— Испугался, — даже не пытаясь солгать, выдохнул Ибо, чувствуя себя очень странно. Он знал, видел, чувствовал, что это — его тигр. Тот, с кем он всю зиму бегал по лесу и чей мех перебирал, дремля под утробное мурлыканье. Но тот, кого он видел сейчас перед собой… Нет, его тигр был совершенен, просто… слишком совершенен для него, обычного человека.
— Испугался меня? — в глазах незнакомца заискрился смех. Ибо покачал головой.
— Не знаю.
— А сейчас? Тоже боишься?
— Кто ты? — вырвалось у Ибо еще до того, как он успел обдумать свой вопрос.
— Сяо Чжань. Я лекарь Тигриного племени.
— Зачем вы забираете наших людей?
— Забираем? — Сяо Чжань чуть склонил голову к плечу, и Ибо узнал это выражение недоумения. — Все те, что пришли от вас, сделали это добровольно, связав свою жизнь со своими половинками судьбы из нашего народа. Те, кому повезло их найти, счастливы.
— А я? — Ибо почему-то почувствовал себя обиженным. Но ничуть не удивленным тому, что услышал.
— А за тобой пришел я, — Сяо Чжань протянул ему руку и улыбнулся так, что Ибо показалось — взошло второе солнце. — Ты пойдешь со мной?
— Нет, — внезапно сам для себя ответил Ибо, испугался и…
… проснулся.
Рывком сел и зашипел от боли, которой огрызнулось на его движение затекшее от долгого сидения в одной позе тело. Вспомнил сон и выругался.
— Ну что за идиот… — По-другому себя-во-сне он и назвать не мог. Хотя, может у того Ибо были свои причины. По крайней мере, ничего о том, что еще у него было за душой, Ибо-реальный не знал. Может, у него там родители или детей полный дом.
Ибо зевнул и потер лицо, морщась. Чтобы он еще раз уснул на стуле… В кресле типа самолетного ему спать не привыкать, но стулья — все-таки перебор. Надо было с ноутбуком сразу идти хотя бы на диван. Там и плед есть. В памяти всплыло слишком реальное ощущение тигриного меха под пальцами, и Ибо вздохнул. В последние дни в его жизни стало слишком много тигров. Даже если это всего лишь названия песен и прыгающий световой силуэт над сценой. Но Чжань-гэ в виде тигра представлялся очень хорошо.
— Ибо? — дверь тихонько хлопнула, и порог переступил сам Сяо Чжань. Зевающий и расслабленный, без очков, а потому щурящийся и выглядящий невероятно мило и беззащитно. — Ты что, спал здесь?
Ибо улыбнулся, вставая навстречу.
— Не мог уснуть, — честно признался он. Накануне было слишком много эмоций. О части которых он не хотел признаваться даже самому себе.
— Так понравился вчерашний вечер? — спросил Сяо Чжань, с видимым удовольствием входя в его протянутые руки.
— Да, — Ибо кивнул без раздумий. Концерт ему действительно понравился. Но еще больше ему понравилось то, что Сяо Чжань, хоть и был в восторге, смотрел на Тэмина больше с профессиональной точки зрения. Как и сам Ибо. И после они обсудили выносливость и парочку замеченных фишек, а не внешность Тэмина или степень его сексуальности, хотя по этому поводу и было о чем поговорить.
— «Понравилось» и все? — Сяо Чжань лукаво улыбнулся, и Ибо вздохнул. Порой он забывал, насколько проницательным был его Чжань-гэ и как хорошо его знал.
— Я был счастлив, когда ты сказал, что я красивее.
— А ты сомневался? — Сяо Чжань рассмеялся и наконец его обнял, потерся щекой о щеку. — Ты глупый ребенок, Ибо, но я все равно тебя люблю. Для меня нет никого лучше тебя.
Ибо поймал его губы в первом утреннем поцелуе и счастливо вздохнул. А тигр… Может, ему удастся упросить Чжань-гэ надеть ободок с кошачьими ушками?
========== Экстра 7 ==========
Комментарий к Экстра 7
Даже не спрашивайте, что курил Муз…
— Говорила мне мама: иди учиться на врача, всегда будешь сытым и при деле, — Сяо Чжань с головой зарылся в кучу тряпок, и его голос Ибо еле слышал.
— А ты что? — Ибо нервно переминался с ноги на ногу, поглядывая то на дверь, то на окно, за которым уже давно царила непроглядная ночь. Сюда звуки никогда не спящего города почти не долетали, поэтому ему даже особо прислушиваться не надо было, чтобы услышать звук подъезжающей машины. Но он все равно слушал. На всякий случай.
— А я решил, что в музыкальной школе учиться будет проще. Нашел!
Сяо Чжань наконец выбрался из наваленной в кучу одежды, держа в руках парик и что-то цветное. Ибо отшатнулся почти с ужасом.
— Я это не надену!
Сяо Чжань только вздохнул и подошел ближе.
— А жить хочешь?
Ибо только глаза закатил. Ответ был очевиден, но желания напяливать на себя это не прибавляло.
— Может, все-таки так обойдемся?
— Ибо, — судя по лицу Сяо Чжаня, тот еле сдерживал себя от того, чтобы не сделать Ибо больно. — Это женский оркестр. И берут туда только женщин. А у нас на хвосте вся китайская триада, поэтому прекрати капризничать и надевай.
Сяо Чжань сунул Ибо все, что держал в руке, и отошел в сторонку. Ибо с сомнением посмотрел на рыжеватый парик, покосился на Сяо Чжаня и залип, глядя на то, как тот переодевается. Брюки, рубашка, ремень — все это оказалось сначала на полу, а потом в объемной дорожной сумке. Словно почувствовав его взгляд, Сяо Чжань обернулся и возмущенно вскинул бровь.
— Ибо, если мы из-за тебя опоздаем на поезд, я лично переплавлю твой саксофон на что-нибудь более полезное.
— Я никогда не носил женских тряпок.
— Как будто я носил, — Сяо Чжань поджал губы. — Это не так страшно, как кажется.
Ибо обреченно выдохнул и принялся раздеваться. Лиф с вкладками казался ему самой страшной вещью, но с ней он все-таки справился. Ощущения были странные, но привыкнуть к ним было можно. Если вниз не смотреть. Зато платье на него село, как влитое. И парик вроде как не пытался удрать с головы.
Ибо повернулся к зеркалу и удивленно сморгнул. В отражении он узнал разве что только нос. И глаза. Да и то, если убрать слишком длинную челку. А рыжий, кстати, ему идет. Хотя оттенок потемнее бы. И юбку покороче, а то в подоле запутаться можно.
— Ты посмотри, какая красотка… Кстати, если у тебя уши не заросли, стоит одеть сережки, я тут где-то видел, — за плечом Ибо появилась жгучая брюнетка с забранными в высокий хвост длинными волосами и прядями, обрамляющими лицо. Ибо обернулся, окинул Сяо Чжаня долгим взглядом и вздохнул, предчувствуя грядущие проблемы и ощущая обиду на острую несправедливость. Сяо Чжань даже в женских тряпках выглядел сногсшибательно.
— Может, тебе старушкой, а? — тоскливо спросил он. — Ну или дамочкой лет «пятьдесят за».
— А что не так? — Сяо Чжань оглядел себя, даже к зеркалу повернулся.
Взгляд Ибо упал на обтянутую тканью аппетитную задницу, и уровень грядущих проблем подскочил до максимума.
— У меня рук не хватит отбивать тебя от озабоченных мужиков, — Ибо передернул плечом, опустил глаза вниз и чуть не шарахнулся в сторону. Кажется, он поторопился с выводом о скорости привыкания к внезапно обретенной женской груди.
— Кто бы говорил, — Сяо Чжань рассмеялся и вернулся к куче на полу. — Скажи спасибо, что нынешние девушки носят кроссовки даже с платьем, иначе нам пришлось бы хуже. Хотя твои растоптанные кроссовки я бы все-таки сменил.
— Эй, они у меня любимые.
— Это заметно.
Сяо Чжань покрутился перед зеркалом и, удостоверившись, что от девушек их почти не отличишь, принялся собирать разваленную кучу обратно, дабы замести следы мелкой кражи, учиненной им в кладовке гардеробной театра. Идея забраться сюда принадлежала Ибо и на самом деле была шуткой, но Сяо Чжань воспринял ее всерьез. Ибо оглядел учиненный ими беспорядок, безжалостно скрутил волосы парика и, задрав подол платья, принялся помогать. До отхода поезда сорок минут, а им еще до вокзала добраться надо…
*
… — Как они в этом ходят? — Ибо начал ворчать еще в поезде. Толпа людей его обычно не напрягала, но слишком длинное платье и стягивающий грудь лиф делали свое дело, и он чувствовал себя ужасно неуклюже. И завидовал Сяо Чжаню черной завистью, которому, видимо, его узкое и короткое платье ничуть не мешало. Он даже шел так, словно по подиуму: жопка вправо-влево, вправо-влево…
Ибо сморгнул, прогоняя наваждение, и уже почти на автомате показал средний палец свистнувшему им вслед матросу:
— Ненавижу мужиков.
А также воду, качку и теплоходы. Но это он уже озвучивать не стал.
Сяо Чжань рассмеялся и чуть не выронил футляр с гитарой. Сумку со своими вещами он всучил Ибо сразу при выходе из такси («у тебя все равно рюкзак»), забрав взамен его кофр с саксофоном. Не равноценный обмен, но спорить Ибо все равно не собирался. Как и реагировать на смех Сяо Чжаня.
— Я, конечно, рад, что ты настолько вжилась в роль, дорогая, — промурлыкал, отсмеявшись, Сяо Чжань, — но теперь я опасаюсь, что с таким характером ты вряд ли найдешь себе мужа.
Ибо кинул на него пылающий раздражением взгляд и ускорил шаг. Чтобы он ни сказал, Сяо Чжань все равно найдет, чем его поддеть. Так что молчание — залог спокойствия и целых нервов.
— Мы почти пришли, — Сяо Чжань придержал Ибо за рукав спустя пятнадцать минут попыток пробраться через чемоданы, мешки, тележки и пьяных грузчиков. — Так, давай повторим еще раз. Тебя зовут Лань И, ты играешь на саксофоне и мечтаешь о домике в деревне. Но денег хватает пока только на аренду квартирки на окраине. Последний парень оказался мудаком, так что оркестр и круиз на теплоходе — твой шанс вылечить разбитое сердце и немного подзаработать, чтобы расплатиться с кредитом за саксофон. Я Вэй Лу, твоя заклятая подруга, играю на гитаре, живу непонятно на что и мечтаю удачно выскочить замуж.
Ибо, который их нехитрую легенду запомнил еще в первый раз, только усмехнулся:
— Документы не потеряла, Вэй Лу?
Сяо Чжань удивленно повел бровью и довольно кивнул.
— Все на месте, — он похлопал по сумке на ремне, что обвивала слишком узкую даже для девушки талию, и, ухватив Ибо за локоть, потащил за собой. Судя по его сияющим глазам, проверки документов он больше не боялся. В конце концов, сюда они приехали поездом, а контроль на вокзале был не в пример жестче. Да и строил глазки Сяо Чжань вполне себе профессионально. И пока Ибо пыхтел под париком, который ненавидел уже лютой ненавистью, успел узнать у млеющего от его внимания парня, как попасть в ресторан для vip-персон и в каком бассейне вода чище.
— Я тебя ненавижу, — выдохнул Ибо, как только за ними закрылась дверь их каюты — крошечной, зато со своими туалетом и таким же крошечным душем. Несмотря на размеры, она выглядела чистой, опрятной и в целом лучше, чем комната в его общаге на первом курсе. — Я хочу в душ и спать.
— Сначала знакомиться с оркестром, — отрезал Сяо Чжань, который, перестав улыбаться, стал выглядеть таким же уставшим, как и Ибо.
— Может, после отплытия? Тогда нас точно не высадят. — Полка так и манила к себе, дразня матрасом, подушкой и чистым бельем. Он успеет поспать, абсолютно точно успеет.
— Тогда махать платочком и гулять по палубам, — Сяо Чжань, словно разгадав намерения Ибо, развернул его к себе, поправляя парик и сбившуюся одежду. — И смотреть в оба на тот случай, если здесь появится кто-нибудь из триад. Быть выкинутым втихую на радость рыбам мне не хочется.
Ибо терпеливо снес все его манипуляции, с тоской посмотрел на постель, но не признать, что Сяо Чжань прав — не мог.
— Ладно. Разделимся?
— Еще чего, — Сяо Чжань отошел и принялся копаться в своей сумке, выудив из нее солнечные очки, купленные в последний момент и на последние деньги. Ибо купил себе такие же, но сейчас надевать не собирался: солнце с утра пряталось за плотные облака.
— Ты бы переоделся, — Ибо подергал его короткий почти до неприличия рукав. Поезд прибыл еще три часа назад, и они успели пробежаться по магазинам. Потратили почти все наличные деньги, зато теперь у них был небольшой запас шмоток, а Ибо приобрел опыт выбора женской одежды в соответствии с размером груди и при желании мог работать консультантом.
Сяо Чжань на его предложение только глаза закатил.
— Там толпа народа, половина вообще в купальниках, поэтому просто пошли.
Возразить Ибо ничего не успел…
*
… Самым лучшим моментом этой прогулки было их возвращение в каюту. После солнца горело лицо (кто бы подумал о солнцезащитном креме), из-за чего желание кого-нибудь убить зашкаливало. Можно было даже Сяо Чжаня. Но тот по возвращению вел себя на удивление тихо, лежа на соседней кровати. Они уговорились на десятиминутный отдых, после которого пойдут «сдаваться» дирижеру, и, похоже, Сяо Чжань уснул сразу, как только голова коснулась подушки.
Ибо почесал волосы под париком, на груди — полоску кожи от лифа и развернулся к Сяо Чжаню. Из-за близко расположенных полок до него можно было при желании дотянуться рукой, и Ибо пришлось сжать пальцы в кулак, чтобы сдержать порыв убрать от лица упавшую прядь. Это хорошо или плохо, что обычно равнодушный к девчонкам Ибо залипает на Сяо Чжане в парике и платье? А то, что он в принципе не может оторвать от него глаз, даже когда тот в брюках и с трехдневной щетиной? А, может, дело в самом Сяо Чжане и тогда все совсем плохо, потому что влюбиться в парня — это не так страшно, как влюбиться в лучшего друга.
— Ибо, — Сяо Чжань пошевелился и вдруг потянулся к нему. Сжал руку да так и оставил их пальцы сплетенными. — Ты слишком громко думаешь.
— Ты не можешь слышать мои мысли, — застигнутый врасплох, Ибо привычно огрызнулся.
— Зато могу слышать твое сопение, а оно очень громкое, — Сяо Чжань распахнул глаза, поймал взгляд Ибо и улыбнулся. Светло, тепло, ласково. — Все будет хорошо.
— Я знаю, — Ибо чуть шевельнул плененной рукой и затих, глядя на Сяо Чжаня сквозь ресницы. Тепло чужих пальцев и ладони проникало под кожу и разливалось по всему телу. — Чжань-гэ…
В дверь постучали…
*
… — …и тогда она мне говорит: «Я видела двух девушек на трапе, и это точно наши. Гитара и саксофон, все, как нам надо, Бинь-Бинь. Иди и приведи их сюда».
Ибо, который едва успел натянуть платье перед тем, как открыть дверь, слушал восторженный голос ввалившегося в их каюту так некстати парня, лишь краем уха. Лямка перекрутилась, парик тоже грозился вот-вот съехать, а еще страшно хотелось в туалет. Поймав его жалостливый взгляд, Сяо Чжань едва заметно нахмурился, а потом едва заметно кивнул в сторону уборной, отвлекая все внимание их гостя на себя. Ибо благодарно улыбнулся и рванул по указанному адресу.
Пожурчав немного, он облегченно выдохнул, с философским спокойствием думая о том, что в платьях есть свои плюсы, и развернулся к маленькому зеркалу. Справиться с париком без Сяо Чжаня было сложнее, но сдаваться он не привык, так что из уборной он успел выйти до того, как туда начал бы стучаться Сяо Чжань с вопросом, не смыло ли случаем «дорогую подругу Лань И». А выйдя, тут же попал в цепкие пальчики Юй Биня, потащившего их прочь из каюты.
Всю дорогу тот причитал о том, как сложно работать с женским оркестром, а, поднявшись на палубу повыше, чуть не задохнулся от возмущения, глядя на стайку девушек, собравшуюся у ограждения. Судя по долетающим до них репликам, дамы обсуждали гуляющих ниже мужчин, на глаз определяя семейное положение, толщину кошелька, статус и перспективы.
— Вы только гляньте на этого типа. Такой важный, словно индюк, хотя я даже отсюда вижу, что позолота на его часах давно слезла.
— Да? А ты посмотри вон на того. Видишь, в пижонским синем пиджачке. Он стреляет глазками, как из пулемета, хотя за ним следом идет его жена.
— Вон та толстая дама с отдышкой и красными бусами? Она же старше его лет на десять!
— О, смотрите-смотрите, кто это? Какой статный и красивый. Я бы познакомилась с ним поближе.
Юй Бинь покраснел. Побледнел. А потом накинулся на девушек коршуном.
— А ну брысь! Разгалделись тут, давно штрафов не получали? Хоть бы говорили потише!
Но те только рассмеялись.
— Хватит ворчать, Бинь-Бинь, — одна из них, бойкая, темноглазая, с красивым глубоким голосом выступила вперед, и Ибо про себя хмыкнул: Юй Бинь застыл перед ней сусликом.
Рядом фыркнул Сяо Чжань, но сказать ничего не успел: перед ними вырос молодой мужчина в форме, улыбнулся, продемонстрировав ямочку на щеке, и устремил взгляд на Ибо.