Это давление на совесть и жалость? Если да, то очень уж убедительно давит! А ещё подлизывается, чтобы умаслить в нужном направлении. Вон даже глазки стоить начал! Ушастый манипулятор!
Обернулась на Гэлдара, чтобы у него поискать поддержки. Зря! Пернатый тоже просительные моськи принялся строить и любящими взглядами ласкать.
Боги этого мира, за что вы так со мной? — кричала я у себя в голове, мысленно обращаясь к небесам. Но они были безмолвны.
— Что мне нужно сделать? — пробурчала я, сдаваясь на милость победителями. Уверена, что они ещё в доме ирлинга всё для себя решили и отступать были не намерены. Нет, мужчины бы прислушались, если бы я была категорично против, попытались бы сделать всё по второму плану — уверена, что и его продумали.
А вот в себе и своём отказе я уверена не была. А увидев горе семьи, увидев самого оборотня и его почти воскового цвета лицо… душа моя дрогнула в ещё большем сомнении. И сопротивлялась я больше из-за страха, неуверенности и своих домыслов.
Рэинтил потянул мою руку, что всё ещё сжимал и наглаживал, в сторону обнажённой груди волка. Положил ладошкой прямо над сердцем, сверху положил свою руку и принялся что-то нашёптывать. Язык слов был непонятным, так что, я решила, что это заклинание.
— Как только Рэин закончит, скажи, что принимаешь, — подошёл ближе Гэлдар.
За нами во все глаза наблюдали присутствующие. Больше всего непонимания и даже испуга была на лицах родителей парня. В какой-то момент матушка захотела что-то сказать и даже вмешаться, но второй супруг взял её за плечи, поднял с кровати и прижал к себе.
Не знаю, что он ей сказал. Я уже не слышала ничего. Уши словно заложило. А в груди начало нестерпимо печь, заставляя схватиться за сердце свободной рукой. Вот только стало хуже. Жгло теперь и внутри, и снаружи. Удивительно, но жгло так же и со стороны ладони на груди молодого оборотня. Хотелось отнять руку, отбежать или вообще убежать куда подальше.
Когда стало совсем плохо, и ноги подкосились, боль неожиданно ушла. Остался только всё такой же слепящий свет, от которого я постаралась закрыть глаза, да только он светил так сильно, что и веки не спасали. А ещё возникло странное ощущение, словно мне в ладошку что-то мягкое и приятное нежно ткнулось, поластилось и будто пригрелось.
Ошеломлённая этим я открыла глаза и, показалось, что утонула в глазах цвета осенней листвы. Они смотрели с такой бурей чувств, но вопрошающе, ожидающе. Не представляю, как поняла это молчаливую просьбу, но прошептала:
— Принимаю.
Не знаю, когда, но Рэин убрал свою руку с моей, а её место опустилась ладонь очнувшегося волка. Сердце его билось сильно и быстрее, чем должно. Дыхание чуть дёрганное, словно он к чему-то принюхивался.
— Рувия, — хрипло выдохнул наш страдалец.
А меня как током ударило. И почему-то так обидно стало, что, держа меня за руку, смотря прямо в глаза таким любящим взглядом, он позвал другую. Сама не поняла, как стала забирать свою руку из вдруг ожесточившейся его. Глаза жгло, в груди давило. Хотелось просто спрятаться в руках Рэина или Гэлда, а ещё лучше оказаться подальше отсюда.
Зря мы это всё затеяли. У него уже есть та, что живёт в сердце. А теперь он будет привязан ко мне, будет моим, тогда как я никогда для него стану такой важной, каким он вдруг стал для меня.
Наблюдая за мной, Канрес выглядел всё более несчастным и непонимающим. Кажется, до него начинает доходить, что я не та, которую он надеялся увидеть. А теперь и вовсе на лице и в глазах отразился гнев, переходящая в ярость. Грудь задрожала от предостерегающего рыка.
— Тише, милая, тише, — зашептал мне на ухо Рэинтил, вставший позади меня и обнявший за талию, явно чтобы не дать мне отойти. — Ну что ты? Всё ведь прошло хорошо.
Хорошо? Он сказал хорошо?
Я неверяще обернулась на эльфа и увидела только мягкую и довольную улыбку. Какого, извиняюсь, хрена он так сияет! Разве не понял ситуации, в которой мы с волком оказались? Боги, да даже Гэлдар выглядел более чем довольным. Или я схожу с ума, или просто чего-то не понимаю, а может не поняли они.
Посмотрела на родителей волка в надежде, что хотя бы они смогут остановить происходящее. Но нет, взрослые были такими же счастливыми. Женщина и вовсе плакала от счастья, прижимаясь к одному супругу, пока второй — Альфа — горделиво, но с влажными глазами смотрел на сына.
Обернулась я и на лекарей — вдруг там найду поддержку. А эти вообще находились чуть ли не предэкстазном состоянии от увиденного. Их держало на месте от желания кинуться и всё проверить только то, что мы с Рэином были ещё рядом с Канресом.
— Канрес, — позвал волка Архимаг, — не стоит рычать, ты пугаешь рувию.
Почему он назвал меня этим именем? Потому, что только так можно не дать парню сорваться и обернуться от злости? Да так только хуже становиться на мой взгляд. Но оборотень эльфа услышал, рык прекратился мгновенно, а на меня теперь смотрели ожидающе и словно извиняясь.
— Прости, — прокаркал волк и действительно выглядел как нашкодивший пёсик, выбивая у меня почву окончательно.
Боги, прекратите уже этот фарс! — опять взмолилась я, закрывая глаза и прикрывая их свободной ладонью. Губу пришлось прикусить, чтобы не было заметно, как она дрожит.
— Ири? — кажется, до Гэлда начало доходить, судя по напряжённому голосу. — Что не так, Ири? — мужчина стал приближаться, но остановился где-то в шаге от нашей конструкции.
Я устала стоять в полусогнутом состоянии, опустилась на край кровати и с трудом перевела дыхание. С трудом, потому что не хотела, чтобы вышло судорожно или со всхлипами.
— Милая, что случилось? — теперь встревожился и Рэин.
Дав ему убрать руку от лица и увидеть моё состояние, мою боль, чтобы побледнеть и осознать, растеряться окончательно, я повернулась к волку и тихо спросила:
— Ты её любишь?
Волк растерялся, а все вокруг странно замерли. Они непонимающе смотрели на нас, а Гэлд в привычной манере сложил руки на груди и нахмурился. В серых глазах ирлинга начали мелькать догадки, но озвучивать он пока не спешил.
— Люблю? — не понял волк.
— Рувию, — я еле заставила себя произнести это имя.
— Ох, милая, — как-то облегчённо выдохнул Рэинтил. — Ты неправильно всё поняла, — эльф опустился на колени у моих ног, а руку влажную от слёз принялся целовать то в ладошку, то каждый пальчик.
— Рувия — это не имя, — продолжил за ним улыбнувшийся Гэлдар. — Для Канреса ты теперь рувия, как для меня — тиэли, а для Рэина — тайхали. Так вир-корсы называют пару, милая.
— Что? — только и смогла выдохнуть я. Рувия — это пара? А раньше предупредить не могли, чтобы не было вот это вот всего, включая мой потоп и волчий рык?
Глава 13.
— Прости, — прошептал Канрес, он отнял мою руку от своей груди и принялся целовать, — я сделал тебе больно.
— Я слишком много не знаю, — вслух подошла я к выводу. — И очень надеюсь, что настолько ужасного непонимания больше не будет. Так что, и ты прости.
— Не будет, — пообещал мне Рэин, а Гэлд кивнул.
— Господин Рэинтил, что только что произошло? Как это? — еле сдерживая дрожь, спросил Эльтил. У него и менталистки, казалось, глаза вот-вот на лоб полезут от всего увиденного.
— Всё оказалось очень просто, — ответил ему Рэин. — Когда наша жена узнала о случившемся и о том, что причин так и не нашлось, то предположила, что скорее всего у Канреса пострадала душа. И спросила, почему его не может спасти его пара? Но Канрес… — и многозначительно посмотрел на лекаря, замолчав и дав закончить за себя:
— Клеймённый, — поражённо выдохнул тот.
— Верно. Поэтому, чтобы пробудить его, дать силы его душе, чтобы проснуться, мы и провели ритуал принятия, — Рэинтил мягко поцеловал меня в щёчку.
— Жена? — осторожно спросил Канрес, вопросительно посмотрев на меня.
— Теперь ты наш с Гэлдаром побратим, — сказал Архимаг и усмехнулся. — Ну, почти. Остались ещё закрепляющие мелочи, но это потом. Сейчас главное, чтобы ты набрался поскорее сил.
Дальше почти-муж стал рассуждать и обсуждать с Эльтилом сколько времени понадобиться вир-корсу, чтобы окончательно прийти в себя. Всё это время эльфийка смотрела на Рэина со странной тоской в глазах. А поняв, что я это заметила, поспешила отвернуться и вернуться к записям.
— Ири, — тихо позвал меня оборотень и дождался, пока я на него посмотрю. — Спасибо, что приняла меня. Я постараюсь стать хорошим супругом.
— Хорошо, — кивнула ему и быстро утёрла ещё влажные глаза. — Будем стараться вместе.
К нам осторожно присоединилась матушка моего нового почти-супруга, сев с другой стороны кровати. В её глазах блестели слёзы счастья за своего ребёнка. Альфа и его побратим подошли ближе, а потом второй что-то шепнув старшему и поспешил уйти. Хочет сообщить эту новость остальной семье?
— Мама, — слабовато улыбнулся волк, — у меня появилась рувия, — и столько гордости и нежности было в этих словах, что моё лицо опалило смущением, хотя сердце сладко дрогнуло.
— Да, — часто закивала женщина и тоже обернулась на меня. — Спасибо, спасибо вам огромное, госпожа.
— Ну что вы, — только и могла пролепетать я в ответ.
Краем уха я уловила, что атмосфера в доме начала меняться. Внизу поднялся шум, а к нам попытался кто-то прорваться, но явно не преуспел, отправленный обратно вниз. Рэину и Гэлду очень понравились эти звуки, если судить по тому, как они оглядываются на двери и улыбаются. А вот Альфа нахмурился и хотел было разобраться с источниками шума, но Гэлдар подозвал его к ним с эльфом, чтобы что-то обсудить.
Лекарь и менталистка же наоборот поспешили покинуть нас. Правда, пред тем, как скрыться за дверью, эльфийка внимательно посмотрела на меня. Мне даже показалось, что на голову что-то пыталось надавить, и представила, как это «что-то» получило по своим ментальным ручкам. По лицу поспешно скрывшейся в коридоре дамочки, что болезненно скривилась, поняла — у меня получилось дать отпор! Ого!
— Вы уверены? — как только мог тихо спросил Альфа. Но это единственное, что я смогла разобрать из их шушуканий.
Вот же конспираторы! Опять что-то удумали?
Канрес явно слышал их разговор, поэтому нахмурился. Его взгляд становился всё более серьёзным, а тело напряжённым, хотя пальцы всё так же мягко сжимали мои. Матушка волка всё не могла налюбоваться на эту картину, но очередной шум снизу согнал её с места.
— Прошу прощения, — сказала она, при этом благодарно улыбаясь, и поспешила выйти.
— Твоего пробуждения очень ждали, — заметила я, обращаясь к Кану. Хм, он же не будет против, если и его имя я сокращу? — У тебя очень дружная и большая семья.
— Ты говоришь так, словно никогда такого не имела, — резонно заметил парень.
— Не имела, — согласилась легко с ним, ведь это действительно так.
Но разговоры в комнате тут же стихли. Брови Кана же поползли вверх. Кажется, волк в шоке и пытается понять, что я имела в виду.
— У меня маленькая семья, — решила пояснить я до того, как волчонка прорвёт на вопросы. — До моего прибытия сюда она была ещё меньше — только я и мама. А ещё в неё входит моя подруга. И всё. Потом появились Гэлд и Рэин. Теперь у нас есть ты.
— Ты рада? — с затаённым дыханием спросил Канрес.
— Если убрать все смущающие меня факторы, то да — я рада, — а что скрывать? Многие женщины нашего мира в тайне желают, чтобы у них появился мужчина, для которого она будет единственной. А у меня их теперь целых три! Кстати…
— Гэлдар, — позвала я ирлинга, — теперь вас будет на одного больше? Я правильно поняла?
Крылатик переглянулся с Рэинтилом и подошёл к нам. Он взял меня за руку и словно стал прислушиваться к своим ощущениям. Возможно, так и есть. Это много времени не заняло, так что, через пару минут мужчина ответил:
— Нет, Ири. Как бы странно не звучало, но Канрес является одной из твоих связей.
— Связи? — к нам подошёл и Рэин. Но зная, что лишней информации лучше не звучать, поэтому просто положил руку мне между лопаток и тоже замер. Мужчина быстро всё понял, только решил промолчать. Лишь переглянулся с ирлингом, будто мысленно что-то ему передал, а потом снова вернулся к разговору с Альфой.
— Что-то не так? — забеспокоился Кан.
— Нет, всё именно так, как и должно быть, — ответил ему Гэлд. — Просто у Богов свои планы.
Какая загадочная фраза. У меня аж холодок по спине пробежал. Едва удержалась, чтобы не передёрнуть плечами. Вот только, если хорошенько обдумать всё случившееся со мной и с мужчинами, то легко становиться понятно — Боги этого мира точно всё хорошо продумали. И такая пошаговость очень пугает, особенно, когда ты привык жить с мыслью, что сам творишь свою судьбу.
Вскоре комнату покинул и глава волчьего семейства. В повисшей тишине комнаты мне было очень даже уютно, как бы странно это не звучало. А ещё накрывало чувство надёжности и спокойствия этого небольшого укрытия от мира. Лишь небольшая пустота и тишина в душе не давали до конца окунуться в эти чувства.
Обдумывая слова Гэлдара ещё раз, я решила отнести это к тому, что рядом со мной ещё не все предназначенные мне мужчины. Даже стало интересно — а какие они? Какой расы? Как выглядят, ведут себя? Где они сейчас?
— Думаю, нам стоит остаться здесь ещё на денёк, — ворвался в мои размышления голос Рэинтила. — Канрес ещё недостаточно окреп, чтобы ходить, а о переходе порталом и речи быть не может.
— Тебе тоже стоит отдохнуть и набраться сил, Рэин, — резонно приметила я. — Ты выглядишь ещё более вымотанным после ритуала.
— Согласен, — поддержал меня ирлинг, за что заработал от меня благодарный взгляд, а от эльфа недовольный. — Тирграш не был против такого изначально, да и следовало ожидать подобного исхода, а также то, что Ири от Канреса сейчас забирать нельзя. Мы с тобой её тоже не оставим одну, даже если наш корс будет с ней. А комнату свободную нам найдут.
Эти слова показались эльфу разумными. А вот меня насторожили такие формулировки. И нет, не те моменты, что мне нельзя быть одной и что меня они не оставят. А тот, где была упомянула комната в единственном числе. О чём я мужчин и переспросила:
— Мы будем спать в одной комнате?
— Будем, — кивнул серокрылый.
— Но! — попыталась возразить я, но была перебита Рэином:
— Не волнуйся, никто из нас не перейдёт дозволенную черту. Я чувствую, что даже с Канресом, нас троих всё равно недостаточно, чтобы для тебя это было безопасно.
— Что-то грозит Ири от нашей близости? — не понял его волк.
— Наша малышка — тэа, — очень просто пояснил Гэлд. И если я этого определения не поняла, хотя уже слышала его из уст эльфа, то вир-корс очень даже понял. Он так взбледнул, что всё внутри меня обмерло от страха.
— Кан! — испуганно подалась вперёд, почти нависая над ним.
— Не беспокойся, милая, — усмехнулся довольный произведённым эффектом ирлинг. — Просто он очень удивился.
— А мне пояснишь? — недовольно зыркнула на него, но добилась только непонимания. — Ты и Рэинтил ранее называли меня тэа. Что это? Звание? Титул? Раса? Хотя последнее лишнее, я человек всё же, — пробурчала уже себе под нос.
— Вот как раз последнее больше подходит, — отозвался Рэин и взял на себя долг объяснить суть этого загадочного слова.
Оказывается, этот мир не так прост. Да, в нём есть магия, множество представителей волшебных рас. Но есть и очень даже реальные Боги. Они делились на Светлый и Тёмных изначально, ещё до создания Таялгира — такое имя носит этот мир. Откуда-то далеко из вне породилась угроза разрешения миров. Она поглощала один за другим, губя всё, что было в тех мирах.
Тогда Боги тех миров и ещё нетронутых, но уже находящихся на грани поглощения, решили создать один общий. Они сделали всё, чтобы он стал самым защищённым, что и несёт в себе его название. Туда Они одну за другой стали переселять расы. Но первыми здесь появились Великие из Первых — Грэа и Тэа. Истинно Тёмные, рождённые самой Богиней Тьмой, и истинно Светлые, рождённые Богиней Света. В них потекла кровь Высших Богинь.