— Насколько я слышал, отец Илесс ещё не дал согласия, — гость пристально посмотрел на батюшку. Сегодня его глаза оставались синими, не пугая чернотой.
Одежда несколько отличалась от нарядов остальных претендентов. Словно он и не готовился к смотринам, и вообще шёл не за тем… «Может, так и есть?» — мелькнула в душе надежда.
Тёмно-синяя рубаха распахнута сверху, открывая сильную грудь. Синие волосы густого, насыщенного цвета сверкают на плечах. Узкие тёмно-серые брюки, тонкие летние ботинки. Будто он сорвался с места в чём был, лишь бы успеть испортить мою жизнь…
— Дх’эр Эллинге Сольгард? — с недоумением переспросил батюшка.
Эллинге Сольгард?! Наместник, самый главный дх’эр не только в столице Инемаре, но и во всём Эрсе?! Мамочки… он-то что тут делает? Он же никогда не бывает на балах, не участвует в смотринах ниатари, многие вообще считают, что его не существует!
Так это был сам Наместник?!
От волнения ноги сделались ватными — не знаю, как я устояла, наверное, только благодаря многолетним внушениям родителей, что я обязана держать себя в руках, что бы ни случилось.
Сольгард преодолел последние шаги, остановившись перед нами. И произнёс:
— Я претендую на ниатари Илесс Оринго.
Нет, нет, только не это! Я даже качнула головой… и натолкнулась на взгляд Эллинге.
Мрачный. Чернеющий.
— Илесс моя невеста! — выступил вперёд Сгерр.
— Тебя здесь вообще не должно быть, — отрезал Наместник.
— Вы даже не касались её!
Ох! Я снова вздрогнула под взглядом совсем почти чёрных глаз. Сольгард резко протянул широкую ладонь, молча приказывая мне вложить в неё свою руку. Я замерла, глянула на Сгерра — взгляд того тоже был мрачен, полыхал тёмным огнём.
Вокруг стояла звенящая, оглушительная тишина. Драххи оставались коленопреклонёнными.
— Вашу руку, Илесс, — колючий, раскатистый ледяной голос, словно Эллинге Сольгард сдерживает ярость… или не знаю, что он там сдерживал.
Но противиться я не могла, забрала ладонь у фиолетового и вложила в огромную ручищу синего, понимая, что тот всё равно настоит на своём. Заранее зная, что увижу.
Узор вспыхнул — ярко, серебряным свечением, разгораясь, но почему-то не меняя цвета. Кожу жгло, будто самым настоящим огнём. Показалось, я вижу золотистые язычки.
По-моему, все присутствующие вдохнули и забыли выдохнуть. Я глянула на отца, маму, Картера — во всех глазах застыло одно и то же выражение.
Удивление, недоумение, шок.
— Ты удовлетворён? — обернулся Эллинге к Сгерру. — Отказываешься от ниатари, или желаешь решить вопрос традиционным Судом Прада?
— Это н… — пробормотал Сгерр.
— Ты отказываешься от ниатари? — резко переспросил Сольгард, перебивая.
Тот несколько минут вглядывался в его глаза, ноздри раздувались, нервно дрогнул кадык.
— Конечно, отец. Я отступаю.
Отец? Отец?! А мать где? Зачем ему ещё одна жена? Я не хочу! Нет! Почему, почему Сгерр не успел, почему батюшка не провозгласил меня невестой на минуту раньше! Или Наместник и тогда мог бы всё разрушить, вмешаться? Зачем я ему?!
— Но… — пробормотала я. Эллинге бросил резкий, тяжёлый взгляд, заставляя замолчать.
Я осторожно забрала руку из его руки. Расправила плечи, припоминая все уроки родителей и воспитателей.
— Могу ли я воспользоваться своим правом выбора? — произнесла, стараясь говорить как могла ровно.
Во взгляде Сольгарда сверкнула такая ярость, что захотелось забиться как можно дальше. Картер дёрнулся, позади зрителей глухо пискнула Айрин в наряде служанки.
Казалось, Наместник меня сейчас убьёт своим взглядом, если не руками. Не потерпит и не простит нежелания.
— Нет, — отозвался он, посмотрев так же тяжело, убийственно на Сгерра.
Нет… я мысленно застонала, осознавая это слово. Отказ.
Эллинге перевёл взгляд на батюшку:
— Оглашаю помолвку с вашей дочерью, отныне моей ниатари Илесс Оринго.
— Почтём за честь… — пробормотал тот. Я заметила, что руки у него дрожат, а в глазах, обращённых ко мне, стоят слёзы. — Если ни у кого нет возражений…
Отец замолчал, окинул всех взглядом, словно надеясь услышать те самые возражения. Но на этот раз никто не рискнул их озвучивать.
— Почту за честь отдать… — его голос на миг прервался. — Отдать мою дочь Илесс Оринго в жёны Наместнику Инемара и всего Эрсе Эллинге Сольгарду.
Всё. Словно громом прозвучал приговор.
В жёны.
— Когда… вы хотели бы назначить свадьбу, дх’эр Сольгард? — батюшке с трудом удалось взял себя в руки.
— Завтра.
Завтра? Завтра?! Но… я надеялась, что у меня есть хотя бы неделя! А то и месяц! Зачем же так…
Я закусила губу, понимая, что больше себе не принадлежу. Теперь я собственность этого страшного не-человека. Я должна сделать то, для чего меня растили.
Батюшка тоже хотел возразить… но промолчал, осознавая: он больше не имеет власти решать мою судьбу. Да и никогда не имел, с того дня, как на моём запястье расцвёл узор.
— Да будет так, — он, казалось, разом постарел на несколько лет.
ГЛАВА 4
Всё пошло не так!
Он собирался узнать о ней как можно больше. Постепенно приучить её к себе.
Почему, почему он не встретил её раньше? Он объявил бы всем, что это — его ниатари. Чтобы никто не смел строить на неё планы.
Он не стал бы торопить… Но сейчас, когда она, единственная, едва не ушла из рук, едва не просочилась сквозь пальцы… Что бы он делал, потеряй свой первый и последний шанс, о котором давно уже даже не мечтал?
Он не мог ждать ни дня. Готов был схватить её прямо сейчас и увезти… Но глаза девушки, переполненные испугом и чуть не отвращением. Её взгляды, которые она бросала на бессовестного мальчишку…
Глухая ярость захлёстывала изнутри. Как она посмела высказывать нежелание. Ему, самому Наместнику! На глазах у всех драххов и лорда парламента!
Эллинге успеет. Даст ей время, приучит к себе. Главное — увезти туда, где никто больше не сможет на неё претендовать.
А сейчас оставалось лишь вызвать сюда своих паладинов. И ждать завтрашнего дня, мечась по комнатам и страшась, что всё может сорваться.
— Звали?
Эллинге резко обернулся. Может, зря он выбрал наследника по силе? Сгерр всегда был хитрым, себе на уме.
— Как ты там оказался? Почему не сказал мне? Ты не должен был жениться в этом году, и тем более выбирать невесту без моего одобрения.
Эллинге чеканил каждое слово, с трудом сдерживая хлещущую ярость. Мальчишка постоянно пытался крутить интриги. Но меньшая сила может не справиться с источником Прада, и тем более с Разломом. Приходилось мириться с его характером в надежде, что рано или поздно перерастёт и помудреет.
— Я случайно узнал о ней, девушка мне понравилась, — пожал плечами Сгерр. — Не думал, что ваше разрешение обязательно, отец. Всегда считал, что главное — отклик Прада. А откуда её знаете вы? Как могли предположить, что узор Прада вам откликнется, если столько лет…
Сгерр осёкся. Эллинге болезненно дёрнулся, уголок рта потянулся в кривой усмешке.
— Ты должен предупреждать меня о столь важных решениях, сын.
— Непременно, отец. В следующий раз приглашу вас с моей новой матерью на смотрины ниатари.
Слова, хлёсткие, как пощёчина, ударили, едва не пошатнули. Эллинге стоял, расправив плечи, и смотрел на своего Преемника.
Женщины не выживали, вынашивая ребёнка драхха. Сила сына сжигала их изнутри. Всегда сына. Сила Манье, которую передавал отец, была слишком велика, чтобы зачать девочку. Слишком интенсивна, чтобы мать могла справиться с ней при родах.
А уж его сила, испорченная Хаосом, и вовсе едва ли могла хоть кому-то подойти.
И всё же эта девочка — его единственная надежда. И он должен сделать то, что должен.
— Буду рад, — бросил скупо.
Поклонившись, Сгерр покинул его.
Швеи шили всю ночь, не покладая рук. Если первое платье всегда белое, символ чистоты цвета и невинности девушки, то свадебное традиционно должно быть цвета волос жениха, потому заранее даже заготовку не сделать.
Я тоже крутилась, не спала. Полночи со мной сидел отец, баюкая на руках как маленькую. А остаток ночи — мама, держа за руку, уговаривая поспать и усиленно скрывая слёзы.
Последняя ночь в родном доме. Последний раз я вижу их.
Как же я ненавидела его тогда, моего почти мужа, который вырвал меня из рук молодого жениха, с которым я успела хотя бы потанцевать!
С Айрин утром чуть не разругалась.
— Ну Иви, ну чего ты? — бормотала она. — Он же такой красивый, красивее всех прочих женихов!
— Он страшный! — шипела я. — И старый. Отобрал невесту у собственного сына! Кто он после этого? Монстр!
— Да твой Сгерр не лучше-то! У него морда подлая и…
— Хорошо, что воспитатели тебя не слышат.
— Ох, — Айрин прикрыла рот ладошкой. — Но я же правду говорю! И этот, первый синий, упал… так странно. А с Сольгардом он не рискнул сражаться! Значит, твой муж сильнее!
— Не хочу я сильнее! Не хочу к нему…
— Он же сам Наместник! Вдруг у тебя получится домой отпроситься? Мы же рядом с Мельдой, ну что тут, полчаса на их быстром экипаже с одного берега на другой! А может, один из этих домов — его, и ты будешь нас видеть… Я иногда буду махать рукой, и думать, что ты на меня смотришь…
Всхлипнув, я закусила губу.
Нас прервала объёмистая тётушка Салли, приехавшая из пригорода специально на торжество. Я утонула на внушительной груди. У них с отцом это семейное, он тоже давно уже обзавёлся животиком. Я же надеялась, что пойду в маму и буду такой же стройной до старости.
Хотя… светит ли мне эта старость? Ведь неизвестно, что происходит с ниатари.
— Ох, красавица ты наша! — всплеснула руками Бетси, когда платье, наконец, было подогнано.
— Идёмте, идёмте, пусть невеста вкусит последние минутки одиночества, — поторапливала всех деятельная тётушка.
Признаться, не хотелось мне этого одиночества. В голове никак не укладывалось, что я вижу семью последний раз! Но традиция есть традиция, ничего не поделаешь.
Некоторое время я разглядывала себя в высоком старинном зеркале, отстранённо размышляя, что синий мне идёт. Хотя голубой был бы лучше под цвет глаз. И фиолетовый вполне хорош. А вот зелёный — совсем не мой цвет, я в нём бледная, словно после болезни…
— Эй, Иви, — Картер приоткрыл дверь для слуг, воровато огляделся и пробрался в мою комнату.
— Нельзя прерывать уединение невесты, это плохая примета, — пробормотала я, тем не менее крепко обхватив брата за шею. Так не хотелось его отпускать!
— Послушай, — зашептал он мне прямо в ухо. — Ни о чём не волнуйся. Я обо всём позабочусь.
— О чём ты? — с недоумением спросила я. Уже второй раз… это настораживало.
— Просто доверься мне, Иви. Всё будет хорошо.
— Я не понимаю.
— Просто доверься. Знай, что я не оставлю тебя. Только тсс. Никому ни слова. Хорошо?
— Но Картер… не делай глупостей, пожалуйста! Ты же знаешь, я ниатари. Предназначенная. Драххи… они не простят, если что-то…
— Т-сс, — он приложил палец к моим губам. — Я же сказал. Ни о чём не беспокойся. Я обо всём позабочусь. Всё будет хорошо. А сейчас просто насладись своим праздником.
Несколько мгновений я всматривалась в его глаза. Картер улыбнулся, прижал меня к себе. Чмокнул в нос. Неужели это тот сорванец, с которым мы, бывало, не могли поделить игрушки? Когда он успел так повзрослеть?
— Ты… женишься на Айрин? — не удержалась я.
— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Рано ещё об этом думать.
— Жаль, я не побываю на твой свадьбе, — вздохнула я.
— Не печалься раньше времени. Отец ведь часто встречается с дх’эром Сольгардом в парламенте, возможно, ему удастся передать тебе приглашение…
Слова Картера обнадёжили. Действительно, никто ведь раньше не выходил замуж за самого Наместника! И вдруг мне удастся договориться с ним?
Внутренний голосок нашёптывал, что не может всё быть так просто. Что и другие виделись бы со своими родными. Но надежда поднимала голову, спрашивала: откуда ты знаешь? Может, и другие виделись, только не всем об этом известно?
Как бы то ни было, спускалась по лестнице я уже гораздо более расположенная к своему жениху. И даже на миг залюбовалась им — мощными звериными мышцами, что просматривались сквозь плотную ткань синего костюма. Собранными в хвост волосами. Дико, необузданно сверкнувшими глазами. Они пугали до озноба и в то же время завораживали почти первобытной мужской силой.
Той самой, которая сметает любого врага на своём пути. И защищает свою женщину, свой дом, своего ребёнка…
Вдруг подумалось, что мы с ним даже ни разу не танцевали! Я понятия не имею, как он двигается. Как с ним разговаривать… Даже традиционно о себе не успела рассказать!
Правда, наверняка он давно уже обо мне всё узнал.
Под домом стояла вереница самодвижущихся экипажей. Я никогда раньше не ездила на них, но тут Наместник расщедрился на всю нашу семью и гостей.
— Иви, — произнёс он, словно моё имя было каким-то бесконечно важным и нереально красивым. Сердце заколотилось, когда я вложила ладонь в протянутую руку. Татуировка загорелась под тонкими синими митенками.
Возвышаясь, Эллинге вывел меня из двери и повёл к экипажу. Мужчина в тёмно-синей одежда отворил перед нами дверь.
Жених поддержал под локоть. С волнением я забралась внутрь, оглядывая мягкие, обитые синим бархатом сидения.
Мужчина закрыл за нами дверь и сел впереди.
— Поехали, Брен, — тихо распорядился Сольгард.
Сидящий впереди извозчик… то есть как там они называются? Водитель кивнул, медленно трогая вперёд.
Экипаж ехал удивительно плавно, не касалась земли, летел чуть над ней, поэтому не пересчитывал все бугорки и впадинки.
Я выглядывала в окно, на тротуарах останавливались люди, провожая взглядами нашу процессию, махали руками — кто с восторгом, кто с недоумением. Инемар не успел подготовиться к такому крупному событию, хотя, похоже, всю столицу уже облетела мысль, что Наместник женится.
— Отчего вы так спешили? — не удержавшись, поинтересовалась я. Подняла взгляд на будущего мужа.
— Не рады? — криво усмехнулся он, заставив опустить глаза, отвернуться.
— Неожиданно, — как можно ровнее откликнулась я.
— И всё же, вам придётся с этим смириться, — холодное, тихое. Эллинге отвернулся к соседнему окну, рассматривая реку, вдоль которой мы ехали.
С другой стороны остров Драххан, избранный драххами для поселения, омывала ещё одна река, Лирура. Говорят, через неё выстроен ещё один, Чёрный Мост. Подъёмный, в отличие от нашего. Но Инемар там уже заканчивался, и я ни разу не бывала в той стороне.
Вскоре процессия свернула к центральной площади. Храм — наш, человеческий, — находился напротив Парламента.
— Символично, — тихо произнесла я, рассматривая такие разные, и такие важные в жизни нашего мира строения.
— Что именно кажется вам символичным, ниатари?
— Вы постоянно ездите сюда на работу, а я отправляюсь в последнее путешествие своей привычной жизни. Разве нет? — обернулась я к нему.
Сольгард смотрел странно, пристально.
— Пожалуй, — согласился, медленно кивнув. — Даже удивительно, что мы ни разу с вами не встретились.
Лучше бы и не встречались! — вспыхнула мысль, и я поспешила отвести взгляд.
Боюсь, жених всё равно прочитал её у меня на лице, ибо тоже развернулся, не спеша поддерживать разговор.
На церемонии мы должны были обменяться кольцами. Говорят, раньше это были браслеты, символизирующие узор на запястье ниатари. Даже надевались симметрично, на левую руку, и часто их изготавливали идентичными татуировке. Но они были слишком неудобны для ежедневного ношения, поэтому постепенно их заменили кольцами. Золотыми, с тонким вьющимся рисунком по ободку.
Эллинге Сольгард терпеть не мог кольца. Первым побуждением было отказаться от них или хотя бы от своего. Глупые людские традиции, не несущие никакого рационального зерна.