– Может, перейдем к картам? – предложил он.
– Почему бы и нет? – легко согласился Джеймс. – Почему-то кажется, что я сегодня выиграю, – он подмигнул, а у меня подогнулись колени от его хитрого и такого обаятельного прищура.
– И я даже знаю почему, – ухмыльнулся Загид, и между сочных губ мелькнули белоснежные зубы.
Джеймс вопросительно вздернул идеальную бровь, а мои соседи ответили многозначительными взглядами.
Все трое словно о чем-то молча договаривались, только вот я не могла понять о чем и недоуменно переводила взгляд на всех трех поочередно.
– Вы о че?..
Но мне не дали закончить. Загид развернул меня к себе, прижал крепче, и горячие губы перекрыли любую возможность что-либо сказать.
Из-за усиливающегося шума в ушах исчезли все звуки, кроме громкого и рваного стука моего сердца.
Горько-пряные, упоительно мягкие губы были неторопливы, словно смаковали вкус поцелуя. Под настойчивым напором горячего языка, я приоткрыла рот и задохнулась от опалившего жара.
Вкусы кофе и скотча смешались, образовав остро-терпкий микс, и я тонула в нем, а также в едва уловимом аромате маслянистого парфюма.
Кажется, мы слишком увлеклись, забирая и впитывая вкус друг друга, потому что за спиной раздалось осторожное покашливание.
Загид отстранился, а я, слегка пошатываясь, растерянно осматривалась.
Все снова пришло в движение – игроки делали ставки, дилер их принимал, колесо крутилось, шарик пощелкивал на позолоченных делениях.
– Что это было?
Губы немного распухли и плохо слушались.
– На счастье, – ухмыльнулся Загид. – Может, в картах повезет больше. Пойдем? – обвел взглядом примолкнувших Азата и Джеймса.
– Пойдем, – кивнул Джеймс и приобнял меня за талию.
Полукруглые столы красного дерева не пользовались таким спросом, как рулетка, и мужчины без особого труда нашли свободные места.
Голова все еще кружилась, и я прислонилась бедром к креслу Джеймса.
– Буду продолжать приносить тебе удачу, – попробовала улыбнуться и не удержалась, чтобы не облизнуть все еще горящие после поцелуя губы.
Джеймс судорожно вздохнул и так сжал красное дерево подлокотников, что побелели костяшки пальцев.
Да он ревнует!
Это приятно.
Пока крупье раздавал карты, я достала из клатча блеск для губ и заново нанесла все, что съел Загид. Надеюсь, что персиковый вкус пришелся ему по нраву.
День 2. Карты
Признаться, в картах я разбираюсь плохо, поэтому больше меня заинтересовало соперничество трех мужчин. Вернее, блондина мечты и парочки арабов. Они сверлили друг друга слишком внимательными, слишком проницательными для игры взглядами.
Почти не глядя в карты, они словно сканировали друг друга.
Это противостояние, соперничество взглядов продолжалось всю игру, во время которой Джеймс выигрывал с завидным постоянством. Видимо, поцелуй так и не принес Загиду ту удачу, на которую он рассчитывал. Араб не на шутку злился, но при этом не сводил с Джеймса какого-то победного взгляда, словно смысл всей игры был совсем в другом, и несмотря на проигрыш, он выиграл.
Будоражащее чувство, что это противостояние каким-то образом связано со мной, все разрасталось по мере того, как я наблюдала за игроками.
Как там сказал Азат? Не везет в игре, значит, повезет в любви? Это что, они меня сейчас разыгрывают?
Не охренели ли?
По венам бежала смесь возбуждения и раздражения. С одной стороны, приятно было ощущать себя этакой роковой красавицей, из-за которой мужчины, если не вызывают друг друга на дуэль, то соперничают хотя бы за карточны.м столом, а, с другой стороны, я не их собственность, чтобы за меня решать с кем мне оставаться. Если от арабов с их менталитетом я еще могла ожидать чего-то подобного, то поступок Джеймса оказался полной неожиданностью.
Стало неприятно, что мной распоряжаются как вещью, и я сама не заметила, как отошла от блондина мечты.
Он сразу же проиграл.
Что за чертовщина?
– Сандра, – повернулся Джеймс. – Ты больше не хочешь быть моей фортуной?
И взгляд сквозь ресницы, что пробирал почти до спинного мозга. Я острее чувствовала движение кондиционированного воздуха, густой запах древесины, терпкий – вина и сигар, немного душный – суконного покрытия столов. По груди разлился жар, и она напряглась, четче проступив и натянув тонкий шелк платья.
Азат и Загид тоже отвлеклись от изучения Джеймса и, недовольно нахмурившись, посмотрели на меня.
Создалось ощущение, что я ломаю какую-то их, совсем не карточную игру.
Новая волна злости ошпарила щеки.
Да пошли они со своими тайнами! Пусть играют на что-нибудь другое!
Димка бы никогда так не поступил. С чего я его вспомнила? В любом случае, он всегда держался в рамках и не делал ничего, что могло меня обидеть.
– Простите, мне немного душно, – пробормотала я и вздрогнула от прохладного дуновения по шее.
– Сандра, постойте. Сейчас закончим и выйдем прогуляется, – попытался задержать меня Джеймс, но я уже бежала к выходу, оставляя их самостоятельно выяснять кто круче.
Обнимая себя за плечи, словно спасаясь от одиночества, я поднялась на палубу с бассейнами, чтобы без помех полюбоваться звездами и ночным морем.
Мягко сияла луна, волны чувственно целовали бока лайнера, а потом с удовлетворенным вздохом медленно откатывались – все было как вчера при Джеймсе, вот только я была одна. Некому положить голову на плечо, не с кем разделить романтику теплой ночи.
А Димка сейчас, наверное, сидит у телека и, завернувшись в теплый плед, уплетает суши, запивает пивом. Нет. Пиво меня не соблазняло, а вот уютно приткнуться к плечу и хихикать над шутками, время от времени тырить суши.
Само собой вздохнулось, и меня, словно шалью, окутало теплой влагой бриза.
«Дура ты, Сашка!» – сама себе сказала я. – «Лайнер! Круиз! А ты думаешь о холодной и сырой родине! Вот сейчас пойду и найду нового компаньона, чтобы скоротать вечер. Димка пусть сидит своими сушами, а арабы с Джеймсом выясняют у кого фортуна круче.
– Ма-ам!
Донесся вопль со стороны носа, а я вздрогнула и покрылась холодным потом.
Как-то неправильно вселенная интерпретировала мои мысли о компаньоне. Я немного… Да, нет. Совсем не то имела в виду.
Пронзительный голос неумолимо приближался, а я думала как бы незаметно убраться подальше. Разве в такое позднее время дети не должны спать? Видимо, не у такой мамочки, как Танечка.
И пока меня не заметили вездесущие глазищи Славки, я нырнула в ближайший лифт.
Мелькнула было мысль зайти в какой-нибудь бар. Выпить, потанцевать, но настроение куда-то свалило. Как я от Джеймса.
Да пошел он!
А я пойду спать. Итак вчера не выспалась, а завтра предстоит первая экскурсия!
Очень удачно вспомнила я и с легким сердцем спустилась на свою палубу.
К счастью, в коридоре никого не было. Не торопясь, я шла и рассматривала картины на стенах, не заметила немного сбившуюся дорожку и, запнувшись, упала.
Ах ты ж с… собака!
Могу собой гордиться – грохнувшись на колени, все-таки сдержалась и не выругалась. Даже на таком лайнере уборку делают черте как, позволяя гостям ломать ноги. Даже никто не вышел посмотреть, может я тут убилась насмерть.
Недовольно ворча, как старая бабка, я доковыляла до своей каюты, благо, что осталось буквально пара шагов – свалилась я опять около каюты Азата и Загида. Просто какое-то заколдованное место.
Приняла душ и плюхнулась на широкую удобную кровать.
За окном покачивались звезды, а я думала о предстоящей экскурсии. Мы собирались отправиться туда все вчетвером еще до ссоры, если это была она, в казино. Извинится ли завтра Джеймс и как быстро мне его простить? Все-таки, несмотря ни на что, мне не хотелось его терять.
В полусне я уже видела, как он встает передо мной на одно колено, при это почему то одет был только в купальные плавки, и просит прощения. Впрочем, догадываюсь, почему я не захотела на него больше ничего надевать – чтобы ничего не скрывало его красивого тела. Оказывается, я уже соскучилась.
И чего выпендривалась? Сейчас могла бы таять в его руках, а не страдать от одиночества.
С негромким стоном неудовлетворенности жизнью перевернулась на другой бок и подскочила.
На фоне окна в лунном свете отчетливо виднелся темный силуэт.
Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы завизжать не хуже Славки, но горячая ладонь закрыла рот.
День 2. Два ствола
– Тише, – в темноте раздались знакомые гортанные интонации. – Перебудишь весь лайнер. Ты так быстро исчезла, что мы начали переживать, все ли с тобой в порядке.
– Но почему нельзя нормально постучать в дверь?
– Я стучал, но ты не открывала, – сбивчивый шепот становился все ближе, пока меня не вдавило в кровать тяжестью горячего тела.
Я не успела ничего сказать, как от балкона скользнула вторая тень, и матрац прогнулся под тяжестью еще одного тела.
– Сандра, ты сегодня была такой горячей, что мы еле дождались ночи, – склоняясь к лицу шептал… В лунном свете сверкнула сережка, и я узнала своего ночного гостя. Значит вторым был Загид, и они оба прокрались в мою каюту через балкон.
Несмотря на то, низ живота тянуло, и он наполнился приятной тяжестью, я все еще была обижена. Но все слова и мысли исчезли, а из горла вырвался протяжный стон, стоило горячим губам с двух сторон прижаться к шее.
– Ты что-то сказала, Сандра, – прохрипел… кто-то из двоих.
С закрытыми глазами и запрокинутой головой, я их не различала.
– Продолжай, – шепнула практически без звука и вздрогнула, когда настойчивые руки пробрались под майку, другой в это время стаскивал с меня пижамные шорты.
Неужели все мои самые смелые фантазии готовы осуществиться?
До сих пор не верилось, а голова уже сладко кружилась от двойных прикосновений, обещающих двойное удовольствие.
Я содрогнулась и вскрикнула от неожиданности, а под веками словно взорвался фейерверк, когда острые зубы прикусили кожу на животе.
Даже не подозревала, что так заведусь в ожидании исполнения мечты. Между ног уже требовательно пульсировало, и я невольно приподняла бедра.
– Умница, – утробно проворчал один, скользя пальцами по разгоряченной коже.
– Тише, – распорядился другой и положил ладонь мне на горло.
Я оцепенела и, кажется, забыла как дышать. Этот жест, такой хозяйский и опасный заставлял напряженно ожидать продолжения.
И продолжение последовало – оставив в покое горло, отчего меня накрыло эйфорией, кто-то из двоих стиснул мне челюсть.
Сначала я почувствовала на лице прерывистое дыхание с примесью скотча и мяты, а потом целуй.
Он был жестким, глубоким, почти насилием, и заглушил мой громкий стон, когда почувствовала внутри себя движение пальцев.
Это… это было неправильно. Совсем неправильно. Под руками двоих мужчин я чувствовала себя развратницей, но это и было охрененно.
Я резко поднимала бедра, чтобы сделать проникновение глубже и почувствовать на клиторе давление пальца, одновременно кусала целующие меня губы.
Наконец мне позволили дышать, и из груди в тот же миг вырвался протяжный и какой-то нечеловеческий стон. Стон самки, изнемогающей от желания и зовущей самца. Именно так – больше животным нежели человеком я себя и ощущала, что под ласками цивилизованного Джеймса вряд ли получилось бы испытать.
Горячий рот обжег грудь и втянул напряженный сосок.
Из горла вырвался пронзительный вскрик, но, разжимая зубы в рот сразу же протиснулись пальцы того, кто сжал губами один сосок и положил руку на другой.
Меня разрывало на части. Я не знала что делать. Хотелось одновременно всего: облизывать, посасывать и втягивать в рот напряженные пальцы, дрожать и выгибаться, подставляя грудь под жадные ласки или подаваться навстречу входящим в меня пальцам.
Горячие волны следовали друг за другом все чаще и опаляли щеки, частые короткие всхлипы нельзя было назвать дыханием, скручивающий живот спазм становился все туже. Я уже чувствовала приближение разрядки. Вот она, уже близко. Вот… вот… В груди уже зародился вскрик освобождения, когда все неожиданно закончилось.
Сквозь собственное шумное дыхание я услышала хруст фольги, и запах клубники коснулся обоняния.
Не особенно церемонясь, меня перевернули на живот, подхватили под бедра и приподняли. А я дрожала от нетерпения, напоминая себе оголенный и пульсирующий нерв.
Гладкое, скольжение по разгоряченной коже. Совсем немного внутрь. Но прежде чем я успела дернуться, чтобы наконец-то почувствовать освобождающую наполненность, точно такое же скольжение коснулась губ, и я потянулась следом.
Да что же это такое-то?!
Я сейчас взорвусь и распадусь на множество злых и неудовлетворенных Сашек.
Парни словно сообразили, что играют с огнем, в буквальном смысле, сговорились и одновременно подались вперед.
Двойные напористые толчки. Напряженное скольжение по гортани, языку, и с другой стороны тянущее удовольствие.
Никогда такого не испытывала, я совсем растерялась, заблудилась в собственных чувствах и желаниях. Я растеклась бы по кровати, если один не придерживал бы меня за бедра, насаживая на себя, а другой – за волосы.
Оргазм следовал за оргазмом, и я ничего не могла с собой поделать. Вообще перестала понимать где я, а мозги, казалось раскидало по всей вселенной, и мне их уже никогда не собрать.
Кости исчезли, а мышцы напоминали кисель, поэтому, когда парни, плотнее вжались в меня, а потом отпустили, я мешком упала на простыни и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Хорошая девочка! – кто-то из них звонко шлепнул меня по заднице.
Меня хватило только на то, чтобы согласно мяукнуть.
– Надо будет повторить, – сказал другой или он же.
Расслабленная нега затягивала.
Гости ушли так же тихо и незаметно, как и пришли – через балкон, оставив меня, утомленную, растерзанную, но до невозможности довольную
День 3. Непредвиденные затруднения
Проснулась я такой же растерзанной, как уснула – ночь с двумя горячими арабами не прошла для меня даром. Видимо, здесь, как и во всем, необходима привычка.
Привычка?..
Боже, о чем я думаю?
Как и подобает «хорошей девочке» подумала я, но подобная перспектива совсем не показалась непривлекательной. Живущая во мне стервочка радостно потирала руки и спрашивала когда начнем вырабатывать привычку, а живот опять стянуло спазмом. Память-садистка подкинула воспоминания о Джеймсе, и я совсем растерялась, не понимая чего хочу. Куда мне бежать? К умным или красивым?
Как же просто было с Димкой – он один и не надо разрываться между одним и идеальным мужчиной и двумя, пробуждающими первобытное желание. Такое желание, когда можешь хотеть только удовольствия. Еще больше удовольствия. И готова ради него на все.
Если бы вчера они привязали меня к кровати и прошлись плеткой, я, наверное, и тогда бы радостно повизгивала от оргазмов, потому что тело требовало их и готово было получить от чего угодно.
С нежным и чутким Джеймсом такого ждать не приходилось, но в сексе с ним было другое, тягучее удовольствие. Удовольствие от выверенных, искусных, я бы даже сказала, изысканных, ласк.
Все трое они идеально дополняли мой идеальный круиз – с Джеймсом можно было быть эстетом, а если захочется чего-то необузданного, животного, для этого есть соседи-арабы.
Господи, о чем я думаю!
Спохватившись, я побежала в саузел, поплескала водой на пылающие щеки, потом поспешно приняла душ.
Слишком живое воображение в красках рисовало последующее путешествие, и между ног ощущалась горячая влага.
Так, теперь одежда. Вернувшись из ванной, засунула нос в шкаф.
Кроссовки, модные широкие брюки, тонкая рубашка, обрисовавшая грудь, и широкополая шляпа – и вот уже гламурная туристка готова к выходу.
Глянула в окно – видно ли Лиссабон – последний островок цивилизации перед тем, как будем пересекать Атлантический океан. Но там, стирая горизонт, морская синева сливалась с небом. Видимо, город с другого бота. Наверное, его видно из каюты Джеймса. Черт! Опять он.