Буря магии и летящего оружия пронеслась там, где мы стояли. Магия и все остальное ударило по стене, полетели обломки и искры.
Я убрал галлюцинацию невидимости. Линна уставилась на меня.
— Ты плохо объяснил свои силы в прошлый раз, да? — прорычала она, прижимаясь к колонне.
— Я объяснял, — я выглянул из-за стального барьера, не дающего им поджарить нас, и направил внимание на пол с обломками, превращая его в комнату развлечений. Пол изогнулся волнами высотой с фут, сделанными из блестящего черного пластика. Толпа мификов спотыкалась, шаталась и падала, наступая сквозь невидимые волны и задевая невидимые обломки. — Я могу заставлять людей видеть галлюцинации, — добавил я, едва дыша от сосредоточенности. — Не моя вина, что у тебя нет воображения, и ты решила, что я могу только менять цвет краски.
— Не «галлюцинации». Искажения.
— А?
— Твоя магия — редкая способность, которая зовется психоискажением, — она закатила глаза, что казалось неуместным, когда бандиты Фауста шли к нам. — Я проверила после того, как ты сбежал с помощью своей магии.
Мой рот раскрылся. Ничего себе. У моих сил было имя?
Не просто галлюцинации. Я искажал разумы, и это было в сто раз круче. Я не был фриком или странным приемным ребенком, я не был новичком из «ККК», творящим какие-то иллюзии. Я создавал искажения…
— Это все иллюзия! — закричал Фауст. — Игнорируйте это!
Но я забыл, что нужно было делать.
Ругаясь, я выглянул из-за колонны. Фауст и его люди подходили к нам с двух сторон комнаты. Бежать было некуда. Прятаться было негде. И я не думал, что мои искажения снова их отвлекут.
Я взглянул на Линну. Я знал ее не хуже Веры. Может, я мог сделать ее невидимой, но Вера часами привыкала к тому, что потеряла половину ощущений. Я не мог сделать это с Линной посреди боя.
Предупреждение укололо разум, и я понял, что воздух стал туманным. Облака собирались под потолком. Воздух шипел.
Я схватил Линну за талию и оттащил от металлической колонны.
Три молнии вырвались из туч и ударили по колонне. Поток понесся по стали в пол, гудел на моих нервах, когда мы с Линной упали на землю.
Мифики бросились со всех сторон. Огонь, сияющие артефакты, мечи и клинки были направлены на нас, атака могла вот-вот порвать нас.
Линна бросила кубик Рубика в воздух.
— Ori te formo cupolam!
Голубой купол вытянулся из куба, окружил нас, и магические атаки били по барьеру. По нему шла рябь.
Фауст стоял за своими людьми, поднял руку. Тучи собрались над куполом Линны, потемнели. Свет мерцал в их глубинах, еще заряд молнии. Чакки-пиромаг слева от нас собирал огонь в руках. Еще один мужчина поднял меч. Волшебник направил палочку на нас.
Я обвил Линну руками, зная, что их атаки разобьют барьер… и наши тела.
Резкий свист раздался в комнате.
— Хэй! — с хрустом шагов женщина спустилась по лестнице с почти обвалившегося верхнего этажа здания. Она спрыгнула с последних ступеней и приземлилась в паре футов за Фаустом, закинула огромный меч на плечо, как бейсбольную биту.
Я растерянно моргал, глядя на хрупкую женщину со светлыми волосами с розовыми прядями в кожаном корсете, который пересекали ремешки для меча. Я не видел ее раньше.
Она улыбнулась.
— Только посмотрите на эту толпу. Мы наткнулись на уродов.
Вторая женщина спустилась по лестнице за первой. Чуть за пятьдесят, седые волосы, рот, который никогда не улыбался. Следом шагала высокая темнокожая женщина с длинными волосами, заплетенными и собранными в высокий хвост. И последней в паре шагов от трех других остановилась женщина со славянскими чертами, она величаво посмотрела на комнату.
— Агент Шен? — спокойно позвала она.
Линна сжималась на полу, мои руки обвивали ее в защите, щит сиял над нами, и бандиты вокруг нас собирались обрушить на нас атаку. Она кашлянула.
— Это я.
— Табита Боден, второй офицер «Вороны и молота». Мы прибыли помочь.
Я моргнул пару раз. Команда из гильдии? Пришла помочь?
Я вспомнил, как Линна быстро печатала что-то в телефоне. О. Она вызвала поддержку, увидев, что тут будет не два на два, а два против двенадцати. Вот только она мне не сообщила об этом.
Хоть это объясняло, почему команда была тут, не было ясно, как они попали на этаж выше и спустились в толпу плутов. А потом я заметил движение, за Табитой выглядывали растрепанные усы.
Эггерт? Он отвел их наверх?
Скалясь, Фауст махнул на вооруженную женщину в шаге от него.
— Еще одна глупая иллюзия, — рявкнул он. — Ломайте щит и убейте их!
Его люди отвернулись от квартета боевых мификов рядом с ними. Женщины были потрясены. Может, так на них еще не реагировали.
— Начинайте, — приказала Табита.
Старшая женщина бросила шесть металлических шипов в мужчин, и из каждого вырвались спутанные красные линии, которые опутали их конечности. Высокая женщина с косами указала коротким посохом. Вода собралась из ничего, и волна хлынула по полу. Она побежала к ногам мификов, а Табита закружила парой полицейских дубинок.
Волна воды замерзла, сковав ноги половины бандитов. Хрупкая женщина с огромным мечом бросилась к растерявшимся мужчинам, ее клинок опасно сиял.
И начался хаос.
Свет вспыхивал, магия взрывалась, и воздух трещал от состязающихся сил. Линна отдала мне кубик и вытащила горсть мраморных шариков. Нападающая команда успешно отвлекла половину бандитов, но остальные все еще пытались атаковать меня.
Жуткий телекинетик поднял руку, и обгоревший стол взмыл в воздух. Он бросил стол в щит, и Линна метнула мраморный шарик.
— Ori dormias! — закричала она.
Шарик попал по нему в то же время, что и стол по нашему щиту. Барьер разбился, и я оттащил Линну от стола. Он рухнул с таким громким грохотом, что на миг заглушил шум в комнате. Телекинетик отшатнулся.
К нам устремился парень, которого я ударил сковородой, бейсбольная бита сияла в его руках. Я бросился к нему, пригнулся, пока он не разбил мой череп. Мое плечо врезалось в его грудь, он отшатнулся, и я потянул его за футболку, надел ткань со спины на его голову и ударил кулаком по лицу.
Во второй раз за день он упал от моего удара. Мило.
К сожалению, мои костяшки не были твердыми, как сковорода, и мифик не потерял сознание, а ударил битой по моему животу. Воздух пропал из моих легких, и я отшатнулся, держась за живот.
— Ori dormias!
Мраморный шарик летел вместе с криком Линны. Он попал по груди мифика, и тот обмяк. Но я не успел обрадоваться, жар задел мою спину.
Мы с Линной развернулись, Чакки-пиромаг шел к нам, все его тело охватил огонь. Радость озаряла его уродливое лицо, шары белого огня появились в его ладонях. Линна бросила в него последний шарик, но промазала.
Левая нога мага подкосилась. Он упал на колено, Эггерт появился за ним с дубинкой. Металлическая палка попала по черепу пиромага.
Линна встала рядом со мной и взмахнула дубинкой предыдущего противника. Она попала по голове Чака с другой стороны. Его огонь погас, и он рухнул.
Эггерт подошел ко мне, все еще направляя дубинку на пиромага.
— Так его! Это был демон?
Я лишь отчасти слышал его из-за шума боя вокруг нас.
— Не совсем.
— Это фауст?
— Нет, — я оглянулся в поисках Фауста, но не видел его в дыму и хаосе. — Где…
— Табита! — закричала резко Линна, я вздрогнул.
Женщина вышла из хаоса, кристаллы льда сверкали на ее дубинках.
— Агент Шен?
— Нам нужно к той колонне, — Линна указала на металлический столб, который как-то оказался напротив нас. Я и не понял, что бой нас далеко увел. — Там будет то, что нам нужно остановить.
— Мы можем расчистить путь, — тут же ответила Табита. — Команда!
Как-то — эти женщины были суперсолдатами? — трое других мификов из «Вороны и молота» появились вокруг нее. Я посмотрел на них, гидромаг крутила посохом, волшебница выбрала горсть новых артефактов, а кроха подняла меч. Эггерт смотрел с восторгом, сжимая дубинку, готовый биться.
Чудесно. Мои союзники теперь состояли из агента МП, который хотел арестовать меня, охранника, который только узнал о существовании магии, и четырех членов гильдии, которая убила моего босса.
Табита повернулась к своей команде, и пять оставшихся бандитов смогли прийти в себя. Они не успели придумать стратегию, я бросил на них искажение, изменив облик высокого тощего парня, сделав его Табитой. Это не сработало бы в обычных обстоятельствах, но в воздухе стояла пыль, их адреналин кипел, и четверо других плутов не заметили странность галлюцинации.
Они с яростными воплями напали на друга.
— Что за… — начала Табита.
— Не обращайте внимания, — махнул я рукой. — Вы готовы?
Она подняла ладони на уровне плеч. Ее подруга-гидромаг ткнула посохом в воздух, и вода собралась из ничего — капли дождя парили в воздухе. Лицо Табиты напряглось от сосредоточенности, она взмахнула ладонью и заморозила капли, сделав их острыми осколками.
Еще взмах, и Ледяная королева направила осколки по комнате. Мужчины взвыли, когда ледяные иглы пронзили их кожу. Четыре мифика атаковали пятерых бандитов, а мы с Линной поспешили к колонне.
Мы остановились рядом с ней, и Линна прижала ладонь к руне.
— Ori aperio…
Ток вспыхнул на металле. Она отлетела и рухнула на пол, и я понял, что туман был облаком, а не пылью. Тучи кружились под потолком, электричество трещало в них.
Фауст вышел из-за колонны, треугольная улыбка была на месте, он вытянул руки, направив ладони вверх.
— Ты заплатишь за это, Кит. Ты не можешь одолеть Фауста Тривиума!
Ого, это было мелодраматично.
Но Фауст поддержал речь злодея градом размером с виноградины. Ветер, дождь и тучи с молнией неслись ко мне, и я закрылся руками, беспомощный от атаки погодой.
Результат был бы печальным… будь это настоящий я.
Пока двойник представлял слабого психика, который не боролся с плохой погодой, я схватил дубинку, брошенную Линной, и взмахнул ею. Она попала по голове Фауста с грохотом. Его глаза закрылись, и он упал.
О, сладкая месть, поданная бейсбольной дубинкой по черепу.
— Кит!
Я развернулся. Линна стояла рядом с открытым проемом в колонне, тьма зияла. Я быстро оглянулся на четырех женщин, избивающихся оставшихся бандитов, пока Эггерт проверял павших, чтобы они не встали, а потом прошел внутрь и закрыл за собой дверь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Тьма окружила нас, шум снаружи пропал. Я прищурился, глаза привыкали к тусклому свету на лестнице. Который час? Уже точно было больше 21:15.
— Пришло время твоего кулона с кошачьим глазом, — шепнул я Линне.
Она сжала кулон.
— Ori menti defendo.
Глубоко вдохнув, я отогнал туман усталости от мыслей.
— Я сделаю нас невидимыми.
Она напряженно кивнула. Я был недостаточно близко, чтобы ощущать разумы в кабинете под землей, так что бросил бомбу невидимости на всех поблизости. К счастью, Линна стала невидимой, как я. С первой попытки! И, благодаря ее кулону против магии, она не пострадала от эффекта как Вера.
Она взглянула на себя.
— Сработало?
— Ага, — я пошел вниз, она шагала рядом со мной, нервно поправляя сумку на плече. Наше быстрое дыхание было единственным звуком на лестнице. — Какой план?
— Посмотрим, там ли Квентин.
Первый шаг. Может, он сбежал, когда Фауст ворвался в здание.
— И если он там, — добавила она, — мы подавим его, не активировав ту ловушку.
— Ах, но было так весело.
Я едва видел ее лицо в тусклом свете, но заметил, как она закатила глаза. Ох, мне нравилось это ее раздражение выражение лица. Я не замечал сначала скрытое изумление, но теперь это было просто увидеть.
Я ощутил нечто странное, словно поднимался и падал одновременно. Может, она так влияла на меня, потому что ожидала от меня больше, чем я делал, и от этого хотелось выбраться из эгоистичных привычек прошлого и стать тем, кто ее не подведет.
Странно было о таком думать, особенно мне.
Она сдвинула брови, морщинка появилась в центре лба. Я понял, что мы перестали двигаться, закрытая дверь кабинета была в дюжине ступеней ниже нас.
— Кит, — прошептала она. — Что такое?
А что? Ничего такого. Я просто почему-то не мог отвести взгляда от ее глаз. Мой пульс громко бился в ушах, и тепло растекалось из моей груди к пальцам ног.
Я протянул руку, и ее глаза расширились, когда мои пальцы задели ее щеку. Я приблизился, а она попятилась. Ее спина врезалась в стену. Она поймала моей запястье, когда мои пальцы скользнули по ее челюсти к волосам.
— Кит, — начала она.
Придыхание в ее голосе. Это была музыка. Это был зов сирены, и я был Одиссеем, очарованным и беспомощным.
Она все еще сжимала мое запястье, но не остановила меня, когда я прижал ладонь к ее шее сзади. Она затаила дыхание, я прижался к ней. Моя ладонь была на ее талии, притянула ее ближе. Я смутно осознавал, что мои действия были неуместными тут и сейчас, но не мог сдержаться.
Она быстро выдохнула, выпрямилась и приоткрыла рот, чтобы заговорить.
Я склонился. То, что она хотела сказать, уже не было важным. Ее глаза снова расширились. Лицо стало румяным, пальцы сжали мое запястье, но она не убрала мою руку. Не сопротивлялась, когда я отклонил ее голову.
Наши рты встретились. Нежный поцелуй, полный предвкушения, будто мы ждали этого момента годами, хотя знали друг друга всего несколько дней.
Что со мной такое?
Мысль шипела в голове, но мои губы уже двигались на ее губах. Ее рот восхищал меня с момента, как она строго поджала губы в допросной, а теперь эти нежные губы приоткрылись, пропуская мой язык. Наш поцелуй стал глубже, она выгнулась в моих руках. Я притянул ее ближе к себе, моя ладонь поднималась по ее спине.
Она резко охнула и отодвинулась.
— Кит!
— Хм?
— Хватит.
— Почему?
— Потому что это не настоящее. Это сила Квентина.
Я медленно моргнул. Мысли были вялыми от желания. Линна в моих руках смотрела на меня, ее щеки раскраснелись, грудь вздымалась и опадала от дыхания.
Я хотел поцеловать ее снова. Нуждался в этом. Я не мог думать ни на чем, кроме…
«Квентин», — его имя было черной дырой в моей голове, тянуло к себе жар и страсть, туманящие мои мысли. Я знал его способности. Знал, что он мог делать. Я знал, что он умел заставлять тебя ощущать то, чего не было.
Например, сильное желание поцеловать Линну, когда мы должны были мешать ему открыть сейф.
Я отпрянул от нее, ругаясь.
— Прости. Я не понял…
— Все в порядке, — она смотрела на все, кроме меня. — Ты стал нормальным?
— Нет, даже не близко.
Она с тревогой посмотрела на меня.
— От осознания, что это он, я не стал защищен, — прорычал я. — Но это помогает сопротивляться. Почему ты не сказала это до поцелуя?
Ее рот открылся беззвучно, румянец стал ярче.
— Я не ожидала, ясно? Я не могу ощущать то, что он делает, — она поправила кулон с кошачьим глазом. — Он, наверное, внизу. Давай закончим с этим.
Я собрался с силами. Сосредоточиться было сложно, когда лучи любви Квентина били по моей голове, и я подавлял желание притянуть к себе Линну и…
Фу. Я ненавидел его силу. Правда.
Мы поспешили по лестнице, вернул невидимость, а потом создал иллюзию двери, чтобы, когда Линна откроет ее, Квентин не узнал об этом.
Свет затопил лестницу, она тихо открыла дверь. И он был там.
Мой бывший лучший друг. Мой новый враг.
Квентин с растрепанными светлыми волосами и яркими голубыми глазами прислонялся к столу Ригеля, выглядя спокойно. Мэгги сидела на корточках перед кельтским узлом, вырезанном на полу, который я не разглядывал при первом визите, но он уже не был вырезан. Квадрата паркета не хватало, и было видно стальную дверцу в полу.
— Почти готово, любимый, — проворковала она, ее голубой волнистый хвост раскачивался, пока она возилась с четырьмя флаконами цветной жидкости. — Это скоро будет наше. Очень скоро.