— Да что бы со мной случилось? — удивилась я. — О тех событиях, скорее всего, мало кто помнит. А уж причастные к поджогу точно давно уехали подальше. Я просто поговорила бы с людьми.
— И либо ничего не выяснила бы, либо подвергла себя смертельной опасности. Кира, ну неужели ты сама не осознаешь всю беспечность своей затеи?
Я опустила голову. Теперь, после его укоризненных слов, собственное поведение казалось мне детским.
— Но я все равно хочу выяснить, что же произошло тогда в Деррне.
— Понимаю, — задумчиво произнес Морган. — Меня самого тогда ещё на свете не было. Конечно, кое-какие слухи бродили и многие годы спустя — шутка ли, погиб почти целый клан. Его остатки переселились севернее и сейчас подчиняются лерру Саймону, о чем тебе, несомненно, прекрасно известно.
— Слухи? — встрепенулась я. — Какие?
— Что-то связанное с лерри, — нахмурившись, ответил Морган. — Я сейчас уже плохо помню. Вроде бы кто-то из клана сильно возмущался, что вожак привез себе жену издалека. Но после рождения мальчика — твоего отца — возмущения стихли, ведь стало понятно, что этот союз благословила Луна.
— А-а, — разочарованно протянула я. — Это ничего нам не дает. Раз недовольные прикусили языки, стало быть, они невиновны в поджоге. Поняли, что дед встретил свою судьбу.
Морган горько усмехнулся.
— Наивно так полагать, Кира. Думаю, среди девушек Деррна не одна мечтала стать лерри.
Я ахнула. Действительно, моя уверенность в том, что поджигатель — мужчина, не основывалась на фактах. А Морган решил, видимо, добить меня окончательно:
— К тому же нельзя полностью исключать вероятность несчастного случая. Но мы постараемся все проверить.
— Мы?
— Конечно, — твердо ответил он. — Не могу ведь я позволить тебе действовать самостоятельно. Ты непременно влипнешь в неприятности.
Несмотря на его ворчливый тон, я довольно улыбнулась. А потом ещё немного подумала, потянулась и поцеловала своего почти супруга.
К моменту прибытия в Деррн Морган успел рассказать мне все о случившемся в ночь полнолуния несчастье. Из оборотней в городе жил только одинокий старик, так что праздник Полной Луны отмечался скромно. Жители Деррна тоже собрались за городом, приготовили угощение, развели большой костер. Правда, на человеческом празднике не гнушались выпивки, ведь боев он не предусматривал. Итак, жители Деррна ели, пили, танцевали, пели песни и всячески веселились. Кое-кто из молодежи, воспользовавшись праздничной атмосферой вседозволенности, скрылся в лесу — для того, чтобы почувствовать прилив страсти, оборотнем быть не обязательно. А в ночь Полной Луны никто не смотрел на молодых влюбленных осуждающе.
Некоторые юноши и девушки вернулись домой незадолго до рассвета. Но Джину, юную красавицу, родители хватились еще ночью. Дело в том, что у Джины не было возлюбленного, с которым она могла бы пожелать уединиться. Парень, которого она любила, всего несколько дней назад женился на другой, не такой красивой, зато единственной дочери богатых родителей.
Джина даже не хотела идти на праздник, уверяла, что ей не до веселья. Мать настояла на том, чтобы дочь все-таки пошла, попыталась развеяться. Теперь же несчастная родительница оказалась просто раздавлена свалившимся на нее горем. Она не переставая повторяла, что сама отправила свою девочку на смерть. Отец Джины, в одну ночь превратившийся из крепкого моложавого мужчины в седого как лунь дряхлого старика с трясущимися руками, пытался утешить жену, но безуспешно. Она сидела, уставившись в окно, и твердила: «Это все из-за меня». Бедная женщина даже не могла плакать, ее воспаленные глаза оставались сухими.
После долгих расспросов Моргану удалось выяснить, что же случилось в тот вечер. Джина поначалу сидела возле родителей, потом к ней подошла Марлин, ближайшая подруга. Марлин прекрасно знала о том, как поступил с Джиной возлюбленный, и осуждала парня, даже перестала с ним здороваться при встрече. А ещё настаивала на том, что подруге просто необходимо поскорее найти себе нового жениха. «И тогда этот гад все локти себе изгрызет!» — заканчивала она свои увещевания. Джина только вяло отмахивалась от ее слов. Ни о какой новой любви она и думать не желала — слишком сильно болела незажившая сердечная рана.
Но в полнолуние Марлин удалось-таки уговорить подругу оставить родителей и пойти веселиться с небольшой группкой молодежи. Должно быть, причиной послужило то, что неверный возлюбленный тоже пришел на праздник с молодой женой и то и дело бросал косые взгляды на покинутую им девушку.
Позднее Марлин так и не смогла припомнить, как звали того парня, что крутился весь вечер возле Джины. Смогла только описать его внешность: высокий, худощавый, с карими глазами, светлыми длинными волосами и какой-то хищной улыбкой. «Наши девицы чуть ли не на шею ему бросались. Да мне и самой он понравился, — призналась она и тут же вздрогнула. — А он от Джины не отходил. Я даже позавидовала ей. А оно вон как оказалось». Когда Джина и незнакомец исчезли в лесу, не заметил никто. Родители хватились дочери, когда уже собрались домой. Разыскали Марлину, но та заверила их, что подруга наконец-то, кажется, утешилась и нашла себе нового поклонника. Мать и отец Джины решили, что оставят дочь веселиться, и ушли без нее. Но среди ночи у женщины внезапно заболело сердце, да так сильно, что она не могла даже дышать несколько мгновений. Испуганный муж мигом оделся и собирался бежать за лекарем, но жена остановила его. «Что-то случилось с нашей девочкой, — произнесла она побелевшими губами. — Я чую, она в беде. Надо идти к лесу».
Празднество к тому времени уже окончилось. Лишь у догорающего костра сидели местные выпивохи, да влюбленные парочки разбрелись по лесу. Кое-кого родители Джины даже застали в пикантной ситуации, но кого именно — припомнить не могли. Услышав крики, молодые люди наспех одевались и присоединялись к поискам. Кто-то предложил побежать в Деррн за помощью, и вскоре ночной лес озарился светом факелов. Искать пропавшую Джину вышел чуть ли не весь город, потому-то ее так быстро и нашли. Пока безутешная мать гладила истерзанное лицо дочери, отец молотил кулаком по деревьям, а Марлин заходилась в истерике, мэр сообразил отправить весть лерру. О дальнейшем я уже знала.
Деррн встретил нас настороженной тишиной. Ни кумушек-сплетниц, переговаривающихся через ограды, ни веселых, беззаботно играющих ребятишек, ни стариков и старушек на лавках, ни прогуливающихся по бульвару парочек я не увидела. Можно было бы подумать, будто город вымер, если бы любопытные лица, то и дело мелькавшие в окнах.
— Они боятся, — пояснил Морган. — Не выходят на улицу с наступлением темноты. Мое присутствие их немного успокоило, но мне пришлось уехать — и страх вернулся.
Я почувствовала себя виноватой, вспомнив о причине отъезда Моргана. И то, что я не знала, как обстоят дела в Деррне, служило слабым оправданием.
— Я смогу поговорить с кем-нибудь из старожилов? — спросила я, чтобы отогнать от себя угрызения совести.
— Разумеется. Начни с хозяина отеля. Ему не так уж много лет, но он родился и вырос в Деррне и подскажет тебе, к кому обратиться.
Отель, в котором остановился Морган и куда привез меня, не посрамил бы даже столицу Империи. Огромное трехэтажное здание с колоннами, ажурной оградой, дубовыми панелями на стенах, шерстяными коврами, устилавшими коридоры и лестницы.
— Ого! — удивилась я.
Морган хмыкнул.
— А ты полагала, что Деррн — захудалая провинциальная деревушка?
Разумеется, я помнила, что Деррн — крупный город, но никак не ожидала увидеть там столь современный и роскошный отель. Но не признаваться же в этом лерру! На мое счастье, в холл вышел пожилой оборотень, шумно втянул носом воздух и громко произнес:
— Хорошо, что ты вернулся, лерр. Без тебя трудно сдерживать панику среди местных. Мое почтение, лерри.
И он поклонился мне.
— Рик, неужели вы не можете справиться без меня? — попенял ему Морган.
Ρик криво ухмыльнулся.
— Да мы-то можем, вот только жители доверяют тебе гораздо больше, чем любому из нас.
— Волк прошлой ночью был в Рране, — сообщил лерр. — Вернулся на место первого преступления. Так что жители Деррна в чем-то и правы: расслабляться нельзя.
— Есть жертвы? — деловито спросил Рик.
— К счастью, нет.
— Надо же, — удивился оборотень. — Неужели кому-то посчастливилось сбежать?
Морган невесело хмыкнул.
— Можно и так сказать. Этот безумец пытался напасть на Киру. А это, как я уже имел возможность убедиться на собственном опыте, чревато неприятностями.
Рик посмотрел на меня с невольным уважением.
— Лерри?
— Лерр преувеличивает, — сухо ответила я. — Мне просто повезло.
— Скажи, лерри, а ты сможешь его узнать?
Я задумалась. Смогу ли? Тогда в лесу я так сильно испугалась, что толком ничего не запомнила, но…
— Если он будет волком — возможно, по запаху. Ну, могу еще добавить, что он огромный, куда больше обычных волков, но так, наверное, выглядят все оборотни, да? А в виде человека я его не видела.
Теперь Рик изумился так, что брови его взметнулись вверх, а лицо на мгновение вытянулось.
— По запаху?
Я беспомощно посмотрела на Моргана. Посвящать окружающих в свою тайну не хотелось, по крайней мере, пока я выполнила ту задачу, ради которой и приехала в Деррн. Но и скрывать столь важное обстоятельство не могла, ведь от этого зависели, возможно, жизни других девушек.
— У Киры очень чувствительное обоняние, — с абсолютно серьезным видом пояснил Морган. — Почти звериный нюх.
— А-а-а, — протянул обескураженный Рик.
В холл выскочил запыхавшийся мужчина средних лет.
— Лерр, вы вернулись! — обрадовано воскликнул он и поклонился. — Сейчас мы подберем номер для вашей спутницы.
— Не нужно, — остановил его Морган. — Кира будет жить в моем номере. И еще вот что: пусть кто-нибудь из девушек принесет ей одежду из лавки готового платья. Все, что может понадобиться.
Брови служащего взметнулись вверх, но профессиональная выучка оказалась сильнее любопытства. Он коротко произнес:
— Будет сделано, лерр.
Мои щеки запылали. Жаль, что Морган стоял в паре шагов от меня — я с удовольствием наступила бы ему на ногу. К счастью, Рик спас мою репутацию, пояснив:
— Кира — лерри.
Теперь у служащего не только поднялись брови, но и округлились глаза, и слегка отвисла челюсть:
— Но когда… простите, лерр, лерри. Позвольте ваши вещи?
— У меня нет с собой багажа.
Видимо, служащий решил больше ничему не удивляться. Он поклонился мне и произнес:
— Прошу вас, лерри, следуйте за мной. Я покажу вам номер.
Я уже понимала, что для оборотней связь, благословленная Луной, значит больше, чем официально заключенный брак для людей, но сама к этому привыкнуть никак не могла. Служащие отеля относились ко мне уважительно, как к официальной супруге Моргана. Смешно, но сама я все еще считала себя свободной от обязательств, пусть и ответила согласием на предложение лерра. А вот все окружающие вели себя так, будто мы с лерром давно уже женаты и даже успели обзавестись потомством.
Горничная принесла мне целый ворох одежды, из которой я выбрала самое необходимое. Но когда спросила, сколько стоят отобранные мною вещи, она округлила глаза.
— Лерр все оплатит, не волнуйтесь, лерри. Он очень, очень богат.
Я фыркнула. Материальное положение Моргана — последнее, что волновало меня. Во-первых, я искренне считала себя неприхотливой особой, а во-вторых, мой отец мог бы взять на содержание небольшой город и не заметить расходов. Но спорить не стала. Мало ли, вдруг лерри, самостоятельно оплачивающая покупки, способна подорвать грозную репутацию лерра. Однако же самому Моргану предложила вернуть деньги.
— Нет, Кира, — возразил он серьезно. — Я не могу взять деньги у тебя.
— Но это деньги за мои вещи!
— А ты — моя женщина. Лерри. Моя жена, если тебе так понятнее. Содержать жену — обязанность мужа.
— И куда ваши женщины тратят свои деньги? — поинтересовалась я. — Вот Перла, например, далеко не бедствует. Стало быть, твоя мать происходила из обеспеченной семьи. И что случилось с ее долей наследства, если все покупки оплачивал твой отец?
Морган растерялся.
— Ну, она тратила что-то, наверное. Покупала подарки. Ты ведь не станешь просить у меня оплатить подарок самому себе на день рождения, например? Или приобретала всякие безделушки. Но все крупные покупки оплачивались с отцовского счета. И потом, мне кажется, гораздо хуже, когда жена содержит мужа. Разве нет?
С этим утверждением мне пришлось согласиться.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Рольфус, наверное, давно уже справил двухсотлетие. Или даже трехсотлетие. Несмотря на давно наступившую старость, спина его все еще оставалась прямой, а взгляд — ясным. Лицо покрылось темными пятнами и глубокими морщинами. Борода и длинные волосы побелели до цвета начищенного серебра.
— Чем могу быть полезен, лерри? — спросил он.
— Вы давно уже живете в Деррне, ведь так? — ответила я вопросом на вопрос.
— Да уж лет сорок как.
— Мало, — не смогла я скрыть разочарования. — Меня интересуют события почти полувековой давности.
— Тогда этими землями владел иной клан, лерри.
— Знаю. Морган советовал мне поговорить с людьми, в частности, с владельцем гостиницы, но я решила начать с визита к вам. Все-таки вы — оборотень, — я никак не могла заставить себя обращаться к старику запросто, на «ты», как принято среди своих у оборотней.
— А тебя интересует гибель лерра и его семьи, — теперь Рольфус не спрашивал, а утверждал.
— Да. Погибли, как вам, должно быть, известно, не все.
— Мальчик выжил.
— Да. Мой отец, — решила я не таиться от старика.
Он долго смотрел мне в лицо, а потом произнес:
— Вот как. Понятно.
И опять замолчал. Я ощутила досаду. Что ему понятно? Через некоторое время Ρольфус заговорил сам.
— Я помню ее. Странно было бы, если бы забыл. Имперскую лоррну, на которой женился твой дед. Твою, стало быть, бабушку. В нее многие были влюблены. И я в числе прочих.
— Но… но вы ведь не жили тогда в Деррне?
— Не жил. Мне не потребовалось много времени, чтобы влюбиться. Хватило лишь одной встречи.
Он мечтательно улыбнулся, и лицо его разгладилось, помолодело.
— Ты похожа на нее, лерри.
— Расскажите мне о ней, — попросила я. — Отец никогда не говорил о своих родителях. Немудрено — полагаю, он их толком и не помнит. Нo даже о пожаре я узнала не от него, а от дяди Саймона.
Старик хитро прищурился.
— И решила сунуть нос в старое дело, так, лерри?
— Мне нужно знать, что произошло в ту ночь в Деррне, — твердо ответила я. — Это моя семья, пусть я даже и ничего о них не знаю.
— Ладно, лерри, я расскажу тебе то, что мне известно. А выводы уж делай сама.
…Какими судьбами занесло в Империю молодого лерра Никласа — этого Рольфус уже не помнил. А может, и не знал никогда. Зато возвращение лерра тигров в Рравелин навсегда запечатлелось в памяти многих. Потому что вернулся Никлас с юной женой, красавицей Дианой, знатной лоррной, дочерью Стража. Тоненькая, белокожая, с огромными серыми глазами и темными волосами, она произвела неизгладимое впечатление на суровых оборотней. Не только своей красотой, о нет, красавиц в Рравелине и своих хватало. Но Диана так светло улыбалась, так заразительно смеялась, так нежно звучал ее голос, что очень быстро юную лерри стали называть Солнцем клана. Нашлись, правда, и те, кто при упоминании ее сплевывал на землю и бросал презрительное: «Ведьма!» Не всем пришлось по нраву, что правитель взял в жены чужестранку. Но сторонников у лерри все равно было куда больше, нежели противников.
Одну лишь странность замечали те, кто близко общался с ней. Иногда, если громко хлопала входная дверь и звучали в коридоре тяжелые мужские шаги, Диана напрягалась. Бледнело и застывало прекрасное лицо, становился испуганным взгляд. Но спустя миг краски возвращались на щеки лерри, а улыбка вновь согревала присутствующих.