Я понимала, что должна была поблагодарить хозяйку за гостеприимство. Но, вместо этого, замерла у окна, смотря на сад, полный розовых кустов. Мой взгляд против воли затуманился слезами, и оставалось все меньше сил сдерживать рвущиеся наружу рыдания.
− Ни о чем не беспокойся, девочка, − услышала я голос герцогини, почувствовав мягкое прикосновение ее руки к моей спине. − Я знаю, как тяжело тебе пришлось в последнее время. Но теперь долгая дорога закончилась, и теперь ты снова дома. В безопасности. Я буду ждать тебя к послеполуденному чаю, а сейчас тебе нужно отдохнуть.
Услышав, как за герцогиней закрылась дверь, я позволила слезам течь свободно по моему лицу. Только сейчас я в полной мере начала понимать, как отчаянно скучала по дому. По моему настоящему дому, который шесть лет назад была вынуждена покинуть в спешке. Даже не успев проститься по-настоящему. И оттого − не сумев отпустить. Как невыносимо тосковала по заботе от любимых людей. По чувству защищенности. По понимаю того, что всегда есть к кому обратиться за помощью и у кого спросить совета.
За прошедшие годы я научилась быть самостоятельной. Независимой. Рассчитывать только на себя и свои силы. Привыкла много трудиться, постепенно достигая того, что сначала казалось невозможным. Перестала отдыхать, заменив привычный отдых сменой занятий одного на другое. Забыла, что такое получать подарки от кого-то, привыкнув делать их сама себе. Перестала отмечать праздники, потому что это невесело делать в одиночестве.
Привыкла быть одна. И даже стала стремиться к этому.
Сейчас же неожиданная забота герцогини пробудила ото сна девочку, которой я когда-то была. Девочку, которую любили и о которой заботились. Перед которой расстилалась дорога, полная надежд и мечтаний, которые непременно должны были осуществиться. Долгая дорога и одиночество не смогли уничтожить эту девочку по мне, лишь погрузив в мертвый сон на время.
Наплакавшись в волю, я, безуспешно пытаясь вытереть слезы и желая умыться, вошла в ванную комнату. Свет осеннего солнца, льющийся из высокого окна, ложился тенями на мраморный пол. Одну из стен почти полностью закрывало огромное зеркало, в котором отражалась стоящая на изогнутых ножках ванна. На столике рядом с ней стояли флаконы с мылами, шампунями, жидкой пеной и кремами. И с солью для ванны. Я взяла в руки розовую баночку, медленно проводя пальцем по таким знакомым темным буквам на золоченой этикетке. Точно такой же солью пользовалась моя бабушка когда-то. Сама же я, живя одна, не позволяла себе такой роскоши. Там, где я жила все эти годы, были только небольшие душевые, а в них соль для ванн была ни к чему.
Не устояв перед соблазном, я набрала в ванну воду и погрузилась в нее. Слезы капали в воду, растворяясь в ней. И вместе с ними медленно уходила горечь из моего сердца.
Послеполуденный чай подавали прямо в саду, в небольшой увитой розами беседке. Когда я спустилась в сад, эра Новита уже сидела в плетеном кресле у стола, наливая в чашку из тонкого фарфора ароматный чай.
− Молоко? − спросила она меня, когда я села в кресло напротив. − Там, где я родилась и выросла, все пьют чай с молоком. И даже столько лет жизни во Френце не смогли избавить меня от этой привычки.
− Я тоже люблю с молоком. Моя бабушка всегда пила так.
− Я рада, что у нас уже есть что-то общее. Любовь к чаю с молоком − уже немало. И отличное начало для общения.
− Эра Новита, позвольте выразить вам мою признательность за теплый прием. Я правда очень вам благодарна, но мне кажется, что герцог был излишне поспешен в своем решении привезти меня к вам.
− Дэс? − эра Новита покачала головой. − Он никогда не делает ничего, заранее все тщательно не обдумав и не распланировав. Он всегда был таким, еще с раннего детства. Качества, отличные для герцога, но несколько утомительные для его родителей. И я очень рада, что он доверил тебя мне, Элена.
− Но вы же совсем не знаете меня.
− Ты спасла жизнь моему сыну, и я вечно буду благодарна тебе за это.
− Он рассказал вам?
− Да. Как и то, в какой ситуации ты невольно оказалась. Но тебе не нужно больше переживать. Время печали закончилось. Конечно, я не смогу заменить тебе семью, которую ты потеряла, но… Но я надеюсь, что, живя здесь, ты сможешь вновь почувствовать себя дома.
− Я от всего сердца благодарю вас, эра Новита, но я не смогу долго оставаться у вас в качестве гостьи.
− А разве Дэс не сказал тебе? Для всего мира Элена Фальконе − воспитанница герцогини Ривельской, которая почему-то скрывала ее ото всех до этого дня.
− Дэсмонд, он… − я замолчала, не способная подобрать подходящих слов, чтобы выразить свое отношение самоуправству герцога.
− Он хороший мальчик, хотя и бывает временами излишне своеволен. И я рада, что ты называешь его по имени, − лукаво улыбнулась герцогиня. − Дэс рассказал мне, что тебе остался год до окончания высшей медицинской школы, и что ты наверняка захочешь завершить обучение.
− Я правда смогу продолжить прерванную практику?
− Продолжить − вряд ли, потому что Дэс ни за что не согласится отправить тебя в тот приграничный городок. Правильнее будет сказать, начать заново. Что ты думаешь о практике в центральной больнице Френцы?
8
− Герцог, он, правда, сможет это устроить? − моему удивлению, к которому примешивалась радость, не было предела.
− В этом вопросе будет вполне достаточно моего влияния, − улыбнулась эра Новита. − Больница находится под патронажем нашей семьи. Кроме того, я довольно долго проработала в ней, и у меня сохранились кое-какие связи.
− Вы сами работали в больнице? Уже будучи герцогиней?
− Именно так. И это был настоящий прецедент. Герцог, я имею в виду отца Дэса, сначала был очень против. Но запретить мне этого не мог. Я и вышла замуж за него только после того, как он пообещал мне, что я смогу продолжить работать и будучи герцогиней.
Мы встретились с ним в конце Темной войны, в одном из госпиталей у северной границы Аворы. Но только тот госпиталь был не со стороны Аворы, а со стороны Антерии. Я спасла жизнь раненому пленному, а он, по его словам в качестве признательности, похитил меня, буквально перетащив через границу, как только достаточно пришел в себя. Как я потом узнала, он сделал это очень вовремя, потому что уже на следующий день произошло наступление, сравнявшее многие здания по эту сторону границы с землей.
Уже оказавшись в Аворе, я узнала, что мой похититель оказался не простым офицером, а генералом. Но я не успела даже как следует обидеться за обман, как война была окончена. И мне, безоглядно и навсегда влюбившейся в своего генерала, не оставалось ничего кроме как выйти за него замуж. Правда, с оговоркой по поводу продолжения работы.
Но все это давняя история. Лучше расскажи мне о своей незаконченной практике.
− Как и у большинства, у меня была практика по магической терапии.
− А чем ты хотела заниматься после получения диплома?
− Меня всегда привлекала идея разработки новых методов терапии. Эра Новита, вы никогда не думали о том, почему локальное магическое воздействие на пораженный участок организма зачастую не может устранить болезнь до конца? И почему ненаправленное воздействие магией на организм тоже часто бывает неэффективным?
Дэсмонд, когда его принесли в госпиталь, считался безнадежным. Слишком большая площадь поражения, слишком много поврежденных органов, слишком низкий уровень магии. Но мне удалось его спасти. Пусть и вычерпав свою магию практически до конца, но удалось. Значит, это возможно − магия как универсальное средство. Но тогда, в попытке вылечить Дэсмонда, я действовала во многом интуитивно.
− Я поняла, о чем ты говоришь, Элена. И я убеждена, что то, что ты предлагаешь − может стать будущим магической медицины. И мы не имеем права потерять его.
А еще теперь я уверена, какое отделение в больнице для прохождения практики тебе подойдет больше всего.
− Элена, это доктор Теодор Руссо, − герцогиня представила мне вошедшего мужчину. Немногим ранее она настояла на том, чтобы, несмотря на вечер предпраздничного дня, не откладывать мой первый визит в больницу. Тем более, что та находилась на расстоянии небольшой пешей прогулки от ее особняка.
Минуя главный вход, мы прошли через парк и зашли в одну из неприметных дверей, предназначенных для персонала. Конечно, у герцогини был свой ключ, а не магическая отмычка, но я все равно вспомнила Дэсмонда, который без труда открыл дверь в мою квартиру. Это было только сегодня утром, а мне казалось, что с того времени прошло уже несколько дней, так много изменений произошло в моей жизни.
Преодолев несколько лестничных пролетов, мы вышли к широкой площадке, находящейся в конце длинного коридора. На единственной расположенной здесь двери была табличка, указывающая, что в этом кабинете должна находиться «Ее сиятельство герцогиня Ривельская, магический доктор».
− Конечно, я уже давно не практикую, но, как попечитель, сохранила свой прежний кабинет за собой, − герцогиня увидела, что я уже успела прочесть надпись на табличке. − Я бы хотела, чтобы ты пользовалась им как своим, когда будешь в больнице. Кроме того, что из его окон открывается чудесный вид, он очень хорошо магически защищен, даже слишком, благодаря стараниям моего мужа.
Мы зашли внутрь, и я смогла убедиться в правдивости слов герцогини относительно вида. Из широкого окна был виден не только парк, но и небольшой пруд, расположенный в его центре. Но я не успела вдоволь насладиться открывшейся мне картиной, потому что после короткого стука в дверь в кабинет вошел мужчина, которого герцогиня представила мне как доктора Теодор Руссо.
− Тео, это моя воспитанница эрита Элена Фальконе. Она обучалась в высшей медицинской школе, но из-за некоторых обстоятельств была вынуждена отложить прохождение практики на год. У нее есть очень интересные идеи относительно новых методов терапии, и я уверена, что в отделении магической физиологии она сможет их воплотить в жизнь.
− Буду счастлив стать вашим куратором, эрита Фальконе, − мужчина церемонно поклонился мне. − Герцогиня, вы позволите мне провести небольшую экскурсию для будущей коллеги?
− Разумеется, Тео. Но сколько раз я просила тебя не называть меня герцогиней, когда мы находимся в узком кругу. Элена − моя воспитанница, и сегодня мы пришли к тебе как гости.
− Простите, тетушка, − улыбнулся мужчина.
− Уверена, вам, молодым, будет куда интереснее прогуляться без меня, а я подожду вас здесь,− герцогиня провела рукой по деревянной столешнице массивного письменного стола, и в ее улыбке можно было увидеть затаенную грусть.
Доктор Руссо любезно открыл для меня дверь, но, выходя, я успела заметить, с какой нежностью герцогиня прикоснулась к стоящей на ее столе фотографии, с которой ей улыбался прежний герцог Ривельский.
− Доктор Руссо, − обратилась я к мужчине, когда мы вышли в коридор и неспешно пошли по галерее, соединяющей между собой корпуса больницы.
− Элена, пожалуйста, называйте меня сегодня по имени. Сейчас вы воспитанница тетушки, а не практикант, работу которого я курирую.
− Хорошо, Теодор, − улыбнулась я. − Подождите, но вы уже второй раз назвали эру Новиту тетушкой.
− Потому что она и в самом деле моя тетя. Мой отец и отец Дэсмонда были двоюродными братьями.
Я внимательно посмотрела на мужчину, отмечая про себя, что они с герцогом действительно очень похожи внешне.
− Вот как. Значит, вы, наверное, хорошо знаете Дэс… то есть, я хотела сказать, герцога?
− Еще бы. Мы выросли вместе, Элена. И даже вместе поступили в военно-магическую академию. Но я быстро понял, что это не мое. Дэсмонд сразу же проявил себя как блестящий стратег. А я… Спасать жизни порой не легче, чем отнимать их. Но для меня все же первое куда предпочтительнее второго. Да, я имею представление о боевой магии, и весьма неплохое. Но смею надеяться, что приношу куда больше пользы как врач, а не как солдат.
− И вы никогда не сожалели о выбранном пути?
− Лишь однажды. Когда смотрел, как на моих глазах погибают солдаты и офицеры, сражавшиеся в последнем и единственном сражении Темного столкновения, которое позже нарекли битвой Павших. Потому что большинство из них погибло не на поле боя, а уже после, в госпитале. Я смотрел как они, магически иссушенные и медленно умирающие, уходят один за другим, и ничего не мог сделать. Остатки магии утекали из раненых, унося с собой их жизни слишком быстро, чтобы мы смогли разгадать эту загадку.
− Мне жаль, что вам довелось испытать такое.
− Спасибо, Элена. Но, думаю, что ваша судьба тоже была не слишком легка. Скрываемая прежде ото всех воспитанница герцогини Ривельской − эта история хороша для обычных людей, но не для членов семьи. Взявшаяся из ниоткуда девушка, так спешно взятая тетушкой под опеку, − Теодор внимательно посмотрел на меня, − или не только ей, − добавил он многозначительно, − определенно должна хранить в своем прошлом не слишком радостные тайны.
− Доктор Руссо, вы считаете меня недостойной работать здесь? − Я замедлила шаг, а затем вовсе остановилась, пристально смотря на него.
− Совсем нет, Элена. Скорее даже наоборот. Я доверяю мнению герцогини и не сомневаюсь в вашей порядочности. А нерадостные события, пережитые вами, − они помогут вам в работе. Если хотите, сделают вас более достойной ее. Что до тайн, которые, я уверен, вы храните − кто я такой, чтобы просить вас их раскрыть?
− Доктор Руссо, я…
− Элена, пожалуйста, сегодня я для вас просто Теодор.
− Хорошо, − я улыбнулась. − Теодор, вы сказали, что многие в битве Павших погибли от магического иссушения, а не от ран. Но я раньше никогда не слышала об этом.
− Это никогда не было секретом. Просто так сложилось, что в газетах куда больше внимание уделяли радости от победы и скорби по погибшим, чем описанию причины их смерти.
− А те, кто остался жив − Дэсмонд и остальные − они разве не были ранены?
− Были. Но у всех пятерых был очень высокий магический потенциал, который, как я полагаю, и позволил им исцелиться от ран. Но у нас тогда было слишком мало времени и почти не было данных, чтобы установить это точно и, тем более, отыскать способ исцеления. Хотя я убежден, что нам еще представится возможность найти его. Возможно, именно с вашей помощью.
9
Утро следующего дня наступило для меня непривычно поздно. За прошедшее лето я привыкла просыпаться незадолго до рассвета. А сегодня, когда я открыла глаза, солнце было уже высоко над горизонтом. Приведя себя в порядок, я вышла из комнаты и подошла к лестнице, чтобы спуститься вниз позавтракать. Но я успела преодолеть только несколько ступенек, когда услышала доносящиеся снизу голоса эры Новиты и герцога.
− Мама, только не говори мне, что ты решила превратиться в сторожевого пса, стремящегося всеми силами помешать мне встретиться с Эленой!
− Конечно нет, Дэс! Как я могу воспрепятствовать тебе? −Я услышала, как герцог сдавленно усмехнулся. − Но девочке после всех тревог нужно побыть в покое и хорошо отдохнуть. А ты, дай тебе волю, опять потащишь ее в допросную.
− Она рассказала тебе?
− Нет, сын. Но я хорошо знаю тебя и достаточно осведомлена о том образе жизни, который ты сейчас ведешь, чтобы понимать, что познакомиться с девушкой ты мог только в подобном экстравагантном месте.
− Я не таскал, как ты выразилась, Элену в допросную, мама. Моего служебного кабинета было достаточно.
− Вот об этом я и говорю. Ты и раньше был не в меру сосредоточен на работе, а в последние годы, с тех пор, как твой отец…
− С тем, что произошло с отцом, я не смирился. И никогда не смирюсь. Пока будет хотя бы единственный шанс все изменить, я не прекращу поиск. А ты? Неужели ты хотя бы на мгновение позволила себе сдаться?
− Конечно нет, Дэсмонд. Без него… Без него меня тоже не станет.
− Не говори так. Ты…
− Дай мне закончить, сын. Когда все закончится − так или иначе, раньше или позже, − то мы с твоим отцом не заставим друг друга долго ждать у края вечности, чтобы вместе перешагнуть его. Но мы прожили вместе долгую счастливую жизнь. И даже если она больше никогда не вернется, мне не о чем сожалеть. Но ты, ты взвалил на себя слишком тяжелую ношу. Обязанности герцога, служба в управлении и бесконечный поиск. Всего этого слишком много для одного человека, даже для такого сильного, как ты.