Во взгляде Тимура плескалась злость и ненависть, он ничего не ответил, но прекрасно понимал, что с Максимом или кем-либо другим я могла быть только в тот период, когда мы с ним были в отношениях. Тим молча развернулся и ушел. Я закрыла дверь и оперлась на нее спиной, четко осознавая, что это конец. На мгновение в голове всплыли картинки наших до ужаса сопливых и романтичных отношений, жарких объятий, страстных поцелуев, и слезы неконтролируемым потоком брызнули из глаз.
Во мне говорила обида и боль, я хотела задеть, сделать ему так больно, как было мне. Нас больше нет, и никогда не будет, я не прощу измену, он не простит за эту ложь, которую я наплела. Я безмерно любила его, но сейчас эта любовь граничила с ненавистью, которая скользкой гадюкой извивалась в груди. Я вернулась в спальню, легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Тихие всхлипы постепенно переходили в громкие рыдания, а после началась уже самая настоящая истерика. Я даже не услышала, как открылась дверь, и в комнату влетела мама.
– Линочка, дочка, не переживай, у папы ничего серьезного, анализы показали, что все в порядке, наш папа совсем не отдыхает, устает, много нервничает на работе, вот организм и дал звоночек о том, что нужно больше отдыхать, – мама все говорила и говорила, – уже завтра его отпустят. А через несколько дней, мы поедем в отпуск, я чуть позже позвоню Ирочке, она организует нам путевки на море. Ты ведь все равно уже все сдала, а до начала нового семестра еще три недели, мы на недельку съездим.
Я рыдала в подушку, рыдала у мамы на груди, мне хотелось рвать на себе волосы, я даже не смогла ничего рассказать маме, поскольку изо рта вырывался только какой-то бессвязный поток звуков. Мама вышла из комнаты, а через некоторое время вернулась с водой и таблеткой.
– Выпей, тебе надо успокоиться, – строго сказала она, а потом уже мягче добавила, – это ведь не только из–за папы, так?
Я запила таблетку водой и утвердительно кивнула. Мы сидели молча, мама ждала, когда я смогу хоть что-то сказать.
– Мам, – я продолжала всхлипывать, – он изменил мне, я застала их утром, я хотела рассказать о папе, хотела выплеснуть все свои переживания, хотела поддержки, – я положила голову маме на колени. – Минут за тридцать до твоего прихода, он зашел ко мне, хотел поговорить, я не стала слушать. Я наговорила ему такого, что не то, что говорить, он даже видеть меня больше не захочет. Сейчас осознаю, что сказала лишнего, наверное, зря, но мне так больно, и я хотела, чтоб и он тоже почувствовал хоть немного из того, что испытываю сейчас я.
– Доченька, ты у меня уже такая взрослая, но и такая малышка еще! – мама нежно гладила меня по волосам, совсем как в детстве. – По правде говоря, я волновалась, что он может разбить тебе хрупкое сердечко, Алина. Он красивый, уверенный в себе парень, за словом в карман не полезет, но и, судя по всему, не готов в девятнадцать лет связывать себя серьезными обещаниями даже с тобой. Я не отказываюсь от своих слов о том, что он к тебе чувствует. Но он такой, какой есть. Ты либо принимаешь его таким, либо нет. А, зная тебя, моя девочка, – мама опустила глаза, разглядывая мое заплаканное лицо, – ты не сможешь простить и принять эту его измену, даже если в дальнейшем их не будет. Хотя я не понимаю, что им двигало в этот момент, зная и видя, что он к тебе чувствует. Может, ты все не так поняла?
– Мам, они оба были голые, а она сидела на нем сверху, что тут можно не понять? – мое тело снова начало сотрясаться от рыданий.
– Поплачь, дочь, станет немного легче, – мама сделала небольшую паузу, дав мне несколько секунд успокоиться, а затем продолжила, – Лина, ты можешь попробовать его простить, но когда он уедет, ты совсем сойдешь с ума от ревности. Поэтому даже к лучшему, что все произошло сейчас. Тебе нужно время прийти в себя, поверь мне, я знаю, о чем говорю. Я постараюсь приложить максимум усилий, чтоб ты вернулась в прежнее русло и переболела этой болезнью, имя которой Тимур.
– Нет, я никогда не смогу простить, он растоптал мое сердце, – тихо произнесла я, а затем добавила, – спасибо, мамочка, спасибо тебе за все. Я хочу немного поспать. Голова от такого количества слез раскалывается на части.
– Хорошо, милая, я пойду тоже прилягу, – сказала мама, – дежурный врач отправила меня домой, сказала, что делать мне там нечего, Сергею нужно отдыхать, а не смотреть на зареванные лица. Поэтому отсыпаемся и едем вечером к папе.
Глава 5.3
К вечеру я немного отошла, видимо, сон и таблетка наконец-то подействовали. Мы с мамой, как и договаривались, поехали к папе, он себя прекрасно чувствовал. Смешно, но проведя целый день в больнице, как он выразился, он отдохнул на год вперед и рвался домой. Так что мы забрали его тем же вечером.
– Что мне тут делать первого января? Я провел целый день здесь, а сегодня праздник. Всё, уезжаем домой, – серьезным тоном сказал мой отец.
Нам ничего не оставалось с мамой как согласиться. Добравшись до дома, я отправилась к себе в комнату. Раздался звонок телефона. Рита.
– Лин, ну как он? Я только что узнала, Артем позвонил, – встревоженно тараторила подруга, – Артем сказал, что из-за скользкой дороги его так сильно занесло, Слава богу, что обошлось. Чего сама не позвонила? Я бы приехала в качестве моральной поддержки. Ты в больнице?
– Рита, Рита, Рита! Стоп, – оборвала поток слов, исходящих от моей подруги, – я дома, и не понимаю, о чем ты. Объясни, что случилось? Кто он? .
– Тимур попал в аварию, в его машину впечатался какой-то внедорожник, – сказала подруга взволнованным голосом. – Лина…
– И как он себя чувствует? – перебила подругу. – Живой? – я не на шутку испугалась, позабыв обо всем, что произошло. Сейчас лишь его жизнь для меня имела значение.
– Насколько я знаю, Тимур отделался сломанной рукой и легким сотрясением, – подруга замолчала, явно что-то прокручивая в голове. – Парень в рубашке родился.
– Слава Богу, – облегченно выдохнула я. – Я рада, что все обошлось.
– Лина, почему ты об этом ничего не знаешь? – тихо спросила подруга. – Что-то случилось?
– Рит, – я тяжело вздохнула. – Хорошо, что все обошлось. Я искренне рада, он все-таки не чужой человек для меня, – выдавила я из себя и подняла глаза вверх, пытаясь сдержать подступающие слезы. – Но, пожалуйста, больше никогда ни при каких обстоятельствах не говори со мной о нем. Я не хочу ни слышать, ни видеть, ни чувствовать ничего, что может быть связано с Тимуром Покровским. Мы расстались. Он мне изменил. Со своей черноволосой красоткой. А потом, по всей видимости, так сильно утомился, что даже не удосужился хоть что-то объяснить. Потому что заснул в объятьях этой дерьмовенькой модельки. Да и если уж на то пошло, я тоже не святая, – соврала я, даже не знаю для чего, – вот такая вот Love Story. Возможно, когда-нибудь я захочу поговорить об этом, но не сейчас.
– Во дела, – только и смогла вымолвить Рита спустя пару минут, – хорошо, подруга, не буду лезть тебе в душу. Скажу только одно, что-то с трудом верится, что он способен был на измену. Хочешь сказать, стоило тебе отлучиться, как он тут же прыгнул в койку к другой? Что-то сильно я сомневаюсь, Лин.
– Рит, я своими глазами видела их обнаженными у него в кровати, где совсем недавно он спал со мной. Какие еще могут быть сомнения? – я снова начинала заводиться, вспоминая увиденное. – Я думала, что он никогда не посмеет мне изменить, – уже более сдержанно ответила я, – но факт остается фактом. Ладно, Ритуль, я пойду, посмотрю, как там папа. Он вчера, точнее уже сегодня в больницу попал, оказалось, переутомление. Сейчас уже все хорошо, ему всего лишь надо больше отдыхать.
– Ой, подруга, что же еще случится в первый день Нового года, – многозначительно протянула она, – за весь прошлый год столько не происходило, сколько все за одни сутки, которые еще не закончились. Ладно, до связи. Завтра на каток пойдем.
– Заметано. До завтра, – попрощалась я.
Так прошла неделя. Рита таскала меня по всем зимним развлечениям. Подруга каждый день приезжала ко мне и настойчиво уговаривала меня составить ей компанию. Опустив голову, я тащилась в душ, затем в свою спальню, переодевалась и ни разу за все время не подкрашивала ни глаза, ни губы. Мама говорила, что я стала похожа на бледную моль, и сама наносила блеск на мои губы. Я не сопротивлялась, мне было все равно. Каждый раз мама о чем-то переговаривалась с Ритой, но как только приходила я, они замолкали. Я знала, что они говорили обо мне, но мне было плевать, кто и что думал, даже если это были самые близкие. Я чувствовала себя пустой, безэмоциональной куклой, из которой вынули все содержимое. Мне просто нужно было немного времени.
Я медленно сходила с ума, пытаясь выкинуть из сердца Тимура Покровского, много плакала, дома ходила тенью и ничего не хотела есть. Мама и отец всеми правдами и неправдами пытались меня подбодрить. Готовили разные вкусняшки, которые я всегда поедала с огромным удовольствием, включали фильмы, которые я любила пересматривать, и даже включали музыку, под которую я занимала призовые места в танцевальной школе. Но не помогало ничего. Мне просто хотелось целыми днями сидеть в своей комнате. Я мечтала, чтоб меня никто не трогал и не разговаривал. Однажды, когда я свалилась в голодный обморок, мама не выдержала и сказала, что она не может больше смотреть на меня такую, купила путевки на неделю, как и планировала, и мы укатили с родителями в Доминикану.
Неделя выдалась потрясающей, мы много времени проводили вместе с семьей, такого не было уже лет пять, наверное, потому что папа вечно работал. А сейчас и сам был не прочь немного отдохнуть, учитывая последние события. Я занималась всем, чем только можно, лишь бы не думать и не вспоминать о нем, но это было невозможно. Хотя было немного проще. Ведь лучше страдать и тосковать на берегу моря под пальмами и солнцем, чем в холодной и хмурой столице, в которой каждый закоулок напоминал о нем. Как же хорошо, что мама нас вытащила!
Неделя пролетела быстро, и мы вернулись в холодную столицу. Уже выходя из аэропорта, я заметила знакомый силуэт. Это был он. Тимур. Ну конечно, пятнадцатого января он улетал к родителям в Париж. Одна рука у парня была в гипсе, но другой он очень ловко справлялся с небольшим багажом. Мы оба замерли на мгновение, когда наши глаза встретились. Его взгляд был совершенно пустым и отрешенным, парень стал похож на привидение. Глаза впали, лицо осунулось. Мне стало жаль его и жаль себя. Я сожалела и о том, что не дала ему сказать ни слова, опередив своей длинной речью, которая предопределила все. Но дело было сделано, и назад дороги уже не было.
Я быстро перевела взгляд на провожающих. Артема я заметила сразу и кивнула ему головой, приветствуя. А мгновение спустя я обратила внимание на идущую рядом девушку, ту самую брюнетку, мерзкую Сонечку. Взглянув в мою сторону, она лишь самодовольно ухмыльнулась, после чего подошла к Тимуру и прижалась к нему своим телом. Больше я этого видеть не могла и в расстроенных чувствах выскочила на улицу.
Глава 6.1 Алина
7 лет спустя
– Милый, я опаздываю на интервью, – я стояла в дверях и ждала Вадима, который в очередной раз решал какие-то рабочие вопросы по телефону, – я понимаю, что ты занят, но, пожалуйста, поторопись, для меня это очень важно. Я охотилась за такой возможностью несколько месяцев.
– Лин, да иду я, – раздраженно сказал Вадим, – как не вовремя сломалась твоя машина. У меня столько дел.
– Вадим, слушай, изначально я планировала ехать на такси, но ты сказал, что сам меня отвезешь. Сейчас я уже просто не успею его вызвать, дождаться и добраться до издательства. Каждая секунда на счету, – я заметно нервничала, потому что, во-первых, я ненавидела опаздывать, а, во-вторых, это была моя первая серьезная работа. Я брала интервью для журнала у известной модели Карины Боровских, которая совсем недавно вернулась из Италии с очередного показа.
Я работала в издательстве модного журнала уже больше полгода, писала различные мелкие статьи, но мечтала о чем-то более серьезном. Случай подвернулся совсем внезапно. Одна из ведущих сотрудниц слегла с температурой, и наш руководитель Анна Львовна предложила мне провести интервью и полностью обработать материал для печати. Я была безмерно рада, хотя понимала, что Анна Львовна находилась просто в безвыходном положении, ее двое ведущих сотрудников, к счастью для меня, занимались крайне важными проектами, по которым горели сроки. Таким образом, я получила шанс показать себя.
За пять минут до начала интервью я залетела в редакцию, прямиком направляясь в конференц-зал. Я едва успела отдышаться, как дверь открылась и на пороге показалась та самая модель, за которой мы охотились несколько месяцев.
– Карина, приветствую Вас! Я журналист Алина Титова. Очень рада, что Вы согласились дать интервью для нашего журнала, несмотря на Ваш плотный график! – широко улыбаясь, сказала я.
– Доброе утро, Алена, у меня очень мало времени, давайте уже начнем, – устало произнесла модель, изучая свой маникюр.
– Хорошо, начнем! Меня зовут Алина, – я намеренно выделила свое имя, но Карина только удивленно выгнула бровь, – расскажите, в каком возрасте Вы впервые пришли в модельный бизнес.
Я включила диктофон и положила перед собой блокнот. Мы беседовали около часа, и с каждым последующим ответом Карина расцветала все больше. Я увидела перед собой человека, который безгранично любит себя и который готов ходить по головам ради своих целей. Карина, невероятно красивая брюнетка с синими глазами, производила впечатление избалованной властной эгоистичной стервы. Это была первая мысль, которая посетила мою голову после интервью с моделью.
– Карина, и заключительный вопрос, – заканчивала интервью, – приоткройте завесу тайны вашей личной жизни.
– Скоро это действительно перестанет быть тайной, – Карина задумчиво улыбнулась, – у меня есть жених, и долгое время мы скрывали наши отношения. Ну, знаете, подальше от лишних глаз. Сегодня состоится прием, и я хочу пригласить Вас. Там и отвечу на ваш вопрос касаемо личной жизни, точнее, мы ответим вместе с женихом.
– Хорошо, я буду, – быстро ответила я.
Карина достала одно из приглашений и красивым почерком вписала мое имя. Удивительно, но со второго раза запомнила. Второе отдала пустым, на случай, если я решу идти не одна. Мы распрощались, и я поспешила к Анне Львовне рассказать о том, как прошло интервью с Кариной Боровских.
– Это просто восхитительно. Отправим с тобой нашего штатного фотографа, как раз сделает несколько кадров для твоей статьи, – радостно произнесла начальница, хлопнув в ладоши, – Алина, я на тебя рассчитываю.
– Я не подведу, – уверенно ответила.
Я была в предвкушении своего триумфа, и нисколько не сомневалась в успехе первой серьезной для меня работы. Весь день находилась в состоянии легкой эйфории в предвкушении прекрасного вечера, но у судьбы на меня были совсем другие планы.
– Лина, привет! Куда-то собралась? – спросил мой жених, едва войдя в дом.
– Привет, Вадик, – чмокнула его в щеку, – мы не закончили интервью с Кариной, и она пригласила меня на вечеринку для уточнения некоторых деталей.
– Ладно, понял, у меня у самого сегодня еще встреча, – произнес Вадим, – завтра суббота, выходной, предлагаю прокатиться на базу. Пожарим мясо, выпьем вина. Проведем время вдвоем.
– Я за, – улыбнулась я, – ладно, мне пора бежать, такси уже скоро будет здесь.
Давненько я не выбиралась на вечеринки, пусть эта была по работе, но все же. На дворе стоял конец мая, и погода радовала теплыми и солнечными деньками. Мне хотелось выглядеть безупречно и элегантно, но в то же время стильно и современно, поэтому я остановила свой выбор на брючном костюме из легкого материала светло-коричневого цвета, дополнив образ бежевым укороченным топом и в тон ему туфлями-лодочками. Волосы оставила распущенными, макияж сделала чуть ярче, чем обычно, на губы нанесла помаду нюдового оттенка. Пару минут покрутившись перед зеркалом, я подмигнула самой себе и вышла из квартиры.
К семи часам вечера я подъехала к одному из самых пафосных ресторанов столицы. Вадим приводил меня сюда однажды. У него была какая-то важная встреча с партнерами, и мой мужчина предложил составить компанию, так как встреча носила неформальный характер. Сегодня на входе меня встретила охрана, проверила наличие приглашения и сумочку. Костя, фотограф нашего журнала, немного опаздывал, но я не стала его дожидаться и вошла внутрь.
Карина первая увидела меня и помахала рукой, подзывая к себе. Я уверенным шагом направилась к ней через толпу людей.
– Алина, здравствуйте! – пропела она. – Рада, что Вы пришли.