И если уж он решит слишком сильно увлечься своей профессией преподавателя - захочет сделать свой класс особенно умным, будет заниматься с кем-то отдельно... "и бесплатно" - подчеркнул он себе.
Селифан и сам не понимал, с чего это вдруг его так стали заботить знания учеников. Насколько он помнит первый свой день, "ему было наплевать на знание учеников".
- Порядок хочу я навести в классе... - продолжил Селифан свои объяснения, ни от кого не услышав ответа. - Как я понял, вы этого очень не хотите. И раз уж нет добровольцев, желающих купить мне книгу, я вынужден выбрать его сам.
После этих слов, Селифан помолчал несколько секунд в ожидании какой-либо реакции класса. Но её не было...
- Что ж, как говорится, молчание - знак согласия! И я прошу старосту позаботиться о моей книге, - говорить Селифан старался как можно более мило, ненавязчиво и не без юмора - Эмма, ты согласна?
-Конечно, - заставила она себя ответить ему. Как она не хотела с ним говорить!.. Не хотела, чтобы он смотрел на неё или вообще видел и спрашивал что-либо...Эмму в последнее время особенно стали раздражать всяческие расспросы и просьбы... Она не просто не хотела учиться - не желала общаться ни с кем и делать что-либо.
-Тогда останься после звонка, - сказал Селифан коротко и весьма повелительно.
Эмме очень не нравилось это обстоятельство. Она не просто не хотела остаться после последнего урока - видеть никого не желала. Эмма, можно сказать, весь день ожидала того момента, когда же её занятия закончатся, ну и представьте её возмущение тем, что теперь она вынуждена задержаться...Эмма теперь не просто побаивалась своего нового учителя - недолюбливала. Он стал казаться ей чрезвычайно навязчивым и неправильным. Она не одобряла в нём почти ничего. Ей не нравилась его манера говорить, манера везти занятия и даже почерк его представлялся непонятным и некрасивым. Она всесторонне его критиковала. А за последнюю выходку - просьбу купить ему "Готовые домашние задания" - чуть ли не возненавидела...но не потому, что она пользовалась "готовыми" сама (это, конечно же, было так). Эмма просто не признавала в Селифане настоящего учителя. Может быть, возраст его не позволял ей относиться к нему серьёзно?.. Она и сама не знала ответ на этот вопрос. Эмма была уверена лишь в одном: он внушает ей недоверие и тем самым опасение. И это неопровержимый факт в её душе.
Звонок вскоре прозвенел. Она и опомниться не успела, как класс стал опустошаться. Это был конец седьмого урока - последнего в этот день.
- Ты не могла бы закрыть дверь? - сказал Селифан, видя, что Эмма встала с парты, чтобы сложить свои принадлежности в сумку.
К тому времени в классе уже никого не осталось. Тишина и мелкие шорохи, изредка издаваемые ими, создавали особую атмосферу гармония и свободы. Но не для всех. Эмма испытывала в этот момент самые неприятные ощущения. Ей не нравилось происходящее. Его голос отталкивал Эмму, а атмосфера настораживала и даже пугала...
Она терпеть не могла закрытую дверь... А так ведь не было раньше, Эмма всегда любила запираться наедине с Робертом. Впрочем, пожалуй, и сейчас можно сказать, что с Робертом это делать она всё-таки любит. Делает же! запирается!.. Но дело то в том, что в порядочности Роберта она уверенна и совсем его не боится; она спокойна, когда он рядом. А вот остальные люди что-то стали её пугать и вызывать недоверие, неприязнь "на пустом месте". Эмма стала чувствовать, что у неё возникает некая маниакальная депрессия - она всех боится, всех подозревает в чём-то нехорошем...
Эмма шла к двери, стараясь контролировать свои негативные эмоции: сильнейший страх и раздражение. Эти две разные и в то же время сильные чувства перемешались в ней и обе обрели силу влияние на неё.
Эмма побаивалась своего учителя, и это было связано с её недавним прошлым. Она знала: Максим в этом виноват. Это он заложил в ней этот сильный мучительный страх к мужчинам, сопряженный, кажется, и с ненавистью к ним. Эмма ведь не просто не доверяла теперь ни одному мужчине - ненавидела за всякие мелочи, за любое неверное замечание, ошибку...И Эмме страшно не понравилось то, что Селифан велел "закрыть" дверь. Она подумала, что он мог бы сказать "прикрыть". И это слово, по её мнению, звучало бы не столь резко. Она придиралась к мелочам.
Но в любом случае, Эмма убеждала себя, что учитель её не представляет ей никакой опасности...Разве что с отметками могут быть проблемы... Он, похоже, умный и наблюдательный человек, он обязательно поймёт и накажет, если она перепишет работу с "Готовых домашних работ" И не видать ей своей четвёрки! А сама ведь Эмма абсолютно не умеет решать примеры по алгебре. Она давно уже забросила алгебру, и нагнать весь учебный материал ей уже не представлялось возможным. Да и не хотела она. Ведь у неё есть Роберт. И она знала: он поможет. Иначе и быть не может, ведь он всегда помогает ей. Это уже почти превратилось в его обязанность. Он каждый день после школы приходит к ней, а она каждый раз ждёт его. Так что, Эмма по поводу домашних работ не переживала.
"Роберт, если надо, в какой угодно длине распишет один малюсенький пример. Он-то знаток математики!" - думала Эмма, успокаивая себя, когда приближалась к учителю...
Селифан обратил внимание на то, что Эмма не сложила вовремя свои принадлежности в портфель, как сделали это её одноклассники, которые уже ушли. Он не знал, что и думать. Толи она чересчур медлительный человек, толи просто не захотела спешить, "когда времени полно"?
Пока Эмма приближалась к нему, он не спускал с неё глаз. Эмма видела это, но старалась не обращать внимания на пристальный взгляд учителя. Уж очень она устала раздражаться по пустякам...В конце то концов он не совершал ничего предосудительного.
Эмма не стала вступать с ним в общение, когда подошла к своей парте. Она спокойно и, казалось, вполне непринужденно принялась складывать свои вещи в портфель. И это страшно не понравилось Селифану: он хотел поскорее отпустить её.
Жаль то как, желания их совпадали, но не исполнялись!
Селифану пришлось терпеливо дождаться, пока Эмма, наконец, уложит все свои книжки, ручки, тетрадки, ластик и всё прочее в портфель...
"Как она небрежна!" - подумал Селифан, глядя на её разбросанные на парте принадлежности. Он решил, что можно было бы ей быть более аккуратной, поддерживать больший порядок...
Селифана охватывало раздражение, когда он видел, как Эмма убирает с парты свои вещи. Она, если брала, тетрадь, начинала осматривать её, а потом уже только решалась засунуть в портфель. Да и то умудрялась посмотреть на свой портфель некоторым оценивающим взглядом и, думая словно, засунуть или нет? И так было с каждым предметом! Даже ручки она с минуту вертела в руке, прежде чем положить в пенал.
Хорошо ещё Селифан не заметил, как она некоторые тетради вынимала обратно из портфеля, чтобы удостовериться в чём-то!.. Селифан бы не вытерпел это. Он итак уже был на нервах оттого, что она не спешила собираться. Торопить её тоже не хотел. Боялся показаться бестактным и неучтивым.
Прошли пять утомительных минут ожиданий, пока, наконец, Эмма была готова выслушать его. Селифан не собирался ещё сколько-либо ждать, после того, как вещи её были уложены в портфель. А она-то села!
Смотрела Эмма, казалось, не на него, но взгляд ее, однако, был направлен в его сторону. Селифану очень не нравилось её отношение к нему. Он всё время будто чувствовал, что она специально старается вывезти его из себя - позлить хотя бы в чем-нибудь. И Селифан знал, что навязывается к ней всяческими вопросами и требованиями...Он думал, что дело в этом - что ей не даёт покоя её роль старосты и необходимость частенько задерживаться...
Селифан молча дал Эмме двести рублей и стал ожидать какого-либо ответа. Селифан был уверен, что он должен последовать. И не ошибся.
- Хватит пятидесяти, - сказала она, теперь уже точно глядя прямо на него внимательным, испытующим взглядом; казалось, она ожидала от него услышать определенный ответ, и добавила: - ещё и останется.
- Ну, я не уверен, - засомневался Селифан, - хотя, я не в курсе, сколько там книжки ваши стоят...
Селифан был очень доволен словами Эммы, но виду старался не подавать. Он надеялся, что раз уж Эмма так сказала, то вернёт ему лишнюю часть денег немедленно. Но она не спешила!
Селифан уже не знал, что делать и как с ней дальше общаться. Вставать с места не хотел, ведь он сидел как раз напротив неё. Но волнение так и пыталось заставить его бесцельно походить по классу. Уж очень он хотел вернуть часть "лишних денег".
Селифан ведь итак скребя сердцем решил купить себе "Готовые домашние задания" - очень не хотел проверять их докучливые примеры, они ужасно раздражали его... И надеялся он, что кто-то из учеников поделится с ним. А ведь нашлись такие классы!
- В таком случае можно?.. - просил Селифан свои деньги, притягивая руку к ней. Важным было для Селифана не дать ей ни рубля лишнего...но не из жадности он этак, просто Яна Савельевна так и "грызла его", выплатить аренду требовала поскорее. И даже сто рублей смогли бы успокоить её на день или на несколько часов хотя бы. Селифан уж и возвращаться не хотел к себе - знал, она там и ожидает его прихода, чтобы в очередной раз напомнить о задолженности. Радовало Селифана хотя бы то, что она не гнала его из дому, хоть и грозилась не раз.
Эмма немедленно сообразила, в чём дело: конечно же, он хочет забрать лишний стольник. Но Эмма задумалась о чём-то, потому и не среагировала никак, пока он сам не попросил. Она отдала деньги и секунду спустя спросила:
- Это всё?
-Да, ты можешь идти, - сказал он спокойным и довольным голосом, затем добавил несколько задумчиво, но уверенно: - Спасибо.
Как раз в этот момент Эмма вставала со своей парты. И она посмотрела на него искоса, слегка только приподняв голову, и подумала: "Будто бы у меня был выбор".
Эмма была чрезвычайно недовольна. Очень уж не хотелось ей идти в книжный магазин...
-К какому дню я должна купить книгу? - напомнила она ему, что обязана выполнять его просьбы. И даже не просьбы это, а требования... И она не может отказать ему - обязана делать всё, что он велит. А, следовательно, ему не обязательно благодарить...Эмма очень хотела подчеркнуть этот факт в её последних словах.
Ей, конечно же, удало это сделать, но Селифан сказал:
-Лучше побыстрее. Мне удобнее стало бы работать.
Селифан даже не постеснялся признаться, что не хочет сам проверять домашние работы. Впрочем, он не видел в этом ничего предосудительного и считал даже, что дети обязаны понять его.
Прошла ещё неделя. С каждым следующим днём Селифан всё больше и больше понимал, что профессия учителя - не для него. Ну не любит он это занятие, как бы ни старался!.. Поначалу только ему показалось, что приятно учить кого-то, объяснять материал по предметам, которые и сам когда-то учил, но он ошибался...Конечно, благое дело всегда радует, ну, или должно радовать, во всяком случае. "Но только не тогда, когда тебе за это платят" - решил Селифан мысленно, когда ему как-то пришлось призадуматься о благородстве и безвозмездной помощи другому.
Ни что не помогало Селифану обрести гармонию души. Как он ни старался примириться со своей судьбой - нехваткой денег, положением учителя, задолженностью за жильё и питание и необходимостью платить за учёбу - он не мог...
Селифан, как и думал однажды в благородном порыве, решил помощь одному из своих учеников по алгебре...Уж очень тот просил, и явно, как показалось Селифану, хочет учиться, просто понять темы не может до конца - у него "некоторые пробелы в знаниях". Родителей этого ученика Селифан никогда не видел: собрания они не посещали и он решил, что, пожалуй, семья их не слишком-то удачная. А Селифан то понимал - очень хорошо знал, как трудно обходиться в жизни без посторонней помощи. Он просто хотел помощь от чистого сердца...Надеялся Селифан, что хоть сколько-нибудь благородный поступок принесёт ему некоторую долю душевного спокойствия. Очень тяжело ему становилось жить - уставал он от самого себя, от неудач своих, бесполезности поступков...Всё для Селифана стало представляться бесполезным и пустым, лишённым смысла. Он даже перестал понимать, зачем же так рвётся стать адвокатом - у него же есть уже высшее образование, профессия? Зачем же дальше мучить себя, лишать последнего средства к существованию?.. Селифан чувствовал, что недалёк тот час, когда Яна Савельевна прогонит его из дома или (он об этом даже думать боялся) перестанет кормить. Он-то ведь таки согласился на её условия дополнительной оплаты жилья с включением питания. А сейчас он ей не платит ничего.