========== Часть 1 ==========
Люц подходил все ближе, стремясь добиться с сыном как можно более четкого зрительного контакта. Состояние единственного отпрыска не на шутку беспокоило Главу Рода. После гибели Нарциссы - более близкого человека у Люциуса Малфоя не осталось. Все его чаяния, мечты и надежды были воплощены в этом юноше, что сейчас так упорно отводил глава и демонстрировал глупое, прямо-таки баранье упрямство…
***
С недавних пор с Драко Малфоем стало происходить неладное. А точнее – то, что повергло его отца в тихий ужас. Повинуясь приказу Главы, сын вернулся на летние каникулы в мэнор, но предпочитал бродить сам со себе, будто специально следя, чтобы его пути с Малфоем-старшим пересекались, как можно меньше. Драко стал замкнут, еще более бледен, чем обычно, и всячески избегал находиться рядом с родителем.
Скользя тенью по окрестным территориям, или просиживая часами в фамильной библиотеке, сын старался поскорее отделаться от общества Люциуса, если тому все же удавалось отловить отпрыска. Драко ссылался на свои дела, усталость, либо и вовсе – отмалчивался, уходя от прямых вопросов. Парень неважно спал, о чем свидетельствовали темные круги под глазами, и плохо питался, что Люц мог наблюдать просто воочию во время совместных приемов пищи, игнорировать которые Драко все же не решался. К тому же, однажды личный домовик наследника, не смея игнорировать прямой вопрос Ледяного Лорда, выложил Люциусу, что: «Хозяин приказал Тинки доставить ему укрепляющий бальзам, а заодно - и умиротворяющий». Это было уже не то, что подозрительно, а просто – из ряда вон. Разозлившись и запретив эльфу давать отпрыску зелья, Люц добился лишь того, что Драко стал выглядеть еще хуже, а по дому начали попадаться сгустки магических выбросов энергии, светясь и искря зависшими плазменными шариками в самых неподходящих местах.
Встревожившись не на шутку, Люциус вызвал семейного колдомедика. Дело принимало серьезный оборот. Результат обследования не обрадовал. Причина магического истощения была внутри самого Драко. Точнее, в его голове. И никакими медицинскими ухищрениями не лечилась. Случай был далеко не типичный и крайне редко встречающийся.
Мистер N смог сказать лишь, что юноша подавляет в себе некие, невероятно сильные эмоции, которые считает недостойными и неправильными. Долгое время направляя сдерживающие и запрещающие установки внутрь самого себя, Драко добился лишь того, что его магическое ядро и система энергетических каналов перегрелась настолько, что уже не сможет больше погашать душевные всплески. Магия стала прорываться наружу вместе со сгустками плазмы, составляющими ядро. В чем-то это похоже с выбросами магии у молодых магов, но у тех магическое ядро лишь формируется, и потому выплески «лишней» энергии опасны скорее для внешнего мира. Здесь же – наоборот. От УЖЕ сформировавшегося ядра потихоньку отщепляются сгустки плазмы. И дальнейшее такое положение дел будет способствовать лишь медленному угасанию жизненной и магической энергии в наследнике Малфоев. Попросту говоря, если Драко не сможет в ближайшее время разобраться со своими внутренними катаклизмами, то… исход будет самым печальным. И ничего сделать со стороны нельзя. Разве что, заставить юношу признаться в причине своих метаний и попытаться помочь. Иначе, участь сквиба – лучшее, что может ожидать парня. А скорее всего – Драко Малфой попросту сгорит, мучимый своими внутренними демонами и запретными страстями.
Это подробно и объяснил «окаменевшему» Лорду целитель, которому было очень не по себе от того, что он вынужден был оглашать такие новости самому старшему-Малфою, который три года назад потерял супругу, а теперь вот… В своей ярости Люциус был страшен, и целитель очень надеялся, что самообладание того не оставит, пока сам мистер N не покинет мэнор. Рисковать своей шкурой не хотелось никому. Тем более, что ситуация и вправду была критической. Целитель ничем не мог помочь. О таких случаях он лишь читал в древних фолиантах, но ни одного благоприятного исхода для пациента так и не отыскал…
***
Перебирая в уме все пришедшие ему в голову варианты, Люциус Малфой чуть ли не зарычал от бессилия. Критики, даже самой поверхностной, не выдерживал ни один из них. Лорд, конечно, решил проверить все, что сможет, но… интуиция говорила, что дело было в чем-то ином. В чем-то, из-за чего Драко готов быть поступиться жизнью. Лишь бы не потерять честь и достоинство. Но что, бес его задери, это могло быть такое?! Что такого самого ужасного могло произойти, что сын сам разрушал себя изнутри? С чем не мог помочь Люциус, который готов был ради своего детеныша на все и даже больше? ЧТО Драко наотрез отказывался озвучивать отцу, игнорируя даже прямые приказы Главы Рода? Какова была цена жизни наследника?..
***
В тот же вечер Люциус напился. Фамильная аристократическая холодность дала сбой, когда выяснилось еще и то, что попытка влезть в голову сына не привела ровным счетом ни к чему. Лишь к тому, что Драко вежливо-безучастно попросил отца оставить его в покое и не ковыряться у него в мозгах. Бесполезно, мол. Ментальные щиты, которым год назад обучил его крестный, не смог пробить потом даже он сам.
Драко до последней капли энергии готов был охранять свои мысли вообще ото всех.
Психанув и «обласкав» Снейпа всеми подходящими эпитетами, которые только вспомнил, Лорд обнаружил, что сын снова сбежал. Самоустранился, не дожидаясь, пока Люциус выдумает что-либо еще. Изрыгая угрозы, Люц шваркнул бокалом с остатками огневиски о пол и рявкнул, вызывая домовика и приказывая доставить сына к нему прямо сейчас. Любыми способами.
И вот, Драко стоял посреди кабинета, а взбешенный Глава Рода четко проговаривал приказ не покидать пределы комнаты, пока не окончится разговор. Специальные формулировки, делающие его слово для остальных членов семьи неоспоримым – Люциус никогда не использовал без крайней нужды. Все-таки, подавлять волю и отнимать возможность самостоятельных поступков близкими – было ниже достоинства Люциуса Малфоя. Как бы там ни было – супругу и сына он уважал и крайне ценил, а потому, пользоваться своей Силой Главы направо и налево - не стал бы.
Драко, вынужденный подчиниться прямому приказу, безучастно пялился в стену напротив, пока отец кружил рядом и в красках расписывал то, чем может закончится упрямство сына для него же самого. Ввиду сложности ситуации, Лорд специально не выбирал выражений и не смягчал оборотов, а младший и бровью не вел, будто его это никоим образом не касалось. Будто, не его жизнь висела на волоске. Будто…
- Да куда ты мог вляпаться?! – в сердцах гаркнул Люц, устав фонтанировать страшными последствиями во всех подробностях. – Что такого можно было навертеть, что все обернулось так? Ты, как я вижу, все для себя решил, да? Сдохнуть выбрал? А что делать мне? Смотреть, как ты медленно угасаешь, и радоваться?!
Драко слегка пожал плечами, никак не комментируя выпад. В противовес взбешенному Люциусу, Драко был практически безучастен. Он ощущал сильную усталость и энергии на тяжелые эмоции попросту не было. Тем более, что: «а смысл от всех этих криков и устрашений?».
- Да чтоб тебя! – прошипел Люц. – Не дождешься, понял? Я не отступлю и выясню! Любыми методами!
- Ваше право, отец, - тихо прошелестел Драко и вновь замолк.
- Ну что ж.., - разъяренный неповиновением и равнодушием отпрыска, Люциус резко затормозил и схватил сына за подбородок, вынуждая смотреть прямо на себя.
Глаза Драко не выражали ничего и были словно пустыми. Самая сложная и действенная ментальная практика защиты от считывания.
«Силен, щенок, что сказать. Блядский Снейп, научил на свою голову! Скорее, на мою…» - раздраженно думал Люц, концентрируясь и ища лазейки в ментальной защите сына. «Вот ЧТО можно так защищать?! Убил он кого-то? Изнасиловал? Украл что-то важное или увидел нечто, за что теперь корит себя?»
Потратив впустую пару минут и ничего ровным счетом не добившись, Люц решился на крайние меры и надавил на блок сына всей своей ментальной мощью. Ничего! Драко лишь скривился от головной боли и упрямо поджал губы.
«Ну, Север! Чтоб тебя с твоими умениями!»
- Ну не молчи, Драко, - попытался еще раз воззвать к сознательности наследника Люциус, поняв, что щиты сына ему не прорвать. – Ты же вгоняешь себя в могилу, ты понимаешь? Это не шутки и переходит всяческие границы разумного! Ты же всегда был рассудительным, умным и амбициозным. Ты бы стал достойным Главой Рода после меня. И станешь! Скажи только… позволь помочь… Со всем разберемся, даю слово. Никаких нотаций и выяснения подробностей. Только конструктивная беседа об устранении последствий для твоей психики… Драко…
В порыве Люц наклонился к сыну слишком близко и на выдохе опалил дыханием тому щеку. Подобное поведение не было присуще Малфоям, славящимися своей холодностью, строгостью и сдержанностью, но… Непонимание происходящего, потеря контроля над ситуацией и страх за единственного дорогого человека, плюс изрядная доза крепкого алкоголя… Да и все возрастающее желание наподдать слишком уж искусному в ментальных практиках товарищу – все это, смешавшись в гремучий клубок, добавило поведению Ледяного Лорда экспрессии и импульсивности.
Когда от его дыхания Драко дернулся, а бледные щеки покрыл едва заметный румянец, Люциус насторожился. Реакция спокойного и невозмутимого сына, мягко сказать, удивила. Конечно, скорее всего дело было в излишне грубом нарушении личного пространства юноши, что у них в семье, мягко говоря, не практиковалось. Всякие нежности и тактильные контакты не были присущи Главе Рода. Лишь Нарцисса иногда баловала сына мимолетным поглаживанием по голове, либо несколько неуклюжими объятиями, будто боясь, что излишняя сентиментальность с ее стороны повредит будущему Лорду. Да и то, чем старше становился сын – тем более официальной и отстраненной – мать. А уж все его «близкое общение» с Люциусом ограничивалось, по-большей части, сидением на коленях родителя в возрасте 2-3 лет. Ну и, крепкими рукопожатиями – после. Максимум выражения отцовских чувств – быстрый поцелуй в макушку в исключительных случаях. А это бывало крайне редко. Всегда – уважение. Всегда – дистанция. Всегда – субординация. И вот – так близко глаза сына Малфой-старший видел лишь в далеком детстве. Чему удивляться тогда? Вроде бы все было логично, но что-то все же не давало Ледяному Лорду покоя. Какое-то едва ощутимое подозрение зудело на краю сознания и не желало успокаиваться, а своей интуиции аристократ привык доверять.
Мимолетное предположение было поистине диким. Абсурдом размягченного алкоголем разума, но, учитывая тупиковость ситуации, нельзя было пренебрегать даже такой бредовостью. Во всяком случае, вдруг это поможет выйти на что-то еще. Более… внятное и реальное.
Прищурив глаза, Люц цепко впился взглядом в лицо сына, который вновь, не мигая, таращился в стену. Очевидно, испытывая терпение родителя и ожидая, когда тот поймет тщетность своих попыток и выставит его вон. Лишь еще более порозовевшие щеки указывали на то, что что-то здесь точно было не так. Люциус нахмурился этому выводу и еще на дюйм склонился ниже, внимательно отслеживая реакцию сына. Тот, не сумев удержать маску безразличия, ощутимо дернулся и рефлекторно подался назад.
- Стоять на месте. Приказ Твоего Лорда, - прошипел Люциус, параллельно мысленно переча самому себе:
«Логично, что, непривыкший в подобному, отпрыск отреагировал подсознательным желанием отстраниться на привычно-допустимое расстояние, но…».
Кадык Драко дернулся вверх-вниз, будто парень сглотнул, пытаясь вернуть контроль над собственными реакциями.
Старший блондин, внутренне замирая от того, что собирался проверить, просил сейчас прощения и пощады у всех существующих Богов, ибо его предположение было иррационально. Чудовищно. Извращенно. Но иных «ниточек» не было все-равно, а поведение сына с каждой секундой делалось все подозрительнее.
Скрипнув зубами, Ледяной Лорд медленно-медленно преодолел оставшиеся дюймы, отделявшие его губы от губ мальчишки. Не осмелясь перечить прямого приказу Главы Рода, которыми тот никогда не злоупотреблял, Драко застыл, но Люцу казалось, что еще секунда - и его отпрыск просто растворится в пространстве от перенапряжения. Рассыпится миллионами магических искр, в которые обезумевшая магия превратит его тело, взорвав изнутри. Это же происходило и весь последний месяц, но медленно. Выбросами сгустков плазмы. И неминуемо привело бы к тем же печальным последствиям. Рано или поздно. И Лорд был готов на все, чтобы отыскать причину, раз упрямый мальчишка предпочитал умереть, но не открыть, что у него на сердце.
Люциус склонялся все ниже и ниже. Ресницы Драко трепетали в испуге, а на виске быстро пульсировала синяя жилка. Отец пристально глянул в глаза сына. Зрачки юноши слегка расширились, как под действием какого-то… или же…
«Вот черт! – выругался про себя Люциус, - Как я могу? Но ведь… Так похоже…»
Боясь передумать, старший блондин склонился вплотную и легко коснулся своими губами уст сына. Так легко, будто пролетавшая мимо бабочка случайно задела своим крылом. Или морозный ветер на миг опалил своим дыханием. Коснулся и замер, будто ожидая на свою голову все кары небесные прямо сейчас.
Реальность словно застыла. Исчезли все звуки, кроме набата крови о собственную барабанную перепонку. Перестали фиксироваться десятки нюансов, которые автоматически отмечало подсознание, как то: прыгающие отсветы пламени на стене, жестковатый воротник слишком накрахмаленной рубашки, не идеально ровно висящий край гобелена, и так далее. Будто этим поступком Люций просто выключил для себя окружающее пространство, потому как подобный контакт был вне закона. Вне логики. Вне всяких устоев этого мира.
Драко казалось, что он сейчас потеряет сознание. Те губы, о которых были его ночные грезы. Те губы, что были абсолютно недосягаемы по всем морально-этическим нормам. Те губы, которых он страшился и так отчаянно желал… Они сейчас едва касались его собственных. Так невесомо, что со стороны невозможно было бы сказать наверняка, совершился поцелуй или еще нет, и небольшой разрыв все же остался. Ощущая свои горевшие уже щеки и выбивающее барабанную дробь сердце, Драко из последних сил держал оставшиеся крохи самообладания. Парень заставлял себя стоять смирно и не сорваться в истерику. Обернуть произошедшее непонятной паранойей родителя, скинув с себя все подозрения и заставив того устыдиться своего безумного поступка. Чем не план?
«Приказ Лорда? Что ж. Отлично! Замечательно! Хорошо, папенька, мы выдержим и докажем, что Ваши выводы неверны. Еще и заставим Вас после устыдиться своего фривольного предположения. И поведения. Отец… Ты никогда не узнаешь…»
***
Люциус не понимал. Будучи весьма наблюдательным и далеко не глупым, он явственно ощущал волнение Драко. Впрочем, это вполне могло быть обычным мандражом от столь неловкой ситуации, которую спровоцировал сам Люц. Шоком от того физического взаимодействия, которого по всем морально-этическим законам просто не могло быть. Едва уловимая проходящая по телу дрожь могла быть дрожью отвращения и отторжения, что было бы логичнее некуда, но… Это «но» зудело в подсознании наподобие надоедливого комара, от которого не удавалась просто так отмахнуться. Интуиция Люциуса Малфоя подводила редко. Крайне редко. Практически никогда. А уж в таких делах… учитывая опыт старшего блондина в изысканных развлечениях…
Мысленно вздохнув и попросив прощения у почившей Нарси, а заодно – душевных сил у всех богов разом, - аристократ слегка усилил нажим губ так, что теперь не оставалось никаких сомнений, что это, хоть и очень поверхностный и целомудренный, но, все же поцелуй. Поцелуй, за который оба участника запросто могли угодить в Азкабан.
***
Драко казалось, что он уже умер. Губы отца были прохладными и очень гладкими, зато дыхание, толчками вырывающееся изо рта Лорда – обжигающим и порывистым.
«Ледяной Лорд нервничал? Вы поглядите-ка».
Алкогольные пары огневиски пьянили и без того неадекватный сейчас разум. Драко поплыл. Парень плавился от прикосновения отцовских губ, не соображая уже, где он и как ему быть дальше. Как поддержать легенду о всего лишь глупом предположении Главы Рода. Каким своим поведением подтвердить, что действия Лорда абсурдны и не имеют никакого отношения к душевному состоянию отпрыска. Терпкий привкус с горчинкой, отдающий едва уловимой сладостью – вот каким был вкус губ Ледяного Лорда сейчас. Вкус самых желанных губ на свете. А умирать – так и так. Месяцем больше, месяцем меньше. Может и хорошо, что перед смертью ему позволено было ощутить этот вкус. Это состояние эйфории и абсолютного счастья. Не иначе Мать Магия сжалилась над своим заплутавшим во Тьме сыном… О таком стыдно было даже мечтать. Лишь во снах…