“Держись, Ларчик. Видишь, это семга. Отличная, толстенькая, солененькая”, — Лариса не могла зажмуриться. Сжав в правой руке туловище зверька, она силилась увидеть вместо него кусок любимой копченой семги. — “Вот в американский штат Массачусетс ежегодно съезжается куча народу на конкурс по поеданию мучных червей в погоне за пятью штуками баксов. А тут на кон поставлена твоя жизнь”.
Ларисе приходилось пробовать мясо дапатитий в ходе подготовки к спецоперации, но она все равно боялась тошноты. Опыт мучительных тренировок, самовнушение и гены бабушки Таниры помогли успешно справиться с испытанием. От несчастной дапатитии очень быстро остались кости и шкура.
Лариса была уверена, что пока она ела, враг неотрывно наблюдал за ней, проверял ее импульсные волны. Она ошиблась.
Эйнар
Эйнар думал о старшем брате. Жив ли Релти? Мог ли рыжий правитель успеть переселить часть народа на безопасную территорию? Если уцелевшие нелианцы решили скрываться от содружества, ему будет нелегко найти их, или вообще невозможно.
В таком случае Релти окажется спасителем и народ будет верен ему больше, чем прежде. А это значит, как только Релти узнает о деятельности младшего брата, то сразу же постарается сделать все возможное, чтобы вновь разрушить его планы. А сделать ему проще всего одно — проинформировать марсиан.
Релти прислал свою помощницу на разведку? Нет, не похоже. В том случае он скорее прислал бы марсиан.
Лара не знает, где Релти и жив ли он. Энергетическая связь объединяла ее с погибшим парнем, о котором она тоскует, не с красно-рыжим властителем. Через нее не найти путь к брату, если тот жив.
Попытка вторжения в хранилища памяти девушки не пройдет незамеченным. Эйнар хотел завоевать доверие гостьи, помочь ей понять, насколько лжив и опасен “правитель Релти”, которому она готова поклоняться как забытому божеству.
Ему нужна великая победа. Ему нужны неоспоримые подвиги, чтобы стать лидером возрожденного народа. Ему нужна власть галактического масштаба.
В дальнейшем велян и многие другие народы можно будет уничтожить, сохранить только биологический материал для воспроизводства в пищевых целях. У Эйнара против его воли возникли аргументированные опасения насчет того, каким будет его место в обновленном мире. Что если он приобретет опасных соперников в борьбе за власть, и они найдут способ уничтожить его? Нужно ли всех потомков снабдить ремасами, или остаться исключительным, непобедимым по сравнению с остальными ему подобными? Эйнар вдруг подумал, что ему было бы совсем неплохо жить на Веле наедине с Ларой, без тягостных забот по возрождению цивилизации, просто наслаждаться своим совершенством и ее лаской в мире, где им нет равных, где не нужно думать о соперниках, так и метящих вонзить клыки в твою шею. Эйнар подумал так, посмотрев на девушку, и отмел вредоносную мысль. Он должен спасти свой народ и привести к небывалому величию, а не проваляться сутками в дворцовых покоях, объедаясь вкусной добычей и наслаждаясь ласками красавицы, подобно тому велянскому правителю, для которого много веков назад был сделан широкий трон.
Лариса
— Благодарю. Дапатития была вкусная, — Лариса облизала скользкие от жира пальцы, не найдя, обо что их можно вытереть. — Но мне жаль ее. Она была живой, как и мы.
— Все существа кроме нас, не недостойны уважения, — Эйнар сошел с трона и приблизился к девушке. Говорил он с ощутимой нервозностью. Ему не понравилось сравнение с добычей. — Одни из них — наша еда, другие бесполезны, но и не вредны, третьи опасны. Если хочешь выжить, перестань думать о чужеродных существах. Забудь лживые речи твоего бывшего повелителя. Вспомни о том, что на Нелии с древних времен жалость считалась постыдным чувством. Брат решил возродить ее как забытых богов, чтобы сделать народ послушным, безгласным, легко управляемым. Я участвовал в мятеже, стремясь избавить наш мир от продажного лжеца, служащего чужакам и защищающего их интересы.
— Я постараюсь не вспоминать все, чему он меня учил, — Лариса съежилась от маленького озноба.
Эйнар смерил ее продолжительным взглядом и покинул зал.
Пришлось следовать за ним. В воображении Ларисы путь на второй этаж по широкой лестнице перевоплотился в подъем на вершину горы, погубившей множество альпинистов. Ее угнетало немногословие проводника. Его гробовое молчание и редкие косые взгляды таили мрачную неопределенность ее судьбы.
— Ты можешь выбрать любую понравившуюся комнату, — Эйнар произнес единственную за весь путь фразу, когда они вошли в светлый коридор, украшенный подвижными изображениями лесов и полей. Над каждой дверью подсвечивались таблички с загадками мудрецов.
Эйнар пропустил спутницу вперед. Лариса подошла к первой двери, но не успела коснуться ее рукой, как она сама открылась, и в коридор выехал забавный неуклюжий робот, высотой с первоклассника.
— Как я рад за вас, господин! Как я рад! Искрятся от счастья пружинки моих кобевад! — робот скрипуче забубнил, принялся усердно размахивать вытянувшимися до пола железными ручищами, которые оканчивались тонкими клешнями.
— Чему ты рад, Бим Бом? — Эйнар подозрительно нахмурился.
Счастье робота не предзнаменовало для него ничего хорошего.
— Поздравляю вас. Торжественное событие заставляет мою информационную плату растворяться от восторга. Мой господин нашел себе супругу. Я очень, очень счастлив! — Бим Бом подъехал к Ларисе и низко поклонился ей большой головой на тонкой шее. — Я рад служить вам, госпожа.
— Ты ошибся, Бим Бом, — как можно мягче и спокойнее произнесла девушка, склонившись к роботу. — Мы с Эйнаром просто… — она запнулась, чуть не выдав земное “Э-э-э”, — друзья.
— Это вы ошибаетесь, госпожа, — Бим Бом возразил предельно вежливо тоже. — Старого робота нельзя обмануть. Старый робот видит большое и светлое чувство. — Он едва уловимо кивнул в сторону Эйнара, — Пятьсот лет я служу правителям Велы. Много историй хранит моя память, в том числе историй любви. Я переполнен счастьем, что во дворце снова поселилась любовь.
— Не обращай внимания, Лара. Он всегда бормочет глупости, — Эйнар подошел ближе и, если бы Бим Бом взглянул на него, то заметил бы неприкрытое выражение ярости на его лице.
Бим Бом сверлил глазами-лампочками гостью, и не отвлекался. Он желал выяснить нечто немаловажное, разгадывал загадку, по трудности сравнимую разве что с загадкой мудрецов.
— Вы не похожи на нелианку, госпожа, — выдал он после непродолжительной паузы.
Ларису чуть не передернуло. Шпионская выдержка, искусством которой она мало-помалу овладевала, помогла ей удержать контроль над эмоциями. Внутри тревожно екнуло. Вот и все. И так обидно, что разоблачил ее даже не Эйнар, считавшийся серьезным противником, а груда металлолома. Но девушка не сдалась и вкрадчиво поинтересовалась, будто из простого любопытства:
— Почему ты так считаешь, Бим Бом?
— У вас добрый взгляд, — Бим Бом уставился на нее с безмолвным предупреждением: “Мне пока неизвестно, кто ты, но я обязательно это выясню”.
— Правда? — Лариса непритворно удивилась.
Почему ее взгляд мог не отразить постоянной озлобленности? Откуда затесалась в него доброта. Разве она еще живет в ней?
Лариса начала мысленно отсчитывать последние отведенные ей секунды, но враг вместо того, чтобы сломать шпионке шейные позвонки, строго обратился к Бим Бому.
— Давно следовало разобрать тебя на запчасти, — Эйнар наклонил голову к правому плечу и медленно проговорил в скрытый по одеждой микропередатчик. — Ю Сто, слушай новый приказ…
Бим Бом
Бим Бом замер, словно его выключили. Лампочки на экране лица погасли. Он знал, если кому и будет поручено его уничтожение, то исключительно Ю Сто, командиру боевых роботов. От выпуска в производство этой безжалостной машины для убийства Бим Бом тщетно пытался отговорить предыдущего правителя Велы, но тогда, в период подготовки к войне с Нелией, охваченный тревогой правитель Фефшенел не послушался его совета и разрешил безымянному военачальнику выпустить боевого робота, наделенного разумной свободной волей. Много лет Ю Сто пылился в темном ангаре вместе с многочисленной армией боевых машин: роботов всевозможных видов и лангебютенов — беспилотных летательных аппаратов; а теперь, став слугой Эйнара, он нашел применение своей беспредельной жестокости. Единожды получив разрешение от господина на уничтожение велян, Ю Сто с тех пор действовал по собственному усмотрению, не советуясь с захватчиком. Изредка он сбрасывал в память главного дворцового компьютера сведения о числе убитых и степени разрушений инфраструктуры. Бим Бому казалось странным промедление завоевателя с отменой закона, запрещающего боевым роботам вход во дворец. Быть может, Эйнар опасался, что под тяжестью шагов гигантских машин провалятся плиты из драгоценных камней, которыми устланы полы, и осыплется лепнина со стен и потолка.
Бим Бом покорно готовился принять незавидную участь. Он представлял, как его разберут на запчасти за воротами дворца, на том самом поле, где пятьсот лет назад собрались правители различных областей планеты для утверждения документа о создании единого государства Вела, возглавляемого правителем Инбидором.
Старый робот не собирался молить о пощаде. Он ожидал, что покинет мир живых вслед за эпохой процветания родной планеты. Он стоял почти выключенный, только активность искусственного интеллекта еще не угасла.
Лариса понимала степень опасности робота для себя. По логике она должна была радоваться избавлению от хитрого Бим Бома, одно лишь слово которого: “землянка”, означало бы для нее смертный приговор, но ее человечность, еще не полностью вытравленная ненавистью, не позволяла отдать маленького и беззащитного, как дитя робота, на растерзание железным шакалам захватчика.
— Эйнар, ты не сделаешь этого, правда? — Лариса остановила врага за руку, коснулась тонкими пальцами изгиба над локтем, и самым жалостливым взглядом, какой могла изобразить (она приподняла брови и чуть сдвинула их над переносицей), посмотрела в бирюзовые ледяшки. Ей так необходимо было растопить этот лед, что она согласилась унижаться перед убийцей отца, лишь бы не допустить еще одной гибели.
И Эйнар не выдержал ее умоляющего взгляда. Нет, он не оттаял, но подобно коту, которому долго-долго смотрят в глаза, полуотвернулся, как будто ему опротивели и этот взгляд, и его обладательница.
— Он всегда вмешивается в мои дела и предлагает глупые советы, — безучастный ответ был адресован Ларисе или противоположной от нее расписной стене.
— Такова моя основная функция, господин, помогать вам в решении проблем. Ведь я робот — компаньон, — Бим Бом ожил, почувствовав защиту.
— Мне не нужен компаньон. — отрезал повернувшийся Эйнар. Его прикрытые глаза и сжатые уголки губ выражали усталое безразличие.
— А я хочу, чтобы у меня был робот — компаньон, — Лариса вновь тронула нелианца за руку, словно пробуждая от сказочного сна., — Бим Бом забавный. С ним мне не будет невыносимо скучно. Оставь его для меня, прошу.
— Как скажешь, — Эйнар неохотно согласился. — Ю Сто, нового приказа не будет. Действуй по обстоятельствам.
Лариса услышала недовольный скрип в передатчике и поспешила отпустить руку Эйнара. Она подошла к Бим Бому и жизнерадостно попросил:
— Расскажешь мне историю дворца?
— С превеликим удовольствием расскажу. Я счастлив, что вам интересна история нашей планеты, — Бим Бом улыбнулся чередой огоньков на экране. — Вы очень добры, госпожа.
— Называй меня Ларой. Мне так привычнее.
Они двинулись вперед. Бим Бом начал долгий рассказ. Лариса обернулась посмотреть на Эйнара, но коридор был пуст.
Воспоминаниям о Кэме удалось развеять безнадежный мрак, поселившийся в душе Ларисы. Солнечным светом озарила его добродушная улыбка серые чертоги ее разума. Сходство с солнечным кругом, совершающим неспешное шествие по ясному небу, Кэму придавали и забавно торчащие в разные стороны короткие светлые волосы, и округлый контур лица, а его застенчивая улыбка побуждала улыбнуться в ответ. Наверное, так и должен выглядеть повзрослевший Маленький Принц.
ГЛАВА 27. Отряд
Кэм
Кэм, вернувшийся в бункер после проводов Ларисы, не находил себе места от нарастающего беспокойства в ожидании сообщений на основе собранной тлинами информации. Крошечные дроны-шпионы не могли приблизиться к дворцу, они дежурили в мусоропроводе и вокруг купола силового поля. Время казалось вечностью. Полководец Латлин запаздывал на встречу. Родители, сестра и Нив замерли у экрана станции управления и невесело беседовали о Ларисе, повстанцах и Эйнаре. Ледяная тревога поглотила Кэма, отчаянно борющегося со страхом.
Пока битва вела к поражению. Страх одолевал. Слишком сильно боялся рыцарь за прекрасную даму, которую он оставил наедине с коварным врагом, как гнусный предатель, когда мог бы увести ее в безопасное место, если на Веле есть еще такие места.
Кэм рискнул пробежаться до пятиэтажного дома на другом краю улицы, где просторный чердак занимала его мастерская. Мимо незавершенных и законченных скульптур он прошел в темный рабочий кабинет и, чтобы немного отвлечься, получить порцию вдохновения, способную согреть его душу, остуженную разлукой с любимой девушкой, развернул графическое изображение Торговой площади. Это был его первый самостоятельный проект. Заказчики из городского управления планировали реализовать его при масштабной реконструкции граничащей с горным заповедником части города, но планам помешал сбыться захват власти Эйнаром. От района, где должна была разместиться Торговая площадь, остались выжженные руины, и судьба заказчиков была неизвестна, а Кэм продолжал фантазировать. Он добавил к виртуальному проекту новые штрихи, украсившие и саму протяженную двухэтажную галерею, которая из растянутого полумесяца выросла в завершенный круг, и ближайшую бекимусовую аллею.
Земная информация свежо циркулировала в голове Кэма. Ему не терпелось применить новые интересные знания.
“Хорошо бы украсить фасад фигурами земных животных”, — Кэм вдохновенно окунулся в царство сверкающих линий проектируемой галереи. — “Как в Венеции, или в Петербурге. Сверху по стенам пустить рисованные лианы с крупными цветками, а снизу вдоль кромки травы полетят насекомые… пчелы. Траву надо выполнить так искусно, чтобы невозможно было сразу понять, где заканчивается реальность и начинается изображение. Остекление галереи сделать в форме витража. На нем витраже изобразим продавцов покупателей с товарами, пусть будут у них довольные лица”, — Кэм, как фокусник, водил пальцами по зависшим в воздухе линиям. Галерея преображалась, серое здание окрашивалось в яркие цвета. — “В центре площади устроим фонтан, вокруг него расположим белые резные скамейки, как на Земле”, — громадный фонтан, выстреливающий одновременно семь мощных струй, центральная из которых поднималась выше прозрачного купола галереи, зажурчал в воображении молодого архитектора громче самого большого подземного источника. У основания фонтана Кэм решил разместить цветные скульптуры пляшущих детей Веселые румяные крохи несли на руках огромный раскрытый цветок, из него вытекала вода.
“Детям понравится плескаться в моем фонтане”, — перед закрытыми глазами Кэма с шумом пронеслась стайка веселых ребятишек. Они бесстрашно забрались в мелководный бассейн возле грохочущего фонтана и принялись играть разбросанными по его дну гладкими разноцветными камешками.
Кэм улыбнулся. Его посетила странная мысль. “Интересно, какого цвета кровь будет у наших с Ларисой детей? Фиолетовая? Если смешать синюю и красную краску, получится фиолетовый цвет. Впрочем, разве нужно об этом размышлять в то время, когда Торговая площадь кажется более реальным объектом, чем наша семья”.
Кэм свернул изображение и недолго постоял во мраке кабинета. Его мечту о детях развеяла навалившаяся щемящая тоска. Мало того, что не сумел воспрепятствовать отправке любимой на опасное задание, он и теперь испугался, спрятался в кабинете среди проектов, которые могут никогда не воплотиться в жизнь. В то время, как другие сражаются за Велу, он подло скрывается ото всех, и в первую очередь, от Ларисы, поскольку известия о ней боится услышать больше всего.
Краем глаза Кэм заметил в темноте отблеск сигнального света передатчика на запястье. Передатчик должен был пищать. Его звали в бункер! Неужели, он так размечтался, что не услышал резкий звук?
В бункере Кэм издали услышал незнакомые раздраженные голоса. “Отряд Полководца”, — сообразил он и так резво припустил, что у штаба остановился немного отдохнуть, чтобы не предстать в загнанном растрепанном виде перед новым военачальником Велы.
Выглянув из крутого изгиба тоннеля, он рассматривал пришедших воинов.
Немногочисленное войско Латлина состояло из молодых мужчин и женщин, но были в нем в порядке исключения и седые старики. Повстанцы молчали, сгрудившись возле предводителя, кричавшего так громко, что эхо его голоса, как подумал Кэм, достигло лесной полянки, где росла ароматная чайная трава, которую Ная заваривала для долгожданных гостей, и созревали сладкие ягоды дружбы.