Как только за ней закрылась дверь, чуть громче, чем требовалось, зазвонил его сотовый. Это был его личный номер. Он был лишь у нескольких человек.
Кейден быстро вытащил телефон из заднего кармана и нахмурился, увидев, что это Джейс. Для его брата было необычно звонить в такой час. Джейс знал, лучше всего застать его рано утром, до того, как он отправится в спортзал.
- Джейс? - сказал он, нажав кнопку вызова. - В чем дело?
- Только что звонила Ханна. Дедушка. У него был сердечный приступ.
Глава 3
Далтон Грейнджер сидел у кровати, откинувшись на спинку кресла, вытянув ноги и потягивая вино, глядя на обнаженную женщину. Леди Виктория Боуман полулежала в постели, ожидая, когда у него откроется второе дыхание.
Если бы он не знал ее лучше, то стал бы гадать, какие лекарства она принимала, поскольку с тех пор, как он сюда попал, оргазм следовал за оргазмом. Но он знал, что это не так. Виктория слишком заботилась о своем теле, чтобы пользоваться чем-то, что могло причинить ему вред.
Далтон не смог сдержать улыбки. Ему было двадцать семь, а ей сорок семь, и если она думала, что одержала над ним верх, то у него на этот счет были другие мысли.
Он сделал еще глоток вина и продолжил смотреть на нее. Она была необыкновенно красива, с фигурой, привлекающей завистливые взгляды гораздо более молодых женщин. Для них было нормой встречаться, когда он бывал в Лондоне, а за последний год деловые интересы часто приводили его сюда.
Он обвел взглядом спальню, разглядывая окружавшую его элегантность. Он готов был поспорить, что одно только покрывало обошлось ему в несколько тысяч долларов. Виктория, дочь богатого бизнесмена, привыкла к самой лучшей жизни и выросла, не ожидая ничего иного.
Как и он сам.
Жизненные трагедии пощадили ее, но не его... или всю семью Грейнджер, если уж на то пошло. Его братья нашли себя в жизни. Джейс работал адвокатом в Лос-Анджелесе, а Кейден был музыкантом и выступал где-то в Штатах. Они виделись, по крайней мере, раз в год, но последняя встреча, в сентябре прошлого года, была не так уж приятна.
Джейс предложил сделать дедушке сюрприз и поехать домой на выходные.
Домой?
Это должно быть чертова шутка. Он не думал о Саттон-Хиллз, поместье Грейнджеров в Вирджинии, как о доме с того самого дня, как уехал в колледж. В то время ему было восемнадцать, и у него не было причин возвращаться. Они с дедом никогда не ладили, и в этом не было нужды притворяться.
Кроме того, старик позаботился о том, чтобы Далтон не смог прикоснуться к своему трастовому фонду, когда ему, как и его братьям, исполнилось бы двадцать пять, заявив, что Далтон плейбой и потеряет все до цента в течение года. Если Ричард Грейнджер ожидал, что таким образом прижмет его, то он ошибся. Вместо этого Далтон начал пробивать себе дорогу сам, решив никогда и ни за что не обращаться к старику. Он преуспел в спорте и попал в НФЛ сразу после колледжа. Один только гонорар за подписание контракта стоил многого, а работа на протяжении двух лет привела к значительным прибылям.
Хорошо, он признает, что почти доказал правоту деда, едва не потеряв все из-за нескольких сомнительных инвестиций и жизни на предельных скоростях. Но, в конце концов, ему удалось взять себя в руки и стать миллиардером, коим он и является.
- Далтон, ты собираешься просидеть там всю ночь?
Он усмехнулся и медленно поднялся на ноги. Как и Виктория, он был так же обнажен, как и в тот день, когда родился.
- И что же привело тебя в такое возбужденное состояние, Виктория? - спросил он, скользнув обнаженным телом обратно в постель рядом с ней.
Вместо ответа она отвела взгляд. Но не раньше, чем он увидел блеск слез в ее глазах.
- Виктория? - тихо спросил он, притягивая ее к себе.
Они проделали долгий путь вместе. Иногда он думал, что слишком долгий. Три года назад, когда ему почти не повезло, он встретил отца Виктории на вечеринке в Лондоне. Стюарт Хантер, Граф Фалмут, был настоящим финансовым гением.
По какой-то причине старик проникся симпатией к Далтону и пригласил его на один из своих семинаров. Год спустя Далтон стал владельцем объектов инвестиционной недвижимости, стоимостью более чем двадцать миллионов, включая ряд жилых комплексов в Париже и несколько торговых центров в Швейцарии и США.
Виктория снова посмотрела на него, и он увидел еще больше слез.
- Это Дерек. Отец сказал мне сегодня, что слышал, будто Дерек снова женится, - сказала она прерывающимся голосом.
- Понятно.
И он правда понимал, даже больше, чем хотел. Он знал, что хотя пять лет назад она развелась с этим ублюдком из-за того, что он ее обманывал, Виктория все еще была влюблена в него.
- Я отдала ему двенадцать лет своей жизни, Далтон, и думала, что это были хорошие годы. Полагала, что наш брак был прочным. Он показал мне самым ужасным образом, что это не так. И что еще хуже, эта женщина достаточно молода, чтобы быть его дочерью, - добавила она резко.
Он решил, что сейчас не самое подходящее время напоминать ей, что она достаточно взрослая, чтобы быть его матерью. Его мать. Он отогнал от себя болезненные воспоминания о матери и отце... и еще крепче прижал к себе Викторию.
- Забудь о нем, Виктория. Он не причинил тебе ничего, кроме боли. Ты заслуживаешь лучшего.
Он уже не раз говорил ей об этом. И Стюарт тоже. Но она отказывалась расстаться с любовью, которая, очевидно, управляла ее сердцем. Он и представить себе не мог, что может любить кого-то так сильно и так глубоко.
- Я пыталась забыть его, Далтон.
- Но недостаточно сильно, - сказал он с раздражением в голосе. Он подумал обо всем, чего она достигла, и решил, что ей не нужна эта драма. Черт возьми, когда дело касалось ее, он не мог не чувствовать себя защитником. Они были не просто случайными любовниками, они были друзьями.
Плавным движением он переместил их тела, укладывая ее на спину и скользнув ей между ног.
- Обещаю не зацикливаться на том миллионе, который потерял на прошлой неделе, если ты пообещаешь не думать о своем бывшем муже.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Ты потерял миллион долларов? А отец знает?
- Нет, и не собираюсь. Мне было что терять, Виктория. Кроме того, я не хочу выслушивать ни одну из его проклятых лекций.
Она кивнула.
- Ладно. Держу рот на замке.
Далтон наклонился, готовый завладеть губами Виктории, когда зазвонил его сотовый. Он хотел его проигнорировать, но узнал рингтон Джейса. Брат никогда не звонил ему в такой час, чтобы просто потрепаться. Что-то было не так.
Виктория заметила беспокойство на его лице и потянулась к телефону. Протянула ему.
- Думаю, тебе стоит ответить.
Он тоже так думал. Нажав на «Ответ», он включил телефон на громкую связь.
- В чем дело, Джейс?
- Это дедушка. У него был сердечный приступ, и мы нужны дома.
Далтон отодвинул Викторию и откинулся на подушку.
- И кто же это мы?
- Черт побери, Далтон. Сейчас не время вести себя как осел. Звонила Ханна. Это серьезно.
- И мне должно быть не все равно, потому что?..
Джейс помолчал с минуту, а потом сердито сказал:
- Потому что он твой дедушка.
Далтон не хотел, чтобы эти слова подействовали на него, но они подействовали.
- Старик никогда не заботился обо мне, и ему было бы все равно, там я или нет. Все знают, что ты был его любимцем, как Кейден папиным. У меня была лишь... - в горле появился комок, когда заканчивая, он произнес, - мама.
Он заставил себя улыбнуться, прогоняя внезапно нахлынувшие болезненные воспоминания. Да, он был любимчиком матери. Он знал это, и его братья тоже. Но он был самым младшим, поэтому, естественно, нашел особое место в сердце Сильвии Грейнджер.
- Ты ведь не оставишь это в покое, правда? Тебе нравится держаться за это дерьмо, - обвинил Джейс.
Да, нравится, главным образом потому, что много лет назад он решил никогда никому и ничему не позволять приблизиться настолько, чтобы снова причинить ему боль, а цепляясь за дерьмо, можно быть уверенным в дистанции. Что касается Далтона, он уже потерял обоих родителей, так что потеря старика его не убьет.
- Слушай, Далтон, мой самолет идет на посадку. Я на пути в Вирджинию. Я связался с папой через начальника тюрьмы и несколько минут назад говорил с Кейденом. Мы встречаемся в больнице Святого Франциска.
- Просто держи меня в курсе.
- Это все, что ты можешь сказать? - сердито спросил Джейс.
- Да. До свидания, Джейс. - И затем он выключил телефон.
Виктория взяла его у него из рук и положила обратно на тумбочку.
- Тебе лучше поехать, Далтон.
Он нахмурился.
- Зачем?
- Затем, что он твой дедушка.
Он нахмурился еще сильнее. Он доверился ей много лет назад, так что она знала историю его семьи. Хорошее, плохое и уродливое.
- И что?
- И если ты думаешь, что то, что он сделал с тобой много лет назад, отказав в доступе к трастовому фонду до твоего тридцатилетия, было настолько неправильно, тогда иди и дай ему понять, что, несмотря на то, что он сделал, ты добился огромного успеха.
Она помолчала мгновение, а затем тихо спросила:
- Он ведь не знает, да?
Далтон покачал головой.
- Нет. - На самом деле, он сомневался, что даже его братья знали насколько велико его богатство. Его семья считала его американским жиголо в Англии, живущим за счет женщин.
- Тогда, возможно, пора ему дать знать, пока не поздно.
Он покачал головой.
- Это не имеет значения.
- Думаю, что имеет.
Он едва удержался от резкого ответа, который бы сжег к чертям ее уши.
- Ты ошибаешься. - С минуту он лежал, гадая, кого он обманывает. Это имело значение, и это его беспокоило.
Глава 4
Войдя в больничную палату, Джейс оторвал взгляд от доктора, стоявшего у больничной койки деда. И на мгновение он почувствовал, что ему трудно поверить, что лежащий там человек на самом деле Ричард Грейнджер. Когда-то высокий, крепкий мужчина выглядел так, словно превратился в бесчувственное тело, которое теперь было подключено к различным аппаратам.
Последний раз Джейс видел старика на праздниках. Хотя он пытался уговорить Кейдена и Далтона провести Рождество и Новый год в Саттон-Хиллз, оба отказались. По крайней мере, у Кейдена было оправдание, билеты на его праздничные концерты были распроданы. Далтон не нуждался в оправданиях. Он просто сказал: «Когда ад замерзнет», или что-то в этом роде.
- Рад, что ты пришел, Джейс.
Джейс перевел взгляд с деда на доктора, который знал его имя. Джейс не узнал его, поэтому сфокусировал взгляд на бейдже с именем, приколотом к медицинскому халату. Седрик Тиммонс. Он вспомнил Седрика и вспомнил то время, когда тот всегда хотел стать врачом. С годами его внешность изменилась. Высокий, неуклюжий мужчина исчез. Этот Седрик, хоть и был еще довольно высок, несколько раздался в талии, носил очки в толстой оправе, а его волосы заметно поредели.
Семья Тиммонсов состояла из четырех человек и они были ближайшими соседями Грейнджеров, хотя их поместье находилось в добрых пяти милях от их дома. Кроме родителей, у Седрика была еще младшая сестра по имени Шайло. Джейс и Седрик играли вместе в детстве и до подросткового возраста почти всегда оставались друзьями.
А потом мать Джейса умерла и случился суд над отцом. После этого имя Грейнджеров стало для некоторых эквивалентом ругательства, и Тиммонсы запретили своим детям когда-либо снова общаться с Грейнджерами. За Тиммонсами потянулись другие, отгораживаясь от них, и даже сейчас Джейс помнил, каково это - быть изгоем.
Решив, что нет никакой необходимости в диалоге типа «Как поживаешь?», особенно после того, как их дружба закончилась так давно, Джейс закрыл за собой дверь и перешел прямо к сути вопроса, спросив:
- Как он, доктор Тиммонс?
- Он отдыхает. - Затем доктор сделал знак, чтобы они удалились из палаты. Они с Джейсом вышли в коридор и закрыли за собой дверь.
Джейс увидел мрачное выражение лица Седрика и приготовился к любым новостям, которые ему предстояло услышать.
- Ну и как он на самом деле? - спросил Джейс, желая поскорее покончить с этим.
- Не очень хорошо, Джейс. Причина, по которой я хотел выйти в коридор, заключалась в том, что, хотя твой дедушка не приходил в сознание с того момента, как его привезли сюда вчера, есть вероятность, что он по-прежнему все слышит.
Джейс кивнул.
- Я понимаю.
Затем Седрик потер затылок - жест, который Джейс помнил по прошлым годам, когда Седрик собирался сделать что-то, чего он действительно не хотел. Затем он опустил руку, посмотрел Джейсу прямо в глаза и сказал:
- Он в довольно плохом состоянии, Джейс. Результаты анализов показывают, что его сердце серьезно пострадало. Я удивлен, что он все еще с нами. Будто у него есть на то причины. И поскольку я решил, что ты захочешь этого, я попросил доктора Пола Хаммондса высказать свое мнение. В больнице Святого Франциска он лучший в этой области. - Седрик немного помолчал, а затем серьезным тоном добавил: - Предлагаю тебе позвонить братьям... и свяжись с отцом.
Из-за того, как Седрик это сказал, Джейс мог только предположить, что тот полает, он не сделал ни того, ни другого.
- Все уже оповещены. - Это было все, что Джейс собирался сказать по этому поводу. - А теперь я хочу провести время с дедушкой.
Седрик кивнул.
- Конечно, и добро пожаловать домой, Джейс. Давненько тебя не было.
Со спокойным выражением, которое не выказывало ни малейшего намека на ту досаду, что он чувствовал, Джейс сделал глубокий вдох. Откуда Седрику знать, как давно его не было? И вообще, он сделал неверное предположение.
- Нет, Седрик, я был совсем недавно. Приезжал домой на праздники. Вообще-то я, как правило, приезжаю домой по меньшей мере два раза в год.
В глазах Седрика мелькнуло удивление.
- Прости, я не знал, что ты возвращался в Саттон-Хиллз.
Джейс пожал плечами.
- Нет никаких причин, по которым ты мог бы знать.
Вместо того чтобы что-то ответить, Седрик пожал плечами и снова принялся тереть затылок. На самом деле он ничего не мог сказать. В детстве они с Джейсом были очень дружны. Но теперь все изменилось, и Седрик мог сказать, что их разговор — помимо самого важного — был довольно неловким.
- Тебе нужно будет сделать еще какие-нибудь анализы? - Спросил Джейс, думая, что возвращение к разговору о состоянии деда будет более безопасной территорией для Седрика. Джейс не хотел, чтобы, нервничая, он стер остатки волос, что у него еще были.
- Нет, если только мы не обнаружим какого-нибудь улучшения. Есть вероятность, что он придет в сознание, но ненадолго, и, к сожалению, это может привести к еще большему повреждению сердца.
Джейс нахмурился.
- Почему?
- Потому что если он придет в себя, то рискует разволноваться, а это может привести к перенапряжению сердечной мышцы.
В этот момент подошла медсестра и извинилась за то, что прервала нас, прежде чем сообщить доктору Тиммонсу о чрезвычайной ситуации в палате другого пациента.
- Если у тебя возникнут еще вопросы, Джейс, попроси кого-нибудь позвонить мне на пейджер, - сказал Седрик и поспешил прочь.
Джейс кивнул и направился обратно в комнату деда. Он ненавидел больницы. Так было и будет всегда. Придвинув стул поближе к кровати, он сел и уставился на дедушку, вспоминая лучшие времена. Он всегда понимал старика, тогда как Кейден и Далтон - нет. Это была одна из причин, почему все утверждали, что он был любимцем Ричарда. Люди так думали, но Джейс был полностью убежден, что его дед любил всех троих своих внуков одинаково.
Джейс услышал, как его телефон издал сигнал о пришедшем сообщении. Вытащив телефон из заднего кармана, он увидел, что оно от Кейдена.
Самолет только что приземлился. Должен прибыть в больницу через полчаса.
Убрав телефон, Джейс глубоко вздохнул, откинулся на спинку стула и снова перевел взгляд на дедушку. В этот момент он почувствовал, как огромная боль сжала его живот. Дед всегда был рядом с Джейсом, и теперь Джейс хотел быть здесь ради него. Но он не был уверен, что сможет вынести зрелище Ричарда, лежащего с трубками, подсоединенными к его телу, и аппаратами, издающими единственные звуки в комнате... если не считать затрудненного дыхания деда.