4-2
- Пойдемте, Машенька, будем учиться использовать ваши уникальные способности! – этой фразой и широким жестом Пудиков пригласил меня к туалетному столику. Понятно, что мое любопытство уже зашкаливало через край. Я послушно прошла на предложенное место. Мужчина жестом фокусника достал откуда-то из внутреннего кармана большой портрет Ниночки Шмаевич и поставил его рядом с зеркалом, уперев лист бумаги в деревянную раму. – Внимательно посмотрите на образец, потом на себя и, пожалуйста, проанализируйте, в чем ваше различие.
Я внимательно посмотрела на знакомое изображение и пожала плечами:
- Скорее можно назвать, в чем мы похожи, - ответила я, переводя взгляд с портрета на изображение в зеркале и обратно. – Цвет волос у нас примерно одинаков. Мои глаза тоже голубые, но у нее светлее.
- Глаза – это не страшно. Мужчины с первого раза обычно цвет не запоминают, да и просто не различают тонкие нюансы оттенков, - одобрительно кивнул головой имиджмейкер. – А теперь назовите главное ваше отличие.
Легко сказать, назовите главное отличие, когда различно практически все! Хотя нос. Он у нас совсем разный. У меня длинный, с легкой горбинкой и тонким кончиком. У Ниночки носик был более нежным, если так можно сказать. Коротким, слегка вздернутым и маленькой «картошечкой» на конце. Что, впрочем, ее совершенно не портило. Все эти мысли я озвучила вслух.
- Вот и славненько! – улыбнулся Сергей Иванович. – Сейчас мы из вашего носа будем делать ее.
Я внутренне сжалась, не представляя, что подразумевают эти слова. Даже приготовилась к боли. Мужчина в зеркале за моей спиной улыбнулся:
- Расслабьтесь, больно не будет! - и с этими словами помассировал мои плечи. Я чуть не замурлыкала от сочетания боли и удовольствия, настолько было приятно. Похоже, мой организм действительно не хотел расслабляться в свете последних событий.
Затем он уточнил:
- В чем главное отличие ваших носов?
- По- моему, очевидно! У меня горбинка, у нее картошечка.
- Мне нужно, чтобы вы это проанализировали и поняли, - с этими словами он прижал пальцем кончик моего носа. – Попытайтесь стряхнуть мой палец лишь мышечным усилием.
- У меня на носу есть мышцы? – не поняла я.
- Есть, просто очень маленькие, - улыбнулся в ответ Пудиков. – Мы в обычной жизни ими редко пользуемся. Если не чувствуете мышц, то хотя бы представьте, как бы это могло выглядеть.
Я прикрыла глаза для полноты ощущений и представила, как палец мужчины слетает с моего носа.
- Вот и отлично! Вы талантливая ученица! – раздалось над моим ухом.
От неожиданности я резко подняла веки и увидела в зеркале «картошечку» именно в том месте, где до этого был палец.
- Как видите, мышцы образовали бугорок, скрадывая тем самым вашу горбинку, - объяснил мне мужчина разительные перемены. – Теперь изменим форму щек.
С этими словами он снова нажал на определенную точку, заставив меня поменять форму лица. Вторую щеку я уже меняла самостоятельно, приложив к ней свой палец. Но где-то немного перестаралась и вышла малость кривоватой. Мужчина показал, как помассировать мышцу, чтобы расслабить и вернуть ее в первоначальное положение.
- Как преобразование долго продержится, и я смогу получить обратно свое лицо? – уточнила я, когда после двух часов работы на меня из зеркала смотрело лицо Шмаевич. – Не хотелось бы быть чьей-то копией.
- Держаться новый облик будет ровно до того момента, пока вы не сделаете расслабляющую медитацию. Обычно на подготовку призраков у меня уходит порядка двух месяцев. Но в вашем случае поступил срочный заказ с самых верхов. Поэтому пока работаем совместными усилиями. А дальше, думаю, у нас будет время для доведения навыков до совершенства.
***
Следующим утром я позвонила на работу, сообщить, что заболела. Сначала собиралась съездить написать заявление на отпуск. Но посмотрев утром в зеркало, поняла, что не смогу. Из-за стекла на меня смотрело чужое лицо. Сергей Иванович оказался прав. Все мышечные упражнения никуда не исчезли, и внешне я была Ниночкой.
Трубку на работе взяла секретарша Наталья Вячеславовна.
- Заболела? – в ее голосе послышалось сочувствие. Неужели мне еще кто-то может сочувствовать? По-моему, женский пол меня полным составом терпеть не может. Но через секунду все встало на вои места.
- Получается в Париж с Маховым ты ехать не сможешь? – в голосе женщины прозвучали радостные нотки.
- Нет, передайте руководству, что нужно подобрать новую кандидатуру, - согласилась я с ней.
- Как думаешь, я могу свою дочку предложить? Она недавно в фирме работает, но начальство о ней хорошо отзывается? – вот откуда появилась радость.
- Конечно, Наталья Вячеславовна! Подобрать кандидатуру с ходу будет сложно. А так вы подскажете решение, да и дочке появиться шанс себя показать. Так бы еще долго пришлось его ждать, - ответила я совершенно искренне.
- Она бы и без твоей болезни пробилась! – фыркнула секретарша и положила трубку. Ну чем я ей опять не угодила? Но это волновало меня ровно десять секунд. Гораздо сильнее тревожила душу встреча со Шмаевичами.
Жили мои наниматели в большом особняке в центре города. Это была улица, которую в народе прозвали Золотой. Не знаю насчет золотых унитазов в туалете, но по стоимости каждый кирпич на ней был равнозначен по весу драгоценному металлу. У меня даже ни одного любовника с этой улицы не было.
Я подошла к длинному кованому забору и нажала кнопку звонка у калитки. Калитка тут же распахнулась, и я встретилась взглядом с хмурым мужчиной в форме охранника. Он как-то странно на меня посмотрел и сглотнул, смешно дернув кадыком.
- Добрый день! Я Мария Сурайкина, меня ждут, - решила сразу представиться во избежание проблем и дальнейших вопросов.
Мужчина молча кивнул головой, кося на меня одним глазом, и распахнул калитку шире, приглашая внутрь. Затем махнул рукой в сторону большого дома, к которому вела вымощенная тропинка в окружении цветов. Даже странно, на улице осень, а здесь все цветет, словно лето не заканчивалось! Я поднялась по высокому крыльцу и толкнула стеклянные двери.
Меня встретила женщина в форме горничной и тоже как-то странно среагировала на мое появление. Затем пришла в себя и уточнила:
- Сурайкина?
- Да, меня ждут.
- Да, проходите! – она суетливо вытерла руки о белоснежный фартук и кивнула головой, предлагая проследовать за ней. Тут до меня дошло, что мое лицо повторяет внешность их молодой хозяйки. Отсюда и такая неоднозначная реакция.
Глава 5
В просторном кабинете меня ждали двое. Мужчина сидел за массивным письменным столом, по старинке затянутом зеленым сукном. Он был худощав и, как бы правильно сказать, мосласт. Казалось, что на этом длинном теле нет ни жира, ни мяса, а лишь кости, скрепленные собой неведомым образом. На зеленом сукне контрастом выделялись два мощных кулака, которые говорили и том, что спокойствие лишь внешнее. Этот человек напряжен и взволнован. Крупный голый череп обтягивала землистая кожа с пигментными пятнами, и все это великолепие венчал крупный мясистый нос, в противовес сухому телу.
Под углом к столу стояло кресло. Что в нем сидела Ниночка, поняла сразу, так как это лицо наблюдала в зеркале со вчерашнего дня. Я зашла в кабинет и остановилась, выжидая реакцию хозяев.
- Она же совершенно на меня не похожа! – без приветствия выдала девушка, капризно скривив губки. – Нижняя губа не обладает нужно припухлостью, микроблейдинг на бровях некачественный, и, вообще, а где маникюр?
Маникюр? Она серьезно? Я его делал каждые две недели у дорого мастера. Разве что цвета выбирала нюдовые, а не те ярко зеленые капли, которые красовались на концах пальцев Ниночки. Вы не подумайте, я не против зеленого цвета, просто, когда на улице осень, а на твоих руках что-то ядовитое и не подходящее к наряду… Хотя, похоже, я сама опускаюсь до ее уровня, разглядывая своего двойника.
Развить обвинительную речь не дал дочери отец семейства. Голос Рудольфа был грубым, похожим на карканье ворон. Но он удивительно сочетался с его необычным телом.
- Нина, помолчи! – закрыл он ее рот двумя словами. – Проходите, пожалуйста, и простите моего несдержанного ребенка!
Последние слова были уже обращены ко мне и полностью характеризовали его отношение к дочери: ребенок. Умом он, конечно, понимал, что девочке уже давно перевалило за 18 и в таком возрасте выходят замуж. Но когда она всю жизнь рядом с тобой, такая светленькая, ласковая, зовет «папочкой», как можно ее отдать чужому мужику на растерзание? А ведь придется. Мужчина же тем временем продолжал:
- Вас, кажется, Марией зовут? - интонация голоса была такой, что если бы меня звали Феклой, я в то же момент должна была стать Машей. – Понимаете, Маша, мы подданные Израиля, в России бываем лишь наездами. Поэтому не все правильно говорим на русском языке, бывают некоторые казусы. Простите, если что не так!
Я кивнула головой, соглашаясь со всем разом и подспудно разглядывая Ниночку. Что-то очень сильно сомневаюсь, что она иврит вообще знает. Хотя по-английски пару предложений все же связать сможет. Все-таки пора вступать в диалог:
- Я думаю, что нам нужно пообщаться с Ниной, чтобы я смогла лучше сыграть свою роль. Ведь жить с женихом потом ей, а не мне. И он должен иметь представление о реальной невесте, а не о тетке с улицы.
Нина тут же прицепилась к моим словам:
- Вот именно, тетке с улицы! – произнесла она с изрядной долей презрения и скорчила недовольное лицо.
Я, конечно, могу быть очень терпеливой. Но не всегда время и место к этому располагают. Поэтому вопросительно выгнула бровь и произнесла:
- Я могу тут же встать и уйти. Я вам ничем не обязана. Если вы будете сыпать оскорблениями в мой адрес, разбираться с вашими проблемами будете сами, - и тут же сделал вид, что собираюсь уходить. Понимала, что рискую. Меня могли выставить вон и чем закончились бы все дела не известно. Но позволить вытирать о себя ноги? Простите.
- Нина, заткнись! – неожиданно рявкнул Шмаевич и выскочил с ловкостью цирковой обезьянки из-за стола. – Ты уже однажды успела наговорить с три короба. Второго такого разговора Алекс не переживет.
Мужчина оказался неожиданно маленького роста. Его длинное тело и короткие ноги были словно слеплены от разных людей. Поэтому, когда он сидел, рост казался выше, чем есть на самом деле. Он подошел ко мне, цепко ухватил за локоть и, неожиданно, наклонившись близко к моему уху, заговорчески произнес:
- У нас вокруг дома дивный сад. Пойдемте, я вам его покажу!
Мне не оставалось ничего иного, как выйти с ним на улицу.
- То, что моя дочь очень красива, думаю, вы уже поняли! Кстати, грим наложили на вас потрясающе! – начал он объяснение, как только мы оказались в саду. – И дернул же ее черт влюбиться с этого Снега! Нашла бы мужика себе попроще, проблем бы не было. Но она же не только в него влюбилась, но решила добиться взаимности. И однажды набралась нахальства и позвонила. Где достала телефон, ума не приложу!
Дальше он мог не рассказывать. Судя по ее приветственной речи, наговорила она много и бездарно. Но если они знакомы, как я могу ее представить? По словам Шмаевича Снег далеко не дурак. На счастье девушки и ее папаши, у нее хватило ума не представляться. В итоге она получила дозу угроз и обещание быть со свернутой шеей, если не забудет его номера. Рудольф Израилевич получил заблокированный телефон в своем офисе, так как Александр был владельцем фирмы, предоставляющей услуги связи, откуда и узнал о проделках Ниночки. А также обещание дочери перерезать себе вены, если Снег не будет у ее ног.
Я досадливо поморщилась. Не хотелось бы иметь дела с очередным самоубийцей. Только Нина, похоже, из разряда тех, кто не исполняют свои угрозы. Обычно достаточно одного взгляда из-под пушистых ресниц, как все несутся исполнять ее прихоти.
Наше с ней общение началось с ланча. Я не люблю это слово, но в доме Шмаевичей оно было в ходу. Меня пригласили в просторную столовую, в которой стоял длинный стол на двенадцать персон. По крайней мере, именно так посчитала я. Сидели же за ним мы втроем: я, Нина и ее отец. Двое из троих за столом не знали, что миссия «Завоевать и женить Снега» была нужна не только им, но и нашему правительству. Вот уже не думала, что когда-нибудь придется связываться с сильными мира сего. Поэтому я сижу с ними, жую овсяную кашу с фруктами и слушаю Ниночкино щебетание.
- Папа, как ты думаешь, на свадьбу мне покупать белое платье или цвета шампанского? И я не хочу кринолин. Лучше будет что-то в греческом стиле с длинным шлейфом. Как ты думаешь, шлейф делать три метра или пять?
Рудольф даже не успевал вставить слово, отвечая на многочисленные вопросы дочери. Похоже, этого и не требовалось. Я точно так «щебетать» не сумею. И да, я более чем уверена, разглядывая эту странную семейку, что под венец девушка пойдет в белом платье с кринолином и шлейфом в десять метров. При этом никого не будет заботить, что улицы в Москве Дубайской чистотой не блещут. Вдруг она неожиданно обратилась ко мне:
- Маша, а вы как думаете, в каком ресторане лучше проводить фуршет?
Я сначала не обратила на ее вопрос внимания, решив, что она точно так же как с отцом продолжит свой монолог. Но по установившейся за столом тишине поняла, что ответа ждут. Кашлянула, сделав вид, что слегка подавилась булочкой, собираясь с мыслями.
- Вы знаете, я никогда не задумывалась над этим вопросом, - пожала равнодушно плечами. Я действительно никогда не собиралась замуж. – Поэтому, вряд ли смогу что-то соответствовать.
- А если Саша спросит, где бы я хотела устроить прием, что вы ответите? – девушка капризно поджала губки с видом, словно поймала меня на преступлении.
- Я ему назову то место, которое вы мне озвучите! – постаралась сдержать сарказм в голосе.
- Вот видите, если бы я об этом не спросила, вы бы и не знали! - она посмотрела с видом победительницы, давая всем понять, что лишь она одна такая умная и предусмотрительная.
- И все-таки, зачем она поедет вместо меня? Я не пойму тебя, папа! Она не знает моих желаний и предпочтений. Вдруг в ресторане выберет устрицы с грибами, а я их терпеть не могу! – вопрос снова был обращен к отцу.
Я, честно говоря, тоже не понимала всех этих хитросплетений. Поэтому внимательно посмотрела на главу семейства, ожидая его ответа.
- Потому, дорогая, - отец ласково погладил девушку по руке, - что Александр не дал своего согласия на свадьбу. Он просто пообещал показать тебе Париж. И то по моей настоятельной просьбе.
«Настоятельная просьба» была выделена голосом. И сделано это было, похоже, для меня. Видимо старому жуку удалось подловить молодого на чем-то, что тот был вынужден согласиться.
- Только вот ты так и не научилась вести себя прилично с посторонним людьми. Зря я Ольге Марковне такие деньжищи платил! А Маша профессиональная соблазнительница. Она очарует Александра, влюбит в тебя. А там и до свадьбы уже не далеко! – это было сказано таким елейным голосом, слово пятилетнему ребенку.
- Только ты смотри с ним ни-ни! – девушка погрозила мне пальчиком. Хотела ей ответить, что не собираюсь с ее потенциальным мужем кувыркаться в постели, пока он мужем не стал. Но в последний момент передумала. Пятилетним девочкам о таких вещах не говорят.
Потом мы с Ниной общались. Вернее общалась она. В течение дня мы ходили по магазинам, в салон красоты, в приют для бездомных котиков. Последний оставил в моей душе неоднозначный след. Я никогда особой сентиментальностью не отличалась, но когда кошки живут лучше, чем многие люди… А она все говорила, говорила, говорила. А я поняла, почему девушку не хотят знакомить со Снегом. Мужику и часа будет достаточно, чтобы навсегда отбить желания даже простого общения, а не только женитьбы.