Глава 9
— Выгляжу, как сутенер.
— И много у тебя знакомых сутенеров?
— Планируешь сменить профессию?
— Заткнись, Иви.
— Без костюма Курт тебя в зал не выпустит.
— Можно хотя бы пуговицы застегнуть? — взмолился он.
— Ты будешь похож на выпускника воскресной школы.
— Женщинам в возрасте нравятся семинаристы.
— Тебе ли не знать, Моисей.
Пока пышногрудая Саша пыталась сбросить блондинистого парня со стола, он рассматривал себя в зеркале. Ну, переодеться в общей гримерке он смог, осталось переступить через себя и выйти в этом в зал. Интересно, на кого он похож больше — на панка, пытающегося получить кредит, или на опустившегося на дно жизни хорошего мальчика? Ой, погодите-ка…
Своих новых знакомых по именам запомнил плохо — знакомились сумбурно, попутно переодеваясь.
Рыжая высокая булочка — это Саша. Ее не запомнить почти невозможно, такого количества веснушек на одном лице он не видел никогда в жизни. Ее подружка, наоборот, крошечная, ростом метра полтора, волосы черные, зато глаза, какие же у нее глаза! Огромные, синие, клянется, что свои собственные, доставшиеся от матери. Зовут ее, кажется, Иви. Третья девушка молчаливая, почти не смотрит на него, наверное, смущается. Ее имени он не запомнил.
С парнями дела обстоят интереснее — их всего трое, зато какие! Таких ребят он видел только в комиксах и азиатских мультиках сомнительного содержания. Настоящих имен они не назвали, представились как Моисей, Помпей и Коракс. Особенно долго он недоумевал, глядя на Моисея — он больше похож на героя девичьих грез, эльфийского принца, но никак не на пророка. Волосы у Моисея до самой задницы, светлые, собранные в хвост, глаза раскосые, карие, нос длинный и ровный, над губой кокетливая родинка, а ресницы такие длинные, будто он приклеил к векам чужие. Высокий, выше него, худощавый, но крепкий, форменный костюм сидит на нем, как влитой. Он почти влюбился в этого парня, «почти» — это потому, что девушки нравятся ему куда больше.
Помпей — настоящее чудовище, в хорошем смысле слова. Стрижка модная, с челкой и цветными прядями, а тело такое, будто он не вылезает из спортзала. Пуговицы на пиджаке с таким напряжением сдерживают его грудные мышцы, что, если вдруг отлетят, рискуют убить кого-нибудь. Лицо, кстати, простое и доброе, а улыбка настолько обезоруживающая, что превращает эту машину в милого котика.
Коракс мрачный, но только на вид. Шутит много и страшно, потому что юмор использует только черный, за час, который они провели в гримерке, семь раз пошутил про смерть, посмеялся и прилег отдохнуть на диван. Сказал, что исчерпал лимит на общение. У него темная кожа, а волосы светлые, почти белые, контраст впечатляющий. На одном глазу не то линза, не то модификация, он ярко-голубой, тогда как второй просто карий.
Парней он разглядывал дольше и тщательнее, во-первых, потому что девушек разглядывать неприлично, а во-вторых, чтобы понять, что ему делать и как себя вести. Надев форменный костюм, почти такой же, как тот, в котором их встретил Курт, он почувствовал себя не в своей тарелке. Четыре года не надевал ничего, кроме футболок и растянутых свитеров, а тут, надо же, снова пришлось влезть в подобие школьной формы.
— Я не староват для школьника? — попытался незаметно застегнуть пуговицу на рубашке и тут же получил тычок в ребра от Саши.
— Привыкай торговать лицом. — сидя на столе, заваленном костюмами, Моисей болтает ногами. — Сюда приходят, чтобы отвлечься от рутины, зачем им платить, если таких попугаев, как ты, и на улице полно?
— Сам ты попугай. — вступился Помпей. — Цвет волос отличный, кстати. Лиза?
— Лиза. — произнес ее имя и на душе потеплело.
— Слышал, она в госпитале. Если что — зови на помощь. Сама-то она никогда не позвонит.
— Вы давно знакомы? — спросил Зисс.
— Да мы все ее знаем. — сообщила Иви. — Отличная девчонка, обожаю ее. Если нужны будут кредиты — только скажи. Мама говорит, Икар уже собирал деньги.
— И их может не хватить. — подтвердил он.
— Они нас всех с голым задом оставят рано или поздно. — проворчал Коракс с дивана.
— Кто «они»? — не понял Зисс.
— «Беном». Такие счета за лечение приходят, просто неподъемные.
— А ведь научились создавать биомехов. Могли бы перестать закручивать гайки. — согласилась с ним Саша.
— У людей пятьдесят плюс есть страховка. Говорят, покрывает семьдесят процентов расходов на услуги врачей. — сказал Помпей.
— Это правда. — подтвердил Зисс и понял, что только что сдал себя с потрохами.
— Тебе-то откуда знать? — Моисей перебирал украшения в шкатулке и даже не поднял голову. — Есть там связи?
— Да, кое-какие. — неопределенно ответил он и приготовился к расспросам, но их не последовало.
— Ты понял, что делать надо? — Помпей оказался самым заинтересованным в его успехе.
— Ну, выхожу в зал, сажусь у бара. Жду посетителей. Если у столика нет никого из вас — подхожу.
— Дальше. — поторопил его Помпей.
— Предлагаю им выпить?
— Или поесть. Официанты тут биомехи, передаешь заказ бармену, дальше он сам все сделает. — сказал Моисей. — Еще тебя могут подозвать, но это за определенную дополнительную плату.
— Его еще нет в меню. — напомнила Саша. — Так что лично — это не сегодня. Может, он вообще никому не понравится.
— Ну, спасибо. — проворчал он. — Прибавила мне уверенности.
— А что поделать? У всех вкусы разные. Но, если тебя это успокоит, я бы тебя позвала. — сказала она.
— Успокоить меня пытаешься? Ладно, тебе удалось. — он не умеет и не хочет обижаться и злиться.
— Жаль, что Адама нет. — сказал Коракс.
— О, вот он мог бы показать мастер-класс! — заявил Помпей.
— Ага, ага, помнишь, какая тут очередь была, когда он начал работать? Я уходил домой пустой, ни гроша в кармане, все он уносил. — Моисей спрыгнул на пол. — Даже хорошо, что он ушел.
— Не говори так. — сказала девушка, имя которой Зисс не запомнил. — Это было золотое время для «Лиса».
— Это было золотое время для Курта. — отмахнулся Моисей. — Ну, и для этого пижона.
— Что, вспомнил о том, как был вторым? — Помпей усмехнулся. — Неприятно было потерять всех постояшек?
— Заткнись. — эльфийский принц насупился.
— Самолюбие царское задел. — сказала Иви.
— Все настроение испортил, урод. — Моисей уставился на часы, висящие над дверью. — Выходить пора.
— Не волнуйся ты. — Коракс остановился рядом и оценивающе оглядел Зисса. — Выглядишь отлично, блондинка бесится, потому что ненавидит конкуренцию.
— Я все слышал! И еще раз повторяю — я тебе не блондинка!
Показалось, что изо рта Моисея сейчас выльется то самое море, которое он развел руками. Никто не отреагировал на его крик, похоже, все работники «Синего лиса» привыкли к перепадам его настроения.
Зисс вышел следом за всеми и занервничал еще сильнее — на диванах уже сидят первые гости.
«Спокойно, вдох, выдох. Мне нужно просто общаться с людьми. И скрывать то, что я не хочу здесь находиться. Всего-то!».
Подошел к бару, залез на высокий стул и уставился в отполированную деревянную поверхность.
— Тебе налить чего? — спросил бармен.
— Я же на работе. — он покачал головой. — Лучше от этого мне точно не станет.
Тот хмыкнул и сказал:
— Орси, музыку.
Незатейливый попсовый мотив наполнил зал. То, что надо, чтобы расслабиться после работы, но Лиза за такую музыку может и ударить. Вспомнил о ней и даже улыбнулся.
«Что ж, — решил он, — если не хочешь сделать это для себя, сделай для Лизы. Ей могут понадобиться деньги, и они должны у тебя быть».
Развернулся и осмотрел зал — в самом углу сидит одинокая женщина. Отсюда не видно, как точно она выглядит, но, в конце концов, какая разница? Встал, поправил пиджак, и пошел прямо к ней. По пути заметил, как Саша подмигнула ему и показала большой палец. Спасибо, подруга, уверенности стало немного больше.
— Привет. — достал из арсенала лучшую из своих улыбок. — Вы одна?
— О-одна. — от страха она даже заикалась.
— Я могу составить вам компанию?
Вблизи смог разглядеть, что она совсем немного старше него, просто уставшая, с ввалившимися глазами и затравленным взглядом. Обратил внимание на то, что ее пальцы, сжимающие стакан, подрагивают.
— Волнуетесь? Я тоже. — он сел напротив, чтобы не смущать ее еще больше. — Сегодня мой первый рабочий день.
— П-правда? — даже ее робкая улыбка, кажется, дрожит. — И как вам?
— Тебе. — видя, что кому-то еще хуже, чем ему, он приободрился.
— Тогда и ты тоже не «выкай». — попросила она.
— Договорились. Зисс. — улыбнулся.
— Л-лана. — она хотела протянуть ему руку, но передумала. — Не люблю рукопожатия, извини.
— Серьезно? Я тоже. Ненавижу их с самого детства. — его передернуло. — Удачно я тебя заметил в темноте.
— Да я просто зашла пропустить стаканчик. — она приподняла почти пустой стакан. — Здесь хороший бармен. Ну, так как тебе здесь?
— Честно? Офигеть как страшно! — искренне ответил он. — Ребята такие красивые, уверенные, а я…
— Ты тоже отлично выглядишь! — заверила его Лана. — Честно. Хотела тебя позвать, но в карточке не нашла. Наверное, потому что первый день.
— Правда? Очень приятно. — он даже удивился такой откровенности. — Значит, это судьба, Лана. Как прошел твой день?
— Ужасно. — она так громко вздохнула, будто вложила в этот вздох все свое раздражение и злость. — Моя начальница настоящая дрянь. Задержала, заставила переделывать чужую работу, наорала! Ненавижу, когда на меня орут.
— Вижу, денек у тебя был похуже, чем мой. Может, еще виски?
— Да. И закажи что-нибудь поесть. Пожалуйста.
Встал и, довольный собой, направился к бару. Что ж, не так плохо для первого выступления. Да и девушка, вроде, милая.
— Есть что-нибудь легкое на ужин? — спросил он.
— Салат?
— Хотя, думаю, нужно что-то посолиднее. Мясо есть?
— Стейк?
Он задумался. Что могло бы поднять ему настроение, будь он уставшим, злым и голодным?
Официантка в черной форме принесла заказ и поставила тарелку перед Ланой. Он ждал ее реакции с замершим сердцем.
— Б-бургер? — она несколько мгновений смотрела на блюдо, а потом расхохоталась. — И картошка?!
— Когда у меня случаются плохие дни, а бывают они постоянно, я хочу только одного — завалиться на диван и съесть что-то жирное и вредное. — сообщил он.
— Потрясающая идея. — она осмотрелась и, понизив голос, спросила: — А можно мне туфли снять?
— Делай что хочешь. — он уверенно кивнул. — Давай, просто забудь о том, что вокруг люди. Ты больше не в офисе, никто не посмеет тебя осуждать.
— Какой там офис. — она быстро сняла обувь и забралась на диванчик с ногами. — Одно название. Сижу целый день перед тремя мониторами, сканирую базу данных, а эта сука стоит… ой, прости. — она даже покраснела.
— Все хорошо. Твоя начальница — сука. — эта девушка начинала ему нравиться. — Продолжай, чувствую, история будет увлекательной. И не стесняйся в выражениях, я настаиваю.
О, она не стеснялась. Так ненавидеть свою работу — это надо уметь. Через сорок минут он знал, что Лана живет в Тринадцатом, работает с базами данных, ее начальница выпила из нее всю кровь, а ее котиков зовут Максик и Луна. Максик прибился к ней полгода назад, а Луне уже десять лет, и она болеет. Еще у Ланы есть непутевая сестра, которая попала в плохую компанию и ей пришлось переехать в Пятнадцатый квартал, а их мать сидит в тюрьме, потому что в дни острой нужды продавала кое-что запрещенное. Вот это жизнь, куда тут ему со своей слезливой историей про отца-тирана!
— Боже, сколько времени? — спохватилась она. — Пора котиков кормить.
— Уже? — он искренне расстроился.
— Давно мне так хорошо не было. Серьезно, Зисс, ты просто нечто. А картошка — лучшая во всем квартале, передай привет народу на кухне.
Выглядеть после разговора Лана стала лучше — щеки раскраснелись не то от трех порций виски, не то от волнения, глаза заблестели, даже голос перестал дрожать, стал бойким, громким, а хохочет она просто потрясающе, все посетители слышали и наверняка могут подтвердить.
— Пойду, нужно расплатиться. — она коснулась его руки двумя пальцами. — Вместо рукопожатия, ладно? Хорошего вечера, Зисс.
— Я буду скучать. — он подмигнул ей и увидел, как ее лицо покраснело еще сильнее.
Дождался, пока Лана оплатит счет и вернулся к бару. Сел на стул и, довольный собой, ослепительно улыбнулся биомеху.
— Ну как? — спросил он.
— Отлично! Наверное. Мне кажется, все прошло хорошо.
— Тогда продолжай. — биомех подмигнул ему, давая понять, что наблюдал за ним.
— Подсматривать не хорошо, — серьезно сказал Зисс, — теперь ты попадешь в Ад.
Под хохот бармена принялся высматривать следующего клиента. Оказалось, что все девушки уже нашли себе компанию, но за парой столов сидят одинокие мужчины. Он занервничал — на счет этого спросить как-то забыл. Начал искать глазами остальных хостов и заметил, что Помпей сидит за столиком с двумя парнями. Значит, подсаживаться к мужчинам не запрещено.
Ну, опыт, конечно, сомнительный, но вдруг этим мужикам просто нужны друзья? Пожалел, что отказался от стакана чего-то крепкого, встал и пошел к ближайшему столу.
— Привет. — очередная фирменная улыбка.
— Нет. — ответил мужик и даже руку вперед выставил, будто побоялся, что он подойдет ближе.
— Хорошего вечера.
Отчалил и даже обрадовался — вид у мужика совершенно безумный. Зато у второго, сидящего неподалеку, лицо доброе, уже смотрит в его сторону. Ну, отказы получать тоже нужно с достоинством.
— Привет.
— Садись. — сразу же сказал мужик. — Я уже заказал еду, составишь компанию?
Он не знал, можно ли есть с клиентами, но, раз заказ уже сделан, почему бы и нет?
— Конечно. — сел на стул, напротив гостя. — Зисс.
— Да мне пофигу, просто ненавижу есть в одиночестве. — ответил резко, но беззлобно. — Раньше тебя тут не видел, новенький?
— Первый день. — ответил он.
— Нормальное место, раньше тут народа побольше было, но так даже лучше. — официантка поставила перед ними тарелки с едой. — О, отлично. Угощайся, парень.
От волнения есть совсем не хочется, но, почувствовав запах жареной курицы, понял, что сто лет не ел ничего вкуснее яичницы от Нанико. Отрезал небольшой кусочек, положил его в рот и замер.
— Чего? — мужик уставился на него с немым вопросом в глазах.
— Как вкусно! — он едва не расплакался от переполнивших его чувств.
— А я о чем! — подхватил клиент. — Ахриненная тут еда! Такую курочку только Ноэля готовила, пока не… — поперхнулся, замолчал.
Понятно. Не от хорошей жизни он сюда ходит, не бежит из дома, скрываясь от семьи в притоне. Кажется, семьи у него уже нет.
— Соболезную. — тихо сказал он.
— Да какое… — в глазах мужчины показались слезы. — Она, знаешь, в специальных специях ее обваливала и на сковороду. А там уже масло раскаленное, стояла, поливала им мясо, чтобы сочное было. Лучшая курица в моей жизни.
Доедали молча. Немногословный мужчина сумел произвести на него неизгладимое впечатление. Он будто почувствовал его боль, прикоснулся к ней, ощутил, насколько сильным ударом стала для него потеря жены.
— Расскажешь кому-то — я тебя найду.
Он, кажется, пошутил, потому что со всей дури ударил Зисса по плечу, когда встал из-за стола. Больно, но в чувство привело.
— Хорошего вечера. — пробормотал он, но уходящий гость его вряд ли услышал.
За остаток вечера он получил несколько отказов, составил компанию сразу трем подружкам, помог разобраться в меню престарелой посетительнице и не успел оглянуться, как зал опустел.
Курт потеснил бармена за стойкой и созвал персонал «на ковер».
— Ну, как вечер? — спросил он.
— Нормально.
— Пойдет.
— Пойде-е-т. — вразнобой ответили хосты.
— Считаем чаевые? — хозяин хитро улыбнулся. — Кто победил сегодня, как думаете?