Чувствую себя так, как будто употребила наркотики. Все чувства обострены, а реальность слегка размытая. В крови бурлят восторг с возбуждением, и теперь я точно понимаю фанаток, которые рвутся к парням в автобус после их выступления. Последние аккорды песни стихают и зал взрывается криками, аплодисментами, визгами и свистом. Воздух наполнен страстью и силой. Я подскакиваю с кресла и начинаю прыгать вместе со всеми. С ума сойти, такая энергетика. Тут ко мне подходит Дрю и я, не осознавая своих действий, бросаюсь ему на шею. Он широко улыбается и прижимает меня к себе. Крепко. Еще крепче, пока я не чувствую твердость, прижавшуюся к моему животу.
Дрю наклоняется и зарывается лицом мне в шею. Его мягкие губы проходятся по нежной коже, заставляя меня содрогаться. Возбуждение усиливается, подстегиваемое его близостью и криками взбудораженной толпы. Мне нужно отстраниться от него, но я не могу, слишком слаба в этот момент. Нервная система полностью отказывает, как тормоза в поломанной машине. Я притягиваю голову Дрю ближе, прижимаюсь к нему всем телом, наслаждаясь ощущением его возбуждения, которое таранит мой живот.
Дрю подхватывает меня на руки и уносит за кулисы. Я послушно обхватываю его бедра ногами. Рев толпы немного стихает, но мне на это плевать. Я даже не думаю о том, что кто-то может увидеть нас. Любой, у кого есть глаза, однозначно заметит мелькнувшее между шторами лимонное цвета платье, буквально обернутое вокруг мужчины в костюме. Дрю несет меня, не отрываясь от моей шеи, постоянно целует ее, посасывает и кусает, а я откинула голову, чтобы предоставить ему лучший доступ. Я так взбудоражена, что способна сейчас насладиться даже трехминутным сексом где-нибудь в пыльной подсобке. Он приносит меня в какой-то угол за сценой, садит на высокую колонку, заключает мое лицо в свои широкие ладони и, буквально на секунду скользнув по моему лицу взглядом, впивается в губы. Черт, до чего же это приятно. Как будто и не было десяти лет. Я все так же сильно хочу его. Вцепляюсь в его запястья, чтобы не дать отстраниться. Мы заново пробуем друг друга на вкус, впитываем каждое мгновение нашего соединения. Одержимы тем, что между нами происходит. Где-то там, на самом краю сознания маячит мысль, что нужно остановить это безумие, но я даю себе небольшую отсрочку. Совсем маленькую, чтобы насладиться его соскользнувшей рукой, которая сейчас сжимает мою грудь, пропуская сосок между пальцами. Крохотную, чтобы почувствовать, как второй рукой он притягивает меня за бедра ближе к себе, и я чувствую твердую выпуклость своей сердцевиной. Он слегка толкается ко мне, и я шумно выдыхаю ему в рот с негромким стоном. Так чертовски приятно.
— Долли! — слышу где-то рядом крик Дилана и меня как будто насильно вырывает из дымки похоти. — Долли, ты где-то рядом, я чувствую запах твоих духов.
— Молчи, — шепчет Дрю мне в губы. — Не откликайся.
Я начинаю медленно качать головой, глядя в его бездонные глаза. Я едва ли вижу их, но лихорадочный блеск, отражающийся в них, и страсть, которыми они горят, точно четко различимы.
— Малышка До.
— Нет, прости. Мне пора.
Я как будто возвращаюсь на землю и все вокруг обретает такие резкие черты, как будто я стала видеть лучше за последние несколько минут. И все это между нами… не должно было случиться. Я ведь знала, что наброшусь на него при первой же возможности. Дрю всегда был моей слабостью, с того самого нашего первого раза. И я снова не смогла отказать себе в том, чтобы полакомиться хотя бы кусочком.
Я слегка отталкиваю его и спрыгиваю с колонки. Дрю не сопротивляется. Он стоит и смотрит на меня с сожалением, потирает шею и тяжело, прерывисто дышит. Ненавижу этот взгляд. Как будто я намеренно переехала на машине его любимую собаку.
— Господи, не смотри на меня так, — прошу я, поправляя платье. — Этого не должно было произойти. Просто концерт и вся эта возбужденная толпа, и музыка. Я…
— Я никогда не забывал тебя, Доллс.
— Вот черт, — выдыхаю я, зажмурившись. — Зачем ты говоришь это?
— Хочу, чтобы ты знала, — просто отвечает он, а потом я чувствую горячие ладони на своих плечах. — Посмотри на меня. — Я качаю головой, как маленький провинившийся ребенок. — Долли, — зовет он нежнее, — взгляни на меня, пожалуйста.
Приоткрываю один глаз и осторожно приподнимаю голову. Дрю широко улыбается, а потом притягивает меня в свои крепкие объятия.
— Ты потрясающая, — произносит он и целует меня в макушку.
— Ты тоже, — отвечаю я, обвивая его талию руками.
— Вот ты где! — раздается за моей спиной, и я стремительно отскакиваю от Дрю. — Я тебя обыскался. Идем, все грузятся в автобусы. Оу, я что-то прервал? — ДиДи резко притормаживает и немного смущенно смотрит на нас.
— Нет, все нормально, — отвечает Дрю.
— А афтепати? — спрашиваю я.
— Какое пати, Долли? Завтра нужно отправить Бирману два эпизода. — Я обреченно киваю. Ну, здравствуй еще одна бессонная ночь и галлон кофе. Радует только то, что завтра у всех выходной и я смогу отоспаться.
— Мне пора, — обращаюсь к Дрю.
— Я провожу, — отвечает он.
Я уже открываю рот, чтобы запротестовать, но Дрю хватает меня за руку и решительным шагом направляется к выходу. Мы минуем несколько поворотов коридора и проходим по длинному на выход из здания. По дороге встречаем Ника, который заинтересованно поглядывает на нас.
— Откроешь рот — будешь петь фальцетом, — предупреждает его Дрю, а Ник показывает жестом, как застегивает свой рот на молнию и подмигивает мне.
Достаточно быстро мы доходим до моего автобуса и останавливаемся. ДиДи становится рядом. Дрю смеривает его тяжелым взглядом и Дилан начинает мяться.
— Ну, я подожду в автобусе. Спокойной ночи, Дрю.
— Пока, Дилан, — отвечает тот, уже глядя на меня. Дрю поднимает руку и гладит мою щеку тыльной стороной ладони. — Как же я, оказывается, скучал по тебе.
— Прекрати, — прошу я. Его слова творят неимоверное с моими внутренностями. Не уверена, что готова к таким откровениям. — Мне пора.
— Не прекращу. Ты открыла ящик Пандоры, как только я вспомнил твой вкус. — Он наклоняется ниже и шепчет мне на ухо. — Твой вкус там я тоже помню. — От этих слов по коже прокатываются мурашки. Дрю нежно касается губами моей щеки. Спокойной ночи, малышка До.
— Спокойной, — задумчиво отвечаю я, глядя на его удаляющуюся спину.
Тяжело вздыхаю. Ну и как, черт возьми, я собираюсь пережить этот тур?
Глава 11
Дрю
Как только автобус останавливается, я беру сумку с ноутбуком, забрасываю себе на плечо, подхватываю дорожную с вещами и выхожу на улицу. Мы были в пути трое суток. В эти дни я почти не видел Долли, хоть и пытался прорваться к ней. Но она заперлась в своем автобусе с редактором-монтажером Робом, чтобы закончить линейный монтаж. Я видел Долорес только мельком, когда на стоянках дверь автобуса была открыта, чтобы впустить туда свежий воздух, и еще в тот раз, когда заносил ей стакан с кофе. Гигантская порция латте, за которую Долли была чертовски благодарна. Она даже выгнала из автобуса Роба и позволила немного себя потискать. Правда потом заявила, чтобы я не рассчитывал на большее. Я кивнул, чтобы она успокоилась, а себе пообещал, что это большее случится в самое ближайшее время.
Выхожу из автобуса и смотрю по сторонам. Мы на большой парковке отеля в Бостоне, штат Массачусетс. Из своих автобусов высыпают члены группы, вспомогательный персонал и съемочная команда Долли. Ее самой нет. Прохожу через толпу, здороваясь со всеми, и направляюсь прямиком к автобусу Долорес. Меня беспокоит то, что она так и не вышла.
— Эй, босс, там проблема, — кричит мой помощник Сэм, размахивая телефоном.
Подхожу ближе.
— Что случилось?
— В номере Долорес какая-то неприятность случилась, а других номеров нет.
— Я могу быть с ней в одном номере, — встревает Дилан, и я окидываю его холодным взглядом.
Наклоняюсь к нему немного ниже.
— Брякнешь ей эту идею, я тебе ноги поломаю.
Тщедушный паренек немного сжимается и делает шаг назад. Он с минуту смотрит на мое лицо, а потом расслабляется и пытается скрыть улыбку за поджатыми губами.
— Понял. — Черт его знает, что он там понял по моему лицу, но выяснять не собираюсь. Мне главное — результат. Хрена с два я позволю спать другому мужику с ней в одном номере отеля, пусть и тому, кто больше смахивает на гея.
Снова поворачиваюсь к Сэму.
— Распорядись, чтобы вещи Долорес перенесли в мой номер.
— А…
— А об остальном я позабочусь сам.
Дожидаюсь кивка и снова иду в сторону автобуса Долли. Теперь мой шаг решительнее. Нельзя давать ей и шанса исправить ситуацию с отелем. Если хорошенько подумать, в Бостоне больше одного отеля, поэтому можно было бы забронировать для нее другой. Но я быстрее займу место Ника на сцене, чем отпущу Малышку До от себя хотя бы на метр. Стучу в дверь, но никто не открывает, я начинаю изрядно нервничать.
— Она спит, — раздается услужливый голос Дилана за моей спиной.
Поворачиваюсь и окидываю его вопросительным взглядом.
— Спит?
— Да, они с Робом работали до утра, чтобы успеть к девяти часам отправить смонтированную серию.
— А Роб?
Дилан пожимает плечами.
— Тоже, наверное, спит.
Я разорву этого мудака, если спит он рядом с Долорес. В голове тут же начинают мелькать картинки того, как я вхожу в автобус, прохожу в самый конец к спальне и застаю на двуспальной кровати два обнаженных сплетенных тела. Сжимаю челюсти, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Ставлю сумки на землю и показываю на них Дилану.
— Присмотри.
Распахиваю дверь автобуса и поднимаюсь по ступенькам, уговаривая себя не психовать. И когда это во мне поселился ревнивый монстр? Я не видел Долорес Диккенс добрых десять лет, она никогда безраздельно мне не принадлежала. Но стоило вспомнить, какая она на вкус и насколько отзывчива в моих объятиях, я готов мочить всех мужчин в округе, чтобы не смели к ней прикасаться. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что сейчас мне в спину смотрит пара десятков людей. Они видят, в каком настроении я вхожу в чужой автобус, что на моем лице написано желание убивать. Я даже наверняка знаю, что травли со стороны участников группы мне не избежать, но написанная на моем лице эмоция полностью соответствует тому, что у меня внутри, так что ближайшие пару часов вряд ли кто-то захочет со мной связываться.
Оказавшись на верхней ступеньке, я застываю. На диване в проходе спит Роб, запрокинув голову. Рот открыт и он храпит так, что, кажется, автобус содрогается. Прокатившееся по моему телу облегчение позволяет вновь начать нормально дышать полной грудью. Прохожу мимо этого спящего медведя и двигаюсь в конец автобуса. Попутно отмечаю беспорядок, грязные чашки из-под кофе и разбросанные на столике с ноутбуком записи. Да уж, дорожные условия для работы не идеальны, но я все равно рад, что Долли согласилась создавать фильм практически на коленке.
Открываю дверь в спальню и останавливаюсь. На большой кровати, свернувшись клубочком под толстым пледом, спит Долли. Она такая безмятежная во сне, совсем не та взбалмошная, вечно бегущая куда-то женщина. Сейчас она спокойная и умиротворенная. Такая, какой я хочу ее видеть, но в своих объятиях. Подхожу к кровати, присаживаюсь на край и убираю с лица Долли светлый локон. Тру его между пальцев, наслаждаясь шелковистостью и мягкостью, а потом наклоняюсь и вдыхаю цитрусовый запах. На лице появляется улыбка от мысли о том, насколько сильно этот запах подходит Долли. Обычно женщины выбирают что-то нежное цветочное или нейтральное, и только малышка До выбрала немного резковатый, горьковатый запах грейпфрута, который ассоциируется со свежестью и яркими эмоциями.
Провожу ладонью по нежной щеке, надеясь мягко ее разбудить, но Долорес даже не шевелится, только шумно вздыхает.
— Долли, — шепчу ей на ушко. — Милая, просыпайся.
Она тихонько стонет и еще сильнее сворачивается клубочком. Мне хочется плюнуть на все и лечь рядом с ней, обнимать ее и слышать тихое сопение. Любоваться хмуро насупленными бровями, когда ей будет сниться что-то не совсем приятное, и ловить легкую улыбку, если во сне она будет видеть то, что ей нравится. Вдыхать цитрусовый запах, смешанный с присущим только ей ароматом. Чувствовать, как она жмется ко мне ближе в поисках тепла и уюта. Представляю себе, что как только обниму ее, она покрутится немного и будет слегка хмуриться, а потом прижмется своим крохотным телом и со вздохом расслабится. Такие романтические мысли и такой циничный стояк. Долли вызывает в моем теле определенные реакции, которые я не в силах скрывать.
— Малышка До, просыпайся, мы на месте, — шепчу на ушко, шумно втягивая воздух у ее шеи. Потому что она такая нежная, с тонкой светлой кожей, этим ее запахом, а еще даже во сне покрывается мурашками. Стискиваю зубы, потому что сейчас не время. — Долли, детка, проснись, — говорю немного громче и слегка толкаю ее плечо.
Долорес даже толком не шевелится, она очень крепко спит. Я знаю, что она будет зла на меня за то, что я собираюсь сделать, я и сам не в восторге от идеи, но другого выхода нет. Или мне просто хочется в это верить. Я мог бы попросить водителя автобуса постоять здесь еще пару часов, чтобы она выспалась, но я эгоистично хочу видеть ее светлые локоны разметавшимися по подушке в моем номере. И хочу, чтобы ее запах впитался даже в эти чужие стены. Чтобы не только я вдыхал умопомрачительный аромат Долли, но и все знали, как она пахнет. Мне как будто хочется поделиться ее уникальностью с миром, не отдавая ее никому.
Плотнее заворачиваю Долли в плед и поднимаю на руки. Она жмется ко мне и хватает за футболку. Вздыхает и тихо стонет.
— Дрю, — а потом снова засыпает.
Меня спасает то, что мы будем входить в отель через боковой вход во избежание сумасшествия среди фанатов группы, а еще то, что сейчас всего четыре часа утра и людей вокруг почти нет. Так что я могу беспрепятственно пронести в отель завернутую в плед Долорес. Не без труда протискиваюсь со своей ношей через узкую дверь автобуса и выхожу на улицу. Среди группы прокатывается неуверенное улюлюканье, пока я не затыкаю их рты тяжелым взглядом. Дилан лишь провожает нас смешливым взглядом прищуренных глаз.
Сэм как из-под земли вырастает, материализуясь прямо передо мной так внезапно, что я едва не спотыкаюсь о его тщедушное тело.
— Босс… — начинает он слишком громко, и я шикаю на него, показывая подбородком на Долли. Сэм хмурится несколько секунд, пытаясь разглядеть лицо той, кого я так бережно прижимаю к своему телу. Но потом быстро теряет интерес и продолжает уже шепотом. — Босс, вот ключ от номера. Там есть запасной лифт. Вам на пятый этаж и по коридору направо. Ваши вещи уже в номере.
— Сумки Долорес? — спрашиваю я, и Сэм мнется.
— А…
— Они будут через пару минут, — раздается за спиной голос Дилана.
Коротко киваю и направляюсь ко входу. До самого номера Долли даже почти не шелохнулась. Каждую секунду, когда есть такая возможность, я любуюсь ее слегка надутыми губками и румяными ото сна щечками. Я, наверное, никогда не забывал, насколько она красива, и сейчас у меня есть очередная возможность восхититься ею. Заношу Долли в номер и быстро осматриваюсь по сторонам. Стандартный согласно моим запросам: отдельная гостиная с баром, окно во всю стену и спальня в сдержанных нейтральных тонах, как и в любом отеле. Кладу Долорес на широкую кровать, частично прикрытую шоколадного цвета покрывалом, и ее хрупкое тело утопает в объемном одеяле. Она глубже зарывается в подушки и шумно выдыхает, а потом снова сворачивается калачиком и продолжает спать. Оставляю Долли, а сам иду в душ. В очень холодный душ.
Пока вода омывает мое тело, я стараюсь думать о планах на завтрашний день: репетиция в новом зале, съемки, сверка контракта со студией звукозаписи. Нужно созвониться с директором студии, свериться с Марлой по поводу графика выступлений, а еще позвонить отцу поздравить с днем рождения. Запланировать поездку домой на выходные после концерта, связаться с пиар-агентством, чтобы запланировать несколько концертов в поддержку фильма, обсудить рекламную кампанию и несколько интервью для ключевых журналов. Дел невпроворот, а мысли все равно возвращаются к малышке, которая спит в моей постели, и которая не дает мне покоя своим существованием.