- О том, как мы живём и как будем жить дальше. И будем ли вообще... жить дальше вместе.
Последнее предложение я произнесла уже взглянув на заспанное, чуть опухшее, лицо своего жениха. Он повернул голову набок и хмуро спросил:
- В смысле?
- Я не уверена, что хочу за тебя замуж, Жень.
Несколько секунд он молчал.
- А что изменилось? - наконец спросил он. Голос его теперь звучал иначе - как-то глухо и отстранённо, что ли.
- В том-то и дело, что ничего не изменилось, - сказала я. - И с каждым днём я понимаю, Жень, что и не изменится. В лучшую сторону, я имею в виду.
- Ты о чём вообще?
- О твоих отношениях с Гришей, например.
- А что с ними не так, Оль?
- С ними всё не так, Жень. Всё - не так.
Мы снова помолчали.
- Ты это из-за того, что я предложил тебе в кино вместе сходить?
- Не вместе, Жень.
- Да, блин, - начал заводиться он. - Вдвоём. Вдвоём, понимаешь? Взрослым людям надо иногда побыть и вдвоём, ты что, так не считаешь?
- Считаю, - кивнув, сказала я. - Только вот наше с тобой "вдвоём" постоянно идёт вразрез с интересами моего сына. А это меня совершенно точно не устраивает. Ты воспринимаешь его, как... как... - я никак не могла подобрать точные слова.
- Нормально я его воспринимаю, - не согласился Женя. - Как твоего сына. Я с ним не ругаюсь, не пытаюсь его задавить психологически, правда ведь? Нормально отношусь.
- Знаешь, зачем ты берёшь в пример эти крайности? Чтобы оправдать равнодушие.
- Какое равнодушие?
- Твоё. Искреннее. Ты воспринимаешь моего сына, как хомячка в банке, которого я когда-то себе завела и вот он только мой и я его кормлю, играю с ним, а ты можешь его игнорировать. Есть хомяк - нет, пофиг вообще. А мой сын - не хомяк в банке, понимаешь? Он - мой самый дорогой и любимый на свете человек. Он - моё продолжение. Он - одна из самых важнейших составляющих моей жизни. Я его очень люблю, понимаешь? И он пока ещё маленький, понимаешь?
- Да понимаю я всё! - вспылил Женя. - Я не понимаю другого!
- Чего?
- Сути претензий, блин! Как я должен, по-твоему, себя вести с ним? Ты скажи! Я пытался с ним подружиться - он не хочет. Я что, по-твоему, обязан, стать ему нянькой, чтобы ты стала моей женой, да? Я что-то не припоминаю таких разговоров в самом начале наших отношений.
- Слушай, я надеялась на то, что ты заменишь ему отца, которого у него не было. Не в том смысле, что я поэтому стала с тобой встречаться и вместе жить, но ты, фактически, пытаешься так выстроить нашу совместную жизнь, что в ней нет всех нас, а есть мы и отдельно мой сын. Понимаешь?
- Но он твой сын, Оль. Не мой.
- Ты мог бы этого не говорить. Я это и знаю и очень чувствую.
- Не, ну ты странная... Я ему не отец. Мы очень разные. Он - не моя кровь. При этом я нормально с ним общаюсь. И вообще, Оль, я на тебе жениться собрался или на сыне твоём? Ты вот просто здраво взгляни на ситуацию. И на свои ко мне претензии.
- На мне. Только вот я не одна. У меня есть сын.
- И что? Я финансово его тоже обеспечиваю. Часть денег, которые я зарабатываю, уходят и на него, так ведь?
- Почему тебе настолько не интересен мой сын?
- Ты на мой вопрос-то ответь. Обеспечиваю или нет?
- Мы и до тебя как-то жили вдвоём.
- Только ты в кредитах была, забыла?
- Женя, я тебе очень благодарна за твою помощь, но семья... по крайней мере в моём представлении - это кое-что другое.
- Я семью с тобой создаю, а не с твоим сыном.
- А надо - с нами.
- Кому надо?
- Мне, Жень, мне. И ему. А вот то, что этого не надо тебе - меня и не устраивает.
Он поднял ладони, остановив меня.
- Погоди, - сказал он. - Ты, мне кажется, уж прости за неинтеллигентную формулировку - с жиру беситься начинаешь. У нас всё нормально. Живём, как люди.
- Ты вообще слышишь, о чём я говорю?
Он вздохнул.
- О том, что я с Гришей мало общаюсь.
- Нет, - покачала головой я. - Не об этом.
- А о чём тогда?
- О том, что он тебе не нужен и это с каждым днём становится всё понятнее.
- Почему "не нужен"? Нужен.
Я покачала головой.
- И потом, Жень, - сказала я. - Мы так живём... Как бы это сказать... Вот ты говоришь - "как люди". А это как? Вот ты как вообще видишь нашу семью в дальнейшем? Мы же будем жить также, как и сейчас, только хуже. Быт, скука, тоска, одиночество, ты будешь играть в игры на компьютере, а я с Гришей уроки делать. Такое впечатление, что мы фигово приклеенные разные детали. Не очень друг другу подходящие.
- Ты чё-то накрутила дофига, Оль. Вот серьёзно.
- Женя, я не накрутила. Мне реально страшно. Потому что то, как хочешь жить семьёй ты - это не то, как хочу жить семьёй я. С каждым днём мне всё тяжелее из-за того, что с тобой мой сын будто бы без тебя, а я - просто иногда тебе нужна. Редко. Заполняю собой те минуты, в которых тебе раньше было одиноко, но не более того. Нет никакого развития. Впечатление, что лучшее между нами - уже было. И дальше будет только хуже. А лучше уже не будет. При том, что меня в принципе не устраивает то, как есть сейчас. Понимаешь? Меня пугает то, что ты ни к чему не стремишься, ничего не добиваешься, просто плывёшь по течению. Я для тебя - просто ряд дополнительных удобств, а мой сын - надоедливое дополнение, балласт, который ты стараешься сбросить со счетов. Я не хочу жить "как все", Жень. Я хочу быть счастливой женщиной. А я не могу сказать, что чувствую себя счастливой рядом с тобой. Понимаешь?
Женя пристально посмотрел на меня.
- У тебя другой мужик, что ли, появился? - прищурившись, спросил он.
Поскольку я не могла дать определение моим отношениям с Игорем, я сделала слишком долгую паузу в разговоре. Не смогла сориентироваться, ответить сразу, и взгляд Жени стал откровенно страшным. Он будто бы заледенел.
- Я ответ не слышу, - глухо проговорил он. - Ты мне что, изменяешь?
Я покачала головой.
- Нет, не изменяю.
- У тебя что, служебный роман?
Он прищурился. Едва заметно, но я заметила.
- Жень, не говори ерунды, - ответила я. - Я работаю с девчонками. А наш начальник - женат.
- Это мало кого останавливает, - покачал головой он.
- Между мной и моим начальником ничего нет. Можешь быть совершенно спокоен.
- А с кем есть?
Он явно почувствовал себя теперь на коне. Перешёл из вялой защиты в активное нападение.
- Ни с кем, - ответила я.
- Врёшь, - внимательно глядя мне в глаза, процедил Женя. - Ты мне сейчас нагло врёшь.
Вздохнув, я встала, подошла к раковине, включила воду и принялась мыть опустевшую чашку. Женя вставая, резко, со скрипом, отодвинул стул, со стуком поставил свою чашку на стол, а затем вышел из кухни, хлопнув дверью так, что я вздрогнула. Выключив воду, я обеспокоенная тем, что шум мог разбудить Гришку, вышла в коридор, где хмуро собирался на работу Женя, и заглянула в детскую. Гришка сладко спал, лёжа на боку и положив руки под щёчку. Я тихо закрыла дверь и повернулась к Жене. Сидя на пуфе, он обувался. На меня предпочитал не смотреть.
- Жень... - тихо позвала я, чувствуя себя виноватой перед ним.
Он не отреагировал. Зашнуровал ботинки, встал, надел куртку, захватил портфель и вышел из квартиры, снова хлопнув дверью.
Глава 16. Игорь
Мы встретились на Остоженке. Я ждал её в машине у старинного особняка, на первом этаже которого располагалась приятная кофейня. Расслабленно откинувшись в кресле, я слушал "Another Day in Paradise" Фила Коллинза, постукивал в такт пальцами и тихонько подпевал. За пару минут до назначенного времени я увидел в толпе её стройную фигурку. Зябко кутаясь в серое пальтишко, она цокала по улице каблучками чёрных полуботинок и с озабоченным лицом обгоняла лениво идущих прохожих. Она придерживала ладонью чёрную дешманскую сумочку и искала глазами название кафе, у которого мы условились встретиться и рядом с которым стояла моя машина.
Моросило едва-едва, но я вышел ей навстречу с зонтом и, поприветствовав её, раскрыл его над её головой. Я поцеловал её в щёку, она взяла меня под руку и мы прошли к кафе. Я открыл дверь, пропуская её вперёд, сложил зонт и вошёл следом за ней, на мгновение прикрыв от удовольствия глаза - потому что искупался в шлейфе приятных, тонких духов. Вряд ли дорогих, но явно со вкусом подобранных. Ей они совершенно точно шли.
Мы сели за столик у окна, друг напротив друга и официант зажёг перед нами свечу в стеклянном стаканчике. Мы заказали пару яблочных штруделей и два американо, и затем я некоторое время молча смотрел на неё, наслаждаясь её присутствием рядом со мной. Она доела штрудель, глотнула кофе и увидела, что я внимательно смотрю на неё.
- Что? - спросила она. Потупилась, вновь посмотрела на меня, улыбнулась: - Что?
Смущалась она очень мило.
- Ничего, - расплылся в улыбке я. - Просто рад тебя видеть.
- Я тоже очень рада тебя видеть, Игорь.
Мне захотелось вскочить с места, подхватить её на руки и тихонько закружиться с ней по залу под тихую джазовую музыку, что тихо играла фоном в кафе. И чтобы она обвивала мою шею руками и прижималась к моей щеке носом и я мог бы повернув голову, носом зарыться в её мягких, ароматных волосах.
- Только вот знаешь что? - во взгляде её вдруг проскользнула тоска.
Она перестала светиться радостью, и я тут же прогнал прочь свои фантазии.
- Что? - спросил я.
Она сглотнула, явно раздумывая, говорить или нет.
- У тебя всё хорошо? - осторожно спросил я, взяв её через стол за руку.
На секунду её лицо чуть скривилось. Было очень заметно, что ей непросто и что она пытается подобрать нужные слова, но не находит их. А может просто робеет. С увлажнившимися глазами она напряжённо смотрела на меня то ли с мольбой, то ли с отчаянием и явно все силы тратила на то, чтобы не заплакать.
Я легонько сжал пальцами её пальцы и сказал:
- Поговори со мной.
Она чуть закусила губу и посмотрев в сторону, прикрыла глаза. Затем мягко убрала свою руку из моих ладоней, выпрямилась, и сказала:
- Я не знаю, что делать. Правда не знаю. Даже не знаю, стоит ли говорить тебе об этом...
- Стоит, - кивнув, уверенно сказал я.
- Женя вчера ушёл из дома. Он приревновал сильно, спросил, есть ли у меня кто-то...
Голос её легонько дрожал. Чувствовалось, что она переживает.
- И что ты ответила? - мягко спросил я.
- Дала понять, что никого нет. Но он не поверил.
- А почему ты дала ему так понять?
Она снова куснула губу.
- Игорь, я чувствую себя... Просто как-то.. Не знаю, как тебе объяснить...
Я молча ждал, не подгоняя её, чтобы она невольно не исказила по смыслу свою мысль.
- Понимаешь... - она старательно подбирала нужные слова, - я не чувствую себя правой... С одной стороны я очень хотела увидеть тебя, - глаза её вспыхнули воодушевлением, - это правда! И вроде бы ничего предосудительного мы не делаем, но в то же время я... Чувствую себя... Изменницей...
Она замолчала.
- Так почему ты не сказала ему обо мне? - снова спросил я.
- А зачем, Игорь? И потом, что я ему скажу? Что мы с тобой гуляем иногда вместе в парке и едим в ресторанах и кафе? Что ты ухаживаешь за мной?
Глаза её стали ещё более влажными и секундой спустя по щекам её одна за другой проскользнули две слезы. Она смахнула их пальцами, шмыгнула носом и сделав глоток американо из серой керамической чашки, вздохнула и уставилась в окно.
- Ты звонила ему? - спросил я.
Она кивнула. Виновато взглянув на меня, тихо добавила:
- И писала.
- Хотела его вернуть?
- Я беспокоилась. Чувствую себя перед ним виноватой. А он не отвечает мне. Я только пару часов назад узнала, что он у друга. Если бы не узнала, - она помотала головой, - я бы не приехала к тебе сюда. И я не уверена, что правильно поступила, согласившись встретиться с тобой сегодня.
Всё это конечно было неприятно слушать. Я прекрасно понимал, что она действительно мечется, не понимая, как поступать. Но мне совершенно не хотелось уговаривать её быть со мной, даже просто подталкивать к этому - мне хотелось, чтобы она сама сделала такой выбор. Одновременно с тем я чувствовал что-то вроде смеси обиды и ревности из-за того, что так переживала по поводу этого хмыря. Это было понятно, но это отталкивало. Между нами будто снова увеличилась дистанция. В какой-то момент мне даже захотелось встать, вежливо попрощаться и уйти.
- Ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, да? - глухо спросил я.
И тут я увидел, что у неё дрожат губы. Она быстро-быстро замотала головой, а потом часто-часто заморгала, изо всех сил стараясь не заплакать. Ей явно было сейчас очень плохо и мне стало до одури её жалко. Я пересел на её диванчик, обнял её и прижал к себе. Она уткнулась мне в грудь и секундой спустя я почувствовал, как тихо затряслись её плечи.
С этим однозначно нужно было что-то делать. Сама она не справлялась и я вдруг понял, что и не справится. Что не получится у неё выйти из этой ситуации с тем достоинством, с которым она хочет, если я не возьму на себя активную, ведущую роль. Что корит она себя за собственные же чувства, мечется между долгом, который себе едва ли не навязала и своим желанием быть со мной. Я прям чувствовал, как она вжималась в меня и это очень было похоже на крик о помощи.
Я прижимал её к себе, целовал её волосы, гладил, гладил по спине и утешал. И она пригрелась в моих объятиях так трогательно, так доверительно, что я наконец-то для себя понял главное. В том числе потому, что она в моих объятиях успокоилась. Понял, что не хочу никому её отдавать. Моя она. Свою я женщину обнимал. И хорошо так сразу стало, спокойно. Будто камень с души свалился.
Придерживая за плечи, я немного отстранил её от себя. Это удалось не сразу, она вцепилась в меня, как котёнок в свитер. Тихонько поднажал, чтобы видеть её глаза:
- Олечка, - сглотнув, сказал я, - скажи мне, пожалуйста, ты ведь со мной хочешь быть, да?
- Я не могу... - прошептала она и снова по её щекам покатились слёзы.
Я аккуратно вытер их пальцем, поцеловал по очереди оба её заплаканных глаза и снова прижал к себе. А она снова в меня вцепилась. Поторопился я, похоже. Не успокоилась она ещё.
Минут десять мы вот так сидели точно. Уже и кофе остыл. А потом она сама как-то зашевелилась, выбралась из моих объятий - я руки убрал, выпрямилась и внимательно на меня посмотрев, сказала:
- Прости, пожалуйста...
- За что? - не понял я.
- За эмоции... Тяжело в себе всё держать.
- Глупышка ты, - с нежностью усмехнулся я. - Хорошо, что ты поплакала. Полегче ведь стало?
- Полегче, - она благодарно улыбнулась.
- Ну и хорошо, - кивнув, ответил я. - Кофе новый закажем, да?
Она куснула губу, потупилась.
- Я бы чаю лучше. Жасминового.
- Хорошо, конечно, - с готовностью ответил я, позвал официанта и сделал заказ.
Я остался сидеть на диванчике рядом с ней, только полубоком повернулся к ней, чтобы видеть во время разговора. А она ко мне.
- Оль, тебе одной надо побыть, - убеждённо сказал я. - Правда. Вот послушай доброго совета. Сердце послушать. Проблемы отпустить.
- Боюсь я снова одной быть, Игорь... Я всю жизнь одна... Если бы не Гришка, с ума бы сошла, наверное...
- Не говори глупостей, - покачал я головой. - И я не об одиночестве говорю.
- А о чём? - распахнула глаза она.
- Об уединении.
Она с горечью усмехнулась:
- А разница есть?
- Огромная, Оль, - ответил я. - Ты можешь мне довериться?
- Не знаю... - тихо сказала она, глядя мне в глаза. - Правда не знаю. Вроде бы хорошо мне с тобой, вот правда хорошо, но ведь это может пока ты своего не добился. А потом что? Наиграешься - выкинешь? А мне сына на ноги ставить. Я не могу так, Игорь... Не девочка уже... И вот мечусь и сама себя ругаю...
Слова её обижали, были неприятными, потому что повода я не давал. Но одновременно с тем я понимал, что для себя она мыслит очень даже резонно и что страхи её понятны. Вопрос в том, со мной она больше головой или сердцем? И вот этот вопрос и был для меня теперь самым важным. Вроде бы сердцем, но это может быть потому так, что она сейчас из-за хмыря этого своего переживает, а я эти её переживания на нас с ней примеряю. Пока она будет метаться, ничего я не пойму. А у меня рисков с ней не меньше. Если не больше. Ладно. Всё равно такие вещи так сразу не понять. Её однозначно нужно было освободить от собственного капкана. Только без её согласия этого не сделать.