Нервно облизнула губы – как же не хватало поцелуя глубокого, настойчивого. Подошли бы и пальцы, но они были полностью заняты мной, потому что Джеймс вернулся к клитору и сдавил его уже губами.
О! Боже!
Из глаз посыпались искры, и тут же охнула, когда почувствовала внутри его пальцы.
Даже с одним любовником может быть охрененно, если он знает, как доставить удовольствие – что-то подобное пронеслось в голове, потому что связно мыслить я была не в состоянии.
День 5. Непонятное предложение
Двойной напор языка и пальцев заставлял меня изгибаться, подаваться навстречу глубоким толчкам.
Глубже! Еще глубже!
М-м-м!
Запустила пальцы в его волосы и вжалась в рот.
Господи! Меня сейчас разорвет от захлестнувшего удовольствия. Бедра подбросило еще выше – теснее к горячим губам, глубже пальцы. Шея выгнулась, а из горла вырвался хриплый стон.
– Да, детка! Покажи, какая ты горячая, – Джеймс отстранился и медленно, словно нехотя вывел пальцы.
Я протестующе заскулила и, не понимая, что происходит, распахнула глаза.
Джеймс перекатился на спину и потянул меня к себе.
– Я хочу тебя видеть. Ты восхитительна, – пророкотал он.
А что еще нужно женщине – восхищение.
Мы оба были возбуждены до предела, и я не заставила просить себя второй раз. Наездница, так наездница. После двух арабов мне уже сам черт не брат. Зато теперь я буду хозяйкой положения. И, перекинув ногу через его бедра, начала медленно опускаться.
Прикосновение к разгоряченной коже, и я остановилась.
Теперь уже Джеймс недовольно заерзал.
– Сандра! – прохрипел он и надавил мне на бедра, заставляя опуститься полностью, но теперь уже я хотела поиграть – не отстраняясь, повела бедрами вперед, потом назад, чувствуя горячее скольжение
Да!
– Я хочу тебя! – низкий голос Джеймса прокатился волной от живота до груди и соски заныли, а он одной рукой впивался мне в ягодицы, а большим пальцем – надавил на клитор, и из горла вырвался протяжный стон. – Давай уже, детка! – приподнял бедра.
Удерживая меня и продолжая массировать, отчего я почти ослепла, неглубоко вошел. Джеймс покачивался, постепенно увеличивая амплитуду и проталкиваться все глубже, пока я не подхватила его темп.
Ниже. Ниже. Еще немного ниже.
О, да!
Я наконец-то почувствовала себя полностью заполненной и вжалась еще сильнее.
Сжала мышцы, обхватывая его всего, каждую выступающую венку. Джеймс ответил хриплым стоном, и пальцы с силой впились в бедра.
Медленно приподнялась, облизывая его по всей длине, и резко опустилась. Теперь уже стоны прозвучали синхронно. Снова медленно, протяжно вверх и резко вниз, я вколачивала его в себя, упиваясь властью над его и своим удовольствием, но продолжалось это недолго.
Джеймс возжелал более активных действий и перекатился, подминая меня, после чего поднялся и подхватил под колени.
– Вот так! – он резко вошел, дернув меня на себя, и перехватил за бедра. Теперь уже он задавал темп, ритмично и сильно вдалбливаясь, с каждым разом все резче и глубже, пока не замер, и с губ не сорвался протяжный хриплый стон. Я тоже почувствовала, как расслабляется сведенный живот, а горячая волна прокатывается до самой макушки. – Сандра, – упав на меня и тяжело дыша, шептал на ухо Джеймс. – Ты невероятна. Такая открытая, такая сексуальная. Когда все это закончится, приезжай ко мне. Я уверен, нам будет очень хорошо.
Вот это поворот!
На такое я как-то не рассчитывала.
– Мне надо в душ, – пискнула я.
Выбралась из-под Джеймса и поспешила скрыться в ванной, спасаясь от необходимости отвечать на поступившую и пока непонятную информацию.
День 5. Сандалии
«Предложение Джеймса как-то совсем не в кассу», – стоя под упругими, струями думала я. Как и все на этом пятизвездочном лайнере, душ тоже был отменный. Блестящий хромом и с возможностью поменять режим подачи воды. Сейчас меня окутывала мелкая расслабляющая морось. – «Как же Димка? Как я ему объясню, что уезжаю неизвестно куда, к черту на кулички? Как моя работа? И что подразумевал Джеймс под своим приглашением? Погостить или что-то более серьезное? Неужели за эти несколько дней я так запала ему в душу? Приятно, черт побери, но как же поступить мне? Все оставить? Димку? Работу? Налаженный быт, и броситься в омут?»
Показалось, что пол уходит из-под ног, а от простирающейся впереди неопределенности по коже побежали мурашки.
Струсить и, возможно, похоронить себя в сером быту и холоде родины или рискнуть прыгнуть в неизвестность, как в кроличью нору? Недаром первая ассоциация, когда ступила на палубу, была с Алисой.
А воображение уже заработало независимо от меня и рисовало картины, как Джеймс приводит меня небольшой особнячок в пригороде какой-нибудь европейской столицы. Все как в кино – невысокий заборчик, лужайка, и я, в качестве домохозяйки, провожающая мужа на работу. И несколько раз в год мы будем ездить на шикарный курорт или отправляться в круиз на таком вот лайнере. Возможно, у нас будет собака. Непременно лабрадор. Кремовый. Добрый и игривый. А когда появятся дети, то будут на нем кататься.
«Стоп, Саша! Куда-то тебя уже занесло. Какие дети?» – тормознула не в меру разыгравшуюся фантазию. – «Сначала надо дожить до конца отпуска. В идеале, чтобы от меня хоть что-то еще осталось, а потом уже думать о будущем».
И решив разбираться с проблемами по мере их возникновения, а на предложение Джеймса ответить что-нибудь уклончивое, я вышла из душевой и насухо растерлась полотенцем.
Поскольку в ванную ничего с собой не взяла, то выплыла оттуда как и была – голой – и остолбенела.
Уже одетый Джеймс сидел на полу и что-то делал с моей сандалией.
Они что, все сговорились портить мою обувь? Или фетишисты? Арабы их ремонтируют, а этот решил украсть?
А я-то уже размечталась о нашей совместной жизни. Да с таким мужем я буду босиком ходить – всю обувь перетаскает.
Услышав меня, Джемс вздрогнул и поднял глаза – ну чисто нашкодивший ребенок. Даже сердиться на него не хватило духу.
– Что ты делаешь? – прислонившись к стене, спросила я.
– Смотрю, как отремонтировали. Не хотелось бы, чтобы ты на очередной экскурсии оказалась босиком посреди города.
– Ну и как? Хорошо? – я продолжала скептично его рассматривать.
– Не очень, – и паршивец показал мне оторванную подошву.
Охренели?! Да что же это такое?! Недавно все было нормально, я сама проверяла!
– Что ты с ними сделал? – я бросилась к своей бесценной обувке.
Ну елки! Целыми у меня остались только пляжные сланцы, домашние тапки и модельные босоножки на каблуках. В чем из этого мне идти на следующую экскурсию? Не покупать же новую обувь в местных дорогущих бутиках?
– Сандра, клянусь, ничего, – Джеймс поднялся, сжимая в руках ремешок несчастной сандалии. – Потянул чуть посильнее, чтобы проверить насколько надежно сделано, а подошва и отвалилась. Ты не переживай, я все сделаю.
– Ты что, подрабатываешь ремонтом обуви? – всхлипнула я.
И правда, готова была разреветься от расстройства. И сандалии было жаль, и не хотелось пропускать следующую экскурсию, и денег жаль на новые кроссовки.
– Я все сделаю, только не плачь. Хорошо? – он обнял меня за плечи и поцеловал в макушку. – Все будет хорошо. Завтра утром я верну их тебе. Будут, как новенькие. А сейчас, отдыхай, – неторопливый, очень нежный поцелуй, и не успела я размякнуть, как Джеймс испарился, оставив меня думать над тем, что произошло.
День 5-10. Атлантика
Если бы кто-то дал мне эту возможность – отдохнуть.
Едва за Джеймсом закрылась дверь, как снова раздался стук.
– Что он здесь делал? – Загид засунул любопытный нос в каюту.
– Смотр-ри, мы будем ревновать, – пророкотал Азат. – Решили попробовать приобретение и не смогли не угостить тебя, – не особенно интересуясь моим мнением, они дружно вдавили меня в каюту и вошли сами. – Ты любишь сладкое, Сандр-ра?
С грустью вспомнила свои томатные палочки, прикинула сколько придется сжигать наетые сладким калории и кивнула, даже не напомнила про Танечку.
– Конечно, любишь. Такая сладкая девочка не может не любить сладости, – довольно проурчал Загид и потянулся ко мне зажатым между губ печеньем.
И все понеслось по кругу.
Как-то так само получилось, что Джеймс наведывался ко мне или я к нему днем, а после ужина и вечерних развлечений проводила время с арабами. Калории при таких интенсивных нагрузках сожглись сами собой, а отремонтированные сандалии Джеймс мне отдал уже на следующий день.
Проверяла я очень придирчиво – гнула подошву, рассматривая нет ли трещин, дергала ремешки, даже чуть их не погрызла, но все держалось как прибитое. За это Джеймс получил от меня очень длительное и приятное вознаграждение.
Таким нехитрым и весьма приятным для всех, кроме Танечки, способом, мы коротали дни, пока лайнер пересекал Атлантический океан. А когда проходили через экватор, у бассейнов начался дурдом – всех, кто хоть на чуть-чуть зазевался, окунали в воду. Конечно, не избежала этого и я.
С воплем: «Йоу!» Азат подхватил меня на руки и сиганул в бассейн в чем был. А был ни много ни мало в весьма недешевом брендовом прикиде. За ним последовал и Загид.
Не смущаясь просто-таки толпы людей, копошащихся в воде, как стадо довольных бегемотов, они снова начали облапывать меня, бесцеремонно задирая юбку и стараясь пробраться под трусы. Моих рук не хватало, чтобы отбрыкаться от арабов, и на помощь пришли руки Джеймса.
Незаметно, но настойчиво он оттеснил ребят и помог мне выбраться на бортик, вовремя отдернув, иначе мне на голову свалился бы еще один любитель окунуться прямо в одежде.
И вот, наконец, снова земля. Нетерпелось поскорее ступить на что-то, что не покачивается под ногами. Что-то устойчивое и надежное. Например, бразильский берег.
Далекий и почти сказочный Рио. Думала ли я когда-нибудь, что увижу его. Бразилия, где много-много диких обезьян. Черт! Опять невовремя дала о себе знать Димкина любовь к советским комедиям. Ему, наверное, понравилась бы идея прогуляться по Рио в белых штанах, но вместо этого мы идем на экскурсию в фавелы. Танечка, как и я, была не в восторге от этой идеи, но ребята-арабы уверяли, что кто не видел фавел – не знает Бразилии.
Подумаешь, я бы прекрасно обошлась и без этого сакрального знания. Хватило бы и лакированных районов для туристов, но, одетая в короткие шорты, широкую блузу с длинным рукавом и многострадальные сандалии, послушно стояла у экскурсионной стойки вместе с нашей сплоченной и спитой компанией.
– Ма-ам! Мы будем купаться с океане? – Славка умудрялся одновременно вопить и шнырять между наших ног. Ребятенок не представлял что такое фавелы. Насколько я знала из справочников, они находились в горах, а не на побережье.
Я бы тоже с большим удовольствием повалялась на сыпучем песке, посмотрела на фигуристых бразильянок, парней-спортсменов, играющих на пляже в волейбол, а вместо этого буду пялиться на бедные кварталы.
– Ма-ам, а мы увидим Неймара? – продолжал вопить Славка. – А он подпишет мне мяч?
Димка любил смотреть футбол. Только благодаря этому я и знала великого бразильского симулянта – любителя поваляться на газоне, но и хорошего забивальщика голов. А Славка уже готов был бежать навстречу кумиру.
– Нет, – старалась успокоить его мамаша. – Но ты можешь поиграть с другими ребятами.
И не стыдно врать ребенку?
Все дружно мы спустились на берег.
Признаться, после лайнера даже суша покачивалась под ногами, и идти получалось не очень твердо. Азат и Загид не растерялись и с двух сторона подхватили меня под руки. Джеймсу досталась томная Танечка.
Опять досмотр, микроавтобус, пробки Рио, и мы уже у начала дорожек, круто поднимающихся на гору. Кажется, отсюда и начнется наша экскурсия, будь она неладна.
Фавелы Рио. И кой черт арабы настояли, чтобы мы выбрали именно эту экскурсию?
День 11. Экзотика
Узкие улицы круто взбирались в гору, и мы вместе с ними. Они петляли, изгибались, с обеих сторон поднимались двух- и трехэтажные дома, выкрашенные в яркие цвета и чем-то напоминающие район Альфама. Впрочем, чему удивляться, здесь ведь и живут выходцы из Португалии. Молодые смуглые люди на мотоциклах, сбившись в стайку, переговаривались и с интересом нас осматривали – наверняка примеривались у кого бы стащить сумку, и я покрепче прижала к себе свою. Ребятня, как ошпаренная, носилась под ногами.
– Ма-ам! Я хочу с ними! Ма-ам! Ты обещала! – вопил Славка, стараясь выкрутиться из руки Танечки. – Ма-ам! Хочу в футбол! – тыкал он пальцем в узкий переулок, где виднелась натянутся зеленая сетка, огораживающая небольшую площадку.
Я смотрела то на детишек, чтобы ни на кого не наступить, то на дома, и это действительно было интересно.
На натянутых между домами веревках, ветер, как флаги, раздувал развешанную для просушки одежду. Стены некоторых домов представляли собой настоящие огромные картины с окнами вместо глаз и рта. Не знаю, насколько было сделано специально, но в одном из окон, вокруг которого был нарисован полуоткрытый рот, как язык, свешивалась красная занавеска.
– Слава! – отвлек меня полный паники голос Танечки. Она все-таки умудрилась потерять ребенка! Ну, курица!
Вся компания остановилась и стали поспешно осматриваться, стараясь угадать, куда мог деться неугомонный паршивец. Вспомнив, как Славка рвался к импровизированному футбольному полю, я решила вернуться.
Узкие улочки змеились, как на схеме кровеносной системы человека. Здесь потеряться, как нефиг делать. Зато, поверх всех, даже самых высоких зданий виден океан и статуя Христа. Они и будут мне ориентиром, успокаивала я себя, обходя очередную, наваленную прямо посередине улицы мусорную кучу.
Подняла голову и осмотрелась.
Черт! Куда все подевались?
Разных закоулков и переулков здесь дофига, и ни за что не угадаешь, в какой свернули все остальные. А самое главное, я, кажется, что-то напутала и никак не могла найти зеленую сетку. Вернуться к остальным? Еще больше заплутаю. Оставаться здесь и ждать, пока меня хватятся и найдут?
Из всех щелей, как тараканы, полезли чумазые, но до невозможности довольные дети.
– Donna, money, – тянули грязные ладошки.
Бежечки! Как их много!
– No, money. No, – отвечала я, опасаясь, что если покажу хоть монетку, то только меня и видели. Прикопают где-нибудь в одной из мусорных куч.
– Деньги на корабле. Проводите меня туда, и я заплачу, – мешая известные мне португальские слова с английским, предложила я.
Кажется, детвора меня не поняла и продолжали просить деньги. Некоторые уже начали цепляться за сумку.
Надо поскорее отсюда выбираться! А в голову полезли вся устрашающая информация, которую я смотрела и читала про Бразилию. Сейчас как появятся взрослые и покрамсают меня на органы. И чуть не взвизгнула, потому что действительно появились взрослы—смуглые, почти черные мужчины со смоляными волосами и густыми усами.
– Донна потерялась? – черные блестящие глаза оценивающе осматривали меня, словно примеривались, сколько же у меня есть почек и здоровое ли сердце.
– Нет, я с корабля, – махнула в сторону океана. – Проводите, я заплачу.
Мужчины не ответили и стали переговариваться на своем португальском, который я совершенно не понимала. Они кивали на меня, качали головами и снова пристально смотрели.
Из всего их разговора я смогла разобрать только «гринго». Кажется, белые не вызывают у них ни малейшего уважения.
– Пойдемте, – сказал один из них. Не дожидаясь моего ответа, схватил за руку и потащил в неизвестном направлении.
Вот так и пропадают белые туристы.
Я надеялась, что они соблазнились обещанной наградой и ведут меня к кораблю. Сначала мы действительно шли к океану, затем резко свернули и снова стали карабкаться на гору.
– Куда? – только могла спросить я, но на меня никто не желал обращать внимания.