Мои губы потянули мужчину наверх. Так он был еще глубже во мне. Как хорошо!
— Горан… — Так приятно произносить его имя! И еще приятнее чувствовать моего санклита внутри.
Мне уже не хотелось больше дразнить мужчину, сама еле сдерживалась. Ускорив темп, я заставила его хватать воздух ртом.
— Вместе. — Выдохнула я ему на ухо.
— Как прикажешь, госпожа моя, — откликнулся он, и едва сладкая судорога истомы наполнила меня до краев, он с рычанием присоединился.
Где в такие мгновения витает душа? Не знаю. Но в том, что мы и там были вдвоем, уверена.
Горан
Саяна уснула, прижавшись ко мне и обжигая жаром от нагого тела. Я же на сон и не надеялся. В голове сплошным потоком бежали мысли, наполняя ужасом от того, что едва не натворил, страхом вследствие ожидания ее реакции, когда проснется, и блаженством — она любит меня!
все это на фоне укоров совести — не выдержал, сорвался, позволил себе счастье, практически своровав его, ведь сначала должен был рассказать ей всю правду. Об этом немым укором напоминал браслет-метка рода Драганов на запястье руки, что лежала на моей груди.
Закрыв глаза, я сосредоточился на дыхании любимой — оно касалось моей шеи, заставляя плавиться в нежности от каждого его ласкового прикосновения — словно лепесток розы поглаживает тело, и отдался воспоминаниям.
Первый раз, когда Саяна обняла — водоворот чувств, прижать к себе, не отпускать, никогда! Господи, неужели это то самое? Триста лет считать любовь досужими выдумками, сказками для девиц и рухнуть в нее с первого взгляда в эти глаза, цвет которых так и остается загадкой!
Вот ты какая, моя Кара Господа!
А что дальше? Нельзя удерживать девушку против воли. Если захочет уйти… Нужно отпустить. Но как без нее жить?
Попытка побега обожгла нестерпимой болью. Я обнял ее, когда она пыталась перелезть через ворота, и утонул во взрыве нежности и желания. Вечно бы так стоял, прижав беглянку к себе и вдыхая аромат кожи. Все сделаю, только не бросай меня, умоляю, любимая!
А вчера… Она обняла, когда совсем не ожидал. Нельзя было давать волю чувствам, но Саяна застала меня врасплох! Это чудо! Ощущать, как ее тело прильнуло к моему, вкус губ, стоны! Запустив руку в мои волосы, девушка вызвала новый взрыв желания, еще сильнее прежнего!
Что же ты со мной делаешь, родная! Я выпал из реальности, растворился в ней, сходя с ума от счастья! Слышать ее шепот — "Я хочу тебя" — величайшее искушение! Я не должен был, как бы ни жаждал! Только когда она узнает всю правду! Не раньше.
Но она обняла — так нежно, так доверчиво! Пальчики пробежались по пуговицам рубашки и… Нужно было остановиться! Но она развернула меня, прильнула, поцеловала, прошептала "Хочу тебя" — и все, я потерял контроль над собой.
Утонуть в ее глазах, слиться с ней, вести к блаженству! И опять, и снова, всегда! Запоздало понял, что был слишком резок — она такая хрупкая, любимая моя! Прости, жизнь моя, это больше не повторится! Буду нежен, все сделаю, как ты хочешь!
Господи, как хорошо! Я рожден для этого! Не смогу без нее, никогда! Люблю тебя, душа моя, весь твой, делай со мной, что пожелаешь! То, как ты запрокидываешь голову, закусываешь губку и стонешь, когда кончаешь — это лучшее, что есть на белом свете! Готов смотреть на это вечно, изо всех сил балансируя на краю, рискуя сорваться в бездну удовольствия, но удержусь — чтобы раскрыть тебе все грани наслаждения. Люблю тебя!
Я застонал и открыл глаза.
Что будет, когда ты проснешься, Саяна? Не пожалеешь ли о том, что сделала? Простишь ли меня? Я ведь не смогу без тебя, никак не смогу без того блаженства, что ты так щедро даришь, любимая! Ты мой смысл, который обретен лишь после пустых трех столетий. Потерять тебя? Лучше сразу умереть. Даже когда ты переворачиваешься на другой бок, уже больно. Ревную даже к твоим снам!
Я не в силах спать, не могу насмотреться на тебя, родная. Буду вдыхать твой аромат, гладить по волосам, и в страхе ждать твоего пробуждения. Как ты захочешь, так и будет. Приму любое твое решение. Любое, Кара Господа ты моя…
Часть 4 Интервью с санклитом Глава 1 Время выполнять обещания
Саяна
— Доброе утро, любимая! — прошептал он, как только я открыла глаза утром.
— Доброе утро, любимый!
Во взгляде Горана бушевала термоядерная смесь чувств. Переворачиваясь ночью, я ощущала, как мужчина с силой прижимает меня к себе, словно боится отпустить и на мгновение. Не знаю, спал ли мой санклит вообще. Забыть то, что произошло вчера, ему вряд ли удастся. Да и мне, хоть и простила, тоже.
Видимо, и в моих глазах отразились все эти мысли, потому что Горан, перестав улыбаться, напряженно замер.
— Ты… жалеешь? — с трудом выговорил он.
— Ни о чем не жалею! — сердце зашлось от нежности.
Я притянула Драгана к себе, чтобы вновь чувствовать приятную тяжесть его тела. Он со стоном завладел моими губами. Принимая его в себя, уже я застонала от удовольствия. Мужчина вздрогнул и обеспокоенно вгляделся в мое лицо.
— Глупыш! — прошептала я, успокаивая его. — Это из-за того, что мне так хорошо с тобой. Ты мой до последнего миллиметра!
— Весь твой, — хрипло подтвердил он, — навсегда. Саяна, ты моя жизнь, мой воздух, люблю тебя, родная!
— И я люблю тебя, мой хороший.
Когда мы остановились, уже был полдень. Чтобы сесть в кровати, мне потребовалось мощная мотивация в виде нестерпимого желания отвести мочевой пузырь в туалет.
— Куда ты? — прижавшись к моей спине, спросил Горан. — Не уходи!
— Природа зовет. Да и в душ хочется. И еще надо смыть все с лица — уже на панду похожа!
— А можно…
— С собой не возьму, и не проси! — я рассмеялась и опустила ноги на пол. Смех затих, как только на глаза попалось платье с полуоторванным лоскутом.
— Саяна, прости меня, пожалуйста! — покаянно прошептал Драган, тоже глядя на него. — Я позабочусь обо всем, оно станет еще красивее!
— Но никогда уже не будет прежним. — С горечью прошептала я.
— Если бы можно было повернуть время вспять, поверь…
— Верю.
— Я всю жизнь буду завоевывать твое прощение, Саяна.
— Все, забыли. Лучше позаботься о завтраке, умираю от голода!
— Все будет в лучшем виде, госпожа моя! — пообещал Горан.
И не соврал. Когда я вернулась из ванной, на кровати уже стояло несколько подносов, источающих такие ароматы, что мне без зазрения совести удалось ускользнуть от объятий любвеобильных хорватов, чтобы с урчанием впиться зубами в горячую булочку с вишневым вареньем и застонать от удовольствия, смакуя горячий шоколад.
— Обижусь ведь. — Ревниво пробурчал мужчина, наливая себе черного кофе. — Так стонать ты должна только в моих руках!
— Еще чего! — пробурчала я с набитым ртом. — В жизни много удовольствий.
— Бунт?
— Революция! Свергаем всех хорватских тиранов, которые ревнуют к выпечке!
Он расхохотался. Мне было радостно смотреть на его улыбку. И я очень надеялась, что именно этот Горан — настоящий.
Горан
— Пришло время выполнять обещания, да? — тихо спросил я после завтрака.
— Рассказывай. — Саяна кивнула, поудобнее устраиваясь в кровати. — Но учти, сказка должна быть такой страшной, чтобы даже дети вышли покурить.
— Она как раз такая, но даже не знаю, с чего начать.
— С того, что ты — санклит.
— Так Арсений рассказал тебе! Не ожидал. Но вместо того, чтобы разъединить, это нас, наоборот, сплотило. — Улыбаясь, я погладил ее руку.
— Это было в записке?
— Нет. Но там информация не менее захватывающая. Мы к этому позже вернемся.
— Вряд ли это хорошо, но выбора у меня нет.
— Горан.
— Прости. Итак. Скажу честно, о санклитах никто точно ничего не знает. Достоверно только одно — они есть. Если верить легендам, изначально у Господа были Ангелы Смерти, забиравшие жизнь у людей, когда приходил их срок. Или если человек разгневал Бога.
— Крылатые киллеры.
— Как-то так. Соль истории в том, что отняв жизнь, Ангелы на некоторое время становились подобием человека. Могли чувствовать, предаваться удовольствиям. Со временем им это понравилось. Да так. что остановиться некоторые из них не смогли и начали убивать для того, чтобы жить, как люди.
— Полагаю, последовали разборки с руководством?
— Еще какие. Но до этого один из Ангелов Смерти встретил девушку, будучи в человеческом обличии, влюбился в нее. Он… — я заставил себя продолжить. — взял ее силой. Из-за богатства отец отдал девушку Ангелу в жены. Она родила ему мальчика — Якоба и девочку — Лилиану. Они и стали первыми санклитами.
— Надеюсь, это не вчерашняя Лилиана?
— Нет, конечно. Вчерашнюю зовут Эльшбетта.
— Кошмар.
— Вот поэтому она и взяла другое имя. Естественно, выбрала имя родоначальницы клана.
— И на том спасибо. Так что было дальше? Санкции?
— Да. Господь внял мольбам Ангела, согласился пощадить его детей, но проклял их — чтобы жить, они должны были отнимать жизнь у людей. — Я помедлил. — И потомки этих санклитов тоже.
— Они и сейчас?..
— Каждый санклит живет, только отняв жизнь у человека, получив столько лет или месяцев, сколько тому оставалось жить. Когда заемная жизнь заканчивается, санклит вынужден повторять это вновь.
— И ты… — Ее голос задрожал. — Убивал?
Я побледнел, но не отвел взгляд и почти беззвучно прошептал:
— Да.
Она всхлипнула. Слезы потекли по щекам.
— Родная моя… — Я потянулся к Саяне. Невыносимо видеть, как любимая плачет.
— Не надо. — Она отшатнулась, прижавшись к спинке кровати.
— Ты боишься меня? — боль полоснула душу.
— Не знаю.
— Я никогда не причиню тебе вреда, родная!
— Так вот почему ты так долго ничего не рассказывал?
— Да. Боялся именно такой реакции. — Я грустно улыбнулся. — Мне нужно было представить тебя санклитскому сообществу, это обеспечивало тебе безопасность. Я боялся, что все узнав, ты сбежишь, и руки у Лилианы будут развязаны. С первой секунды, как утонул в твоих глазах, этот страх разъедал душу. Я тянул, как только мог. Саяна, мне нечем гордиться. Но не было возможности выбирать. Я таким родился. Меня сделали убийцей с первого вдоха.
— Мама?..
— Так вот что было в записке! Узнаю почерк Арсения. Нет, родная, моя мама — санклитка, как и отец.
— Чистокровка.
— Да. При рождении чистокровных санклитов присутствует смертный. Ребенок забирает его жизнь. Если человека рядом нет, дитя умирает.
— И других вариантов нет?
— Увы. Если санклита рожает обычная женщина, она расплачивается за это жизнью. То же происходит в случае аборта. Суррогатное материнство невозможно, при ЭКО эмбрион не приживается.
— Но все считают, что мне ты уготовил именно такую участь.
— Ты в это не веришь, надеюсь? — я скрипнул зубами. — А с Арсением я еще поговорю. Поверь, мерзавец извратил правду. Это он умеет. Да, официально я объявил тебя матерью моего будущего наследника. Благодаря этому никто не посмеет даже подумать о том, чтобы причинить тебе вред. Это карается смертью. А убить санклита сложно. Чаще всего его просто сажают под замок, обнуляют силы, и когда у него кончается заемная жизнь, начинается ад. Это очень медленная и крайне болезненная смерть. Никто в здравом уме на это не подпишется.
— А как же кинжалы?
— Сейчас разговор не о них. Я договорился с Лилианой — она станет главой клана, оставит тебя и твоих близких в покое, согласится с твоей ролью матери.
— Главой должен был стать ты?
— Саяна, это неважно. Твой брат пытался убить Катрину, мою сестру, Лилиана — ее мать, у нее есть право на его смерть. И на твою. Вы оба — потомственные Охотники. У меня была только эта возможность. И я ни о чем не жалею.
— Мой процессор скоро перегорит. — Вытирая слезы, потрясенно пробормотала девушка.
— Мы еще только начали.
— Если бы ты не сказал, что я рожу тебе ребенка, меня могли просто убить?
— Да. Но ты никогда не станешь матерью моих детей, это исключено. Я и не прикоснулся бы к тебе, если бы не знал, что у тебя вшита противозачаточная капсула.
— Откуда?.. — Ее брови полезли на лоб.
— Саяна, я узнал все, что только мог. — Меня вновь потянуло к ней, пришлось самому себя остановить. — А могу я много. Поверь, юмор Господа оценил. Ты помогаешь людям, спасаешь жизни. А я их отнимаю.
— Не надо делать из меня святую, мне есть чего стыдиться, как и всем.
— Даже если так, с чем, извини, не соглашусь, я на твоем фоне смотрюсь тем, кто я и есть, монстром.
— Это не так.
— Я не человек, Саяна! Но когда ты появилась в моей жизни, мне так страстно захотелось им стать! — я покачал головой. — А самое ироничное в том, что к моменту, когда мы встретились, мне столько пришлось пережить, что я зарекся, раз и навсегда, пускать кого-то в свою жизнь. Закрыл душу и сердце, наглухо. Стал настоящим санклитом. — Я усмехнулся. — Но с первого мгновения, на скале, когда утонул в твоих огромных глазищах, ты разрушила все мои запреты. Одним взглядом, без труда. Просто вошла в мое сердце и душу, заняла их полностью, и все, я пропал.
— Горан…
— Прости за такую откровенность, родная. Просто мне безумно страшно. Каждое мгновение наполнено ужасом, что ты уйдешь. Когда Лилиана прикоснулась к тебе, мое сердце разорвалось. Она могла отнять твою жизнь за пару секунд! И потом, когда я увидел, как все эти санклиты тянут к тебе руки, поверь, моя голова стала бы белой, будь я человеком!
Саяна
Я скривилась. Похоже, слишком много информации для одного дня.
— Ты должна была узнать о санклитах до того, как… — Мужчина с горечью покачал головой. — Это моя вина. Нужно было сдержаться!
— Что сделано, то сделано. — Прошептала я, встав с постели.
— Ты уходишь? — глухо спросил он, поднявшись следом.
Сама хотела бы знать.
— Горан… — Мне с трудом удалось заставить себя посмотреть на него.
Столько боли в глазах! Приходится отводить взгляд, чтобы не утонуть в ней. Вот самое не то, как говорит Глеб, в такой момент страдать эмпатией. Со своими бы растрепанными чувствами разобраться, не до чужих. Но проблема как раз в том, что он не чужой. От этого в сотни раз тяжелей. — Делай, что считаешь нужным, Саяна. Я приму любое твое решение.
— Мне нужно побыть одной. Чтобы понять, как ко всему этому относиться. Не знаю, сколько времени это займет. Сейчас я в полнейшей растерянности.
— Ты… останешься? Пока будешь думать?
Я молча смотрела на него, вспоминая, сколько всего мы пережили. Не получится сделать вид, что этого не было, потому что общее прошлое прочно заняло место в душе, пустило корни, чтобы принести плоды в виде будущего. И боюсь, если вырвать это "растение", рана никогда не зарастет. Хреновые из нас садоводы-огородники. Много дров наломано. Но разбираться в создавшемся хаосе нужно нам обоим.
— Горан, ничего не обещаю. — Тихо ответила я. — Но пока буду решать, что делать, останусь.
— Спасибо, родная! — он облегченно выдохнул.
— При одном условии.
— Все, что угодно!
— Ты не будешь давить и ответишь на все вопросы, если они появятся, предельно честно.
— Клянусь.
Я устало кивнула. Еще недавно мне так хотелось узнать всю правду. А теперь даже не знаю, что с ней делать. Да уж, воистину — будьте осторожны с желаниями.
Глава 2 Продолжение легенды
Саяна
Несколько дней я почти не выходила из комнаты. Собранный чемодан стоял у кровати, мозоля глаза, как напоминание, что нужно принимать решение. Несколько раз я разбирала его, выкладывала вещи обратно в шкаф. Потом, психанув, собирала снова.
Горан не появлялся, и я была ему за это безмерно благодарна. Не представляю, что он пережил за последнюю неделю. Мне приходилось запрещать себе думать о таком, но сердце все равно рвалось в клочья.
Погода идеально соответствовала настроению. Безжалостно яркое солнце то заставляло слезы течь из глаз, то обкладывалось грязно-серыми облаками и отказывалось смотреть на мир. Сегодня дефиле мрачных туч за окном вполне успешно нагнетало драматизм в и так непростую ситуацию, заставляя меня плакать от тоски внутри.