Отстегиваю ремень безопасности. Скидываю теплый жакет с плеч, потом ботильоны на невысоком каблучке. Расстегиваю пуговицы шелковой блузки, поднимаю узкую юбку вдоль бедер на талию, ее снимать не собираюсь, всего лишь хочу избавиться от трусиков и колготок — делаю все нарочито медленно…
Мне нравится наблюдать за реакцией Матвея. Упустить возможность насладиться его горящими от желания глазами? — ни за что! Он эффектно выгибает бровь и ждет дальнейшего представления.
Отбрасываю блузку в сторону, глажу себя через кружевную ткань под нетерпеливый вздох любимого. Грудь стала настолько чувствительной, что от собственных касаний не могу сдержать тихий стон. Наконец, освобождаюсь от бюстгальтера.
Приближаюсь к Матвею, провожу языком по его нижней губе, кусая и посасывая… Покрываю тело поцелуями, спускаясь вниз… Сжимаю руками возбужденную плоть.
Он тяжело дышит.
— Настя… твою ж… Я лопну сейчас! — рычит, потом снимает с себя нижнее белье. Обожаю эту маленькую власть над ним.
Резко отстраняюсь, в приглашающем жесте лезу на заднее сидение. И жду. Его не нужно просит дважды: быстро присоединяется, усаживает сверху, развернув спиной к себе, и врывается в меня… Пальцами теребит мои набухшие соски, усиливая ощущения…
От такой ласки мышцы внутри тянет приятной болью, предвкушая удовольствие… Буквально несколько глубоких толчков — судорога пробегает по телу, заставляя трястись от наслаждения. Интенсивная дрожь ускоряет любимого, который сильно прижав к себе, разряжается, изливаясь в меня…
Одной ладонью он гладит мой живот, а другой по-прежнему трогает грудь и целует спину, вызывая волну мурашек своим горячим дыханием. Быстрый секс, но такой нужный сейчас…
— Люблю тебя, Конфетка…
— А я тебя люблю.
— Как же хорошо…
Хотела согласиться, но не успела… Громкое урчание моего желудка нарушило прекрасный момент единения.
— Кажется, наш малыш хочет поесть? — Матвей опять положил ладонь мне на живот.
— Не то слово, сегодня только завтракала, — на сидении лежала сумочка, достаю упаковку салфеток. Надо привести себя в порядок.
— Похоже, самому придется следить за твоим питанием.
— Это лишнее. Держи, — протягиваю несколько влажных салфеток, и слезаю с него.
Вытираемся. Одеваемся и возвращаемся на передние места.
— Через дорогу кофейня. Сходим? — он оглядывается по сторонам.
— Я не против, — действительно, нужно срочно поесть, голод становился навязчивым.
— Обожаю, когда ты смирная и покладистая, — касается моей щеки.
— Матвей, давай не будем…
— Еще не начинал, — улыбается, и выглядит спокойным после фееричного выброса эндорфинов.
Выходим и направляемся в кафе. Бросаю взгляд на машину, которая стояла в тени, желая убедиться, что нас не видно было с улицы. Все-таки нужная вещь — тонированные стекла. А вот было ли слышно — меня не волнует.
Устраиваемся возле окна. Заказываю больше, чем могу съесть, но так хочется попробовать все, все, все…
— Хороший аппетит, — констатирует любимый, глядя на то, как уплетаю. Для себя он попросил лишь кофе и чизкейк.
— Угу… — киваю, не в состоянии оторваться от нежного супа-пюре с хрустящими гренками и тертым сыром.
— Так какие у тебя планы? — интересуется и уже не возмущается.
Первая волна насыщения наступила и можно поговорить. Откинулась на спинку мягкого стула, собираясь с мыслями.
— Вадим ведь не женат?
— Причем тут он? — хмурится, услышав мой вопрос.
— Хотела познакомить с Катей.
— Насть… — недовольно выдыхает. — Только без обид, но пусть твои подруги сами устраивают личную жизнь.
— Что тут такого? — не понимаю, кому от этого хуже будет…
— Знаешь: чем хороший телохранитель отличается от не очень хорошего?
Пожимаю плечами.
— Так вот, — продолжает, — разница в том, что у хорошего нет, и не может быть личной жизни, в привычном виде. Все его интересы — охраняемая персона, чтобы не отвлекаться ни на что.
— Но… — подумала о Кате, которой обещала и сама настаивала на знакомстве, ведь в тонкости такой работы не вникала.
— Причем, это прописано в условиях договора. Где он удовлетворяет свои потребности, как мужчина, меня не интересует. Поэтому выкини глупости из головы. Главное — твоя безопасность…
— И шпионить за мной, — добавила от себя.
— Не шпионить, а выполнять свои прямые обязанности, — поправляет.
— Если это так называется… — не нравится мне итог разговора.
— Тема закрыта. Надеюсь, ясно?
Ничего не говорю. И есть тоже не хочу больше. Отодвигаю недоеденный штрудель… Допиваю чай…
«Даже тайно не устроить встречу — Вадим, теперь, как понимаю, откажется, в любом случае» — одни сложности, и Катю расстрою.
— Откуда вообще подобные идеи? — зачем-то спрашивает он.
— Но ведь тема закрыта или не так? — съязвила я. — Значит, продолжать не станем. Мне в туалет надо…
Оглянувшись в поисках нужного помещения, направляюсь туда. А еще не хочу наблюдать хитрую улыбочку Матвея. Включил режим собственника и доволен, что все так, как хочет он.
«Странно, про работу ничего не сказал. Или на беременность переключился? Или думает, откажусь?» — собеседование прошло успешно, меня приняли, завтра выхожу. И этот факт должен был его разозлить.
Не мог Вадим не доложить… Следит — не подкопаешься.
И, похоже, мой любимый зверь не скоро закончит бунтовать… Не сегодня — точно.
Матвей
— Отвезешь меня или такси вызову? — Настя вернулась за столик, и своим вопросом поставила в тупик. Какое, нахрен, такси?
— Мы едем домой, — отвечаю.
— Я еду к Кате, — заявляет и смотрит уверенно, хлопая длинными ресницами.
— Так… подожди… — растерялся от ее слов.
— До свадьбы будем жить порознь, — тут же пояснила, с невозмутимым выражением лица.
— С какого такого х… — хотелось употребить матерное словцо, да вовремя остановился. Вряд ли это украсит меня больше, чем есть. Опять злит! И, кажется, специально. Испытывает нервы на прочность?
— Матвей, перестань, — она прикасается к моей руке. — Увидимся завтра. Можешь забрать после работы или сама приеду.
— Черт… работа, мать ее…
Вадим обо всем подробно доложил… А я, счастливый и окрыленный новостью о ребенке, забыл… И рассчитывал, что Настя успокоится.
Встаю, намереваясь ее увезти.
— Только не говори ничего, — она тоже встает и собирается сбежать, судя по тому, как пятится к выходу, умело двигаясь спиной между столиками.
А мы опять становимся актерами бесплатного спектакля. Взгляды находящихся тут людей прикованы к нам.
— Настя… — склоняю голову набок, иду за ней.
— Матвей…
И тут раздается:
— Вы забыли рассчитаться! — кричит официантка вслед, отвлекая меня на пару секунд. Но этого достаточно, чтобы моя Конфетка успела выбежать из кафе и скрыться.
Кидаю несколько купюр на ближайший столик и тороплюсь за Настей.
Это становится привычкой — смотреть, как она уезжает. И что странно, больше не злюсь, внутренний зверь тоже молчит, особенно видя, что ее подобрал Вадим, который четко выполняет указания, находясь постоянно где-то поблизости. Это надо же придумать такое — знакомство с подругой…
Улыбаюсь, как безумец, вспоминая, что впереди ждет свадьба и рождение ребенка.
Месяц? Да и хрен с ним! Подожду. Пусть все будет…
«Пусть все будет так, ты захочешь, пусть твои глаза, как прежде, горят…» — вспомнились слова известной песни. Устрою, в лучшем виде, от счастья сиять станет! И продолжение слов нравится не меньше: «Я с тобой опять сегодня этой ночью. Ну, а впрочем, следующей ночью…» (*группа Чайф) — да, именно так, моя навсегда!
Как представлю, трясет от нетерпения и желания ускорить события. Может быть, Настя права и стоит наслаждаться этим периодом. Мы ведь жених и невеста! С ума сойти!
Не сразу замечаю, как меня зовут, увлекшись размышлениями.
Оборачиваюсь. Знакомое лицо… Но где видел?
— Матвей?! Ты ли это? — звонкий голос тоже кажется смутно знакомым. Пытаюсь вспомнить, кто она, перебирая варианты в голове.
— Не узнаешь? — хмурится «незнакомка-знакомая», искренне расстроившись.
— Честно, нет… — смотрю и никаких ассоциаций.
— Ну, вот… Неужели, настолько изменилась?
Приглядываюсь к ней: примерно моего возраста, жгучая брюнетка с такими же темными глазами, высокая, стройная… Но нет, не помню.
— Алена я! Староста группы… Теперь вспомнил? — улыбается она.
— Алена?! — слегка обнимаю ее. — С выпуска не виделись.
— Ага, — скромно опускает глаза, отстранившись. — Как похудела, все время так — никто не узнает.
— Да, раньше пышкой была, уж без обид… А волосы вроде светлее?
— Теперь точно вижу: узнал! Может, кофе? Поболтаем… — предлагает она, показывая на кофейню, из которой только вышел.
Смотрю на часы, прикидывая, сколько времени могу выделить студенческому прошлому. В принципе, немного найду.
— Давай, — соглашаюсь, открывая дверь перед Аленой.
— Все такой же галантный, — смеется бывшая однокурсница.
Идем мимо столиков, скрывшись за пределами зала.
— Это мое кафе, — поясняет, заметив вопросительный взгляд.
— О, а мы коллеги, оказывается, — с интересом оглядываюсь.
— Я знаю, — улыбается, удивив меня.
— Знаешь? Следишь за моей судьбой?
— Не то что бы… Проходи… — пропускает в свой кабинет. — В отличие от тебя, хожу на вечера встречи, кто-то рассказывал…
Устраиваюсь в кресле, пока Алена просит принести два кофе. И садится напротив.
— Уютное кафе, — делаю хоть и стандартный, но вполне искренний комплимент. Конечно, не мой формат, привык к заведениям другого уровня и масштаба…
— Спасибо, — снова улыбается. — Увидела тебя, не поверила… Представляешь, меня сотрудница позвала, сказала, не знает — вызывать ли полицию? Якобы, какой-то мужчина угрожает девушке.
— Никому я не угрожал… — кто бы сомневался, все успели полюбоваться на нас с Настей. Кстати, надо Вадиму позвонить — узнать, как там дела.
— А та девушка, что сбежала, она…? — неуверенно спрашивает.
— Моя невеста, — сразу говорю, чтобы эту тему не развивать.
— Ты и семья? Удивлена… — все-таки женщин всегда волнуют разговоры о личной жизни. — Когда-то в грудь кулаком бил, типа не женишься никогда.
— Я такое говорил? — усмехаюсь. Было, дело. — Забудь. Ждал единственную и неповторимую.
— И чего не поделили? — интересуется, и ее любопытство вызывает внутренний протест, не люблю, когда в душу лезут без разрешения.
— Неважно… Милые бранятся, как говорится… Ты-то как?
Дверь кабинета открывается. Официант ввозит небольшой столик с угощениями и кофе, аромат которого моментально разнесся по небольшому помещению.
— Лучше всех. Разве не видно? — Алена показывает на себя, намекая на свой внешний вид. Не спорю, действительно, хорошо выглядит. Но что-то искусственное ощущается.
Почему-то, если слышу подобные ответы — не верю, будто человек закрывается за фразой от реального положения дел. Но вдаваться не стану, пытаясь выведать подробности.
— Может, коньячку? — предлагает она.
— Нет. За рулем.
— А я немного в кофе добавлю.
Беру чашку и делаю небольшой глоток. Снова поглядываю на часы. По правде, утомила бессмысленная беседа. И все мысли занимает Настя, хочу к ней — трогать и ласкать животик, целовать губы и ловить сладкие стоны.
— Матвей? — Алена машет перед лицом рукой, привлекая внимание к себе. Видимо, спросила о чем-то, и не услышал, погрузившись в мечтания.
— Прости… Отвлекся…
— Говорю: чуть ли не все девушки в нашей группе и на потоке влюблены в тебя были.
— Не преувеличивай, — морщусь от такого заявления. И пора уходить.
— Я еще преуменьшаю, — она смеется, и будто слегка опьянела, — между прочим, в их число входила…
— Ну-ну… — отшучиваюсь, а сам думаю: надо сворачиваться. Знаю, куда клонит, эти признания, спустя столько лет не нужны. — Ладно, Алена, пойду. Дела есть.
— Заходи в гости. Или можно я наведаюсь к тебе, с ответным визитом?
— Мой ресторан и клубы открыты для всех, — надеюсь, слова правильно звучат, без личных приглашений и намеков.
Она зачем-то целует в щеку на прощание. Этот жест показался неуместным и лишним. Возникло желание тут же стереть ощущение чужих губ. И как только вышел на улицу — не отказал себе в удовольствии, тщательно вытерев кожу рукой.
Лишь одна женщина может позволить в отношении меня, что угодно. Пусть все будет так, как хочет она….
Глава 22. Гормоны «пляшут»
Настя
Первый рабочий день на новом месте мало чем отличался от предыдущего опыта — все те же любимые цифры…
Правда, энтузиазма немного поубавилось, из-за плохого самочувствия — постоянно мутило. Внезапно накрыло начавшимся токсикозом. Хотя, конечно, рассчитывала, что меня не коснется это, да не случилось. Причем, часы сверять можно, когда очередной приступ тошноты подкатывал.
А виновник моего состояния не позвонил ни разу, не отправил ни одного сообщения, когда так нужен… Даже ничего против собственнических замашек сейчас не имею, мечтая оказаться в любимых объятиях. Может, зол до сих пор? Решил наказать молчанием?
Да поняла свою ошибку, не стоило так реагировать и сбегать… Что мешало поехать к нему? — О чем запоздало пожалела. Гормоны «пляшут и живут своей жизнью», подчиняя себе — вот, как это называется. Надо исправлять ситуацию.
Вечером звоню сама, хочу его увидеть. Он отвечает сразу.
— Настя, что-то случилось? — звучит беспокойный голос Матвея.
— Нет… привет…
— Привет. Как ты? — ощущаю, как улыбается. Рад меня слышать. Прям бальзам на душу: значит, не обижен моим поведением.
— Соскучилась, — говорю, желание оказаться рядом настолько нестерпимое, словно задыхаюсь, а он — глоток свежего воздуха. Без него все теряет смысл и мнимая свобода уже не нужна…
— Конфетка… Я занят, — грустно отвечает, и готова расплакаться от этой фразы.
— Э… м… — не нашлась, что сказать. Не могу сдержаться: беззвучные слезы все-таки текут.
— Я у Андрея, — поясняет Матвей. — Если хочешь, Вадим заберет тебя через час, привезет сюда.
— Точно не помешаю? — шмыгаю носом.
— Ты что, плачешь?! Сейчас приеду, — тут же говорит.
— Нет-нет, не хочу отвлекать. Правда, не буду лишней? Я бы приехала…
— Не говори ерунды! — возмущается. — Мы играем, собрались узким кругом. Подумал, сегодня тебе не до меня…
— Прости за вчерашнее.
— Забыл уже… Не злюсь, честно. Есть разумные доводы в твоих словах… Просто тороплю события, чтобы всегда была рядом.
— И ты тоже прав… — искренне так считаю, у него классическое представление семьи и ролей — что хорошо. Это моя жизнь была неправильной. Кстати, он так и не пожелал рассказать о родителях. Попробовать аккуратно еще раз? Мы ведь женимся. Хочу знать о них.
— О-о-о, что я слышу! Ты согласна со мной?! — Матвей от души смеется. — Задумала что-то? Мне начинать опасаться?
— Нет, вся твоя, — улыбаюсь, настроение улучшилось.
— Как же это приятно слышать…
— Тогда увидимся.
— Собирайся, Насть.
После разговора стало спокойно, предстоящая встреча волновала. Есть плюс в проживании порознь — успеваешь не просто соскучиться, а истосковаться по любимому человеку. И беременность добавляет новых ощущений.
Вытерев остатки слез с лица, наткнулась на внимательный взгляд Кати, которая, кажется, подслушивала.
— Уезжаешь? — интересуется, привалившись к дверному косяку.
— Да…
— Совсем? — уточняет она.
Думаю о том же: зачем заявила про раздельное проживание? У самой слова не совпадают с мыслями, чувствами и желаниями. Мне плохо без него — и от этого никуда не деться, выше всяких сил и принципов. Мы сможем договориться и примирить наши эмоции.