— Мара! — крикнула я, выйдя на балкон. Вот мерзавка! Знаю ведь, что отсиживается в каморке! Делает вид, что не слышит! — Мара!
— Да, госпожа, — беременная служанка, неуклюже покачиваясь, выплыла из-за соседнего домика.
— Натри лучшими маслами, чтобы мягкими стали, — я сбросила ей туфли, — и отдай Макиле. Скажи, что на сегодняшнее выступление.
— Сделаю. — Девушка с трудом подняла обувь и медленно побрела прочь.
Ведь еле ползет! Я покачала головой. А что будет, когда родит? Вот и разрешай слугам после такого детей заводить! Надо быть построже, а то вовсе все распояшутся у меня.
Мой взгляд остановился на дочери, которая проходила мимо. Подняв голову, она посмотрела на меня. Внутри все похолодело — во взгляде Ровены плескалась ненависть.
МАКИЛА
— Гуно, я боюсь. — Тихим шепотом сорвалось с моих губ, когда Рахана ушла.
— Чего-то или кого-то? — проницательный взгляд учителя светился пониманием.
— Всего, — обреченно выдохнула я.
— А ты представь, что худшее уже произошло.
— Ну, ты скажешь!
— Попробуй. Что будет после?
Я хмыкнула. Хотя… Если ошибусь, испорчу танец, что будет? Хозяйка изобьет, обратно в служанки загонит. Да и все. Буду помогать Маре малыша воспитывать. Такой исход заставил меня улыбнуться. И на самом деле, ничего такого уж страшного.
— Вот видишь! — Гуно довольно кивнул. — Умница! А теперь закрой глаза и не думай ни о чем, просто танцуй.
Он оказался прав — теперь, когда Рахана не стояла рядом, гневно раздувая ноздри, я не думала о малейшем движении и не сбивалась с ритма, спотыкаясь на ровном месте. Все выходило легко и просто. Судя по лицу учителя, он был доволен.
— А теперь иди отдохни, — остановил он меня.
— И вовсе не устала! — только вошла во вкус, наоборот.
— Не перечь, Мака! Береги силы, на выступлении понадобятся. Все, кыш-кыш, — демон замахал руками. — Не спорь! И ванну прими!
— Как ванну? — я ахнула. Служанки всегда довольствовались тазиком с песком, что оставался после помывок хозяйской семьи и ведущих танцовщиц.
— А вот так войдешь в ванную, — Гуно задрал нос и с важным видом прошествовал по залу. — И как крикнешь — новая прима купаться желает! Все вокруг тебя забегают, засуетятся, чтобы услужить!
— Ты меня с Фафнирой путаешь! — не выдержала, расхохоталась.
— Шучу, — он тоже засмеялся. — Но ванну в самом деле прими, это обязательно. Отвара выпей, массажик скажи, чтобы сделали тебе. И после всего кожу пусть золотой пудрой натрут.
— Она же такая дорогая! — я ахнула, вспомнив, как мы бережно расходовали это чудо.
— Ай, да не дороже самоцветов-то уж, — Гуно скорчил гримасу и отмахнулся. — Учти, не сделаешь, сам приду и натру тебя пудрой, поняла?
— Поняла, — я закивала, с опаской на него глядя. И в самом деле, ведь придет и сделает. Лучше сама.
Все еще пританцовывая, вышла из зала. Ноги понесли привычным путем, опомнилась только когда к своей комнатке подошла. Зашла внутрь. Пусто. Весь мой нехитрый скарб уже перенесли в домик, подаренный хозяйкой на эту проклятую свадьбу. Настроение резко испортилось. Неужели и вправду придется жить с Агором?
Тяжело вздохнув, я поплелась к маленькому кубику, что стоял неподалеку от ворот. Вошла внутрь. Одна комната, но таких размеров, будто здесь огромная семья обитает. У Странников только лучшие шатры таких размеров.
Половицы из натертого до блеска лкесы заскрипели под ногами. Из-за ширмы в дальнем углу тут же раздалось:
— А, женушка явилась!
Я вздрогнула и с трудом сдержалась, чтобы не поддаться желанию сбежать.
— Иди сюда! — лохматая башка высунулась из-за ширмы. — Муж один скучает, что за дела, женщина? Иди, сказал!
Подошла ближе и увидела на полу пустые кувшины из-под вина. Запах знакомый, сколько раз покупала эту золотистую отраву для Фафниры, она тоже любительница такого. Но ладно прима, она ведь еще и фаворитка Люцифера, самоцветам счета не знает, у нее их в избытке. А демон-то простой как разжился так, что гульванит на широкую ногу?
— Что смотришь? — на пьяной морде Агора, лежащего на кровати, расплылась злобная ухмылка. — Не вздумай мужа упрекать, женщина, схлопочешь тут же, уяснила?
— У меня выступление скоро, — отступив на всякий случай подальше, сказала я. — Наставишь мне синяков, огребешь от хозяйки. Уяснил?
— Ой-ой, зубки кажет! — демон фыркнул. — Ночью-то смирная была, не брыкалась.
Я застыла, скованная болью. Все вспомнилось так явно — и его дыхание, что резало шею, и тяжесть тела, и мое отвращение — что тошнота подступила к горлу кислым комом. Послушалась совета бабушки, которая давно уже померла, не сопротивлялась, надеясь, что больше подонок не придет. А получилось вот как.
Храп Агора заставил меня вздрогнуть. Я посмотрела на диван рядом с кроватью. Как бы ни было жаль ослушаться Гуно, отдых рядом с этим ублюдком, который по недоразумению стал моим мужем, невозможен. Уж лучше пойду в купальню.
После всех процедур тело буквально пело. Воистину словно заново родилась! Все плохое забылось, думалось только о грядущем выступлении. Прямо в купальне, на втором этаже, я надела наряд, выбранный госпожой Раханой — голубое платье с открытой спиной. Вокруг засуетились демоницы, прямо на мне подгоняя его по фигуре.
— Макила! — донесся до моего слуха голос Мары.
— Что? — я подошла к перилам и посмотрела на подругу, стоявшую на первом этаже.
— У меня туфельки твои, — девушка приподняла их над головой. — Начистила, маслами обработала, как новенькие стали. Но подниматься не проси, и так мутит ужасно, навернусь.
— Даже не думай! — я сбежала по лестнице. — Садись на ступеньку.
— Вот еще, — фыркнула Мара. — Не помираю еще. Дай-ка на тебя посмотрю. Красивая какая! Да не стой, покажись во всей красе!
Я покрутилась, заставив подол надуться, а потом с беспокойством вгляделась в лицо подруги. Такая бледная! Ей бы лежать, а не туфли начищать!
— А с рукой что? — я заметила, как девушка сморщилась, задев распухшим пальцем о край своей туники.
— Порезалась, не переживай, не впервой. Ладно, пойду, — она погладила живот. — А ты не забудь мне потом все рассказать, поняла? Хочу во всех подробностях узнать, как там эти Высшие демоны живут.
— Все расскажу, — я улыбнулась и с тоской посмотрела ей вслед. С куда большим удовольствием провела бы вечер с Марой, но кто бы меня спросил, чего хочется.
МУЛЦИБЕР
Я посмотрел на Макилу, которая стояла за широкой ширмой, отделяющей небольшой зал от гримерок, где расположились танцовщицы. Вытянув шею и затаив дыхание, девушка разглядывала гостей. Уже порядком набравшаяся знать переходила от одного столика к другому, наполняя кубки из мини-фонтанчиков с разноцветными горячительными напитками. Можно не переживать, даже если перед ними станцует вьючный ар, им все равно понравится.
— Ничего не бойся, — я подошел ближе и положил ладонь на плечо девушки. Дрожит вся. И горячая какая! — Ты себя нормально чувствуешь? — нахмурившись, вгляделся в ее лицо — раскраснелась, зеленые глаза сияют.
— Немного жарко, — призналась Макила. — От волнения, наверное.
— Не о чем переживать, зрители хоть и Высшие демоны, в культуре не разумеют. Красивая танцующая девочка им в любом случае приглянется.
— Я красивая? — ее глаза распахнулись от удивления.
— Конечно! — расхохотался, не сдержавшись, но потом увидел, что неподалеку стоит Рахана и сверлит нас взглядом. — Все, беги. Удачи тебе!
Макила выпорхнула на сцену, и жена подошла ко мне.
— Решил на молоденьких переключиться? — процедила она. По тону была ощутима ярость, которая рвалась наружу.
— Ты вдруг решила вспомнить, что мы женаты? Может, еще и супружеский долг потребуешь отдать?
— Тебе смешно? — она резко развернулась и уставилась в мое лицо. — Мало того, что ты абсолютно бесполезен во всем, включая тот самый пресловутый супружеский долг, о котором вздумал поерничать, так еще и позорить меня будешь, волочиться за служанками начнешь?!
— Что ты несешь? — я скривился. Та пылкость, огненный характер, что привлекли меня к Рахане в начале отношений, теперь превратились в склочность и дурной нрав. — Если в каждой…
— Ось бытия! — ахнула супруга, мгновенно побледнев.
— Что? — я развернулся к сцене лицом и увидел, что Макила лежит в центре.
Я посмотрел на Макилу, которая стояла за широкой ширмой, отделяющей небольшой зал от гримерок, где расположились танцовщицы. Вытянув шею и затаив дыхание, девушка разглядывала гостей. Уже порядком набравшаяся знать переходила от одного столика к другому, наполняя кубки из мини-фонтанчиков с разноцветными горячительными напитками. Можно не переживать, даже если перед ними станцует вьючный ар, им все равно понравится.
— Ничего не бойся, — я подошел ближе и положил ладонь на плечо девушки. Дрожит вся. И горячая какая! — Ты себя нормально чувствуешь? — нахмурившись, вгляделся в ее лицо — раскраснелась, зеленые глаза сияют.
— Немного жарко, — призналась Макила. — От волнения, наверное.
— Не о чем переживать, зрители хоть и Высшие демоны, в культуре не разумеют. Красивая танцующая девочка им в любом случае приглянется.
— Я красивая? — ее глаза распахнулись от удивления.
— Конечно! — расхохотался, не сдержавшись, но потом увидел, что неподалеку стоит Рахана и сверлит нас взглядом. — Все, беги. Удачи тебе!
Макила выпорхнула на сцену, и жена подошла ко мне.
— Решил на молоденьких переключиться? — процедила она. По тону была ощутима ярость, которая рвалась наружу.
— Ты вдруг решила вспомнить, что мы женаты? Может, еще и супружеский долг потребуешь отдать?
— Тебе смешно? — она резко развернулась и уставилась в мое лицо. — Мало того, что ты абсолютно бесполезен во всем, включая тот самый пресловутый супружеский долг, о котором вздумал поерничать, так еще и позорить меня будешь, волочиться за служанками начнешь?!
— Что ты несешь? — я скривился. Та пылкость, огненный характер, что привлекли меня к Рахане в начале отношений, теперь превратились в склочность и дурной нрав. — Если в каждой…
— Ось бытия! — ахнула супруга, мгновенно побледнев.
— Что? — я развернулся к сцене лицом и увидел, что Макила лежит в центре.
— За лекарем, живо! — крикнул я, с девушкой на руках вбежав во двор дома.
— Он уже здесь, — ответила служанка.
— Что еще стряслось? — с губ сорвалось ругательство. — Да не стой же, идем!
— Маре стало плохо, — зачастила она, пока мы шли к дому и поднимались по лестнице. — Думали, срок подошел, рожает. За повитухой сбегали, а та как увидела ее, запричитала.
— Почему? — я ногой открыл дверь в спальню, вошел и уложил Макилу на кровать.
— Помирает, говорит, не в родах дело. Смерть витает рядом. — Служанка всхлипнула. — Повитуха убежала, мы за лекарем послали. А он сказал…
— Ну, не молчи! Что сказал?
— Что отравили ее, сказал.
— Зови его сюда, быстро!
Девушка убежала, я с тревогой посмотрел на танцовщицу. С лица ушли все краски, губы посинели, дышит едва слышно. Неужели отравили и тебя тоже, девочка?
— Вот лекарь, — отвлекла запыхавшаяся служанка.
Я перевел взгляд на худосочного демона, который глазел на убранство комнаты, и даже не взглянул на Макилу. Откуда слуги его откопали? Хотя и так ясно, из трущоб, нормальные специалисты в десятки раз дороже.
— Может, все-таки делом займетесь? — едва сдерживаясь, чтобы не наградить его оплеухой, я подтолкнул лекаря к кровати.
— Это не мой профиль, знаете ли, — пробормотал он, сев на ее край. — Так, пульс очень слабый, кожные покровы серые. Подозреваю отравление.
— Яд?
— Да откуда же мне знать! — он раздраженно дернул плечами. — У беременной картина схожая. Может, съели что-то не то. Женщины все время…
— Понятно, — перебил я и кивнул служанке, — этого гоните в шею. Пошлите за доктором Дельмаре, живо! Пусть скажут, что Мулцибер просит срочно придти!
— Что вы себе, собственно, позволяете? — начал возмущаться горе-лекарь, но слуги подхватили его и быстро вытащили из спальни.
— Потерпи, девочка, — я прикоснулся к руке танцовщицы. Девушка, и без того хрупкая, казалась и вовсе эфемерной на широком ложе.
Дельмаре — высокий, седой, с резкими чертами лица, приехал очень быстро. Кивнул мне на правах старого друга и тут же сосредоточился на больной. На меня обрушился град вопросов, на половину из них я ответов не знал. Навестив вторую девушку, что была на сносях, он помрачнел.
— Мулцибер, дело плохо, — сказал мужчина, пристально разглядывая руку Мары. — Смотри, — он указал на почерневший распухший палец. — Это яд пустынного паука. Попал, очевидно, через порез. Сразу в кровь, поэтому без шансов. К сожалению, и мать, и дитя обречены. Плод, вероятно, уже мертв.
— А как же Макила?
— За ее жизнь будем бороться. — Дельмаре быстро вышел из комнаты служанки и вернулся в спальню. — Так, ротовая полость чистая, значит, не через еду. Руки в порядке. А вот ноги, — он прикоснулся к коленям, — опухают. Коленный сустав уже поражен. Щиколотка синяя совсем, — мужчина снял с ног Макилы туфельки и указал на ступни, которые начали чернеть, — вот источник.
— Ось бытия! — ахнула служанка, что стояла рядом. — Вот оно, значит, что! Господин Мулцибер, — ее заплаканные глаза остановились на моем лице, — Мара эти туфельки для Макилы начищала! И маслами, и притирками прошлась, как для себя делала! А выходит…
— Яд был или в обуви, или в средствах, которые использовались. — Дельмаре встал с кровати. — На пальце беременной был порез, поэтому быстро проявилось.
— Мы можем что-то сделать? — я с надеждой посмотрел на него, хотя и знал, что спасения от этого яда нет.
— Сам знаешь, — он со вздохом отвел глаза.
— К сожалению, знаю.
— Можно кое-что попробовать. Но…
— Что?
— Это будет баснословно дорого.
РАХАНА
— Да садись уже быстрее! — я подтолкнула Ровену, которая никак не могла сесть на скамью в карете, заняла место напротив нее и постучала в стенку, поторапливая кучера. — Какие медленные все, это же кошмар!
— Тебя так заботит судьба этой поломойки? — дочь усмехнулась, когда карета выехала, наконец-то, с внутреннего двора.
— А почему тебя не заботит?
— С чего бы? — она презрительно фыркнула.
— Мы живем на самоцветы, которые приносит школа и плантация лкесы. Если некому будет танцевать, у тебя, дорогуша, куда реже начнет пополняться гардероб!
— Сегодня танцевала я, и всем демонам это понравилось! — она вздернула нос.
— Еще бы, они ведь такие пьяные были, что им и зад ара понравился бы! Ты трижды совершила грубейшие ошибки, я краснела за тебя, стоя за кулисами!
— Ясно. Значит, я — полнейшая бездарность?
— Пока что — да!
— Это мне от мамочки передалось, очевидно! У нее тоже таланта не наблюдается!
Моя рука взлетела в воздух и обрушилась на лицо Ровены прежде, чем я осознала, что делаю. Перед глазами моментально всплыла картинка, как она, еще маленькая, на ходу выпрыгивает из кареты во время нашей ссоры с ее отцом.
— Дочка… — я протянула к ней руку — ту самую, которой только что ударила.
— Не трогай меня! — выкрикнула Ровена с такой ненавистью, что внутри у меня заледенело. Когда между нами все успело так испортиться?
Она отвернулась к окну, словно нарочно, мне в укор повернувшись той щекой, которая алела из-за пощечины.
В полном молчании мы доехали до дома. Дочь ушла в свою комнату, меня же служанка проводила к спальне, где лежала Макила. Я вошла внутрь и не поверила своим глазам: Мулцибер держал на руках обнаженную танцовщицу и медленно опускал ее в ванну, полную воды!
— Что?.. Как?.. — я задохнулась от возмущения. — Да вы с ума сошли?! — мой взгляд заметался между мужем и его старым другом, демоном Дельмаре. — Столько воды, Ось бытия! Целое состояние!
— Это может спасти девушке жизнь, — тихо ответил доктор.
— Да на кой мне ее жизнь такой ценой?!
— Помолчи! — рявкнул Мулцибер, когда драгоценная влага покрыла тело проклятой танцовщицы. Держа ее голову над поверхностью, он обжег меня злым взглядом. — Жизнь нельзя измерить в самоцветах!