— Прекрасная, сногсшибательная, обольстительная, — прошептал он, дрожа уже по другой причине.
Я молча нашла его губы, и мы застонали в унисон. Моя рука скользнула в его волосы.
— Саяна. родная моя. мне надо уйти. — прохрипел Драган, пытаясь отстраниться. — Я лучше буду бояться грозы в одиночестве, чем потеряю самоконтроль и обижу тебя.
— А кто тебя отпустил, интересно знать? — мое тело прижалось к нему еще теснее. — Сам говорил — ты весь мой.
— Весь твой. — эхом повторил он. — Что же ты со мной делаешь?..
— Отвлекаю от грозы, наверное.
— Какая гроза, где?
— Ну, если ты уже избавился от своих страхов…
— Нет, вот опять так страшно стало! — Горан покрыл поцелуями мою шею, как всегда, обжигая кожу горячим дыханием. — Ужас просто!
— Негодяй! — я слегка укусила его за плечо. — Как же я скучала по тебе!
— И я, любимая моя! — вновь эхом отозвался хорват, медленно, пуговка за пуговкой, расстегивая мою рубашку.
Спускаясь все ниже, он нежно целовал каждый миллиметр кожи, заставляя меня взрываться желанием снова и снова. Бедра сами раскрылись навстречу его губам. Даже не заметив, когда хорват успел снять мои трусики, я застонала в голос, когда он пустил в ход язык. Тело изогнулось, словно из меня изгоняли бесов, голова запрокинулась, а руки намертво вцепились в простыню.
— Ты такая вкусная. — прошептал мужчина, оторвавшись на секунду.
— Горан! — прокричала я через минуту, взмывая ввысь.
В этот момент он вошел в меня, и реальность просто перестала существовать. Я была грозой, была молнией, была мощной первозданной стихией, не ведающей преград. Я была всем! Крепко прижимая его к себе, я увлекла мужчину за собой и под традиционное торжествующее рычание растворилась в нем без остатка, как и он во мне.
Насколько ночь была волшебной, настолько утро оказалось отвратительным.
Глава 3 Первозданная стихия (продолжение)
Проснувшись в объятиях моего горячего, как печка, хорвата, я почувствовала горечь во рту и поняла, что желудок не намерен так просто сдаваться. Хоть и не хотелось, пришлось открыть глаза. Горан сначала расцвел улыбкой, потом резко побледнел. До меня запоздало дошло, что он мог подумать, когда я скривилась, едва его увидела.
— Прости, это не… — Волна тошноты вытолкнула меня из кровати. — Это гастрит! — тело на автопилоте метнулось в туалет.
Я едва успела склониться над унитазом и сжать волосы, чтобы они не угодили куда не надо, как желудок вывернуло наизнанку. Он был пустым, поэтому рвота не принесла облегчения, а только наполнила рот мерзким горько-кислым разъедающим вкусом.
— Саяна, что с тобой?
Вот последнее, что сейчас нужно, это чтобы мужчина, с которым мы ночью занимались любовью, видел такое!
— Уйди!
— Никуда не уйду! — он сел рядом на кафельный пол. — Посмотри на меня. Тебе совершенно нечего стесняться, родная!
— Да иди ты! — простонала я, вновь склоняясь над фаянсовым другом.
— Давно эта утренняя тошнота? — напряженным голосом спросил хорват.
— Да не беременна я, успокойся!
— Саяна, это не шутки!
— По твоему лицу вижу, что не шутки. — Я протянула ему руку, — помоги встать. И успокойся.
— Давай отнесу тебя в постель.
— А зубы почистить можно?
— Не ерничай! — он осторожно поднял меня.
— А ты не психуй! — под чутким хорватским руководством удалось почистить зубы и умыться. — Горан, все будет хорошо. Не загоняйся. И выйди, пожалуйста. Справлять при тебе естественные надобности точно не буду! Все, давай. Найди смекту пока что. — Я вытолкала его, закрыла дверь на защелку и облегченно выдохнула.
Стоило выйти, как Драган вручил мне килограмм лекарств, пакет с тестами на беременность, и загнал обратно в туалет, не обращая внимания на логичные доводы, что мне нечем их мочить. Просидев полчаса, я предъявила ему три теста.
— Видишь? Одна полоска, все в порядке.
Он придирчиво рассмотрел полоски и побледнел еще больше.
— А здесь плюс стоит!
— Это не плюс.
— А что тогда?
— Крест. — Мне с трудом удалось удержаться от хохота. — Ребенок крестоносцем будет!
— Саяна!!!
— Спокойно! — я сунула ему под нос инструкцию. — Посмотри, плюс означает, что беременности нет. Все, мы можем закрыть эту тему и позавтракать?
— Врач уже едет. Сделаем анализ крови.
Твою дивизию! Я посмотрела в его лицо. Побуду умной женщиной для разнообразия. Проще согласиться, все равно не переспорить.
Доктор, тот самый, под Эркюля Пуаро, шевеля усами, быстро взял все анализы и назначил лечение от гастрита. Затем Горан отвел его в сторонку. Благодаря хорошему слуху я прекрасно слышала их разговор.
— Сделайте максимально быстро.
— Да-да, конечно! — закивал врач. — Я сразу вам позвоню и сообщу, можно ли вас уже поздравить с будущим малышом.
Я едва сдержала смех, представив лицо моего санклита. Эркюль, видимо, тоже осознал, что сморозил глупость.
— Простите, господин Горан, я неправильно понял. — Залебезил он. — Вы не торопитесь, хотите насладиться девушкой, понимаю вас, понимаю. Интересно, он сможет уйти живым?
— Проведите все анализы. Я должен быть уверен, что у Саяны нет шансов забеременеть. — Процедил Драган.
— Стопроцентной гарантии не дает ни одно средство предохранения. Кроме воздержания, конечно.
Упс, кажется, у меня больше не будет секса. Эй, эскулап, беги, пока я тебя не прибила!
Проводив врача, мой санклит, темнее тучи, присел на кровать. Все попытки развеселить его провалились. Мы позавтракали в гробовом молчании. Мужчина сжимал мою руку, не глядя в глаза. На него больно было смотреть. Когда зазвонил телефон, он дернулся всем телом и дрожащими руками поднес сотовый к уху. Потекли томительные секунды ожидания, тягучие, как мед. Даже я начала нервничать, потому что перспективы вырисовывались невеселые.
— Саяна, — прошептал он, отложив телефон.
— Ну, что? Не тяни же!
— Все в порядке!
— Уф, — я протяжно выдохнула. — Теперь ты спокоен?
— Да. — Горан кивнул.
Но по его лицу я поняла, что спокойствием здесь и не пахнет.
— Ты обещал быть честным со мной. Говори.
— Саяна, в ночь вечеринки я умирал от ужаса, когда ты хотела уйти. А сейчас, если ты решишь остаться, не знаю…
— Если? А это не очевидно после того, что произошло ночью?
— Нужно было отпустить тебя еще тогда. После сегодняшнего мне пришлось это признать. В глубине души всегда это чувствовал, но не хотел принимать.
— Горан, я не понимаю.
— Саяна, ты молодая, красивая женщина. А я…
— А ты старый, уродливый санклит.
— В какой-то мере так и есть.
— Глупости.
— Родная, что я могу тебе дать? Со мной ты всегда будешь в опасности. Я сам опасен для тебя. Нельзя полностью исключать возможность того, что я отниму твою жизнь. А если ты забеременеешь, это точно смерть. Понимаешь?
— Ты преувеличиваешь.
— Увы, нет. Саяна, мне нечего предложить тебе. Всем женщинам хочется семью, детей. В нашем случае это невозможно. Все с самого начала было ошибкой.
— Даже так? — прошептала я, задохнувшись от обиды. — Что ж, эту ошибку легко исправить. Мой чемодан уже собран. Может, ты и прав. Но в любом случае, кое в чем ты ошибаешься. С самого первого момента нашей встречи ты все решаешь за меня. Ни разу не спросив, что я думаю или хочу.
— Саяна…
— Помолчи! — я вскочила с кровати. — Кем бы ты ни был, хоть санклитом, хоть Богом, это не дает тебе права решать вопросы, которые касаются моей жизни! Потому что она моя! Только я могу выбирать, оставаться мне с тобой или нет! — по лицу потекли слезы, и пришлось отойти к окну, чтобы он их не видел. Меньше всего сейчас хотелось жалости. — Как ты думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем Лилиана поддастся искушению и оставит от меня рожки да ножки? Кто будет меня защищать? И самое главное. Горан, куда ты предлагаешь мне возвращаться? Мой старый мир давно разрушен. Я понятия не имею, где сейчас Глеб. В фонде меня уже заменили. Куда идти? Что делать? Ведь кроме тебя у меня больше никого нет. И еще вопрос, на засыпку. Как я теперь должна жить, зная о существовании санклитов? На что ты меня обрекаешь? За что? — голос сорвался.
— Саяна, — санклит подошел сзади и попытался обнять. — Прости, родная!
— Не прикасайся! Ты сказал, что мы — ошибка. Ошибки нужно исправлять. Мой чемодан уже собран.
— Не уходи!
— Ты сам сказал, что я тебе не нужна!
— Прости, пожалуйста! Я перенервничал и не знал, что несу. Попытайся понять, какое чувство вины меня гнетет, жизнь моя!
— Я понимаю. Но ты не прав в самом начале — когда рассматриваешь ситуацию исключительно со своей стороны, словно я неразумное существо, не способное иметь свое мнение! — я развернулась. — Ты не думал, что я могу поступить также? Решить, что как обычная смертная женщина недостойна тебя? Что мне тебе предложить? Мою короткую человеческую жизнь, в которой я буду болеть, стареть, дурнеть с возрастом? То, что никогда не смогу родить тебе ребенка? То, что ты всегда будешь вынужден беспокоиться за меня, защищать и так далее? Как тебе взгляд с такой позиции?
— Я идиот, ты права. — Он положил руки на мою талию и попытался притянуть к себе. — Останься со мной, умоляю!
— Только на моих условиях.
— Все, что угодно!
— Во-первых, больше таких разговоров не будет. Если я здесь, значит, хочу здесь быть. Эта тема закрыта навсегда. Во-вторых, ты будешь уважать меня как равноправного партнера. В-третьих, будешь честен со мной. И последнее — мы будем решать все вместе, обсудив и приняв совместное решение. Отныне никакого приказного тона, как сегодня с врачом.
— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа моя. — Горан прижался ко мне. — Я не смогу без тебя, любимая! Если решишь уйти, умоляю, возьми меня с собой!
Глава 4 Затишье перед бурей
Саяна
— Саяна!!!
— Что? — я открыла глаза.
— Ты так кричала, я перепугался, любовь моя! — он сжал меня, дрожащую, стальным кольцом, и все стало хорошо.
— Просто сон, — успокоенно прошептала я, поглаживая его по спине. — Он мне с детства снится.
— Слава Господу!
— Угу. — Рука скользнула в его шевелюру.
— Родная…
— Да? — я погладила его по щеке.
Полузакрыв глаза, он потянулся за ладонью. Истома мгновенно разлилась по телу. Но мужчина пресек попытки поцеловать его, еще крепче прижав меня к себе и положив голову на мою грудь. Я вздохнула. Сколько, интересно, это будет продолжаться? После той злосчастной рвоты прошло уже больше недели! И все это время мы ограничивались поцелуями и обнимашками, как подростки.
— Горан, все будет хорошо. У меня вшита капсула — и тебе прекрасно об этом известно. Ты постоянно проходишь курсами уколы. Да, мы не можем использовать презервативы из-за твоей тотальной аллергии. Но все остальное дает практически стопроцентную защиту. Ведь так?
— Стопроцентной гарантии не дает ни одно средство предохранения, кроме воздержания. — Подняв голову, процитировал Эркюля Пуаро санклит.
Вот ведь проклятый эскулап! Я стиснула зубы и, оттолкнув Горана, села на край кровати.
— Прости, любимая.
— Мне что, матку вырезать, чтобы ты успокоился? — сорвалось с губ.
— Даже не думай! — он прижал меня к себе.
— Рано или поздно быть тебе изнасилованным, Драган! — я сбросила его руки.
— Ты меня сейчас убьешь за эти слова, но…
— Что?
— Дай своему санклиту немного времени, умоляю, жизнь моя!
— О, Господи, даруй мне терпения побольше и помоги не убить этого идиота! Потому что я его люблю!
— Правда? — мужчина уронил меня на кровать.
— То, что ты еще жив, лучшее тому доказательство! Кстати, расскажи, что такое Кара Господа.
— Это когда Господь наказывает за грехи. — Посмеиваясь, сказал Горан.
— А ежели серьезно?
— И где ты это успела услышать?
— Погуглила.
— Очень смешно.
— Да какие уж тут шутки, впору плакать — навзрыд! — фыркнула я. — Ну, так расскажешь, или мне искать иные источники информации?
— У санклитов есть правило — не люби человека. — Тихо сказал Горан. — Считается, что это и есть кара Господа. Любовь к смертному самая сильная, это одержимость, но в силу понятных обстоятельств рано или поздно санклит остается один. Это обрекает его на мучения до конца жизни. Если учесть, что мы почти бессмертны, чувствуется тонкая ирония Господа. Да и объект страсти чаще всего просто боится и ненавидит влюбленного.
— Это не наш случай!
— А чувства одного санклита к другому со временем гаснут. — Тихо добавил мужчина. — Так что у нас без сюрпризов. Любить всей душой мы можем только человека, а потом не в состоянии без него жить. Приходится искать Охотников, чтобы костяной кинжал в грудь воткнули!
— Не мели ерунды! — я стукнула его по ноге.
— Прости, любимая!
— Надеюсь, ты не думаешь на самом деле, что я — твое наказание?
— Саяна, ты — все вместе, и проклятие, и благословение, — прошептал он, прижимая меня к себе. — Как бы то ни было, я уже увяз по уши.
— Тогда не сопротивляйся, — промурлыкала я, запуская руку в его волосы. — Нам же так хорошо вместе.
— Родная моя, — мужчина попытался отстраниться, но наши губы встретились. Со стоном изогнувшись, он откинулся назад, увлекая меня на себя. — Я безумно люблю тебя и… столь же сильно боюсь потерять.
— Живи тем, что есть, — прошептала я ему на ухо, расстегивая рубашку.
— Саяна…
— ш-ш-ш, — мне удалось добраться до брюк. — Ты весь мой, помнишь?
— Весь твой, — простонал он, переворачивая меня на спину.
— Наконец-то! — довольно промурлыкала я. раскрываясь ему навстречу. — И не вздумай останавливаться!
— Не буду! — санклит полыхнул глазами и начал прокладывать дорожку из поцелуев от груди к животу.
— А по-обычному можно? — задыхаясь, все же уточнила я.
— Не сейчас, — проворковал Горан, просунув руки под мои ягодицы. — Упрямый!
— Угу.
— Ты… а-ах! — его дыхание обожгло меня сквозь трусики, и мозг взорвался наслаждением, перестав думать.
— Люблю тебя! — было первым, что я услышала, придя в себя.
— Взаимно. Но кое у кого мозоль на языке скоро появится!
— У той красотки, что слишком много говорит? — смеясь, уточнил Драган.
— А ты найди ей занятие, при котором рот занят.
— Даже не знаю. Наверное, это будет завтрак!
— Весьма оригинальный завтрак! — я рассмеялась, уронила его на спину и огляделась. — О, это подойдет!
— Пояс от халатика?
— Именно. Ведь обещала крепко-накрепко привязать к кровати и…
— О, да!
Глеб
— Зачем ты опять явился? — не особо дружелюбно высказался я, увидев Беру, что стоял под пальмой.
Жаль, что она финиковая, мне бы очень хотелось посмотреть, как его долбанет кокосом по башке. После того фиаско с Ольгой он заслужил. А ведь обещал, что все пройдет хорошо — девушка передаст Саяне записку, это несложно. Вот только Горан о записке узнал, и теперь подобраться к сестре будет намного сложнее. Или вообще невозможно. Надо было слушать Музафера!
— Чего пришел? Новая гениальная идея появилась?
— А ты ничего не попутал, мальчик? — глаза скандинава сузились и потемнели. — Да, в прошлый раз облажались, но если умный такой, сам что-нибудь придумай! Говняться он тут еще вздумал, видите ли! — резко развернувшись, мужчина зашагал к воротам.
— Бера, стой. — Крикнул я, но с места не сдвинулся. Если надеялся, что за ним побегу, то явно просчитался.
Он остановился, потом развернулся и медленно, будто нехотя, вернулся.
— Извини, — пробурчал я.
— Прощаю — на первый раз. Снова нахамишь, больше помогать не буду. Не на того гавкаешь. А теперь слушай, мои люди доложили, что Драган выехал в город. Саяна с ним.
Саяна
Когда наш "Лексус" выехал с парома и влился в поток машин, я поняла, почему Драган не поехал на любимом джипе — этот мощный хищник просто застрял бы из-за своих габаритов на дорогах Стамбула. Вот уж где воистину отсутствует понятие личного пространства! Ад любого интроверта. Недовольно рыча, автомобиль одолел очередной холм, свернул на улочку с брусчаткой и, ювелирно вписавшись в узенький зазор между поцарапанными боками "Ауди" и "БМВ", встал наглухо.