Сегодня понедельник - день особенно тяжёлый для Селифана. Но не оттого он тяжелый, что является первым днём недели, просто у него шесть уроков алгебры с разными классами и плюс ещё один урок физики. Это явно неправильное распределение занятий!.. Ведь в остальные дни "окошко за окошкой "! Ну, или почти так.
Как бы Селифан хотел переместить одну - хотя бы одну алгебру во вторник или даже на четверг, - это его самые свободные дни. И ему приходится по два, а то и по три урока подряд сидеть в пустом классе.
Иногда в одно "окошко" к нему приходит ученик, и он проводит индивидуальное занятие за совершенно частную оплату. И можно даже сказать, что мечта Селифана отчасти сбылась, он ведь хотел иметь дополнительный заработок в школе - получил. Селифан счел это большим везением - меньше чем за неделю найти себе такого ученика... Самое хорошее в этом деле было то, что деньги от этих уроков доставались лично ему целиком и полностью и "никаких налогов"! - дума он.
Селифан проводил эти занятия абсолютно скрытно, или почти так. Он давал частные уроки ученикам тех классов, у которых сам ведет урок.
"Дураков-то хватает" - решил он и предложил родителям малограмотных учеников "подтянуть его сына, или дочь, по алгебре". Поначалу, он собирался это делать безвозмездно, но пожаловался на нехватку денег... Впрочем, Селифан даже и не думал за так учить, из благородных побуждений. Селифану ведь самому нужно учиться. Но хитрый план внушения родителей некоторых учеников о необходимости заниматься с их ребёнком индивидуально сработал.
Ну и попросил он, чтобы это втайне оставалось - правду сказал, да и перед коллегами ему было бы не по себе...Селифан-то почти не общался ни с кем. В свободное от занятий время он, как правило, "занимался с самим собой", то есть, учил предметы, которые ему задали в университете.
- Ребята, у меня к вам просьба сегодня, - сказал Селифан в конце одного из уроков. Это было в пятницу перед физикой. -У кого есть "решебник" к этому учебнику?
Вопрос данный всех ужасно удивил. Никто не ожидал услышать его..."Да какой дурак скажет, я имею?!" - подумали многие и молчали, с важным видом глядя на учителя.
- Ну а вы?.. - обратился он к девушкам, сидящим целым рядом, но в паре с мальчишками.
Все опять молчали и лишь некоторые кивнули головой отрицательно. Эмма тоже была среди них, но она никак не отреагировала. Да, ей и не очень-то требовалось отвечать учителю, ведь она сидела на первой парте, и он не смотрел на неё, когда задавал этот вопрос - Селифан стоял напротив второй парты.
- Да...не думал, что вы такие... - обиженный с досадой заговорил Селифан секунды три спустя.
- Какие? - спросил какой-то смельчак, полный энтузиазма и предвкушения ответа.
- Скучные! - сказал Селифан в духе того парня, который задал ему вопрос, и несколько обиженно.
- Ну, хорошо, - продолжил он после длинной паузы, - тогда другой вопрос: кто согласится купить мне "решебник"?
"Ну и назойливость! - подумали тут же некоторые ученики и решили - Не к добру это".
-Да хватит уж вам, - досадовал Селифан, когда тишина в классе совсем стала раздражать его; сейчас бы он не злился, ели кто-нибудь ответил бы что-либо, не подняв руку, - в самом деле, у кого их сейчас нет?!
Роберт улыбнулся и это не мог не заметить Селифан. Казалось, Роберт специально хотел показать ему, в каком настроении духа он находится. Но Селифан понять не мог до конца суть этой улыбки: толи Роберт иронизировал над его словами; толи радовался тому, что "учитель в проигрыше" - ему все молчат; толи Роберт просто беззлобно соглашался с его мнением...
И трёх секунд не прошло, как Роберт заговорил. Но он, как и положено, сделал это, поднял руку и привлекая этим всеобщее внимание. Никто ведь не решался сказать что-либо и Роберт в некотором смысле становился в их глазах героем! И вообще, Роберт в последнее время стал очень общительным - всех чем-нибудь всегда поражал.
Когда Селифан разрешил ему говорить, Роберт немедля ответил на его риторический вопрос:
- У меня нет!..
-Ну, Яшков! в тебе то я уж точно не сомневаюсь! - сказал Селифан, возмущаясь его наглостью и в то же время восхищаясь его этой "особенной дерзостью" Он уже привыкал к подобным выходкам Роберта. Селифан старался смотреть на это философски: не злился уже почти и даже находил в Роберте нечто особенно привлекательное - способность постоять за себя "на высоком уровне". А "высоким уровнем" Селифан называл методы тонкого воздействия на психику собеседника, то есть манипулирование им...Селифан, конечно же, знал, что Роберт навряд ли знаток психологии, но он говорил себе не раз: "этот парень явно чувствует, как надо правильно резать словом..."
А Роберт тем временем продолжал говорить:
- Я сам делаю все упражнения.
- Безусловно...хорошо, я согласен, - сдался наконец Селифан, быстро перебрав нужные слова из своего лексикона. Уж очень ему не хотелось спорить со "знатоком слова"! И потом, Селифан же знал, сейчас истина на стороне Роберта.
Пока Селифан думал над своим следующим предложением, нашёлся ещё один любопытный ученик, который тоже хотел о чём-то спросить - или сказать что-то!
Селифан всё же надеялся услышать вопрос - очень надоели ему ироничные улыбки и фразы...От другого ученика он бы не потерпел никакой наглости. Но Роберту Селифан позволял говорить почти всё, что ему заблагорассудится. Зачем-то он его уважал. Селифан и сам не мог понять, зачем? Ведь поначалу ему показалось даже, что с Робертом у него могут возникнуть серьёзные разногласия. Селифан прямо так и чувствовал это...Сейчас он так не думал.
"К нему просто надо быть терпимее" - мудро решил Селифан и понял, что у него это здорово получается, во всяком случае, пока.
Селифан обратился к другому ученику, тому, который хотел спросить о чём-то, и видел, как Роберт сел, безучастно глядя на своего говорящего товарища.
- А зачем вам готовые домашние работы? - спросил тот ученик.
Когда прозвучал этот вопрос, глаза всех присутствующих сконцентрировались на Селифане, но а он сам тогда ещё смотрел на Роберта. Селифан увидел, как глаза его внезапно засияли - томный взгляд преобразился.
Первые три секунды эти были ужасны для Селифана. Роберт, казалось, торжествует. Ведь этот вопрос для него ещё больший вызов чем то, что сказал сам Роберт. Но, к частью, Селифан быстро сообразил, что ответить:
- А за тем и нужен, чтобы ваши работы не оказались короче, чем они сделаны там.
И после этих слов Селифан почувствовал необыкновенное довольство сами собой. Он был на высоте!.. Он гордился своим необыкновенным умом и сообразительностью! Селифан был в восторге, что смог направить ситуацию в свою пользу. Ведь, казалось, весь класс против него. Впрочем, почти так оно и было. Кому понравится попытка лишить спокойствия? А ведь он не просто сделал это - поставил угрозу исчезновения их простой, беззаботной жизни!
Но зато сейчас Селифан счёл, что может с полным правом упрекнуть всех тех учеников, кого он подозревал в невыполнении заданий...
- Знаете ли, не очень то хочется проверять ваши работы, если всё время кажется, что вы их не делали, - объяснил Селифан всё, как и было на самом деле, - а так, если у меня будет одна из ваших любимых книг, я смогу развеять всякое свое сомнение...может быть, оно и не справедливое.
- Конечно, - пробормотал кто-то из третьей-четвертой парты и настолько тихо, что Селифан еле-еле услышал.
Селифан уже понял, что все им сейчас крайне недовольны. Но это не остановило его, и он продолжил объяснять:
- Должен сказать вам, что здесь очень мало тех, в ком я абсолютно уверен и могу сказать, что вот он сделал всё сам... Но такие всё же есть среди вас - это - Селифан взял какой-то лист бумаги и стал перечислять фамилии: - Ритаев, Яковлев, Серитова, Минаев, Корпьянова, Навилов и, конечно же, Яшков.
И прежде чем назвать фамилию Роберта, он внимательно посмотрел на него, изучив ещё раз каждый сантиметр его лица. И Селифан сделал особенную паузу в речи, когда называл фамилию Роберта - он хотел привлечь его внимание.
-В общем, вы поняли меня, - продолжил Селифан свою речь, ни минуты не медля. - Мне нужна книга для справедливой оценки ваших знаний. И я буду доволен, если кто-нибудь из вас согласится купить мне такую...
Селифан уже больше не стал называть, какую именно книгу он хочет. Итак же было ясно: "Готовые домашние задания" к учебнику А.Алимова, Ю.М.Колягина и Ю.Сидорова...Уж очень некрасивым выглядело бы это предложение, если произнести её вслух всему классу. Так показалось Селифану. Ведь он - учитель, а просит такое издание...И ему неприятно было еще и то, что он не помнил выше перечисленные фамилии - не знал авторов учебника, по которому преподаёт. И пусть он, учебник этот, лежит открытым у него на столе, ему было бы как-то неловко и даже стыдно заглянуть в неё. И пусть этого не требовалось, Селифан всё же учитывал своё "неполное знание"...Он ведь любил иногда похвастать знаниями и пусть даже на столь "низком уровне".
Селифан очень хотел напомнить им имена авторов учебника. Он считает, что их непременно следует знать. Ведь не помня автора книги, ты не знаешь, чьими трудами пользуешься. А это несправедливо по отношению к ним - авторам этих книг. Они же хотят быть известными ...и вот такие-то мысли иногда занимали голову Селифана. Причём сам себе он про это говорил: "старомодные мысли, не стоящие ни гроша" Впрочем, его мнение всегда сильно расходится с поступками, которые он совершает. И делает он, как правило, больше то, с чем сам в разговорах категорически не согласен. "Но ведь это же естественно!" Он в этом не сомневался.
- Ну, так кто же всё-таки согласится купить мне книжку?.. - настаивал Селифан. Уж очень хотел он иметь такую книгу...И Селифан не считал, что прося у учеников купить ему "Готовые домашние задания", он выявляет крайнюю степень некомпетентности или даже недостаточную эрудицию и грамотность. Ну, такой уж был Селифан!
Главным он с недавнего времени стал считать необходимость более тесного психологического контакта со своими учениками. Он хотел соучаствовать в их заботах и показать, что, в общем-то и понимает их стремление упростить себе жизнь...Но он хотел объяснить им как можно мягче, что учиться они всё же должны: он не собирается "терпеть безделье" Селифана чрезвычайно стал раздражать тот факт, что они "мало учатся". Ведь он был уверен, что даже половина из его учеников не делают то, что он задает. Не выполняют они задания, которые он подбирает с "чрезвычайным трудом!" И это сильно обижало Селифана - било прямо по самолюбию. И он решил, что непременно "заставить их учится" и будут они делать, всё, что он ни задаст - будут уважать его труд преподавателя.
Селифан старался не замечать, что он несколько самоуверенно мыслит. Ведь "заставить" их вряд ли ему удастся: непростое это дело! А вот попробовать, может быть и стоит...Но Селифан уже решил, что стоит. И он так же решил, что класс его будет лучше всего знать алгебру и физику: уж он то постарается!.. Но была и обратная сторона его "благородных побуждений сделать детей умными" - он чётко разделил всех учеников на "чужих и своих". "Свои" - это те, чьим классным руководителем он является, а все остальные - "чужие". И только из "своих" он хочет сделать "особенно умных" людей и, получается, только их он собирается "особенно мучить"!
В любом случае, Селифан уже привык ко всем своим ученикам и преподавал он всем одинаково хорошо, или наоборот, одинаково плохо (если это так). Но он просто не мог заставить себя любить "чужих" так же, как "своих". К ученикам своего класса он всё равно относился лучше и видел или старался видеть в них всяческие достоинства - и иногда даже понимал, что некоторые из них он сам напридумывал. Это как бы предвзятое преувеличение достоинств "своих" учеников. Впрочем. Селифан прощал себе такое неравнозначное отношение к людям: нельзя любить всех одинаково.
Но, а ко всем "своим" ученикам он старался относиться одинаково хорошо. И здесь "создавать любимчиков" он крайне не хотел. Это было бы не просто несправедливо - некрасиво с его стороны. Итак уже Селифан считал, что несправедлив по отношению к другим ученикам, "не своим"...но он успокоил себя тем, что знания он оценивает в высшей степени справедливо. И в этом отношении Селифан твёрдо решил не давать никаких привилегий "своим ученикам". Селифан - довольно-таки принципиальный человек и свои окончательные решения меняет редко... "и ни в коем случае..." - сказал он себе.