Коляска отъехала, Кейт и Эдвард зашли в дом, лакеи закрыли за ними двери.
Морозное утро вступало в свои права. Далеко на горизонте, где начинались поля, блеснул первый луч солнца, потянувшись выше и выхватывая темные облака из мрака ночи. Тонкая золотая линия растянулась по горизонту, как мазок кисти какого-то художника. Золото сменилось нежно-розовым, показывая кусочек солнца.
Когда спустя время луч солнца проник в комнату, он нашел там Уилла, лежащего без сна. Он дернулся, сверяя время с часами. Еще рано.
Уилл был убежден, что Генри должен выйти из дома около семи, поскольку тот не терпел опозданий и совершенно точно не хотел опоздать на собственную смерть. Уилл передернулся и повернулся на бок. На душе его было отвратительно как никогда, несмотря на прекрасное утро и прошлую ночь.
Почему такие мерзавцы, как Картер, ходят в приличном обществе? Уилл зло ударил по кровати. В подобных раздумьях он провел весь остаток раннего утра, постепенно становясь все более нервным. Поэтому около семи он вскочил с кровати, наскоро оделся, пригладил волосы и неслышно выскользнул из комнаты. Он знал, где должен располагаться мистер Одри, и потому решил не ждать его ухода.
- Кто там?- глухо отозвались из-за двери. Голос был совершенно не сонный. Хотя Генри прекрасно понимал, кто мог прийти к нему в такое раннее время.
- Это я, - дверь открылась перед Уиллом, и он увидел изможденное лицо Генри. Которого он тут же сжал в объятьях и жарко поцеловал. Он только заметил, что тот полностью собран.
- Закрой же дверь, - тихонько усмехнулся ему в губы Одри. Он приподнял его, такого легкого и тонкого, и перенес на кровать, склоняясь над собственным сокровищем.
- Я тебе не позволю, - твердо сказал Уильям. – Пусть он рассказывает кому угодно. Я не собираюсь терять тебя из-за него.
- Никто никого не потеряет. Разве что мистер Картер лишится спеси, - Одри поцеловал его в шею, коленом раздвигая ему ноги. – И неужели ты думаешь, что я так плохо стреляю?
- Так, - Уилл отодвинул его, садясь на кровати. – То есть ты действительно будешь стрелять в него? Ты же понимаешь, что это преступление?
- Какое мне дело до этого, если я могу защитить тебя? – Генри присел на край кровати.
- Неужели ты не понимаешь? – Уилл был в отчаянии. – Мне не нужна защита, мне нужен ты! За все уважение мира и все богатства вселенной я не хочу терять тебя, а не честь!
- Не ходи за мной, - нахмурился Одри. Он поднялся с кровати, оправляя сюртук и успокаивая возбуждение. – Ты понял? Не ходи на дуэль. Я тебе запрещаю.
- Я не собираюсь тебя слушаться, как ты не слушаешь меня, - отозвался Уилл, вскакивая и оказываясь нос к носу с ним. Теперь он разозлился. – Я люблю тебя, понимаешь? Как думаешь, я буду сидеть тут и ждать, как девица, пока лакей не принесет мне весть о твоей гибели? Не собираюсь!
- Несмотря на то, что ты злишься, ты так прекрасен, - Одри заключил его лицо в кольцо рук. – Я тебе запрещаю, мой милый. Мне пора.
- Генри! – со злостью прошипел Уилл.
- Мы увидимся спустя пару часов. Я обещаю, - Генри повернулся в дверях, - барон Оранский в любом случае сопроводит меня обратно.
- Генри!
- Я люблю тебя, - и он затворил дверь, обрывая все остальные возражения.
*
Однако Уилл не был бы Уиллом, если бы еще с вечера не приказал оседлать лошадь к семи. Именно поэтому, стоило двери захлопнуться, он выскочил в коридор, отправляясь в конюшню. Он не сомневался, что Генри тоже будет там. Потому, когда он вошел и увидел того седлающим лошадь, совершенно не удивился.
Мистер Одри не удивился тоже.
- Я запретил тебе, - устало произнес он, словно устал спорить.
- А я отправляюсь на утреннюю конную прогулку, - упрямо ответил молодой человек. – Неужели по счастливой случайности, нам в одну сторону? – с искренним изумлением спросил он.
- Да уж, не сомневаюсь, - против воли, усмехнулся Одри. – Однако, не показывайся Картеру на глаза.
Они вывели лошадей из конюшни и уже вскоре скакали по морозным холмам со свежей травой. До места встречи они следовали молча, слышалось только фырканье лошадей. Уилл понял, что они прибыли, когда впереди показался ручей и одинокая коляска. Навстречу всадникам из нее вышел барон, оправляя тяжелый плащ. Вид у него был совершенно недовольный. Впрочем, Уилл был с ним абсолютно согласен.
- Мистер Одри, мистер Томсон, - коротко кивнул им барон.
- Барон Оранский, - отозвались они, слезая с лошадей.
- Я думал, что кроме нас не запланировано участников, - недовольно косясь на Билла, сказал барон Генри.
- Я пытался запретить, однако меня ослушались, - почти весело отозвался Одри. – Возможно ли ему подождать в коляске, дабы его не заметила другая сторона?
- Разумеется, но лошадь, - барон скептически покачал головой. – Молодой человек, с вашей стороны это очень опрометчиво. Мы все подвергаем себя большой опасности.
- Прошу прощения, - Уилл отвернулся от них и залез в коляску. Темные занавески надежно скрывали его от посторонних глаз. Он видел, как мужчины о чем-то спорили, затем барон открыл футляр, что держал в руках. И Уилл впервые увидел те пистолеты, из которых суждено было убить Картера. Или умереть Одри. Он сжал руки в кулаки, молясь, чтобы это все побыстрее закончилось.
Картер немного опаздывал. Он показался из-за холма, необычно бледный для самого себя и немного взволнованный. Казалось, что вызов на дуэль наконец усмирил его. Однако стоило ему приблизиться, как Уилл различил язвительные комментарии в адрес Одри и насмешливое извинение в опоздании.
- Господа, мой секундант – мой слуга, - он махнул на вторую лошадь, которую Уилл сначала не заметил. Молодой слуга отставал от хозяина, словно плохо управлялся с лошадью. – Давайте начнем.
- Давайте, - согласился Одри. –Секунданты!
Вперед выступил барон Оранский.
- От имени моего друга, Генри Одри, я требую от вас принести извинения и отказаться от каких-либо отношений с моим другом. В таком случае конфликт будет исчерпан.
- От имени моего господина, - выступил вперед слуга. – Я отказываюсь.
- Хотят ли стороны отменить дуэль? – повернулся к дуэлянтам барон, неприязненно уставившись на Картера.
- Нет.
- Нет, - Одри сжал руки в кулаки.
- В таком случае, я с сожалением объявляю, что дуэль состоится, - вздохнул барон. – Господа, возьмите пистолеты. Заправьте. Расстояние в восемь шагов.
- Я прослежу, - слуга мистера Картера отмерил восемь шагов, пока дуэлянты заряжали пистолеты.
- Расходитесь!
Уилл стиснул зубы, прильнув к стеклу. Он молился Господу, чтобы все закончилось благополучно.
- Сходитесь! – прозвучал роковой приказ.
Уилл напрягся сильнее.
День вступал в свои права. Кругом была абсолютная тишина, на восходе блестело солнце. День обещал быть солнечным и теплым. В тишине нового дня прозвучало два выстрела, вспугнувшее птиц с ближайшего дерева.
Уилл дернулся, глядя на фигуру мистера Одри. Пару секунд все было спокойно, ничто не нарушало тишины. Дуэлянты замерли на месте, и эта секунда навсегда стала самым ужасным моментом в жизни Уильяма Томсона. Мгновение тянулось так долго, подымался легкий дымок от пистолетов.
И затем оба дуэлянта осели на землю.
========== Глава 22. Последствия. ==========
- Нет! – закричал Уилл, вырываясь из коляски. Секунданты словно в замедленном темпе устремились к своим дуэлянтам. Уилл был быстрее барона Оранского. Он подлетел к Генри, который лежал на боку, и в этот момент в голове молодого человека пронеслась каждая молитва, которой в детстве его учила матушка. Сердце трепыхалось где-то в пятках, когда он нежно перевернул Одри и окликнул его.
И оторопел.
Одри тяжело дышал, прижимая ладонь к сюртуку. Уиллу показалось, что крови слишком много от такой маленькой пули. А затем его оттолкнул барон. Тот не стал размениваться на слова и хлопнул Уилла по плечу. Вдвоем они с трудом дотащили Одри до коляски, где аккуратно положили на сидение. Генри не произнес ни звука, но его лицо болезненно побелело, когда они его опустили. Уилл остался с ним, пока барон снова куда-то поспешил. Он убрал промокшие и растрепанные волосы со лба Генри и стиснул зубы.
Внутри его лихорадило. Ему казалось, что только смерть может разлучить его с мистером Одри, но вот смерть стояла на пороге, а расставаться он был не намерен. У него тряслись руки, когда он положил их на прижатые ладони мужчины.
- Не смей умереть, - зло выдохнул он, неожиданно для себя решив, что если тот умрет, он последует за ним и отомстит.
- Мистер Томсон! – в дверях коляски появился запыхавшийся Оранский. – Нужна твоя помощь, срочно. Мистер Картер также ранен пулей Одри. Мы не можем оставить его здесь умирать вдвоем со слугой.
- Почему? – лицо Уилла перекосилось от злости к барону. Почему он такой сердобольный? Почему ему не все равно, когда здесь, на сидении умирает его друг? Какое ему дело до низкого офицеришки?
- Уильям! – рука барона легла на его плечо и сжала до боли, встряхивая. – Сейчас же! Это не обсуждается!
Это немного привело того в чувство, он встал и пошел за бароном. Картер сидел, точнее, полулежал, опираясь на своего слугу. Дышал он также тяжело, как и Одри, однако выглядел лучше. Тонкая струйка крови вытекала из оголенного пробитого плеча, сюртук висел на одном рукаве, и вся сорочка была залита красным. Уилла мутило от этого зрелища.
- Господа, - выдохнул Картер, слабо улыбаясь, но не теряя своей омерзительности. – И мистер Томсон здесь… А я думал, что мы не берем свидетелей… Полагаю, что вы пришли добить меня. Что ж, мой слуга молчать не станет…
- Мистер Картер, я человек высокой чести, чего не могу сказать о вас, и как истинный джентльмен, я собираюсь вам помочь, поскольку я полагаю, что вы не в силах сидеть на лошади. Поторопитесь, принимая решение, мой друг чувствует себя намного хуже вас, - отчеканил барон Оранский, с гневом и откровенным презрением смотря сверху вниз на офицера.
- Полагаю, что мне стоит принять вашу помощь… Чарли, помоги мне встать, - слуга засуетился, пытаясь поднять хозяина, но тот был слишком слаб, хотя и храбрился.
- Вам понадобится помощь врача, - сказал барон, подходя ближе и помогая Картеру наконец подняться. – Вы можете идти?
- Теперь я обязан вам? - прохрипел Картер, кривя лицом от боли.
Уилл двигался впереди них, поскольку не хотел видеть лица Картера, ведь в их плане Уилл не должен был выходить из коляски. Тот наверняка прикидывает в голове, как бы выйти из данной ситуации победителем. Уилл не понимал, зачем его заставили идти, но теперь он боялся возвращаться назад в коляску.
- Я надеюсь лишь, что вы больше никогда не побеспокоите моих друзей своим присутствием, - отрезал барон. Они медленно приблизились к коляске барона и аккуратно погрузили туда мистера Картера, который недовольно закряхтел, усаживаясь и прижимая руку к плечу. Уилл кинул взгляд на Одри и его передернуло. Капли пота катились по его лицу.
- Чарли, отправляйся с лошадьми и скажи, что я приеду позднее, наплети что-нибудь, я не знаю, - раздраженно выкрикнул он, отталкивая слугу, который хотел помочь ему сесть удобнее. Очевидно, что собственная слабость раздражала офицера, и он не хотел ее показывать.
Барон пару секунд смотрел на него, затем повернулся к Уиллу.
– Мистер Томсон, я поеду в своей коляске и советую вам отправляться за мной с лошадьми, поскольку мистер Адамсон может быть очень расстроен подобной ситуацией, - тихо сказал он. Не дожидаясь ответа Уильяма, он забрался в коляску и приказал трогать. – И побыстрее!
Уильям остался один на один со слугой у тихого ручья. Как только топот копыт лошадей затих вдали, в это утро вторгалось только тихое фырканье их лошадей, да почти бесшумное журчание ручья. Чарли, если Уилл правильно помнил его имя, переминался с ноги на ногу. Затем повернулся к молодому человеку и, отвесив быстрый небрежный поклон, устремился к лошадям.
Томсону стоило больших усилий сбросить оцепенение. Он также поспешил к лошадям, оседлав свою и взяв поводья коня Одри. Быстро таким образом он скакать не мог, однако подстегивал лошадей, пока они не достигли города. В этот час улицы уже были полны торговцами и покупателями, потому тут его путь замедлился. Он знал, что барон Оранский остановился в гостинице, поскольку прибыл специально на свадьбу Адамсона. Внутри Томсона клокотали различные чувства – от ужаса до злости. Он спешился, кинув поводья в руки лакею, и поспешил внутрь. Коляска стояла у дверей, и от нее тянулся тонкий, почти незаметный след красных капель.
Внутри его билась мысль, что если бы они не стали ждать Картера, то Одри получил бы помощь намного раньше. И еще одна, заставлявшая волосы подниматься дыбом – если Одри умрет, он убьет Картера.
Барон остановил его на втором этаже в своих комнатах, не дав пройти в спальню, хотя он и рвался. Дверь из почерневшего от времени дерева скрывала от него происходившее в комнате.
- Скажите, умоляю, что врач уже приехал? – с мольбой в голосе повернулся к Оранскому Уилл.
- Да, он уже осматривает мистера Одри, - коротко отозвался тот. – Мистер Томсон, пожалуйста, присядьте, - он налил из графина немного бренди и протянул юноше. – Выпейте.
Тот залпом опрокинул в себя стакан и скривился. Внутри мгновенно разлилось тепло, которое столь обманчиво значило успокоение. Но Уилл не хотел успокаиваться. Только сев, он тут же вскочил и принялся мерить шагами крохотную комнату. Барон молчаливо наблюдал за ним, медленно потягивая свой стакан.
- А этот? Тоже здесь? – неожиданно замер Томсон. – Вы же не…
- Я не знаю, в чем вы меня обвиняете, но мистер Картер уже получил медицинскую помощь и отправился обратно, поскольку его рана была незначительной. Дела мистера Одри… - он сделал паузу, однако не стал продолжать. Уилл все додумал сам.
Раз врач находится там так долго, очевидно, что рана серьезная, а значит, жизнь Генри и правда может висеть на волоске. Как джентльмен, Оранский не мог давать пустых обещаний. Уильям снова затрясся, запуская дрожащие пальцы в волосы и взлохмачивая их. Его невероятно бесило, что он ничем не может помочь и вынужден ждать здесь.
Неожиданно дверь открылась. На пороге показался дорожный мужчина с пушными усами и в очках. Он тяжело вздохнул, вытирая красные от крови руки.
- Господа, жизнь этого джентльмена вне опасности, - объявил он, и Уилл тут же метнулся в комнату, только случайно не сбивая врача с ног.
Генри лежал на кровати, верхняя часть тела была обнажена и туго перевязана бинтом. На столике лежали окровавленные тряпки и полотенца, а в маленькой пиале виднелась сплющенная пуля. Генри был без сознания, и Уилл не решился его трогать, но дышал спокойнее, хотя и был весь в поту.
- Молодой человек, - укоризненно произнес мужчина. – Вы не дали мне закончить. Я дал ему морфия, и теперь он проспит до вечера, однако жить или не жить – зависит только от него. Пуля глубоко вошла в тело, и он потерял много крови, потому пусть пьет больше жидкости и не встает минимум неделю. Я рекомендую месяц. Позвольте откланяться.
Барон Оранский вышел за ним, чтобы поблагодарить, а Уилл наконец получил несколько секунд наедине с Одри. Он коснулся его запястья, поражаясь, какое оно холодное, затем переплел их пальцы и тут же отпрянул, поскольку в дверь постучались.
- Мистер Томсон, на пару слов, - хмуро сказал барон.
Томсону пришла мысль, что за все это время он слишком часто подставлял под удар Одри, и теперь, казалось, барон также догадался об истинной причине дуэли. Они вдвоем вышли в коридор, и Оранский прикрыл дверь, устало провел рукой по лицу и уселся в кресло, жестом предлагая Уиллу последовать его примеру. Чем тот и воспользовался.
- Мистер Томсон, я полагаю, вы осведомлены о причине данной дуэли, - скрестив пальцы, начал он.
Уилл не видел смысла отрицать, а потому кивнул, однако взгляд на барона не поднял. Ему отчетливо подумалось, что все это в конечном счете его вина.
- Тогда, полагаю, вам не покажется назойливым вопрос: по какой именно причине произошло практически убийство моего хорошего друга мистера Одри? И по какой причине там оказались вы? Я думал, что вы, молодой человек, знаете о правилах дуэли. Пусть вы протеже Одри, но это не дает вам права ослушаться его. Напротив, вы должны следовать его указаниям, - сурово проговорил барон. Он не отрывал взгляда от Уилла, подозревая, и очень правильно, что все сие случившееся имеет непосредственное отношение к этому галантному молодому человеку. Неудивительно, что мистер Одри взялся его обучать, однако сегодняшние события показали, что отношения, их связывающие, крепче, чем учитель-ученик.