Отец… Он пытался научиться жить без магии, но у него это не слишком хорошо получалось. Через несколько лет после неудавшегося магического эксперимента он встретил маму, они влюбились друг в друга и поженились. Он действительно любил ее. Но так никогда и не смог рассказать о своей потере. О той боли, которая жила в нем. Только я, его сын, знал об этом. И только я знал, кем бы он мог стать, если бы не та чудовищная случайность. Но боль и сожаления… Их стало слишком много. И я захотел забыть обо всем. Мы много путешествовали с друзьями. И в одном из путешествий я встретил его − одного из Мастеров Ордена.
Это было на исходе зимы, в последний день нашей поездки в горы. В тот день мои друзья, как обычно, отправились кататься на лыжах. Я не поехал с ними, решив провести этот день в деревушке у подножья горы, где мы остановились.
Он подошел ко мне в сгущающихся сумерках, когда стирается граница между светом и тьмой. Сел в соседнее кресло возле горящего камина и начал разговор, как будто мы с ним были давно знакомы. Он говорил о жизни и смерти. О магии. О том, что она могла бы привнести в нашу жизнь, если бы мы научились использовать все возможности, которая она таит в себе. Об ограничениях, которые существуют в каждом из нас, которые препятствуют этому. И о том, что существует нечто, способное помочь эти ограничения преодолеть.
Лишь потом, в самом конце нашей беседы, он назвался Мастером. И предложил разделить с Орденом будущее, в котором у магии больше не будет границ. Я ответил согласием. Во мне все еще была жива боль моего отца, и я хотел заглушить ее. Точно также, как я хотел, чтобы никто больше не испытал подобного. А Орден обещал именно это.
Много магии, заключенной в одном источнике − вот что для этого было нужно. Но как создать такой источник? Где взять магию, которой можно было бы его наполнить?
Ответ был просто и сложен одновременно. Каждый из нас − источник магии. И если бы удалось взять совсем немного магии, но у каждого человека, и заключить ее в один накопитель, то можно было бы создать источник магии невероятной силы. Источник, с помощью которого можно стало возможным изменить существующие представления о магии. И даже открыть дверь в другие миры.
Я стал тем, кому Мастер доверил исполнение его плана. Выставка картин в одном небольшом городке была отличной возможностью для распространения среди жителей магических накопителей, созданных, чтобы не отдавать магию, а, наоборот, забирать ее извне. Каждый накопитель должен был забрать совсем немного магии, столько, чтобы человек даже не заметил потери.
Но все пошло не так. Накопитель, начав поглощать магию, уже не мог остановиться, пока не исчерпывал источник полностью. Пусть и невольно, я стал виновником возникновения магической чумы. Мастер помог мне остановить ее дальнейшее распространение, но погибших людей было не вернуть. И тогда я стал искать ошибку в сделанных расчетах и наложенных на накопители заклинаниях. Способ, который позволил бы контролировать количество поглощаемой магии.
Мастер не мог помочь мне в этом, и тогда я пришел к тому самому другу своего отца, из-за которого он когда-то лишился магии. Мне нужен был доступ в его лабораторию. И его знания. Сначала он не хотел мне помогать, говоря, что давно потерял навыки экспериментатора. Но работа в лаборатории так увлекла его, что он забыл обо всем. А потом он узнал, что за мной стоит Орден.
− И что ты сделал тогда, Арон? Как ты поступил с человеком, которого знал с самого детства?
− Это была случайность, − ответил мне мужчина, даже не обратив внимание на то, что я назвала его настоящим именем. Но имя было произнесено, и мастерски наложенная иллюзия начала медленно таять, преображая облик мужчины и превращая его в того, кем он являлся на самом деле. В Арона Манчини.
− Смерть Леонардо Руссо была случайной? − спросила я.
− Ничего бы не произошло, если бы не вмешался герцог, который приехал чтобы остановить меня. Если бы не он, мне удалось бы убедить эра Леонардо вступить в Орден.
− Неужели ты стал Мастером?
− Нет, − по лицу Арона скользнула тень неудовольствия, как будто я задела его за живое. − Но мой Мастер наделил меня правом приглашать в Орден. Он передал мне свое право, перед тем как скончался от магической чумы.
− Вот как. Но неужели у тебя не появилось нового наставника?
− Я не знаю больше никого из Ордена. Мастера не стало. Остался только я. И я завершу то, к чему мы шли так долго. Все закончится здесь. И этот конец станет новым началом. Благодаря Звезде Вечности.
Арон сделал несколько шагов ко мне, желая завладеть магическим накопителем, оправленным в кулон на моей шее. Но моя магия, невидимым, но плотным куполом окутывающая меня, не давала ему приблизиться ко мне.
− Тебе так нужна она? Тогда лови! − я одним быстрым движением сдернула с шеи цепочку и бросила ее вместе с кулоном в центр поляны.
Арон тут же бросился туда, и уже через несколько мгновений он держал в руках прозрачный камень, который столь долго стремился заполучить. И в этот момент из темноты осенней ночи на освещенную магическими фонариками поляну стали выступать мужчины. Такие разные, но чем-то похожие друг на друга.
Дэсмонд, Ренар, Александр, Ройс и Кайрос.
Единственные, кто сумел выжить в битве Павших.
Дэсмонд не назвал мне их титулов, только имена. Для него они были братьями. И эхо той битвы придавало им, молодым героям, неуловимое сходство.
Мужчины вышли с разных концов поляны, окружая Арона. Оставаясь достаточно далеко от него, они встали на равном расстоянии друг от друга, в вершины воображаемой пятиконечной звезды. Место Дэсмонда занял Теодор. Настоящий Теодор. Тот, который не меньше остальных был героем битвы Павших, сражавшийся со смертью в стенах полевого госпиталя. Дэсмонд же подошел ко мне и встал передо мной, заслоняя от возможной опасности.
− Еще не поздно все исправить, Арон, − мой муж, несмотря ни на что, давал старому другу шанс сделать окончательный выбор.
− Исправить? − удивленно, будто выходя из какого-то забытья, спросил Арон, смотря на нас с Дэсмондом. − Утраченные уже жизни не вернуть. − Безумие, владевшее им, ненадолго отступило, возвращая Арону ясность мыслей.
− Но можно не допустить новых смертей, − возразил Дэсмонд.
− Уже слишком поздно, − Арон покачал головой. − Механизм уже запущен, и совсем скоро магическая чума захлестнет Френцу.
− Мы не допустим этого.
− Вы не сможете. Никто не сможет. − На лицо Арона набежала тень, будто он сожалел о принятом когда-то решении. А потом эта тень сменилась гримасой безумия, подчинившего его разум после встречи с Мастером. − Все закончится здесь.
С этими словами Арон сжал в руках Звезду Вечности, приводя с ее помощью в действие заклинание «Черная пустошь». Заклинание, которое было призвано выжечь дотла все вокруг. Звезда Вечности загорелась ярким светом, усиливая действие произнесенного заклятия, и в тот же миг с разных концов поляны к ней устремились потоки магической силы. Лучами пятиконечной звезды они расчертили сгустившуюся над поляной тьму, с каждым мгновением сияя все ярче.
Я впервые воочию наблюдала действие обращенного заклинания «Зов пустоты». Это было одно из заклятий черного − запретного − списка. Формально, его обращенный вариант запретным не был, но только лишь потому, что никому прежде не удавалось обратить вспять «Зов пустоты». Для этого нужна была огромная сила. И, даже обладая ею, нужно было быть тем, кто однажды уже видел лик смерти. Тем, кто стоял у края вечности, но смог вернуться обратно.
Теодор, Ренар, Александр, Ройс и Кайрос ими были.
Нити потоков магической силы переплетались и уплотнялись, создавая, наконец, непроницаемый купол над тем местом, где стоял Арон, и откуда стремилась вырваться «Черная пустошь».
Все повторялось вновь. Холодная осенняя ночь, Звезда Вечности и бушующее море магического огня. Но в этот раз я находилась в надежных объятиях Дэсмонда, защищавших меня от любой опасности.
Когда все закончилось, и слепящее свечение магических нитей перестало быть нестерпимым, я открыла глаза чтобы увидеть поле битвы. В центре поляны мертвенной чернотой зиял выжженный круг земли. Место, где совсем недавно стоял Арон. Который теперь исчез без следа, рассыпавшись пеплом на ветру.
34
Алира стояла у окна в палате своей матери, Анны Манчини, в центральной больнице Френцы. Она смотрела на осень за окном, царствованию которой оставалось все меньше времени. Ночи становились холоднее, а дыхание зимы с каждым днем становилось все отчетливее. Дверь, ведущая в палату открылась, и Алира услышала звуки шагов вошедшего внутрь лечащего доктора ее матери. Доктора Руссо. Теодора.
− Как ты себя чувствуешь? − спросил он, когда Алира обернулась к нему. − Все будет хорошо. Эра Анна идет на поправку и скоро придет в себя.
− Ничего не будет хорошо, − покачала девушка головой. − Мама… В том, что с ней произошло, виноват брат, пусть и невольно. А сколько всего произошло по его воле. И то, как все закончилось для него…
− Благодаря тому, что Арон привел в действие силу, скрытую в Звезде Вечности, мы смогли применить заклятье противодействия. И магической энергии, выделившейся при этом, было достаточно, чтобы деактивировать все магические накопители и предотвратить вспышку магической чумы. Так что он в каком-то смысле помог исправить то, что натворил.
− Это ничего не меняет. Теперь, когда стало известно, что мой брат виновен в смерти твоего отца, ты не захочешь больше меня видеть. Впрочем, ты не хотел смотреть на меня и раньше. − Алира улыбнулась сквозь подступившие слезы.
− А ты бы хотела, чтобы я смотрел на тебя?
− Я мечтала, чтобы хоть раз ты посмотрел на меня не так, как обычно. Не как на сестру.
− Я запрещал себе смотреть на тебя как на женщину. Боялся, что не смогу удержаться…
− Удержаться от чего?
− От этого.
С этими словами Теодор в несколько широких шагов преодолел разделяющее их с Алирой расстояние, и, заключив ее в объятия, впился в ее губы жадным поцелуем.
Теодор целовал и целовал ее, пока, наконец, не нашел в себе достаточно сил, чтобы немного отстраниться, не выпустив при этом Алиру из объятий.
− Если бы ты сделал это раньше, − девушка не сдержала горестный вздох. − Тогда, когда еще мой брат не убил твоего отца.
− Он был и моим братом тоже. Я всегда Арона и Дэсмонда своими братьями.
− А меня? Меня ты считал сестрой?
− Только в далеком детстве. Когда я переступил порог юности, все изменилось. И наши поездки на каникулы из праздника превратились для меня в испытание. Ты была рядом, пробуждая во мне отнюдь не братские чувства. А я не мог позволить себе притронуться к тебе. Даже посмотреть иначе, чем как на сестру.
− Но почему?
− Сколько нам тогда было? Семнадцать, восемнадцать лет? Мы были слишком юны и дали бы друг другу больше боли, чем радости.
− А потом, когда после долгого перерыва мы вновь собрались все вместе и поехали в горы? Тогда, в тот последний раз, когда нам пришлось пережидать непогоду в Лючеррино. Что остановило тебя тогда? Разонравилась?
− Ты не сможешь разонравиться мне, Алира. Никогда. В ту поездку все чувства, которые, как мне казалось, я похоронил, воскресли вновь. Но что я мог предложить тебе? Тебе, которую всю жизнь растили как самую настоящую принцессу. Моя же жизнь состояла из бесконечных скитаний по окраинам Аворы. Магов, обладающих моими боевыми навыками, в сочетании с высоким уровнем магического потенциала, не так много, и потому меня постоянно привлекали к работе с военными. А это частые поездки в места, где ты бы не захотела оказаться. Да и я не позволил бы тебе. Даже сейчас я только потому работаю в гражданской больнице, что после смерти отца был вынужден принять титул виконта, и уже больше не могу, как прежде, танцевать со смертью на краю вечности.
Алира пораженно смотрела на Теодора. Этот великолепный смелый мужчина, столько раз рисковавший жизнью, почему-то считал себя недостойным ее.
− Два раза! За этот год после твоего возвращения во Френцу ты был у нас доме всего лишь два жалких раза! В то время как я мечтала о тебе каждый день. Каждую ночь. − Проговорив это, Алира, преодолевая смущение, обхватила ладонями голову Теодора, притягивая его к себе. Возвращая ему поцелуй.
Теодор и Алира, наконец-то найдя друг друга после стольких лет разлуки и одиночества, теперь не могли остановиться. Были не в силах разомкнуть объятий. Не в силах прервать поцелуй. Они еще не знали этого, но там, с больничной постели в глубине палаты, на них смотрела эра Анна, которая наконец-то пришла в себя. Смотрела, не сдерживая улыбки, радуясь обретенному счастью детей.
35
− Что ты собираешься делать дальше, теперь, когда опасности распространения магической чумы больше нет? − спросил моего мужа Ренар. − Мы сидели за широким столом в кабинете Дэсмонда в поместье герцогов Ривельских.
Кайрос, принц-изгнанник Темного мира, уехал, как всегда, не прощаясь. Александра ждали его курсанты в Военно-магической академии. Ройс спешил на встречу к своему сюзерену, королю-чародею, еще не зная, что встреча эта станет его судьбой. И только Ренар пусть и ненадолго, но задержался в поместье после той ночи, которую я уже никогда не смогу забыть.
− Пока нет. Но ты не хуже моего знаешь, что пока мы не найдем Мастеров Забытого Ордена среди членов Совета Магов, в любой момент может произойти все, что угодно. А мы не можем допускать таких неожиданностей.
− Именно этим я и собираюсь сейчас заняться. Точнее, уже занимаюсь, − усмехнулся Ренар.
− Ты хочешь сказать, что твое… нахождение, назовем его так, в военно-магической академии − не просто необходимость повышения квалификации?
− Знаешь, друг мой, − Ренар задумчиво взглянул на Дэсмонда, − никогда бы не подумал, что скажу такое, но иногда то, что на первый взгляд казалось глупым и ненужным, вдруг становится жизненно необходимым. И ваш с Эленой пример, − он улыбнулся мне, − это только подтверждает. Кроме того, − голос Ренара вновь стал насмешливым, − теперь у меня есть своя личная ведьма.
− Не хочу тебе разочаровывать, Рен, но ведьм не существует, − заметил Дэсмонд.
− Еще как существуют, пусть даже они и носят мантию профессора и занимают должность полковника.
− Они? Только не говори, что у вас, кроме профессора Шеллир, появились и другие преподаватели-женщины?
− Пока нет. Но ректор всерьез задумывается об этом. Он считает этот опыт крайне прогрессивным и высоко эффективным. И в чем-то я даже склонен с ним согласиться. Ты бы видел, какие блестящие показатели демонстрируют мои ребята по всем предметам профессора. Ведьмы, они, как оказалось, любят погорячее.
− Экипаж уже ждет за воротами, господин генерал, − в кабинет вошла Анаис Шеллир, профессор магии, с которой приехал Ренар. − Молодая женщина сделала особый акцент на последнем слове.
− Спасибо, профессор, − Ренар как-то по-особому посмотрел на Анаис. Попрощавшись с нами, они поспешили к отправиться в путь, ведь дорога до военно-магической академии была неблизкой.
− Где они познакомились друг с другом? − удивленно спросила я Дэсмонда, когда за Анаис и Ренаром закрылась дверь. − Таких, на первый взгляд, непохожих друг на друга людей, нужно было еще поискать. Непохожих, но так подходящих друг другу.
− С недавних пор они работают вместе. Точнее, он ее курсант.
− Ренар − и курсант? Как такое вообще возможно.
− Эта долгая история. Чуть позже я обязательно расскажу тебе ее.
− А она знает, что он генерал?
− Теперь да, − Дэсмонд не удержался от смешка, видимо, представив, какими последствиями для господина генерала грозит открытие, которое сделала Анаис.
− Судя по всему, они наслаждаются обществом друг друга, − я вернула мужу усмешку.
− О да, совсем как мы с тобой сразу после знакомства. − Дэсмонд посмотрел на меня, и я отчетливо увидела, как потемнел его взгляд. − Похоже, я никогда не смогу привыкнуть, что ты со мной. − Он подошел ко мне и крепко прижал к себе, зарываясь лицом в мои волосы.