— Как же бесит эта ситуация… — Матвей обнимает, крепко к себе прижимая. — Оставишь нас? — это уже Андрею, который, не задавая вопросов, выходит.
А на меня сразу обрушиваются жадные поцелуи, граничащие с болезненной необходимостью ощутить в своей власти, как доказательство принадлежности. Я разделяю это желание, открываясь навстречу: если так хочет, если так нужно…
Нетерпеливые руки гуляют по моему телу, поднимая вверх легкое летнее платье и бюстгальтер, как только оказываемся в горизонтальном положении на диване. Горячими губами он покрывает обнаженную грудь, пробирается пальцами под тонкое кружево белья…
Добившись нужной влажности, расстегивает свои брюки, приспустив их вместе с боксерами. Достает из кармана презерватив, надевает его и, поставив меня на колени, быстрым движением врывается внутрь, отодвинув край трусиков. В этом жесте лишь стремление обладать, подчинять своей воле…
От его рук больно и приятно одновременно — они сильно сжимают талию, не позволяя отстраниться. С трудом сдерживаюсь, чтобы не закричать, закусив губу. А потом на рот ложится ладонь, заглушая попытку сорваться блаженным стонам, когда начинаю содрогаться. Матвей ускоряется и присоединяется ко мне…
Он прижимается к моей спине, дыша тяжело и громко. Я обнимаю его затылок. Теперь пахну им, моим любимым ароматом.
И все равно, кажется, нас было слышно. Запоздало чувство вины приходит. Это ведь кабинет Андрея.
— Приведи себя в порядок, — Матвей встает, завернув использованный презерватив в найденную бумагу и выкинув тот в стоящее рядом со столом ведро.
Я поправляю нижнее белье и платье, по волосам провожу рукой вместо расчески, которой нет с собой. В зеркале, что висит на двери, отражается безумный блеск в глазах, не скрывающий чем занималась сейчас.
Любимый тоже выглядит помятым. И возбужденным до сих пор… Успокоился лишь немного, чтобы принять очевидное решение.
— Схожу за Андреем, — говорит он. — А потом встретишься с ублюдком.
Матвей
Все понимаю, что ей ничего не угрожает, но мой зверь мечется и рычит, временно заточенный в клетку — бросается на металлические прутья в надежде разорвать их, бежать к любимой, защищать ее, но ударившись, беспомощно ползет назад… Все повторяется снова и снова… Это сводит с ума. Я не думал, что умею так любить — сильно, безгранично, безумно.
Смотрю на Настю в монитор. Она не приближается к Стасу, как просил, выдерживая дистанцию не меньше трех метров. Должна сейчас устроить маленькое представление, изобразить, будто сама использует меня — присосалась к денежному мешку и рада, что не приходится жить в постоянной нужде.
Наблюдать за этой игрой неприятно, когда на минуту представил: будь все это правдой… И моя Настя мстит таким образом за случившееся и сделанное с ней — заставила любить и исчезнет в любой момент, оставляя дыру в груди после себя. Гоню эти мысли, не позволяя прорасти во мне. Как же сложно…
Но так бывшему муженьку проще поверить ее словам, словно заодно с ним, готова помочь, поделится деньгами, как приберет к рукам мое имущество и бизнес.
Конечно, никто не рассчитывал, что он расположится быстро. И тем не менее:
— Ты говорила, что любишь его?! По-твоему, я дебил и поверю?!! — закричал Стас.
— Я врала, — Настя держится стойко, не показывая на лице истинных эмоций. Еще Андрей заставил выпить немного, чтобы не дергалась и вела себя раскованнее. — И на тебя была зла. Мне нужны только деньги. Когда увидела, с кем имею дело, идея пришла сама собой… Ты же мучил постоянно, а тут впервые появилась возможность выдохнуть облегченно, ощутить обеспеченную жизнь.
— И что ты предлагаешь? — задумался он, и голос изменился, в нем появились нотки интереса.
— Чтобы помочь, должна знать о твоих планах.
— Ага, потом побежишь рассказывать, — возмутился ублюдок.
— Зачем? — Настя присела на стул, ее выдержка и спокойствие поражали. — Какая выгода для меня в итоге? Всем будет проще, если разойдемся тихо. Ты не маячишь у Матвея на горизонте, я имею доступ к деньгам…
— Ладно, — соглашается Стас. — Задолжал много опять…
— Не удивлена, — презрительно произносит любимая, и мысленно кричу в тот момент, спрятать столь сильную эмоцию, не дать ему усомниться и закрыться.
— Только не начинай! — хорошо, что он по-другому воспринял это. Видимо, не редко возникали скандалы на почве игромании.
— Слушай, — она опирается руками на колени, — я уговорила дать возможность поговорить с тобой не для того, чтобы тянул время. Выкладывай или…
«Не дави на него, Настя…» — замечаю, как он противен ей, и терпения надолго не хватит. Хотя факт неприязни отзывается теплотой внутри, лаская зверя. Любовь этой женщины безраздельно принадлежит мне одному.
Андрей сидит рядом со мной, увлеченно наблюдая за бывшими супругами.
— А она молодец, — вмешивается в размышления друг, — умело вписалась в спектакль…
— Но что? — не отрываясь от экрана, спрашиваю, в интонации явно звучало «но».
— Не бери в голову.
— Говори, раз уж начал.
— Может, так легко дается, потому что правда? — выражает мои потаенные мысли Андрей, и тут же засовываю их глубоко. Нет, верю ей. И не позволю другим вносить смуту.
— Не трави душу… Думаешь, наслаждаюсь, глядя, как Настя несет весь этот бред?
— Очень натурально получается… А если учесть, как она попала к тебе, в качестве платы…
— Заткнись! — хочется врезать ему за такие слова, но приходится сдерживать себя, иначе сорвусь и пойду в подвал. — Давай, послушаем…
— Извини… Не хотел…
— Проехали.
Тем временем, Стас решился поведать о планах и сообщниках.
— …в счет долга продал тебя сутенеру… — заявляет он, а я ударяю кулаком по столу. И пусть не лучше поступил тогда, сейчас Настя моя! Говнюк в корни обнаглел от безнаказанности, предлагая ее всем.
— Почему ты решаешь свои проблемы мной? — спрашивает она.
— Близкие люди должны помогать друг другу. Карточный долг — это святое!
— Я живой человек… Ты в своем уме? А у тебя игра в ранг святого возвышена.
— Да что вам, бабам, стоит лечь и ждать, пока мужик закончит свое дело! — смеется. Сукин сын…
— Продолжай… Это ведь не все? — выдыхает Настя, разговор уже дается с трудом. Маленькая моя… Конфетка… Потерпи.
— Плюс за наркотики задолжал, — отвечает ничтожество.
— Так ты еще наркоман? — в голосе не слышится удивления, скорее, она устала от его выходок. И хочет закончить эту бессмыслицу.
— Иногда балуюсь…
— Сообщники? План? — уточняет, вспоминая назидания перед разговором.
— Никого нет, не успел. Только подыскивал нужных людей, всем ведь гарантия оплаты требуется. Плана четкого не было: выкрасть тебя — отдать сутенеру, просить деньги у твоего трахаря, чтобы за наркоту рассчитаться.
— Тебе лечиться надо…
Настя встает и направляется к выходу.
— Эй, куда собралась?!! — кричит ей вслед до покраснения.
— Дальше с тобой будут говорить другие люди, — она обернулась. — Ненавижу тебя! Запомни это навсегда. Забудь обо мне. Больше никогда не вовлечешь в свои грязные делишки. Моральный урод!
— Ты обманула меня!
— Иди нахрен! — показала ему средний палец. И вышла.
Я соскочил с места и пошел навстречу. Хотелось сжать ее в объятиях и успокоить, спрятать ото всех… Увидев Настю плачущей, сердце сжалось.
— Настя!
Она подняла глаза и бросилась в мою сторону.
— Тшш… Все закончилось, — взял ее на руки, унося отсюда, она уткнулась в шею, шмыгая носом.
Мимо прошли наемники, никогда не хотел бы иметь таких врагов или столкнуться случайно. Это настоящие машины для убийств. Но даже они не смогли вытянуть информацию из Стаса, которому было все равно — убьют или нет. Мы даже «подарок» ему сделали, похитив. Желающих разобраться с ним немало, как оказалось…
— Хочешь поспать? — усаживаю Настю на диван, вернувшись в кабинет.
Она отрицательно мотает головой. И не смотрит, уйдя в себя.
— Держи, — протягивает коньяк Андрей.
Беру пузатый бокал. Друг не для меня налил.
— Глотни, — подношу к ее губам. Любимая отмахивается, не желая пить. Но сейчас это необходимо, а еще долгие нежные ласки, позволяющие забыть обо всем — пункт номер два.
Ничего лучше не придумываю, как щедро глотнуть, притянув к себе и не давая отстраниться, поить из своего рта. Помнится, однажды, ей так понравилось. Удалось — выпила.
Она обняла меня и снова заплакала.
— Может, вам… — вмешался Андрей, намек которого мгновенно понял. Неприятно стало, что он думает о том же… Зверь внутри ревностно рыкнул.
Но сам я молчу, и просто увожу за собой слегка опьяневшую Настю.
Глава 11. Безумие + безумие
Настя
Это какое-то безумие… То, что происходит между нами — чистой воды безумие, не поддающееся законам, правилам и какому-либо разумному объяснению. Это больше, чем страсть и желание ощутить любимого человека. Мне больше нравится определение «безумие», ведь стоит почувствовать касание горячих губ и рук — просто сносит крышу, забываешь обо всем, есть только мы и никого больше на сотни километров. Я не думала, что могу так любить — сильно, безгранично, безумно… (Последнее слово опять подчеркиваю). И с уверенностью говорю: со мной такое впервые, не любила никогда. Матвей открыл другой мир, впустил в свой или разукрасил мой, тускло-серый, всевозможными оттенками. Прочно засел в мыслях и сердце, стал там полноправным единственным хозяином. А называется это просто — долгожданное счастье.
Я не помню, как уснула, разморенная долгими ласками и порцией выпитого коньяка. Вот еще лежала на груди любимого, в стальных объятиях, а в следующую секунду уже предаюсь сладким снам в царстве Морфея под звуки лиры…
…И шум дождя…
Спала недолго, от силы минут сорок — сорок пять. Ливень разбудил, он барабанил крупными каплями по крыше. Матвея в комнате нет, я заботливо укрыта одеялом, отчего становится жарко.
Часы, висящие на стене, показывают «семнадцать ноль пять». Мы по-прежнему в доме Андрея, правда: выражала желание уехать, на что мне было сказано «надо решить все дела тут». Любимый даже не планировал возвращаться в этот день на работу, его телефон периодически звонил и через секретаря давал нужные указания.
Я встала, завернувшись в махровый халат, который оказался велик. Комнаты в этом доме напоминали гостиничные номера: обезличенные, скучные, наполненные одноразовыми принадлежностями. Впрочем, здесь чисто и пахло свежестью — уже радует.
Достала из упаковки тапочки, обулась и вышла в поисках Матвея, хотя догадываюсь, что он в кабинете у Андрея и нет необходимости слоняться по большому дому. Направилась сразу туда.
Подойдя к нужной двери, та оказалась открыта. Мужчины громко говорили. Я не собиралась подслушивать, но, видимо, это становится привычкой — появляться в неподходящее время, тем более, речь шла обо мне. Прислонившись спиной к стене, затаилась…
— Не преувеличивать, говоришь? — еле сдерживается от повышенного тона Матвей.
— Ты стал параноиком… — заявляет Андрей.
— Параноиком? Ты это так называешь?! — возмущается любимый. — Я же не слепой, вижу, как смотришь на Настю. Интерес к моей девушке не просто раздражает…
«Опять злится…» — почему он решил, что друг имеет виды на меня?
— И что? Да, нравится… Полюбовался — отвернулся. Все. Она же тебя любит, — произносит Андрей, не отрицая своей симпатии. — И мы друзья, если не забыл… Никогда не позволил бы себе предать нашу дружбу.
— Андрюх, без обид, но больше предупреждать не стану: заканчивай бросать свои похотливые взгляды! Именно факт того, что с детства знакомы, останавливает разобраться по-мужски.
— Хорошо, не буду, расслабься… Съездил мне по лицу как-то — хватило… Я не понимаю: если так любишь и дорожишь, зачем приезжал развлекаться недавно? Думаешь, Римма не хвасталась перед своими подружками тем, как вы провели здорово время.
«Что?» — чуть не вырвалось у меня, но вовремя зажала рот рукой.
— Вот сучка… — ответил Матвей. — Прикрыл бы ей вход в свой дом… Не было ничего: спать лег, она приставать стала, послал к чертям собачим. Может, нас хотела столкнуть лбами? Только на что рассчитывала…
— Возможно. Последнее время Римма настойчиво осаждает меня… А дома тогда что не сиделось или не лежалось? В теплой постельке, в обнимку…
— Давай, без намеков… — выдохнул любимый, и я вместе с ним. Верила ему, но ревностные мысли посещали. — В тот день психанул из-за Насти…
— Крепко тебя засосало, — подытожил Андрей.
— Не то слово…
— Скажи еще: собираешься жениться?
— Похоже, что да… Торопить события не стану, не хочу пугать Настю своей скоростью и натиском. Пусть все случится естественно.
— Ну, ты даешь… — искренне удивляется его друг. — От тебя ожидал меньше всего.
— Сам не ожидал, но ведь когда-то это должно было произойти.
«Жениться?» — это слово вспыхнуло и пульсировало в голове, воспаляя воображение, где я в белом платье, которое так и не имела возможности надеть, а девичья мечта до сих пор жива во мне. Матвей тоже непременно в белом смокинге, именно в этом цвете, никак иначе… Все сомнения насчет серьезности и долгосрочности наших отношений отпали.
«О, Боже…» — почти сорвалось с моих губ, а тело охватила волнительная дрожь.
И, кажется, пора уходить.
Сделала несколько шагов, но запнулась, наступив на длинный халат. Как результат — растянулась на полу. Конечно, на шум сразу выглянули Матвей с Андреем.
«Застукали…»
— Настя… — любимый кинулся помочь встать.
Виновато посмотрела, прикрываясь краями одежды, которая норовила расползтись и показать лишнего.
— Давно тут? — он крепче завязывает пояс на мне.
Мотаю головой. И как-то стыдно, хотя ничего тайного не успела услышать. Зато теперь спокойнее стало с такими знаниями.
— Раз проснулась, собирайся. Мы уезжаем.
Киваю. Возвращаюсь в комнату. Быстро надеваю белье и платье. Спускаюсь вниз, где уже ждет Матвей. Он еще о чем-то шепчется с другом, но заметив мою персону, прекращает все разговоры.
— Закажем еду из ресторана? — предлагает любимый, когда поднимаемся в лифте. — Чего улыбаешься?
Все никак не отойду от слов, сказанных в мой адрес, планов и желаний… Я умею ждать. И согласна: пусть все будет естественно.
Прижимаюсь к его груди, трусь носом, вдыхая аромат.
— Насть? — берет меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Что происходит?
— Просто люблю тебя.
— Ммм… Конфетка, — проводит большим пальцем по моим губам. — Я тоже люблю тебя. А еще не покидает ощущение, будто задумала что-то… Точно ничего не хочешь сказать?
— Уже сказала, и могу повторять снова и снова: люблю, люблю, люблю…
Матвей наклонился и поцеловал с таким властным напором, что голова поплыла. И почему эти лифты так странно влияют? Минута подъема превращается в бесконечность, которая сужается до нас двоих, что в целом мире никого и ничего не существует. Уносишься далеко — в собственную вселенную, где распадаешься на миллионы частиц…
…Звук открывающихся дверей, вернул в реальность. Но заставило оторваться друг от друга не это…
Один из телохранителей, который поднялся первым для проверки и ожидал на этаже, задержал нас, сообщив о взломе квартиры.
Матвей
Да что ж такое?! Похоже, недоброжелатели Стаса не дремлют, успели выйти на меня… Ищут его. И, конечно, Настю…
Недолго думая, собираю вещей на пару дней. Уезжаем в ближайший отель до полной проверки и просмотра записей. Странно, что никто раньше не доложил, ведь камеры транслируют круглосуточно и за этим наблюдают, по крайней мере, должны. Надо персонал охраны пересмотреть, если кто-то позволяет спать на рабочем месте или отлучаться — им не место в моей команде.
Разобраться со Стасом недостаточно, его проблемы плавно перетекли ко мне, ведь это напрямую касается Насти. Те, кто охотится за ним, так просто не отстанут. Как можно быть таким конченым уродом? Уверовал в свою безнаказанность и натворил дел, втянув… уже мою будущую жену…