Ива серебристая
Ирина Ведуница / Arco Baleno
Стоя в рубке у большого обзорного экрана, я смотрел на медленно отдаляющийся шарик планеты и думал о том? что день сегодня был воистину полон неожиданных событий.
Прилетев сюда по поручению отца в должности сопровождающего гуманитарный груз с Ипера, я ожидал рутинной, ничем не примечательной работы: прилетели, разгрузились и отбыли восвояси. Причём, разгрузку нужно было осуществить в течение одного дня: из-за введённого карантина чужим кораблям было запрещено находиться на Ториане дольше суток.
Даже на то чтобы доставить груз требовалось специальное разрешение. Причиной тому была научно-исследовательская база по изучению взаимодействия землян и империан. Какие уж разработки или опыты там проводились, я не знаю, но делиться их результатами учёные явно пока не торопились.
За исключением одной небольшой детали.
Всем, кто спускался непосредственно на планету, давали подписать документ, предупреждающий о личной ответственности в случае получения привязки с землянами. Текст я пробежал глазами, не особо вчитываясь: ничего нового я там не увидел. Просто беспокоятся ториане о своих подопытных человечках. Ну, да ничего страшного, как возникнет привязка, так и снимается. В первый раз, что ли? Специально её провоцировать не буду, но если западёт на меня какая-нибудь милашка, это буде даже интересно. Землянок у меня ещё не было.
Так что, подписав согласие, я и думать забыл об этом предупреждении Простая формальность. Гораздо интереснее было посмотреть на Ториан, ранее называвшийся Оллором, на его подземный город и тех, кто переехал сюда совсем недавно с Ритали.
Ториане. Чудом выжившая горсточка, считавшейся погибшей расы. Империя выделила им новую планету для проживания, на которой был достаточно суровый климат, зато практически не имелось местного населения. Только лабораторный комплекс по изучению землян, построенный таянцами. Но последние, проведя довольно обширные исследования, покинули планету, уступив своё место и миссию прибывшим на постоянное жительство торианам.
Однако для того чтобы сероволосые смогли закрепиться на планете и обрести приемлемые условия для проживания, император подписал указ, что каждая планета входящая в Объединённые территории, должна поставить определённое количество производимых на ней ресурсов.
Каково же было моё удивление и радость, когда в разгрузочном отсеке, наблюдая за ходом работ, я встретил того, кого считал погибшим более восьмидесяти лет назад! Сначала просто не поверил своим глазам, увидев в числе землян, распределяющих выгружаемый на гравитационных платформах груз, сероволосого торианина, так похожего на моего друга детства. Но стоило тому обернуться в мою сторону, как сомнений больше не осталось!
— Таваль! — мой радостный крик отразился от стен складского ангара, заставив людей вздрогнуть от неожиданности, а торианина посмотреть на меня.
Однако удивление, написанное на его лице, почти сразу же сменилось узнаванием:
— Фатиан! — в ответном возгласе радостного удивления было не меньше, а я уже стремительно шёл навстречу, не скрывая широкой улыбки.
Звучный приветственный хлопок по ладоням, всё ещё лёгкое неверие происходящему и обоюдная искренняя радость от неожиданной встречи.
С Тавалем я познакомился ещё будучи подростком, когда прилетел с отцом на Торманж, в составе дипломатической миссии. Случайно столкнулся с сероволосым парнишкой во дворце, где иперианам выделили апартаменты в посольском крыле. Сначала мы не слишком поладили. Но после первой же драки, в которой пришлось выстоять вместе против троих мальчишек-цессян, стали не-разлей-вода. Нам было по пятнадцать лет, и мир казался удивительным, невероятным, непознанным местом, только и ждущим, чтобы его испробовали на прочность. Какие только каверзы и приключения мы не затевали, движимые мальчишеским энтузиазмом и неуёмной фантазией. Иногда нас на этом ловили и наказывали, однако хватало строгих внушений ненадолго и мы снова принимались за своё.
Но незадолго до празднования свадьбы наследницы, отца отозвали обратно на Ипер: его опыт и дипломатические навыки срочно понадобились где-то в другом месте. Я очень расстроился тогда, что не увижу пышного зрелища, о котором только и было разговоров на Торманже и просил у отца разрешения остаться, но услышал резкий отказ. Спустя много лет я мысленно благодарил отца за его принципиальность и строгость. В нашей семье потомственных военных его слово было непререкаемым авторитетом. Мне пришлось смириться с его решением.
А вскоре мы узнали о страшной трагедии постигшей некогда процветающую планету, послужившей уничтожению целой расы. Для меня это было потрясением. Но, как ни странно больше пугало не то, что, останься мы на Торманже, могли бы погибнуть тоже. В отчаяние приводило понимание: я больше никогда не увижу своего лучшего друга. Никогда.
И вот теперь мы стоим рядом, повзрослевшие, заматеревшие, а, кажется, что снова вернулись на восемьдесят лет назад.
— Как я рад, что ты выжил, дружище!
— Веришь, нет, сам рад этому безмерно! — сияя ответной улыбкой, восклицает сероволосый.
Дальнейший разговор прерывает предупреждающий сигнал проплывающей мимо гравитационной платформы и нам приходится посторониться, чтобы не мешать разгрузочным работам.
Наскоро договорившись встретиться по их окончании и спокойно поговорить, мы расходимся заниматься каждый своим делом. Однако нетерпение и предвкушение скорой встречи с другом будоражат мне кровь, заставляя активнее подгонять членов экипажа, поторапливая их с разгрузкой.
Хорошо, что ультри кроме ипериан никто не слышит, поэтому мои понукания, равно как и беззлобные подначки членов экипажа в сторону нетерпеливого начальства, остаются только между нами. А со стороны всё выглядит более чем спокойно и деятельно.
Вечер в компании друга прошёл замечательно! За те несколько часов, что остались у нас на общение, мы успели рассказать друг другу о том, что случилось за последнее время. Разве что Таваль признался, что совершенно ничего не помнит о том, как прошли восемьдесят лет его жизни, после спасения с гибнущего Торманжа. Он вообще старался этой темы избегать, явно чувствуя себя неловко. А я, чем дальше общался с ним, те больше чувствовал какое-то неясное несоответствие.
Нельзя сказать, что передо мной сидел всё тот же подросток. Но и зрелым мужчиной я его тоже не ощущал. Словно ему пришлось резко повзрослеть за считанные годы. И это даже несмотря на то что он уже успел жениться. И на ком, на землянке! Вот шустрый какой!
И мне бы прикусить язык да не удержался я от шутки. Словно и сам стал рядом с ним пацаном безмозглым:
— Эк ты, дружище, быстро подсуетился с браком. Видать, и вправду торопитесь поскорее численность расы заново восстановить. Ну и правильно! Чего зря время терять, особенно, если все возможности к этому под рукой. Она хоть хорошенькая или пришлось довольствоваться подвернувшейся дурнушкой?
— Катерина очень красивая женщина. И для меня она самая лучшая! — было видно, что мой вопрос другу не понравился, однако он усилием воли сдержал себя и нейтрально продолжил: — Земляне вообще достаточно красивая раса. По крайней мере, те её представители, которые согласились прилететь на базу для изучения и налаживания контакта.
— Ты так рассказываешь, что мне уже тоже посмотреть на это чудо хочется. Это можно как-нибудь устроить?
— Вполне! У них как раз сегодня праздник. Годовщина то ли основания базы, то ли получения независимости кого-то от чего-то… В общем, они сейчас все собрались в развлекательном зале и празднуют.
— Как именно? — неподдельно воодушевился я. Праздники — это хорошо! Это весело.
— Несколько своеобразно. Собираются в одном месте, едят, пьют алкогольные напитки, танцуют, играют во что-нибудь, если есть настроение.
От такого перечисления развлечений, сказанных будничным тоном, у меня аж чуть челюсть не отвисла.
— Что значит: вместе едят и танцуют? Вот просто так? И ты туда отпустил свою жену и ни капли за неё не волнуешься?
— Они люди, Фатиан. Не империане. У землян совершенно другие традиции, правила и нормы приличий. Даже физиология сильно отличается, несмотря на то, что генетически они с другими гуманоидными расами прекрасно совместимы.
— Хм-м… неожиданно, — сказать по правде я действительно был сильно удивлён таким положением дел, но ещё более странным казалось спокойное поведение друга. А ведь мы — империане, жуткие собственники, когда дело касается наших жён. Так что же его так изменило? — Но тем интереснее! Веди!
Однако Таваль не спешил выполнять мою просьбу. С сомнением окинув меня взглядом синих глаз, чуть замялся и, кажется, предпринял попытку отговорить меня от этой затеи.
— Только ты предупреждён, что в случае…?
— Да-да, я подписывал документ, знаю! — перебил я, не дослушав. — Давай, веди уже скорее, а то времени у меня осталось мало, а глянуть на ваших подопытных — хочется.
— На людей, — с нажимом поправил меня Таваль и я, не желая заострять на этом внимание, покладисто согласился:
— Именно так. Давай, не жмотничай, показывай их уже!
До развлекательного зала мы дошли быстро, благо находился он недалеко от дома Таваля, в корпусе, где разместилось общежитие для землян. Уже на подходе к заветным дверям, торианина кто-то окликнул и он, извинившись, отошёл к миловидной брюнетке с короткой, чуть встрёпанной стрижкой.
Подгоняемый нетерпением и малым количеством оставшегося мне для нахождения на планете времени, я решил не ждать друга и смело нажал на кнопку открытия дверных створок, скрывающих от меня место развлечения землян. Ну, что же, посмотрим, сильно ли это отличается от того, как отдыхают на Ипере. Уж мы-то знаем в этом толк!
Сделав пару шагов внутрь, я резко остановился, ошарашенный открывшимся мне зрелищем. В помещении царил густой полумрак, периодически прорезаемый «лазерными» лучами светомузыки. В дальнем конце зала у слабо подсвеченной барной стойки были различимы фигуры сидящих и общающихся людей, которые время от времени брали что-то с общих тарелок и ели, ничуть не стесняясь присутствия рядом посторонних. Немыслимо!
Гремящая в помещении музыка не позволяла разобрать, о чём они разговаривали и несколько дезориентировала с непривычки. Что-то ритмичное, заводное, с активным использованием басов и ударных. Да к тому же ещё и слова песни на незнакомом мне языке. Их местный земной исполнитель? И почему, кстати, всей этой какофонии не было слышно снаружи? Звукоизолировали помещение, чтобы не мешать другим обитателям базы?
Створки снова сошлись за моей спиной, погружая помещение почти в полную темноту. В воцарившейся по окончании песни тишине, я различил громкий смех, визг и азартное подбадривание. Похоже, действительно играют. А во что?
Задать этот вопрос я никому не успел, потому что в следующее мгновение чуть не был сбит с ног непонятно откуда появившейся фигурой, которую я поначалу принял за парня. Высокого, стройного с не длиной, зато густой косой, перекинутой через плечо. Он выскочил на меня с широко распахнутыми руками и тут же сграбастал в охапку, вцепившись накрепко. Видимо, чтобы я не сбежал. Верхнюю половину лица закрывала плотная повязка, лишая человека
возможности видеть.
Хм-м-м… Выходит, игра состоит в том, чтобы без помощи зрения, да ещё и в темноте поймать кого-то из участников. Так что ли?
— Поймала! — подтвердил звонкий, полный весёлого задора девичий голос. Женщина?!
А потом меня самым наглым образом облапали. И не то, чтобы я был очень против, но слишком уж это было неожиданно.
Однако забаву решил не портить, молча ожидая, чем всё это закончится. Замер неподвижно, давая возможность женским рукам беспрепятственно меня ощупывать в попытке угадать, кто находится перед ней. Ловкие пальчики лёгкими касаниями провели по животу, заставив его непроизвольно напрячься; поднялись верх до груди. Затем огладили плечи и спустились вниз по рукам до запястий, ощупали ладони и снова поднялись наверх. Вот тут я не удержался и напряг мышцы рук, в более выгодном свете показывая рельеф бицепсов. Наградой мне послужил удивлённое «оу!» и несколько озадаченное бормотание:
— Парень… высокий… здоровущий… мускулястый… Мишка, ты что ли? Или не ты?
Не угадала. Ещё попытка?
Но повеселиться дальше, мне было не суждено, потому что в следующий момент произошло сразу две вещи. Землянка наконец добралась до лица и одно рукой нащупала серьгу в ухе, а другой ухватилась за мою косу и с тихим «Ой!» сорвала с лица повязку. В этот же миг распахнулись створки дверей, пропуская внутрь нового посетителя, а хлынувший из коридора свет позволил более подробно рассмотреть стоящую передо мной девушку.
Светлые волосы с рыживатыми прядками, серые глаза, курносый нос и чуть тонковатые на мой вкус, но красиво очерченные губы, сейчас приоткрытые от удивления. Девушка разглядывала меня с не меньшим любопытством и даже каким-то детским восторгом в глазах. Это польстило. Я тут же приосанился, расправляя плечи и одаривая милашку чуть снисходительной улыбкой. Вот только представиться не успел, сзади меня окликнули раньше:
— Фатиан, Радмила! Вижу, вы уже успели познакомиться? — рядом с нами стоял Таваль вместе с женщиной, которая его задержала. — Позволь тогда представить тебе и Катерину, мою жену.
— Весьма рад знакомству, — протянул руку мило улыбнувшейся женщине и, когда она сделала встречное движение, легонько провёл пальцами по её ладони.
Но больше ничего сказать не успел, прерванный сигналом наручного коммуникатора. Капитан корабля сообщил, что время нашего пребывания на Торине подошло к концу и нам настоятельно рекомендуют покинуть планету как можно быстрее.
Пришлось спешно прощаться и уходить. Таваль вызвался проводить меня до корабля, а женщины остались праздновать дальше. Но уже когда мы выходили из развлекательного зала, слуха моего коснулся быстрый цокот каблучков и возбуждённый женский голос, полный нетерпеливого предвкушения:
— Девчонки, что вы тут встали! Идём скорей, там сейчас Маринка будет на стойке у пилона танцевать, парни её уломали! Только раздеваться отказалась наотрез, но ребята надежды не теряют!
Танцы? На барной стойке? С раздеванием? Я хочу это видеть!
Дихол! Как жаль, что времен не осталось. Надо подробнее расспросить Таваля об этом виде развлечения. Думаю. Уж он-то в курсе, что это такое.
Но оказалось, что нет. Как признался мне друг по пути к складскому ангару, он тоже лишь слышал об этом, но не присутствовал. Жена была категорически против того, чтобы он «пялился на чужих раздетых девок» и он решил не нагнетать семейную атмосферу. Тем более, что и для самого такое зрелище представляется шокирующим и неправильным.
Эх, а я бы поглядел.
Обратный путь до Ипера наш тяжёлый транспортник, идущий через подпространство, преодолел за неделю. Но уже на второй день мне в голову начали закрадываться нехорошие мысли. А если после такого активного контакта у девушки образовалась привязка? Причём, беспокоило это меня не столько с точки зрения неудобств у землянки, сколько неприятно было бы подставить друга, который собственно и привёл меня на праздник.
Не имея возможности связаться с торианином я, за оставшиеся пять дней сумел основательно себя накрутить и как только корабль вышел из подпространства в открытый космос, тут же вышел на связь, благо координатами мы перед расставанием обменяться успели.
Однако Таваль быстро развеял мои опасения. Проблем у него на работе никаких не возникло. А стоило мне мимоходом поинтересоваться, не прашивала ли обо мне Радмила, лишь непонятно усмехнулся:
— Ну, как сказать? Она в тот же вечер ко мне подошла и про тебя спросила, кто это был: эльф или дриада? Но когда я сказал, что ты иперианин, сразу потеряла к разговору интерес. Разве что буркнула про себя что-то вроде: «Еще один зеленый человечек…».