— Ты обретешь себя, новую, не только духом, но и телом… и магией. Солнце снова будет в тебе.
— Магией? — растерянно повторила я. — Но как?
— Сталь, которая в твоей трости… не сломать, как и тебя. Ты готова к дальнейшему пути, — бормотала видящая, не слыша мои вопросы.
— Я хочу отправиться в Берингию, — прошептала я.
— Отправляйся в дорогу, зелёный луч, — согласно кивнула старушка, — пора. В Земле оборотней ты обретёшь себя, хотя прежней никогда уже не будешь. Запомни это и прими. Но… тот, кого так хочет найти твоё сердце…
Она снова надолго замолчала, и я уже хотела сказать Киру, что пора идти, но тут старушка схватила меня за теплый плащ, накинутый на мои плечи от дождя, своими скрюченными пальцами и потянула меня к себе
— Тебе сложно будет его вновь полюбить. Другого. Ты долго будешь жить без любви.
— Я не понимаю. Я его уже люблю, мужа своего, и хочу найти, — я уставилась растерянно в ее блеклые глаза.
— Придет время, и ты все поймешь, зеленый луч. Солнце внутри будет. Сердце молчать будет. Будь осторожна. Богиня с тобой. Но… осторожность не помешает тебе.
Затем старушка обратила слепое лицо к сердитому Киру, который был очень напряжен. Я чувствовала это по его рукам, обнимающим меня.
Видящая пошамкала губами и забормотала:
— Счастье… оно разное для всех. Чтобы стать счастливым, одни избирают один путь, другие другой. Нет одного пути для всех. Внутри тебя солнце, но ты выбрал трудный путь к своему счастью.
— Правильный? — серьезно спросил Кир.
Старушка не ответила. Опустила лицо и будто задремала. Прошло уже, наверное, пять минут, и Кир слегка потянул меня за собой, направляясь вниз по ступеням храма. Людской поток не прекращался. Люди, маги и оборотни спешили в храм или из храма, не обращая на нас никакого внимания.
— Пошли, Анна. Наверное, больше мы ничего не услышим. Она заснула, — немного раздраженно произнес Кир, но мне почудилось облегчение в его голосе. Как будто он был даже рад, что видящая заснула и не ответила на его вопрос.
Мы отошли от видящей уже на несколько шагов, уже вышли из ее "круга", когда позади услышали ее хрипловатый старческий голос.
— Ты выбрал неправильный путь, но это твой выбор. У тебя будет неправильное счастье, но ты сам так захотел. Каждый волен выбирать. Ты никогда не пожалеешь о своем выборе, потому что ты сильный, и боль и разочарование не сломают тебя. Твое солнце всегда будет внутри тебя, потому что… тебе важно только одно… Чтобы она стала счастливой.
— Кир, о чем она говорит? — недоуменно прошептала я, обеспокоенно заглядывая в замкнувшееся и ставшее вдруг очень серьезным лицо друга.
— Я сам не понимаю, — нахмурился Кир, уверенно встретив мой взгляд. — Разве ты все поняла, что видящая сказала тебе?
Но мне показалось, что он все понял, как и в тот раз, много лет назад, когда видящая упоминула «королевскую слезу», а Кирстан сделал вид, что не понимает, о чем она говорит. Как и тогда, Кир не захотел раскрывать мне смысл всего непонятного для меня.
В Берингии пока было не все спокойно, и границы все еще закрыты. Я с ученым уехали из города Мара обратно в поместье на юг Марилии. Перед прощанием Кир, который направлялся в город Дар, сказал:
— Когда в Берингии появится новый император, Берингия откроет границы, и Марилия отправит посольство с подарками и заявлениями в вечной дружбе. Я попробую войти в состав посольства и включить в него ученого Стонича. Ты сможешь отправиться вместе с ним, как внучка и ассистентка. Попробуем узнать что-нибудь о твоём муже, и вернуться назад.
— Вернуться? — вскинула я глаза на невозмутимого друга. — Но если я найду Криса, я останусь.
— Возможно, что ты не захочешь остаться, — отвел глаза Кир. — Ты не знаешь что с ним произошло. Может он инвалид, а может сошел с ума, или вообще в его теле… новое существо.
— Хватит, Кир! Я верю, что все с ним хорошо! — я вновь стала злиться.
— Нам только и остается, что верить, — хмуро пробормотал Кир. — Несмотря на твою серую вязь на запястьях и слова видящей.
— Всего хорошего тебе, Кир! — я не выдержала, нервы и так были расшатаны донельзя словами видящей и сомнениями, поэтому резко встала и вышла из комнаты, хлопнув дверью, хромая сильнее, чем обычно.
Снова я сильно разозлилась на друга.
С этого времени я очень внимательно стала следить за событиями в Берингии. Несмотря на свое нежелание, Кирстан продолжал снабжать меня газетами, по которым я могла следить за новостями об этой загадочной стране.
Через три месяца Кирстан вызвал меня, ученого и мастера Дулье в столицу, сообщив, что в Берингию направляется посольство из Марилии выразить поддержку и уважение новому императору, которым стал Дэвис Аркарт, глава клана белых волков. По газетам я узнала, что это произошло неделю назад.
Сам Кирстан тоже отправлялся в качестве родственника императора Марилии и входил в свиту посла. Он брал с собой Стефанию и двоих сыновей, чтобы они могли навестить родителей Стефании.
Учёный Стонич и я также были включены в состав посольства, а с мастером Дулье мы временно расставались.
Приехав в город Мар, мы все остановились в городском доме Кирстана.
Кирстан попросил Стефанию заказать мне новые платья для поездки и подобрать другие необходимые вещи. Скромные, но современные и не дешевые, чтобы соответствовать статусу представителя Марилии. Стефания с воодушевлением взялась за дело, заказав и себе тоже множество разнообразных вещей для поездки.
Я же попросила платья темных тонов и полностью закрытые, благо в Берингии была зима. Ещё благодаря Стефании у меня появились тёплые меховые сапожки, шапка, тёплый новый плащ. И горничная, которая помогала мне и следила за моей одеждой.
Под именем тиры Анны Стонич, ассистентки ученого Стонича, я выехала в Берингию вместе с посольством Марилии на поиски мужа, пропавшего без вести три года назад. Я не знала, что скажу ему, когда увижу. Положа руку на сердце, я признавалась сама себе, что, возможно, я даже не покажусь ему на глаза, но мне нужно было увидеть его и знать, что Крис жив и у него все хорошо.
Если у него все хорошо, он жив и здоров, то зачем я ему сейчас? Инвалид, без магии. Детей у меня тоже уже никогда не будет. Не будет трёх мальчиков и трёх девочек, о которых мы когда-то мечтали. Я вполне трезво оценивала предстоящее возможное разочарование.
А если он все же нуждается в помощи или во мне, то я все сделаю для него. Все, что смогу в силу своих ограниченных возможностей.
Глава 6.Посольство выдвинулось из столицы империи Марилия города Мара в первый день второго месяца зимы. Погода стояла ясная и солнечная, температура плюсовая и было очень тепло для середины зимы. Много птиц летало высоко над нашими головами, а на некоторых деревьях до сих пор держались листья.
На мой взгляд, посольский караван, который состоял из семидесяти человек, ехавших кто верхом, кто в специальных крепких экипажах с огромными толстыми колёсами, предназначенными для горных дорог, выглядел немного нелепо на улицах города Мара. Все, кто входил в состав посольства, были одеты слишком тепло для этой погоды, потому что в Берингии сейчас хозяйничала суровая и холодная зима с минусовой температурой, и дорога в империю оборотней проходила через горы, на которых лежали вечные снега.
Возглавлял наше посольство министр Марилии по межземельным делам герцог Артан Куртич- Вязецкий. Это был огромный мужчина с густой шевелюрой каштановых волос, забранных в уже давно не модную мужскую косу, с громким резким голосом и пронзительным взглядом темно-карих проницательных глаз. Властный маг-универсал ста пятидесяти лет, который железной рукой руководил всем министерством, а теперь и всеми в дипломатической делегации. Он лично объехал весь караван, осмотрел всех лошадей и экипажи, сразу забраковав трёх жеребцов и два экипажа, которые тут же заменили на новые. До этого герцог встретился с каждым членом дипломатической миссии, задав каждому по несколько вопросов.
Кирстан попросил меня лишний раз на глаза тому не попадаться, чтобы герцог не пристал ко мне с опасными провокационными вопросами, поскольку герцог очень умный маг. Но от обязательной встречи не получилось улизнуть.
К счастью, я не заинтересовала герцога. Он мазнул по мне скучающим взглядом, пробормотал, что не знал о том, что у сумасшедшего Стонича есть внучка, видимо, не менее сумасшедшая. Спросил, так ли я тоже предана науке, как и мой знаменитый дед, посоветовал подальше держаться от взрывающихся колб с неизвестными химическими веществами, и отправился дальше знакомиться с остальными участниками путешествия.
Видимо, герцог решил, что мои увечья и шрамы появились в результате преданности науке. Это оказалось очень кстати.
Официальной целью нашего путешествия было выразить новому императору Берингии лаэрду Дэвису Аркарту, главе всех кланов великой Берингии, уважение, восхищение и поддержку, принести традиционные дары.
Помимо неё, конечно, были ещё и другие цели: присмотреться к единственной младшей сестре императора, выяснить его отношение к возможному союзу между императором Марилии и нею, о красоте и уме которой уже были наслышаны и в Марилии; также марилийцы мечтали заключить некоторые экономические и политические договоры между двумя Землями.
Я была удивлена тем, сколько всего Марилия хотела получить от загадочной Берингии. Ранее мне всегда казалось, что Марилия самая сильная и самодостаточная Земля в магическом мире Вериус, ей никто не нужен в союзники. Ан нет, Марилия мечтала о союзе с независимой и гордой Берингией, у которой союзников не было. Вот кто на самом деле был самодостаточной и независимой империей.
В посольской делегации ехали также известные музыканты, художники и ученые, которые, к моему удивлению, не могли поверить своему счастью. Как оказалось, для любого образованного и любознательного человека было огромной наградой попасть в закрытую империю Берингию, которая славилась учеными, музыкантами и художниками, научными разработками и особыми техниками рисования.
В числе ученых ехал и счастливый Стонич, ассистенткой которого я значилась, тоже радующийся, словно маленький ребёнок нежданному путешествию.
Дорога с территории Марилии в Берингию сначала проходила по равнине, затем сменялась холмистой местностью, а после тянулась длинной извивающейся змеей через Дернский хребет и была, наверное, самой живописной и впечатляющей дорогой нашего магического мира.
Ранее это была единственная дорога, по которой можно было попасть из Марилии в Берингию. Теперь же и из бывшей Тангрии тоже можно попасть в Берингию по более удобной дороге, которая не петляла через горы. Именно по той дороге когда-то несколько лет назад сын лаэрда Северных земель приезжал в гости к другу юности, где я познакомилась с ним.
Дикая красота окружающих пейзажей поражала воображение. Горы, покрытые снегом, нависали над нами грозными великанами, а из-за высоченных вершин был виден только небольшой кусочек голубого ясного неба. Некоторые участки дороги прорубались кем-то очень давно прямо в твердой горной породе, а некоторые шли по краю опаснейших крутых обрывов.
Невооруженным глазом был заметен колоссальный объём работ для прокладки данной дороги, какие были созданы карнизы, сделаны выемки, построены мосты, проведены отсыпки, возведены плотины и дамбы, для предотвращения обвалов — подпорные стены и крытые траншеи.
Все это я замечала, потому что когда-то, в своей прошлой, почти безоблачной, жизни училась в знаменитой Академии Марилии на мага земли и, ко всему прочему, изучала горное дело.
Как давно это было…
Вдоль дороги было предостаточно сторожевых башен и станций, в которых имелись помещения для ночлега. И почти на всем протяжении марилийско-берингийская дорога — это череда потрясающих горных пейзажей, которые были один красивее другого. Особенно захватывало дух в Ущелье оборотней и в Ущелье трех рек, а на Ледовом перевале… просто забывались все слова.
Я любовалась окружающими пейзажами и думала о том, что когда-то, очень давно, безумно переживала о неразделенной любви и не хотела бороться с самой собой за собственную жизнь, а сейчас…
Сейчас я хотела жить. Хотела бороться за саму себя, но не ради себя, а ради других. Ради Криса, порабощенных тангрийцев, Тангрии — моей любимой и родной Земли.
Какой глупой девчонкой я была. Бестолковой и наивной. Какой мудрой я стала теперь…
Сердце тосковало по той девчонке, розовые очки которой были окончательно растоптаны злой беспощадной войной. Тосковало по Джейсону, моей первой любви. По его самовлюбленной и эгоистичной натуре, по собственническим замашкам, по ореховым глазам. Война тоже не пощадила этого красивого избалованного юношу. Я была уверена, что он жив и где-то скрывается от марилийских Стражей. Иначе не могло быть, сердце подсказало бы другое.
А ещё я поняла, что мои безумные чувства к Джейсону окончательно сгорели на пепелище войны.
Крис. Мой благородный лер…
Я говорила себе, что ищу мужа, потому что люблю его. Долго не разрешала себе заглядывать слишком глубоко внутрь себя, копаться и разбираться в своих чувствах, но сейчас, когда, возможно, всего несколько дней отделяют меня от встречи с ним, я набралась смелости и призналась сама себе…
После плена, насилия и жестокости моя женская сущность очерствела и охладела, о близости с мужчиной я думала с отвращением. Мужа и встречу с ним я представляла размыто и неопределенно. Я, наконец, призналась себе в том, что скорее всего я стремилась выполнить долг, чем соединиться с любимым человеком.
Я боялась в этом признаться, но вместо сердца у меня появилась ледышка. Разумом я стремилась к Крису, сердцем — к одиночеству.
Ущелье оборотней еще именовалось «Воротами Берингии». По нему и проходила граница между Марилией и Берингией. Дорога поднималась по долине реки Борек, пересекала по этому ущелью Скалистый хребет, затем по ущелью реки Дарки поднималась к Ледовому перевалу, высшей точки дороги, откуда спускалась в долину реки Белая Невеста. Спуск состоял из шести ярусов, вырубленных в лавовых породах. Далее мы проходили Ущелье трех рек, а затем дорога серпантином вилась среди гор дальше.
Если пейзажи Марилии оставляли меня равнодушной, то пейзажи Берингии с древними гордыми горами, изумрудной водой рек и свежим горным ветром сразу проникли в сердце, найдя в нем отклик и полное принятие. Я чувствовала как все дрожало внутри от восторга и странной теплоты к этим местам, как будто я вернулась домой.
Среди людей посольства я тоже наблюдала восторг от увиденных пейзажей. Ехидно подумала, что после их приторных медовых марилийских пейзажей эти должны были поражать ледяным величием.
Я, как и многие, ехала верхом, благо правила железной рукой своей кобылой, потому что все три года, что прожила в поместье Кира, совершала довольно часто прогулки верхом, чтобы не забыть навыки верховой езды.
Где-то вначале каравана иногда я видела темную макушку Кирстана, который ехал рядом с герцогом и упрямо не надевал меховую шапку. На герцоге же красовалась огромная роскошная меховая шапка, которая помогала всем в караване знать, где находится в тот или иной момент наш глава.
Сразу за Кирстаном ехал Донат, племянник герцога. Хорошо, что я была предупреждена заранее и не упала в обморок при встрече. Кирстан предупредил держаться от него подальше, чем я и занималась постоянно. Из наших старых друзей по академии только Мирит знал мою историю, потому что он помог Киру вытащить меня из госпиталя. Остальные считали, что я погибла при кровавой мясорубке у город-крепости Зардан три года назад. Но с Миром я ни разу не встречалась после нашей «встречи» еще в казематах тюрьмы для военнопленных, где в окровавленном куске мяса он узнал меня и сделал все возможное, чтобы к генералу Мирадовичу нагрянула проверка во главе с самим военным министром.