Валера в злобном отчаянье посмотрел ей в след. Опять за ней осталось последнее слово! Как же ненавидел он ее сейчас! Ненавидел, но, все равно, не мог еще до конца разлюбить...
Шестое, 15. 30.
"Ну, вот, дорогая моя тетрадочка, ты лежала, спрятанная под матрасом, а потому не видела и не слышала, что тут происходило. Придется поделиться с тобой, ты ведь должна знать! Ты просто обязана знать, как все было на самом деле! Но знаю ли это я? Давай, попробуем разобраться. Без тебя - никак. В мыслях - туман. В сердце какой-то мелко нарубленный винегрет из боли, обиды, злости, смеха, и жалости, представь себе - жалости! К нему!
Никогда в жизни не думала... Только теперь дошло, и то - с трудом. Неужели все, что он говорил - хоть немножко - правда? Неужели все эти годы в нем жила подавленная гордыня? Нет, ты только послушай, что он мне говорил! Я, конечно, все перепутаю, не вспомню точно слова, я так даже фразы не сумею выстроить! Как он там говорил? Аристократка липовая! Светская львица! Согласись, это смешно. Какая из меня светская львица? Я - домохозяйка! Мать! И жена! Была! Еще какие-то два дня назад! Нет, все - какой-то бред! И причем здесь мои родители? Разве они когда-нибудь издевались над ним? Нет, конечно - нет! У Валеры с отцом, это я знаю точно, с самого начала были прекрасные отношения! И с мамой - тоже. Конечно, родители любят пошутить, но, чтобы оскорбить, унизить человека - никогда!
Прости, я путаюсь, скачу с одного на другое. В общем, я скушала обвинения по полной программе. Я - плохая хозяйка, плохая мать. То есть, понимай так, я - эгоистка. Как он там сказал? Ты даже за кухонной плитой умудрялась быть высокомерной! Надо же такое выдумать! Конечно, все это он выдумал, сгоряча, со злости, потому что я не пошла на уступки, не согласилась все забыть, замять. А чего он ждал? Что я тут же растекусь от счастья и брошусь ему в объятия? Мы снова начнем изображать перед всеми счастливую пару, будто ничего и не было? Конечно, ему это выгодно. Ведь никто еще ничего не знает. А узнают - начнутся разборки с родственниками, с общими друзьями, с детьми, наконец!
Но, согласись, я держалась достойно. Ни слезинки, ни крика. Не то, что вчера! По-моему, ни словом не опозорилась...
А. знаешь, что сейчас пришло мне в голову? Может быть, он, действительно, любит меня? Просто нашла дурь, гормоны взыграли. Права ли я? Права ли, что не дала ему шанс? Ему и себе? Что врать, он мне не безразличен, наверное, никогда не станет безразличен. Чувства притупились. Наглоталась-таки Дашкиных капель! Вот и цена моей выдержки! Все в тумане. Туман развеется. Пройдет ли моя любовь? Как же ее выбить из сердца?
Прости, мой друг, мысли опять скачут, как заяц по грядкам. Не могу сосредоточиться. Нет, я все сделала правильно! Ты знаешь, почему? И что самое страшное? Представь такой вариант - я согласилась на худой мир. Никто ничего не узнал. Но остается эта проклятая Ксюша! Она же не оставит его в покое! И он, уже осторожнее, осмотрительнее, все равно будет встречаться со своей желанной пассией. Потому что я перестала для него быть женщиной! Представляешь, как это страшно! Он спит со мной, изображает нежность и страсть, потом выходит из дома неудовлетворенный, и мысленно мечтает о близости с молоденькими, сексапильными девицами, проходящими мимо... Была ли эта Ксюша первой, с кем он реализовал свои подавленные желания? Второй, третьей, десятой?.. Сколько их уже было? Когда это началось? Когда я превратилась для него в кусок бревна, который..."
На этом запись обрывается.
- Мам! Привет! Можно, я перекушу, и пойду с ребятами, фильмец такой классный! Мам, ты где?
- Я здесь, Макс, - Натэлла торопливо спрятала дневник и вышла из комнаты.
- Ты чего, спала? - удивился сын.
- Нет, книжку читала.
- А чего ты, заспанная какая-то...
- Какой ты приставучий! - Иришка подбежала сзади, незаметно ущипнула брата за шею, он завопил.
- Щас дощипаешься!
Началась потасовка. Рюкзаки полетели на пол, из них что-то вывалилось, но дети, не обращая внимания, продолжали награждать друг друга меткими ударами и бранными словами. Натэлла молча смотрела на них и думала - какие они красивые! Ее дети! И Валерки. Как интересно распределились гены, Ирка - голубоглазая, белокожая, длинноногая, волосы светлые, но потемнее, чем у Валерки. Сказалась знойная кровь матери! И страшно боится располнеть! Все Кранины, включая отца, по ее представлению жирные! Девичий максимализм. А Максим - смуглая тростинка, выше большинства своих сверстников, нос с горбинкой - в деда Давида, волосы каштановые, а глаза - синие-синие! Валерка любил говорить - хорошую мы с тобой породу вывели, Натка! И тут к глазам подступили слезы - видно, действие Дашкиных капель закончилось. Натэлла отвернулась.
Клубок из детей разом распутался.
- Ма, ты чего не ругаешься, - с обидой прогнусавил Макс, - так не интересно.
- Мама никогда не ругается, - одернула его сестра.
- Ну, это - не реагирует...
- Мам, что с тобой? - спросила Иришка.
- Все в порядке, - ответила Натэлла, незаметно стряхнув рукавом непрошенную слезу. - Есть хотите?
Она почувствовала, как к ней прикоснулись теплые руки, услышала сопение за спиной. Обернулась. Дети смотрели на нее с тревогой, даже с испугом. Да, наверное, она плохая мать! Она никогда не думала, что они настолько чуткие!
- Признавайся, что случилось? - полу строго - полушутливо спросила Иришка, глядя на мать своими голубыми лунами.
- Так, на чем вы меня подловили? - улыбнулась Натэлла, готовая разрыдаться в любой момент.
- Простяк, - хмыкнул Макс. - Ты всегда на нас ворчишь, когда мы с Иркой деремся...
- Это когда мама сердитая, - перебила Иришка. - А когда мама веселая, она с нами возится! А сейчас мама не сердитая, и не веселая! Это подозрительно.
- Ты не заболела? - испуганно спросил сын.
- Нет. - Натэлла опустилась в кресло. - Сядьте! Надо поговорить.
Дети мгновенно собрали все развалившиеся по полу вещи в рюкзаки и уселись напротив матери.
- В общем, так, - сказала Натэлла, следующая фраза застряла в горле.
Дети замерли в ожидании.
Натэлла огромным усилием столкнула с языка застрявшую фразу. - Мы с папой расходимся...
- Чего? - выкрикнул Максим.
Иришка снова его ущипнула, и на этот раз он не отреагировал.
- Точнее, уже разошлись. Вы все равно узнаете. Я решила - лучше от меня.
Дети помолчали, ошарашенные новостью. Потом Иришка посмотрела в глаза матери и сказала серьезно.
- Надеюсь, вы делить нас не будете? Мы останемся с тобой?
- До конца моей жизни, - прошептала Натэлла.
- А если мы переженимся? - сказала Иришка.
- Буду сидеть с внуками.
- Ма, ты не расстраивайся, - рассудительно произнес Макс, загибая пальцы. - У нас в классе в этом году - шестой развод. У Димки, у Кирчи, у Ленки, у Серого, у Светки! Еще у Наташки Зотовой предки развелись! Значит, будет седьмой!
- Это все из-за взрывов на солнце! - констатировала Иришка. - Магнитные бури, ужасная экология, напряженная работа. Стрессы. Люди не выдерживают. Это нам Вера Семеновна говорила.
- Вера Семеновна? - переспросила Натэлла.
- Ну, да, наш психолог. Она, конечно, не такая опытная, как тетя Даша, но уже кандидатскую пишет. И сама, между прочим, недавно развелась. А тетя Даша знает?
- Она отдыхать улетела. И вообще никто еще ничего не знает. Я вам первым сказала... Папа хотел сам...
- Пусть и сказал бы! - проворчал Макс. - Это все из-за него, да?!
- Никогда не бывает кто-то один абсолютно прав, а другой во всем виноват, - тихо произнесла Натэлла. - Ладно, хватит философствовать, пошли ужинать! Макс, ты в кино не опоздаешь?
- Могу и не ходить. Ребятам позвоню - сходим завтра.
- Мам, может, поедем - покатаемся? - вдруг предложила Иришка.
- А куда?
- Помнишь, как раньше - куда глаза глядят! - обрадовался Макс. - И тебе полезно - а то совсем дома засиделась!
- Хорошая мысль! Быстро в кухню! Ешьте, что найдете. А я пока подгоню машину.
- Заметано!
Дети деловито направились в кухню, по дороге без всяких понуканий вымыли руки в ванной, а Натэлла накинула плащ и быстро направилась на стоянку.
По дороге Натэллу осенила идея, но чтобы ее осуществить, необходимо было кое-что выяснить. Уже на стоянке она вытащила из сумочки телефон, слегка дрожащей рукой набрала номер Валерия.
- Алло! - отозвалась трубка с напряженным вздохом.
- Валера, привет! Можешь говорить?
- Вообще-то, у меня совещание. Сейчас перейду в другую комнату...
- Я - коротко. Во-первых, поговорила с детьми...
Голос в трубке напрягся.
- И что?
- Отнеслись с пониманием. О тебе, как обещала - ни одного плохого слова. Причину не объясняла.
Трубка облегченно вздохнула.
- Ясно. Спасибо.
- И второе. Ты сегодня не собираешься на дачу?
- Собираюсь, но поздно. А что?
- Понимаешь, мне надо там кое-что взять из моих вещей. Хотела быстро с детьми смотаться.
- Меня не дождетесь?
- Нет. Мы не надолго. И думаю, пока нам лучше не пересекаться.
- Что ж, наверное, ты права. Я буду там не раньше одиннадцати.
- Окей!
- Я хотел тебе сказать... Я пока поживу на даче. Если ты, конечно, не возражаешь.
- Да ради Бога! Надеюсь, я больше там не появлюсь. Во всяком случае, без предупреждения. Так что, живи спокойно.
- Благодарю за великодушие!
- Не стоит.
После этого разговора гадкий осадок, оставшийся от недавнего выяснения отношений, не то, чтобы развеялся, а перешел в какое-то другое качество. Сейчас Валера говорил, как совершенно нормальный человек, без оскорбительной мерзости и грязи! Только под конец эта фразочка - благодарю за великодушие! Наверное, ему тоже не легко, но это - его проблемы! Главное, самой не сорваться! Как тогда... Что ж, будем считать, что на сегодняшний день мы квиты!