Анка запрокидывает голову, подставляя шею, а Никлос прикусывает тонкую кожу над самой опасной жилкой. Он чувствует — её жизнь в его руках и это насыщает короля, но не даёт остановиться.
Тьма всё плотнее и плотнее, она покрывает белую кожу Анки, кутая как в одежду, пряча её от короля, оставляя наедине с бесконечным чёрным цветом. Но он продолжает чувствовать девушку под собой. Её мягкое податливое тело. Он слышит, как тяжело и сладко она дышит. Её запах усилился, напоминая разряд молнии во время грозы.
Ещё немного, совсем чуть-чуть… и чёрный разлетается во все стороны, а Никлос кричит, видя другое испуганное лицо.
— Селеста, нет! — крик разносится над волнами, а девушка выскальзывает из рук и летит в бушующую пропасть.
Глава 3. Оазис для влюблённых
Селеста
Я прижимаюсь к его груди и слушаю дыхание. Тихое, глубокое, ровное, но вот, сердце пропустило один удар, сбился вдох, чуть ускорилось… Повернув голову, сталкиваюсь взглядом с прищуром глубоких голубых глаз. Он смотрит долго, молчит, и так тихо, что я не выдерживаю и показываю язык, кривя брови в улыбке чёртика. Он улыбается в ответ, лохматя мои волосы.
Тогда подтягиваюсь на руках и ползу чуть выше, дотягиваясь до его губ. Звонко чмокнув, хочу отстраниться, да он останавливает и возвращает к себе, целуя медленно, с наслаждением, с чувством. И я улетаю…
— Ах, Сэлли, моя маленькая Сэл… — шепчет Артан, помогая устроиться сверху. Мы переплетаем наши пальцы, вытянув руки. Запрокинув голову, дышу тяжело, прикрыв глаза, позволяя сладкому томлению разойтись от низу к груди, а затем к шее, добираясь до щёк, окрашивая их лёгким розовым румянцем.
Арт поднимается, притягивая меня и вновь награждая сладким медовым поцелуем. Его руки ласкают мою грудь, нежно сжимают талию, спускаясь к бёдрам, чтобы перевернуть нас и оказаться сверху, сплетая наши ноги. Он движется быстрее, чем я. Резче, насыщеннее и я сжимаю пальцами край простыни, выворачивая рукой, пока он прикусывает мою шею, слегка сжимая ладонью у основания.
— Арт, — голосок как у котёнка, тонкий, такой тихий — совсем не хватает дыхания от его быстрых движений. Я путаюсь в них, когда волна накрывает с головой почти болезненным грудным изломом. Меня выворачивает наизнанку, а он не останавливается. И кажется, что свет вокруг потемнел, почернел, выцвел.
Его руки больше не нежные, не тёплые, не добрые. Вместо них — когтистые лапы, больно сжимающие грудь и шею. Его губы совсем не мягкие, под ними клыки как у акулы, они держат, словно я жертва, пойманная волком или большой кошкой.
— Арт! — повторяю вновь, распахивая глаза, но видя перед собой лишь чёрные руки и маску безликого. Вокруг скалы и острые камни, тяжёлые грязно-серые тучи, зарницы молний, мокрый дождь. Холод ворвался диким ветром, он сдувает маску с лица незнакомца, обнажая…
— Никлос?! — мой крик совпадает с ударом молнии, и я теряю опору под ногами. Его рука всё ещё держит за шею, но она соскальзывает, а он успевает перехватить меня за запястье. Вот только я боюсь его поддержки. Лицо короля — звериное. Дракон в обличии человека. И огонь, дикий чёрный огонь в его глазах, что стремиться пожрать, а не спасти!
Моя рука выскальзывает из его когтей, и я лечу вниз, разбиваясь об острые скалы.
— Нет! — вскакиваю над кроватью, тяжело дыша, окружённая белоснежным ариусом, разлетевшимся в разные стороны, встревоженным моим очередным кошмаром. На крик загорается свет и в комнату влетает мама.
— Сэлли? — восклицает Алиста, с усталой тревогой глядя на меня. Привычным жестом она подхватывает со столика кувшин с водой, наполняет стакан и, присаживаясь на кровать, смачивает свежую тряпочку, чтобы утереть моё вспотевшее лицо. Позже она даёт мне напиться. А я пытаюсь собрать себя по кусочкам и вернуться в реальность.
— Почему они всегда такие яркие… У меня не получается вспомнить, что я это уже столько раз видела! — в отчаянии говорю ей, а она прижимает к себе, шепча:
— Тише-тише, милая. Дыши глубоко. Сейчас всё пройдёт.
Пока она говорит, ариус возвращается под кожу, и становится легче. Но ненадолго. Этот сон повторяется раз за разом, и чаще всего, когда остаюсь одна. Артан, находясь на территории эльфов, стал недоступен для меня, — и кошмар возвратился.
Хотя каждый раз обещаю нам обоим, что это не повторится! Что совладаю со своими снами. Но я лгу. И боюсь чувствовать себя беспомощной перед одинокими ночами. Да и… не могу же я сказать Артану, что вижу, как умираю из-за Никлоса?..
— Хочешь сегодня останусь с тобой? Может сделать горячий шоколад? Или разбудить кухарку, пусть приготовит твои любимые оладушки?
— Нет, я не засну, есть тоже не хочу… — отвечаю, отстраняясь. Мне тяжело дышать и смотреть ей в глаза. Только в эти минутные слабости, я возвращаюсь к ней как ребёнок, тянущийся к матери.
Стоит только окончательно проснуться, как вспоминаю всё. Поспешное материнское замужество. И официальное погребение брата, устроенное по её распоряжению. Чтобы маленький мальчик в её чреве стал следующим кэрром семьи Винцель.
Мама чувствует перемену и виновато опускает глаза. После похорон, где клэрийские монахини над пропастью читали молитву ушедшему, когда в небо пускали белых голубей без праха погибшего, было сказано много горячих злых слов. Я кричала на неё, обвиняя в предательстве, что она добила остатки семьи, и что мы немедленно покидаем долину Винцель и ноги моей здесь больше не будет!
Тогда Артан смог объяснить поступки матери. Смог построить хрупкий мир, так что я почти спокойно смотрела на её мужа, достопочтенного кэрра Лиама Винцеля, покинувшего зелёный дом Паденталей — наших ближайших соседей.
Мужчина в возрасте моего отца, не сумевший обзавестись семьёй, случайно встретивший мать, когда она возвращалась домой через портал долины Гадельер. И напросившийся в гости под предлогом своих выдающихся способностей плотника. Замок нуждался в ремонте, а управляющему дэру Аскол дэ’Маринье помощник, разбирающийся в местных порядках и правилах.
Маме было скучно, а кэрр Паденталь оказался так очаровательно любезен, что она приняла его сначала как друга. А потом… вот чудо чудное! Случилось слияние. И они поженились. А через месяц мама забеременела. И по словам местной колдуньи, ребёнок — мальчик. Наследник. Ведь Кристана нет, Калиста стала Адегельской, а я… подопечная Каргатов.
Внешне мне пришлось смириться с этим. Но внутри всё кипело. Я знала, что вторичное слияние — это благословение! Знала, что они действительно любят друг друга. Знала, что так должно быть, но… Я не могла быть рядом, видя следы прежней семьи. Видя в библиотеке тень брата, а в бальной комнате — сестры. Видя сквозь вещи Лиама в кабинете призрачные очертания отца. Слыша голоса из прошлого, глядя на материнский пока ещё маленький живот.
Откашлявшись, отвернулась, уставившись на свои побелевшие пальцы.
— Я… Пожалуй, полечу к мужу. Я и так собиралась к эльфам, отправлюсь на день раньше.
— Сэлли…
— Нет, решено! — заявила твёрдо, вставая с места.
Мама осталась сидеть. И сидела молча, пока я переодевалась, чистила зубы в маленькой ванной комнате, пока собирала волосы в косу, проверяя нигде ничего не торчит. Только перед уходом не удержалась и подошла ко мне, целуя в лоб.
— Будь осторожна, ночью летать опасно, — мягко сказала она, поглаживая мои волосы. В её глазах ожидание и вера, что всё наладится.
Но как это может произойти после всего? После Кристана…
И я убегаю по ступенькам на самый верх — к небольшой взлётной площадке. На такой высоте холодно, и открывается потрясающий окружной вид на кольцо гор. Отсюда даже Арийское озеро видно, и белые пики, теряющиеся среди облаков. Над востоком светлеет. Пока ещё только серыми тусклыми красками, но уже появляются первые розовые оттенки. Мне лететь как раз навстречу солнцу.
Так что закрываю глаза, с наслаждением расправляя руки и, поддаваясь лёгкому ветерку, делаю шаг в пустоту. Уже давно не как перепуганная невеста, которую столкнули навстречу первому превращению. Нет, за это лето я совершила полётов сто, а то и больше, каждый день тренируясь и просто наслаждаясь свободой в небесах.
Нет ничего прекраснее полётов среди облаков или звёзд, или во время бури, заряжаясь от ударов молний! Неправы были те, кто запрещал женщине летать. Полёт — это то единственное, что делает нас теми, кто мы есть!
И я лечу, расправив крылья, слегка забирая вправо, чтобы полёт шёл над узкой речкой, берущей начало как горная, с порогами и крутым спуском, река. Здесь, идя к эльфийским лесам, она успокаивается, замедляясь и превращаясь в ленивое создание, полное всякой речной живности. Я вижу, как моя широкая тень стремительно движется по долине. Чувствую мощь окружающих потоков, тяжесть сопротивления воздуха и приятную натужность собственных мышц от новой встречи с сентябрьскими ветрами.
Надвигается осень, уже чувствуются первые холода. Совсем скоро под утро земля будет покрываться хрустящим инеем, прикрытым морозной дымкой. Впереди Осеннее равноденствие, а после начнётся сбор урожая, который продлится до самого конца осени.
Вид подо мной сменился, я подлетела к лесной кромке, миновав которую почувствовала лёгкие разряды по всему телу — эльфийский защитный барьер. Только я и Артан можем пересекать границу лесов. Сам Каргатский король не в состоянии этого сделать, даже если воспользуется нориусом.
А меня будто волной окатило, отчего зажмурилась, сбавляя темп — возвратилась наша связь с Артаном, вмываясь в каждую жилку, растекаясь по венам блаженным теплом. Он не спит, но дремлет, пробуждаясь от моего появления. Его немой вопрос мягко отвела в сторону, передавая, что скоро лично всё объясню, а сама спустилась ниже, чтобы не проглядеть эльфийский дворец среди густых деревьев. А когда заметила, прямо в воздухе обратилась человеком и на мягкой перине ариуса спланировала аккурат перед входом.
В этой части леса, деревья достигают пятидесятиметровой высоты и обладают широкими раскидистыми кронами, мощными стволами с выпирающей корневой системой. Они настолько плотные, что здесь всегда царит полусумрак, а стоят так близко, что дворец буквально вылеплен между ними и внутри них, раскинувшись над землёй десятками балконов, коридоров с балюстрадами, беседками, фонтанами и статуями, бальными залами и купольными библиотеками, игровыми комнатами, конференц-залами для совещаний и приёмов, учебными кабинетами, гостевыми спальнями, тренировочными площадками и художественными галереями.
Дворец эльфов — это не классическое здание, а совокупность помещений и открытых пространств, сплетённых в единое целое гигантской рощей особых деревьев, раскинувшейся на многие километры в самой закрытой части эльфийского леса. Здесь особая атмосфера, воздух не такой как за пределами этой территории, он более насыщенный и плотный. А вся архитектура сделана из глины, камней и дерева, и наполнена жизнью. Неудивительно, что из стен прорастают цветы, образуя геометричные фигуры, а статуи животных и эльфов способны потянуться и поменять позу.
За исключением редких праздников, это место не любит шум, поэтому особый мох глушит звуки, и впервые попав сюда, кажется, что ты один. Только спустя время, научишься различать знаки, видеть следы других эльфов. Понимать, что на самом деле, это очень оживлённое место.
Даже в рассветные часы.
Правда ко мне никто не вышел. Эльфы щепетильно относятся к праву на личное пространство, никто не докучает, не то, что люди. В долине мне прохода не давали, пока рисковала и выходила как в прежние времена. Пришлось научиться отстраняться, изолироваться… и чаще бывать здесь, где меня не трогают.
По привычке провела пальцами с ариусом по статуе белой змейки, отчего та довольно задрожала, и взлетела вверх, окутанная белым дымом. Это место не предназначено для людей. Здесь широкие провалы посреди коридоров, этажи без лестниц, и множество узких, но прочных ветвей, по которым эльфы легко передвигаются вверх-вниз-вправо-влево, тогда как обычный человек будет ползти, пытаясь хоть куда-то попасть.
Я жульничала с помощью ариуса. Артан… либо ходил в обход, создавая карту удобных маршрутов, либо передвигался ползком. Его это забавляло, и он постоянно сетовал, что в столичной учебке не хватает канатного парка для студентов. Физ. подготовка прокачивается на отлично!
По лабиринту из комнат, насквозь проходя деревья, мимо маленьких водопадов, сквозь заросли и цветы, то спускаясь, то поднимаясь, я нахожу нужный коридор, а за ним огромное купольное помещение многоярусной библиотеки. Здесь на грани слышимости играет лёгкая мелодия, призванная усилить внимание и лёгкость чтения.
При моём появлении стало совсем тихо. Вижу, как отовсюду на меня с любопытством смотрят ушастые представители древнейшего народа земли. Эта заминка длится недолго, вскорости они возвращаются к своим книгам, а я, следуя за своим предчувствием, поднимаюсь на несколько открытых этажей верх к неприметной дверце, за которой скрывается уютная полукруглая комната с мягкими, покрытыми пушистым мхом, диванчиками и несколькими столиками, а также с книжными полками, вделанными прямо в стены.
Именно здесь, сидя за столом и что-то увлечённо переписывая, нашёлся Артан.
Он поднял голову в тот момент, как я появилась на пороге. На переносице мужа забавные разноцветные очки, с помощью которых он мог читать эльфийские рукописи, не прибегая к услугам переводчиков. Разумеется, это был не идеальный перевод, поэтому Арт выписывал сомнительные места и после третировал знакомых эльфов. К нему даже приставили немолодого эльфа Райли, как самого терпеливого и начитанного, так что процесс шёл бодрее.
При виде меня на его лице расцвела сонная улыбка.
— Сэлли, какими судьбами? Договаривались же на завтра?
Я пересекла комнату, встала за его спиной, обнимая за плечи и целуя в губы, мельком глянув на закорючки-письмена. Со стороны и не скажешь, что это текст, сплошные завитушки да узоры, не имеющие горизонта, текст писали по условиям гармонии, поэтому он извивался на странице подобно заросшим кустам шиповника с дикими розами.
Из-за этого эльфийской считался одним из самых сложных в изучении. Только исключительно талантливый художник способен увидеть в этой вязи смысл.
— Хороший сюрприз получился, не правда ли? — говорю ему мягко, присаживаясь на свободный стул, однако Арт не оценил моих слов, а потянулся внутрь и сразу понял, что скрывается за моими словами.
— Что тебе снится, Сэл? — устало спросил он, скрещивая руки, закрыв книгу.
— Кошмары о той ночи. Кошмары о брате. Кошмары… кошмары… Арт, мы прошли через ужасающие события, неудивительно, что никак не могу прийти в себя.
Муж смотрит с сомнением. Мы оба знаем, что я недоговариваю, но он не хочет давить на меня. К сожалению, или к счастью, Артан не видит этих снов, хотя большинство сновидений делим на двоих. Но не те, что связаны с ариусом и нориусом. Нет, эта часть меня закрыта от мужа и временами чувствую, как он боится этого. Боится, что скрывается за вуалью ариуса, который иногда отталкивал его, не давая коснуться.
Арт потянулся ко мне, притягивая к груди и запуская пальцы в мои волосы, слегка массируя голову.
— Ты прилетела сразу, как проснулась?
— Я разбудила маму.
В ответ он еще сильнее прижал к себе, и мы оба прикрыли глаза, погружаясь в нашу связь. Немного тепла, шёлка, тягучей мягкости, будто внутри обитают крошечные пушистики, медленно сливающиеся в одно целое.
Остаток утра провели в этой комнате. Я дремала на диване, Арт вернулся к рукописи. Он сообщил, что нашёл интересные факты о морвиусах: первыми были драконы-коллаборационисты, которые следили за лишёнными разума соплеменниками, готовя их в ездовых драконов для старых богов. Они были сознательно отделены от основного стада, наделены силой и властью, и обладали некой отличительной чертой, что ставила их выше иных разумных существ.
Арт пока не нашёл, что именно их отличало от остальных, но в заметках было много личной информации об отношениях между богами и этими драконами. Они были тёплыми, дружественными, как отношения между родителями и их лучшими детьми.