Послышался шорох, зомби неторопливо двигались в нашу сторону. Вот когда надо, они не особо-то торопятся. Тьфу на всех тех, кто рассказывает ужасы о полчищах мертвецов на войне. Да они пока до поля боя доберутся, война закончится. И вурдалаки тоже. На редкость бестолковая нечисть, не готовая жертвовать собой ради других.
— Кристина…
Вася посмотрел на меня так, словно засомневался в моей умственной состоятельности. Точно не он, мой Василий не такой. Я для него — свет в оконце. А этот косится раздраженно на лопату, пальцем у виска крутит и браслет подозрительный на запястье носит.
— Откуда подавляющий браслет? — спрашиваю, кивая на руку Шумского. — Еще недавно не было.
— В церкви сегодня получил. Нам привез их Лисин для защиты, всего несколько штук. Кристин, не майся ерундой, — устало отвечает диакон, понимая руку.
Из-за кустов выходят мои зомби. Лелика не видать. Мысленно я пытаюсь воззвать к нему, но, кажется, вурдалака унесло куда-то в лес за это время. Или схоронился уже в своей яме с супругой. Федот с Семеном встают по обеим сторонам от меня, а с пальцев срывается кривенько выписанная в воздухе руна. Она едва-едва вспыхивает между нами, затем гаснет. У меня не хватает даже времени, чтобы рассмотреть ауру Васи и его магическое поле.
— Ты опять ошиблась в построении, — иронично заявляет Шумский, тем не менее продолжая стоять.
— Это для нее нормально, двоечница же, — пожимает плечами Гришка, успокоившийся во мгновения ока.
— Сейчас обоих прокляну! — я громко рявкаю, повторяя попытку.
В этот раз выходит лучше, только, долетев до Васи, руна ничего мне не показывает. Или он все тот же Шумский, или я снова накосячила. Открываю рот, дабы позвать Жнеца, но не успеваю. Диакон раздраженно делает шаг в мою сторону со словами:
— Господи, да сколько можно…
Хватаю лопату, замахиваясь для удара. Неуклюжие зомби толкают друг друга, хаотично размаивая руками и пытаясь повторить мои движения. Надо отдать Васе должное. У него отличная боевая подготовка, которую я много раз наблюдала лично. Уклонившись от удара, он перехватывает мою руку, заставляя с шипением бросить лопату, и наступает на нее ногой. Меня же притягивает к себе и удерживает крепко за талию, наблюдая за зомби.
— Знаешь, они абсолютно бесполезны как защитники, — тихо говорит, немного наклоняя голову.
Мне не нужен Жнец, я знаю — это он, Вася Шумский. Все тот же раздражающий ботаник из прошлого, который сейчас смотрит на меня печальным взглядом. Чувствую запах ладана, исходящий от него, и осторожно высвобождаю руку, касаясь браслета. От него исходит приятное покалывание, но на мой дар он не воздействует. Гравировка на металле ощущается пальцами. Что-то знакомое: Андреевский сталемагический завод или какое-то еще предприятие, выпускающее подобные штуки для военных?
— Капитан сказал, что это может помочь в борьбе с Призванными. Силу их не подавит до конца, но шанс выжить даст, — тем временем говорит Вася, по-прежнему обнимая меня одной рукой.
— Как ты?
Мой вопрос повисает между нами затяжной паузой. Утыкаюсь носом ему в плечо, вдыхая аромат кожи и ладана, смешанного с запахом трав. Есть еще что-то, но мне не хочется портить момент. Мы просто стоим так, посреди кладбища. Позади нас копошатся зомби, впереди вампир — он недоволен невниманием, однако помалкивает от греха подальше.
— Хотел попросить прощения, — тихо отвечает Шумский, поглаживая меня по волосам.
Понятно, вот почему он тут. На могиле погибшей девушки был. Ее ведь похоронили где-то неподалеку. Спешно, без отпеваний, поскольку Призванная. Хотя что там хоронить, одни обгоревшие останки.
— Мне жаль, — выдыхаю, немного отстраняясь и заглядывая ему в лицо, искаженное внутренней болью. — Но ты не виноват, знаешь же.
— Да, только легче от этого не становится.
Хочется поддержать его. Приподнимаюсь на носочках, обвивая руками шею, и тянусь к губам. Вряд ли поцелуй способен излечить израненную душу, однако Вася отвечает. Неожиданно страстно, будто пытается забыться. Сминает пальцами мои волосы, до боли дергая их. И я позволяю, ведь ему сейчас это нужно.
— Кхм!
Точно, надоедливый вампир. Мы тут не одни, да и вообще кладбище не место для выяснения межличностных отношений.
— Напоминаю, на меня напали, — надулся Гриша, пока Вася отпускал меня и поднимал лопату с земли. Отряхнув ее заботливо, протянул обратно. Обиженный артефакт попытался вырваться из его рук, дабы ударить, но был остановлен четким приказом.
— Нельзя!
Теперь она на меня злиться будет неделю, не меньше.
— Я на тебя не нападал, — отозвался Шумский, поворачиваясь к Стопкину. — Это ты схватил меня сзади, пытаясь вцепиться своими клыками мне в шею.
— Гриша, — недовольно нахмурилась я, вонзая ковш лопаты в землю. — Что за дела?
— Да не виноватый я! Думал, он знает про Иваныча, от него же им фонило знатно. Вы его привели сюда, Кристина Станиславовна, — не преминул напомнить Стопкин, указав в сторону меня пальцем. — Этот гад должен был принести десять пакетиков искусственной крови за то, что дурацкие кости злыдню Петровичу подкинул в квартиру… ой.
Вампир резко замолчал, отступая и поднимая руки.
— А вообще, знаете, вы ничего не подумайте, — забормотал Григорий, мотая головой.
— Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал? — зарычала я, задыхаясь от гнева.
Глава 42
Когда в восемнадцатом веке открыли для мира морфин, никто еще не знал, какого джинна из бутылки вытащили. «Солдатская болезнь», «морфинизм» — получила название зависимость от этого наркотика, действующего как обезболивающее.
Граф Григорий Стопкин страдал от жутких болей. Ему было тяжело ходить, спинная грыжа — это не шутки. Ошибочно полагать, будто магией можно вылечить все. Особенно когда ты владелец разорившегося имения и едва способен сводить концы с концами. Но разве это остановит от желания найти утешение в бутылке и наркотиках? Нет. Тогда-то будущий вампир Гриша пристрастился к опиоидному наркотику. Никакого страха за свою жизнь, никаких опасений за будущее — только покой, расслабленность. Так он однажды впустил в свой дом погибель. Красавицу-цыганку, оказавшуюся вампиршей.
Настоящему вампиру не нужна еда, вода и боли он почти не чувствует. Только бесконечный голод да чувствительность к яркому солнечному свету мешают нормальной жизни. Почти совершенное создание, если бы зависимости живого человека не становились проблемой и для нечисти.
Нет, Грише уже не нужен был морфин. Он просто на него не действовал. А вот изобретенная в тридцатых годах искусственная кровь — да. Ее создали, дабы спасать жизни солдат, магов и нечисти, которые бились на поле боя. Она могла временно помочь с проблемой кровопотери, подстраивалась под любую группу и давала возможность выжить. Только потреблять ее было нельзя, особенно в больших дозах, нечисти, которая так или иначе являлась кровососущей. Для них искусственная кровь — тот же морфин и любой другой наркотик. За счет магических соединений она давала вампирам, вурдалакам, упырям чувство насыщения и настоящей эйфории.
— Я не виноват! Это все Висельников! Та девчонка, из больницы, она поставляла ему запасы. Клянусь мамой родной и своим склепом, — скулил Гриша, отчаянно подпрыгивая. Магические наручники крепко сковывали его запястья, не оставляя шансов выбраться из управления.
Мы с Васей тащили упирающегося вампира сюда едва ли не силком. Все это время Стопкин истошно орал, затем умолял не сдавать его, а после начинал жаловаться на тяжелую судьбу. Не знаю, как его не убила прямо там. Это же надо додуматься: вступить в преступный сговор с убийцей и террористом!
— Девчонка? — выдохнул Вася. Я коснулась руки диакона, не давая наброситься на испуганного Стопкина, который в панике оскалил свои клыки, будто пытаясь защититься.
— Отец диакон, успокойтесь или вас выведут, — предупредил разъярённого Шумского Лисин, сидя напротив подозреваемого.
Еська тяжело вздохнул, а богатырь Ванечка шумно втянул носом воздух и угрожающе хрустнул пальцами.
— С самого начала, Григорий, — повторил капитан, хмуря брови и быстро покосился на нас. — В ваших же интересах максимально подробно изложить обстоятельства вашей связи с господином Висельниковым. Как вы познакомились, что он вам о себе рассказывал. О девушке, что поставляла вам искусственную кровь. Заодно поведайте нам о мощах, которые вы подбросили Аксену Петровичу — злыдню — в его квартиру.
— А я разве сказал, что подкинул в квартиру? Да ничего подобного, — попытался увильнуть Стопкин. Скрипнув зубами, я пожелала его проклясть. Да так, чтобы вообще кровь пить не мог и в своей сырой могиле гнил практически заживо.
— Можно я ему врежу? — пробурчал Ваня, на что тут же возмутился кто-то из полицейских.
— Иван, нельзя бить подозреваемых!
Гришенька ежится, оглядывая нас. Он бросает умоляющие взгляды то на меня, то на Васю. К последнему вовсе тянет скованные руки, выдыхая:
— Отец диакон, спасите. Не дайте погубить душу невинную, вы же из церкви.
Зря он это. Потому что сейчас Шумский был не намерен слушать его оправдания. Васю так трясло, что он был готов разорвать вампира голыми руками или использовать всю мощь Хаоса, дабы стереть Стопкина с лица земли.
— Невинную, — выплюнул диакон зло, а между пальцев сверкнули яркие искры. Лисин обернулся, посмотрев на них, но ничего не сделал. — А когда вы девчонку-медсестру в это втягивали, ты тоже ни в чем виноват не был?! Или Ингу? Скольких еще вы людей было обмануто?!
— Отец диакон, — очередное предупреждение капитана заставило Васю задохнуться от ярости, но взять себя в руки. Он вдохнул воздух полной грудью, после чего выдохнул. Лисин вновь посмотрел на вампира, приподнимая бровь.
— Итак, — потянул он спокойно, заставляя его поежиться. — Господин Стопкин?
— Ничего не скажу, — пискнул гад, вжимаясь в стул и оглядывая нас перепуганным взглядом. — Требую защиты! Честного суда, аудиенции государя.
— Будет вам аудиенция, — кивнул Георгий Сергеевич, нехорошо так улыбнувшись.
Есть у профессиональных менталистов способность — «Ментальный удар». Точно змея, магия проникает в сознание существа и рыщет по воспоминаниям. А в нужный момент она просто сносит все возможные барьеры. Беда лишь в том, что боль при этом адская. Бывали случаи, когда подозреваемые после допросов умирали от кровоизлияния в мозг или сходили с ума, не выдерживая нагрузки. Гришаня не дурак, прекрасно знал об этом. Он пытался сопротивляться, метался и истошно орал, мотая головой.
— Нет! Нет! Вы не имеете права! Здесь свидетели! Я буду жаловаться в высший суд!
— Жалуйся, — равнодушно ответил Лисин, стягивая перчатки и кладя ладони на стол. — За убийство Аксена Петровича и преступление против страны я имею право допросить вас, Григорий Дмитриевич, любым магическим способом. Не дожидаясь решения вышестоящих органов. Посторонних прошу покинуть допросную, — приказал Лисин, не оборачиваясь на нас.
Никто Стопкина не бросился защищать. Даже Вася отвернулся, выйдя из допросной комнаты и хлопнув дверьми. Посмотрев в последний раз на вопящего вампира, я зашагала следом. Мимо меня пробежали Еська с Ванюшей, которых пока перевели на легкий труд. Оба парня кивнули, спеша по своим кабинетам, подальше от криков.
— Он сказал, что от меня пахнет Висельниковым, — тихо произнес Вася, куда-то собираясь. Как раз надевал куртку, когда я подошла и коснулась лопаты, сиротливо стоящей у стенки.
— К чему ты вспомнил? — удивилась, разглядывая напряженное лицо. — Может, вы случайно пересеклись с Иваном Иванычем в церкви. Мало ли народу приходит на вечернюю молитву, — пожала я плечами.
— Только за эти дни, Кристин, я общался лишь с одним человеком, — вздохнул Шумский, замирая. Пальцы сжали мягкий шерстяной шарф, обмотанный вокруг шеи. Я притихла, уже зная ответ, который мне совершенно не понравится.
— С отцом Сергием. Только с ним.
Глава 43
Нельзя допросить священника без разрешения Святейшего Синода. Так гласит устав, написанный еще бог весть кем. Правила четко регламентируют: когда и при каких обстоятельствах полицейские имеют право допрашивать служителей Бога, не подавая запрос.
Чтобы добраться до храма, нам понадобилось несколько часов. Дольше собирались разрешения и сотрудники полиции. Я разглядывала наш маленький уютный городок сквозь грязное стекло и устало думала о том, в какой момент все изменилось.
Устраиваясь в похоронное бюро, я думала о спокойной работе. Вольф Станиславович тогда шутил, что неприятности ходят за мной по пятам. И это правда. В первый же день с кладбища умудрился сбежать покойник, случайно поднятый кем-то из молодых магов шутки ради. Они просто перепутали заклятие и умудрились призвать душу. Перепугались все знатно, но мне удалось вернуть несчастного обратно в могилу. Но это не что-то ужасное, даже стандартная ситуация для больших городов. Там регулярно с кладбищ кто-то сбегает.
Но Призванные в церкви? Краденые мощи? Использование Хаоса ради выгоды? Слишком много для нас всех. Я вздохнула, обнимая себя руками и подсознательно отгоняя неприятное предчувствие. Как в день гибели бабушки — никто лучше некромантов не ощущает приближение чьей-то смерти.
«Жнец?»
Он молчал. Или не желал отзываться, или знал что-то, но отказывался отвечать на невысказанный вопрос. Страх охватил все существо, и я непроизвольно коснулась Васиной руки, сжимая его холодные пальцы.
— Не ходи.
— Что? — удивление мелькнуло во взгляде водителя такси, посмотревшего на нас в зеркало заднего вида, и на лице самого Шумского.
— Не ходи к отцу Сергию, — проговорила я, поджимая губы.
Нет, я знаю, что Сергей Владиславович не Призванный. Он вполне себе живой человек из плоти и крови, даже в этом уверена. Во всяком случае, я очень хотела верить, что он не поддался искушению. Но ведь кого-то он прикрывает? И как-то связан с исчезнувшим маньяком, о котором информации в сети было крайне мало.
— Там будет полиция, не только я. И другие церковники, — ободряюще сжал мои пальцы Шумский, и я втянула носом воздух.
Но чувство-то не проходит. Почему? Яркие сигнальные огни дежурной машины заставили отвернуться от окна и невольно зажмуриться.
«Жнец, скажи мне».
«Я не могу ответить», — голос служителя Смерти показался мне печальным. В чем проблема? Раньше он никогда не увиливал от прямого вопроса.
— Думаешь, Лисин действительно получил разрешение на допрос от Синода? — задал вопрос Вася, отвлекая меня от дурных мыслей.
— Вряд ли мы бы сейчас сидели в машине, — ответила я рассеянно, теребя собачку замка на куртке. Почему Жнец упрямится, не пойму. В случае с Еськой он сразу сообщил, а тут помалкивает. Это что-то серьезное?
— Стоило мне с ним поговорить самому, — тихо отозвался Вася, разглядывая главную площадь, которую мы проезжали. — Может, все это просто недоразумение, не более.
— Возможно.
Не бывает таких совпадений. Только озвучивать это вслух я не стала. Два патрульных автомобиля въехали на территорию храма первыми, а следом — мы на такси. Осторожно пристраиваясь неподалеку, таксист даже деньги брать отказался. Только нахмурил брови, покосившись на здание церкви, и недовольно произнес:
— Дожили, уже святым веры нет, — буркнул черт, доставая мою лопату из багажника. Я промолчала, но вот Вася резко оглянулся и процедил:
— Вера — основа всего!
— И в чем ее смысл, отец дьякон, если сами священники не соблюдают законов? — фыркнул таксист, видимо, делая свои собственные выводы.
Во дворе было полно народу. Дневная воскресная месса — для города вполне обычное дело. Хотя чтение молитвы уже закончилось, люди и нелюди не расходились, общаясь друг с другом на крыльце храма. Я скользнула взглядом по знакомым лицам: баба Яга размахивала клюкой, ругаясь с кем-то из молодых русалок. Наш мэр — Иннокентий Кошмарович — вылез из машины в сопровождении охраны. Капитан Лисин сделал ему знак не приближаться, но появление главы города заставило многих насторожится больше, чем от вида патрульных автомобилей. Еська с Ванюшей и Виталиком принялись разгонять толпу, возмущенно взирающую на подобное безобразие: люди при исполнении вламывались в церковь!