Ну разумеется. Бесценная двадцатишестилетняя девственница. Как выдержанное вино из сморщенного, старого винограда.
Всё, крыша поехала. Кидает из крайности в крайность. Сначала ненавидела себя за мысли о разврате, теперь за целомудрие. Хотя есть в утверждении, что это единственное достоинство женщины нечто неприятное. Ага, вышла замуж невинной, соблюла нормы морали, переспала с мужем в первую брачную ночь и «финита ля комедия». Жизнь закончилась. Раз нет плевы, то и достоинства больше нет. Из чистой и непорочной ты навсегда становишься грязной. А если, не дай Бог, развод? Второй раз замуж нельзя? Без плевы-то. Бред какой-то.
Я окончательно запуталась и разрыдалась. Совсем другого хотелось завершения праздника. Утром в глаза принцу теперь точно не посмотреть. И спать лучше на кухне. Или вообще закрыться в туалете и не выходить оттуда. Но перегибать палку тоже не стоило. Я забрала сапоги и отправилась в спальню, а Дима остался на лоджии.
Димитрайос Третий
День после праздника особенно серый. Скучный, вялый, тяжёлый, как дедушкина мантия из соболиного меха, пропахшая пылью. Димитрайос долго не мог встать с дивана. Не хотелось. Построенный с такой любовью воздушный замок будущего вчера рухнул, как и положено воздушному замку. Испарился. «Почему? — не давал покоя вопрос. — Почему?»
Да, он напрасно поторопился с близостью, не почувствовал вовремя, что Надежда не готова, но разве так бывает, если любовь настоящая? Почему порыв быть вместе, уничтожающий препятствия, случился у него одного? Девушка притворялась? Её чувства и слова были фальшивыми?
Плохо так думать, не спросив у неё, но Димитрайос не мог остановиться. Самые неприятные догадки лезли из него вместе с болью и обидой. Он открыл своё сердце, захотел назвать Надежду королевой и оказался не нужен. Титул и способности мага не стоили ничего. И он сам, скорее всего, не стоил. Чужак непонятный с чужими и непонятными проблемами. Зачем он землянке?
Сила выходила за пределы тела, рождая в комнате маленькое землетрясение. В детстве так было, когда принц ещё не умел контролировать себя. И вот опять. Да что же с ним происходит? Когда всё рухнуло? Как он это допустил?
Он виноват, больше некому. Не сдаются укреплённые крепости за один день, а приличные девушки не соглашаются отдаться незнакомцу. Но сколько нужно было ждать? Кто ответит?
«Никто, — подсказывало сердце, — ты сам должен решить». И больше не придумывать за Надежду её согласие. Но будет ли второй шанс? Вдруг девушка собрала вещи и уехала к друзьям? Тихо было в квартире. Сонно, холодно, пусто.
— Первое января всегда такое, — раздался голос за дверью. — Самый короткий день в году. Нет, я ещё не встала. Лежу. Нет, никуда не хочу. Галя, давай потом. Каникулы длинные. Ага, и тебе счастливо опохмелиться. Пока.
«Телефон», — догадался принц и выдохнул.
С технологиями недолго заикой стать. Возмущения синего энергетического поля минимальные, их не отследить, а люди вдруг начинают говорить с невидимым собеседником, словно сами с собой. Обрывки разговора летят, забываются, угасают, так и не запомнившись. Как загаданное вчера желание. О, боги Эллады, зачем он вчера пил? На трезвую голову катастрофы не случилось бы. Так можно что-то исправить или нет?
«А нужно ли? — заговорило сомнение. То самое, что сбивало принца с выбранного пути и мешало слушать голос сердца. — Не получилось с этой девушкой, получится с другой. Столько миров в твоём распоряжении. Ещё найдёшь свою единственную».
Нет! Димитрайос помотал головой и со стоном сжал пальцами переносицу. Нельзя сдаваться. Это трусость, неуверенность в себе. Как он станет королём, если боится поговорить даже со своей возлюбленной? Просто сесть и поговорить о том, что случилось. Они ведь не ругались. Принц вышел на балкон проветрить голову, успокоиться, а девушка сбежала. Конечно, он ведь бросил её. За одним неосторожным поступком совершил второй. Сделал больно той, кого любит.
«Любит». Слово каталось на языке и разливалось теплом по телу. Да, порыв быть вместе никуда не делся. Так ли уж важно, что у Димитрайоса он появился раньше, чем у Надежды? Женщинам не запрещается думать, прислушиваться к себе, разбираться в чувствах. А он настырно и грубо требовал взаимности. Дурак.
И решение сразу же нашлось. Не будет разговора. По крайней мере, сейчас. Димитрайос не станет на неё давить и требовать объяснений. Даст Надежде время привыкнуть к появившемуся из другого мира мужчине. Будущему жениху, так и не решившемуся заговорить о свадьбе. Да, так лучше.
И затворничество пора прекращать. Глупо прятаться друг от друга. Как два подростка, право слово.
«Подростки, — зазвенела мысль натянутой струной. — А ведь они подростки не по возрасту, а по жизненному опыту в отношениях». Как он мог не заметить очевидного? Надежда не просто невинна. Ни один мужчина, кроме Димитрайоса, раньше не пытался её раздеть. Отсюда и страх.
О, боги Эллады, да он дважды дурак! Ему досталась самая чистая, самая неиспорченная девушка, а он повёл себя, как похотливое животное!
— Нет мне прощения, — прошептал принц.
И тут же ощутил бунт в теле. Та самая животная часть всех мужчин в открытую намекала, что чувства вины не испытывает. Интересно, а с ней всегда так тяжело справляться или только в состоянии влюблённости? Да, он хотел Надежду. И ничего с её отказом не изменилось. Значит, нужно быть ещё осторожнее. Вторая катастрофа точно не нужна.
— Дима, — девушка постучала в дверь. — Ты спишь? Завтрак готов.
Живот тут же заурчал от голода. Тело продолжало отвечать быстрее головы и давать дельные советы.
— Иду, — отозвался принц.
Глава 10. Поход в кинотеатрЧестно говоря, боялась, что будет хуже. Думала, открою утром первого января глаза и сразу буду красная, как помидор, от стыда. Но нет. Лютый нервяк притих перед сном и окончательно рассосался в кошмарах. Уж там я напереживалась всласть. Бегала по заброшенной квартире в слезах и искала Диму.
Хорошо, что он не ушёл. Детская, конечно, реакция, не стал бы сбегать взрослый человек, но от этой мысли первое время было некуда деться. Я бродила возле закрытой двери в гостиную и прислушивалась. Тихо, да, но почему тихо? Иномирный принц спит или давно исчез?
Теперь он сидел на кухне и с аристократичными манерами поедал яичницу. Ну ничего лучше мне на завтрак не придумалось, да. Оставшиеся со вчера салаты я тоже достала. Как ни крути, а нельзя отходить от традиций празднования Нового года.
— Сегодня положено есть, спать и смотреть телевизор, — с унылой миной сказала я.
Разговор стабильно зависал после двух фраз. Димитрайос ушёл глубоко в себя и реагировал через раз. Но при этом, стоило повернуться спиной, как я тут же чувствовала его взгляд.
— Наверное, нам стоит поговорить?
Кто-то же должен начать.
— Нет, если ты не готова, — сухо ответил он.
Такими темпами я никогда не буду готова. Ни к разговорам, ни к близости между мужчиной и женщиной, ни к жизни вообще. Инвалидом себя чувствую. Что-то внутри сломано и никак не срастётся. К психотерапевту нужно. А лучше сразу в дурку. Нет, ну какая мне любовь? Какой мне принц?
Подбородок предательски задрожал, в уголках глаз снова собрались слёзы. Вот зачем я к Диме полезла? Он же дал возможность закрыть тему. Сколько дней нам быть вместе? Три прошло, шесть осталось, не считая огрызка в виде пропащего первого января. Не хотелось ругаться. Так мы точно ничего не исправим.
— Можно ведь магический резерв восстанавливать вместо просмотра телевизора, — опомнилась я.
— Он уже почти полон, — звучал голос принца за спиной.
Мне казалось, он ищет слова, чтобы попрощаться. Ну да. Какие могут быть отношения, если я его в постель не пускаю? Зачем время терять? Вокруг полно других девушек. Доступных, сговорчивых. Нор-маль-ных. Не то, что я.
Слёзы всё-таки потекли. Напрасно радовалась, что всё прошло.
— Надя, а в кинотеатре фильм идёт со звуком?
— Да.
— Слова актёров все зрители слышат?
— Да.
— И заклинание-переводчик тоже будут слышать?
Я всхлипнула в ответ. Голос квакнул и выдал нечто совершенно непонятное. Глаза заволокло слезами, плечи затряслись. Такое уже не спрячешь. Мой позор прилюдного рыдания раскрыт. Фу, развела сырость! «Немедленно успокойся, Надя!»
— Наденька, — шёпот принца прозвучал над ухом. Меня окатило волной тепла, мурашки побежали. Жар мужских ладоней был совсем близко. Дима хотел обнять, но не мог прикоснуться. Так и стоял за спиной. — Ну что ты, всё хорошо. Правильно. У магов такое бывает. Разум слишком силён, слишком развит, он контролирует тело. Тебе нужно научиться доверять своим истинным желаниям. Не позволять рассудку их глушить. Меня тренировали с детства, и то было не просто. Сначала вдалбливали, как может и как не может вести себя наследный принц, а потом наставник требовал раздвинуть границы восприятия. Как с ними справиться-то, если на глаза уже шоры навешаны?
— Как у лошади? — задала я совершенно неуместный вопрос.
— Да, — тихо засмеялся принц. — Как у породистого, своенравного жеребца.
Я отреагировала на «жеребца» ещё более неуместным хихиканием. Отличное слово. Вполне подходящее мужской привлекательности иномирного мага. Странно, но часть зажима пропала. Стало легче.
— Тогда научи меня.
— Хорошо, — согласился он. Мне показалось, что с радостью. — Закрой глаза. Что сейчас чувствуешь?
Он провёл пальцем по моей голой руке от локтя вверх. Потом ещё раз, уже медленнее и нежнее.
— Щекотно, — призналась я.
— Хорошо, — одобрил принц. — А сейчас?
Он положил ладони мне на талию. Ничего больше не делал, просто взял и не отпускал.
— Вроде бы безопасно, — выдала я неожиданное слово.
— Замечательно. А приятно?
Стыд опалил жаром щёки. «Ты ведёшь себя неприлично» — всплыла в памяти фраза матери.
Ах, вот о чём говорил Дима! Теперь я уловила тот момент, когда возникало отторжение. Я действительно слишком много думала. Так много, что сначала приятные чувства исчезали, потом наступала пустота, а в ней желание скинуть руку наглеца.
«А иначе что случиться?» — спросила я себя.
«Мама с папой наругают».
Я застыла от неожиданного открытия. Принц «включил мага-наставника» и показал мне то, что я сама никогда бы не разглядела. Не было Димитрайоса в моих страхах. Я боялась родительского осуждения. Именно это мешало мне стать взрослой женщиной и самой отвечать за свои желания и поступки.
— Давай ещё раз, — попросила я. — Сначала.
Разум нужно отключить. Подавлять любые его попытки воспитывать меня. Сосредоточиться на реакции тела. Если там будет «нет», значит, нам с Димой не суждено быть вместе. Ведь не только страх, но и влечение к нему могли оказаться надуманными. Ещё бы. «Иномирный принц — мечта любой земной девушки. Как не запасть на такого красавчика?» А я сердце послушаю. Вернее, тело. Если не доверять ему, то как вообще можно доверять себе?
Диме явно нравилась затеянная игра. Он взял паузу, потомил меня немного ожиданием, напомнил, чтобы не открывала глаза, и снова провёл по руке.
Во второй раз получилось лучше. Я чувствовала, как мурашки бегут по коже от каждого прикосновения. Будто мы снова пьём шампанское под бой курантов и танцуем.
— Ещё. Продолжай.
Он провел ладонями по плечам, коснулся шеи, игриво тронул мочки ушей. Мне хотелось смеяться, но стыда больше не было. А это действительно приятно. И безопасно.
Я сама отклонилась назад, в объятия принца. Время словно отматывалось назад, исчезали серые краски первого январского дня. Снова звучала музыка, вокруг бушевал праздник. Я не спрашивала у тела, мой ли это мужчина, я уже знала ответ. И больше не позволю никому и ничему на него повлиять.
— Восхитительно, — прошептала я, и принц обнял крепче.
— Знаю, мне тоже. Упражнение пора заканчивать, а то мы далеко ушли от ученической версии.
Я улыбнулась, забыв о неловкости. Такую свободу почувствовала. Мы одни в квартире, одни во всём мире…
— Ты научишь меня ещё чему-нибудь?
— Обязательно. Можем начать прямо сейчас. Есть проблема. Я хочу выйти с тобой в свет. В кинотеатр. Но без переводчика ни слова из уст актёров не пойму. А если заклинание будет всё время бубнить, нас выгонят за то, что мешаем другим.
— Есть же наушники, — осенило меня. — Знаешь, ими пользуются даже на серьёзных дипломатических мероприятиях. Вставляешь в ухо маленькую пимпочку с проводком и никто больше не слышит переводчика, кроме тебя.
— Это как? — не мог понять принц.
— Сейчас покажу.
«Уши» у меня остались от мп3-плеера. Первой покупки на собственную зарплату. Стильная голубая коробочка с металлическим ободком на корпусе и к ней белые «капельки» с проводами.
— Интересно, — вынес вердикт принц.
— Попробуй.
Он доверчиво позволил поставить «каплю» в ухо, и я включила песню.
Ох, чёрт, какая-то западная попса из репертуара радио «Европа-плюс». Среди шипения отчётливо слышалось задорное «унц-унц». Переводчик яростно застрекотал по-элладийски, Дима хмурился и склонял голову то к левому плечу, то к правому.
— Ваших певцов никто не ограничивает в творчестве.
— Да, там есть «бэйби, ай вонт ю», — улыбнулась я. Оно означает именно то, о чём ты подумал.
— Совсем никто не ограничивает.
Я расхохоталась в голос. Дима со своим строгим воспитанием всё-таки душка.
— Теперь бы засунуть заклинание-переводчик в плеер и можно идти в кинотеатр.
— Засунем, — уверенно кивнул принц. — Я уже вижу, как передаётся энергия. Пара крючков, простой цикл — и всё заработает.
Как же я радовалась за него. Нашёл себе занятие по душе. Деятельные наследники трона не могут долго отдыхать. Лучшим магам нужно чем-то загружать голову. Пусть. Главное, что между нами снова всё хорошо. Словами не описать, с каким облегчением я выдохнула.
Димитрайос Третий
Следующие два дня прошли в умиротворяющем спокойствии. Надежда увлеклась магией. Следила за тем, как принц переделывает плеер, играла с подаренными артефактами, проходила первые занятия по раскрытию дара. Димитрайос специально выбирал те, где работа затачивалась под отклик тела. Оно для мага — такой же инструмент, как и разум. Много потоков приходится пропускать через себя. Не всё можно увидеть, кое-что лучше чувствовать. Например, упругий ответ от зацепившегося крючка. Это когда бросаешь контролирующую нить, немного тянешь на себя, и она сопротивляется. Значит, получилось.
— И такому можно научиться? — искренне недоумевала Надя. — Я вообще ничего не вижу, а ты о крючках и нитях рассуждаешь.
— Первые два года я тоже учился вслепую, — успокаивал иномирный маг. — Видение не сразу открывается. Это тяжёлый труд и опыт. А с телом проще. Холод от артефакта ты быстрее почувствуешь, чем заметишь, что он источает фиолетовое свечение.
— Да, — согласилась она. — Тогда давай тренироваться.
— С удовольствием.
Был у занятий и запланированный побочный эффект. Прикосновения. Вернее то, как Надежда на них реагировала. Принц учился настраиваться на неё. Чувствовать границы дозволенного. Обнимать, держать за руку было можно. Целовать только слегка. Без страсти, туманящей разум. Всё остальное — ещё нет. Пока нет. Но это правильно, нормально. Главное, что Надежда ощущала себя в безопасности, а у принца появилась хоть какая-то уверенность.
Удивительно, как быстро решилась проблема, стоило перевести её в другую плоскость. Неопытный в отношениях с женщинами Димитрайос вспомнил, что он неплохой маг. Настолько, что за пару дней научился разгадывать загадки не только своего тела. Упражнения старые, самые простые, а какой эффект. Надя расцветала на глазах. Становилась спокойнее, мягче, женственнее. И невидимая связь между ними укреплялась. Принц больше не боялся катастрофы, как после салюта. Но помнил, что она по-прежнему возможна. Нельзя увлекаться. Никакой спешки.