— Опять Моисей. — фыркнула Иви. — Эта игра перестала быть интересной на десятый день.
— На третий. — сказал Коракс.
— Если бы вы лучше старались, могли бы… — Курт присвистнул. — А новенький-то тебя обставил, Моисей!
Оказаться в центре повышенного внимания это, конечно, приятно, но не когда один из парней пытается сжечь тебя взглядом.
— На три кредита, но все же. — Курт облокотился на стойку. — А ты хорош, парень. Пожилая леди оставила тебе сотню, что такого ты сделал для нее?
— Сотню?! — он чуть не подавился собственным языком.
— Ты просто пушка, серьезно. Я сразу почуял это, как только тебя увидел. Так что, останешься у нас или сваливаешь?
Все смотрят на него и ждут ответа. Ну, работа тяжелая, весь вечер на ногах, люди попадаются разные, но пока больше славные, нежели отбитые. Музыка сносная, остальные хосты тоже ничего, жить можно. Ну, а раз можно, то…
— Останусь. — ответил он.
— Чертовски правильное решение! — Курт достал из-под барной стойки терминал. — Пикайте карты и проваливайте, чтобы до послезавтра я вас не видел.
— Послезавтра? Мы работаем не каждый день? — удивился Зисс.
— У нас есть вторая смена. — сказала Саша. — Выходим через день. Давай, пикай, не задерживайся.
Он провел картой над терминалом и почувствовал, как завибрировал телефон. Достал и уставился на уведомление:
«На Ваш счет зачислено двести одиннадцать кредитов».
— Вот это да. — пробормотал он.
Выходит, половину процедур Нанико отбил за один вечер.
— Поздравляю. — Моисей толкнул его плечом, проходя мимо.
— Не обращай внимания. — Иви закатила глаза, изображая крайнюю степень раздражения. — Он так долго сидел в тени Адама, что теперь трясется за первое место.
— Он был хорош? — осторожно спросил Зисс.
— Кто? Адам? Не знаю, что клиенты находили в нем, но отбоя от поклонников у него не было.
— Он просто заставлял их верить, что ему не плевать. — сказал Помпей. — Я бы сам заплатил ему, лишь бы он рядом посидел.
— Врунишка! — рассмеялась Иви. — Вы и так хорошо общались!
— Он разбил мне сердце, когда ушел — Коракс открыл дверь в гримерку. — Давайте быстрее, я с ног валюсь.
Насколько же он был хорош, если его до сих пор вспоминают с дрожью в голосе? И почему он ушел, если здесь так хорошо платят? Неужели не смог отделаться от Тая, послать его, ведь это не его дело, чем занимается взрослый парень.
Достал телефон и написал:
«О тебе ходят легенды».
Сообщение Рён просмотрел мгновенно, но не ответил. Стало немного обидно.
Ну, свое дело он сделал. Закон кармы соблюден, долг отплачен, теперь ему незачем возиться с непутевым выходцем из Шестого.
«Нанико учит меня готовить по видеосвязи. Ты мешаешь».
Он обрадовался. И тому, что Нанико перестала вести себя как манекен, и тому, что Рён все-таки ответил. Может, у них есть шанс подружиться? Было бы здорово иметь знакомого в полиции.
Глава 10
Дверь постарался закрыть тихо, чтобы не разбудить Нанико. Ему неизвестно, сколько времени биомехам нужно на сон, поэтому беспокоить ее было бы жестоко. Особенно учитывая то, что они с Рёном говорили до трех часов, совершенно игнорируя его существование. Не то что бы обидно, но ощутимо неприятно. Поэтому за вещами решил сходить сам, оставив биомеханическую предательницу дома.
Такое хорошее настроение случается с ним редко, сам не понимает, что на него нашло. Достал наушники, попросил Орси запустить плейлист «избранное» и начал приплясывать. Наверное, все дело в кредитах, которые приятно греют карман, или в Нанико, которая не попыталась залезть к нему в постель, а предпочла расстелить диван. Значит, Кара не обманула и как следует пошаманила с настройками, подарив биомеханической женщине свободу воли.
«Избранное» проматывал туда-сюда всю дорогу до дома Лизы. Процесс прослушивания музыки превратился в бесконечный повтор двух треков, максимально подходящих под настроение. В какой-то момент подумал, что, если бы в «Синем лисе» играла эта музыка он бы там жить остался.
Постучал в дверь на случай, если в квартире кто-то есть. Уже полез за ключами, когда услышал шаги. Дверь открыла Лиза, вернее, ее тень.
— Зисс? — она торопливо запахнула халат и поджала губы. — Какого хрена?
— Я… мои вещи…
Горло сжал спазм, слова не идут, от волнения картинка перед глазами плывет. Кто эта женщина? Куда она дела Лизу?
— Точно. Заходи, сейчас принесу.
— Я сам! — слишком поспешно выкрикнул, за что получил удар в плечо, но такой слабый, хоть плачь.
— За немощь меня держишь?! — женщина, которую он знал четыре года, а теперь никак не мог узнать, наступала. — Чего вылупился?!
— Лиза, — он взял ее за плечи и почувствовал, какими маленькими и худыми они стали, — что случилось?
Четыре года он не задавал вопросов в этой квартире, ни разу не нарушил правил, но сейчас просто не смог смолчать. От Лизы, громкоголосой, шумной, деятельной, мускулистой, осталась только испуганная девчонка с перевязанным глазом. Худая, с запавшими глазами и скулами, уставшая, такая, какой он не видел ее даже после самого паршивого дня.
— Слушай, я…
Ее голос сорвался и, судя по ощущениям, его сердце упало куда-то внутрь туловища.
— Только не плачь. — он обхватил ее руками, попытался закрыть от всего, что с ней случилось, но оказался слишком мал для такого большого горя.
— Глаз потеряла! — завыла Лиза, уткнувшись в него носом.
Она вцепилась в него пальцами, сжала футболку, поцарапала кожу ногтями, но он не чувствует боли, только страх.
— Расскажи мне. — попросил он.
— Опухоль. — она все еще прижимается лицом к его груди.
— Все излечимо. — голос дрожит, но он не врет ей.
— Сто семьдесят тысяч на операцию. И еще половина — за реабилитацию. Я умираю, Зисс.
— Хер там плавал, Лиза. — он резко отодвинул ее от себя. — Это всего лишь деньги, мы найдем их.
— Сумма неподъемная! Не позволю вам тащить меня на себе, понятно? Я вам…
— Кто тебя спрашивать будет, дурочка? — в носу щиплет, но если он расплачется, то не простит себя. — Тебя все знают и любят, думаешь, мы тебя бросим?
Смотрит волком, ни разу до этого так не смотрела. Не нужно быть гением, чтобы понять, насколько ей сложно принимать помощь, ведь всю свою жизнь всем помогала она. Ну, Двенадцатый, пора платить по счетам.
— Сто семьдесят. — повторила она. — Тысяч, Зисс.
— Двести пятьдесят. — поправил он. — Реабилитация тебе тоже понадобится.
Она опять завыла, спрятала лицо в ладонях, прижалась спиной к стене и сползла на пол. Останавливать истерику бессмысленно — он и сам вот-вот заорет, потому что кое в чем Лиза права — сумма неподъемная. Даже если зайти в каждый дом Двенадцатого и Тринадцатого они не наберут даже половины. Ладно, если потрясти Ньютона, который слывет местным миллионером, может и соберут, но не больше. Таких денег в кварталах ниже Десятого просто не водится.
— Сделаю все, что смогу. — пообещал он. — И остальные сделают, слышишь? Ты стольким людям помогла, думаешь, они тебя бросят?
— Я не ради этого помогала! — она достала из кармана халата сигареты. — Зажигалка есть?
— Вроде была… — пошарил по карманам и нашел ее. — Держи. А тебе можно…
— Заткнись, я тебя прошу. — подкурила сигарету и выдохнула сизый дым. — Я люблю тебя, Зисс. Серьезно, всех вас люблю, не то, чтобы как мать, но как-то так. Не могу думать, что Икару придется отдавать деньги на мое лечение, а собак голодными оставить. У остальных тоже забот полно, думаешь, от хорошей жизни они тут оказались? Продам мастерскую, не знаю… Кому она нужна, конечно, в богом забытом квартале, в среднем квадрате, место не проходное, короче…
— Не торопись продавать. Вернусь домой, найду всех, кого смогу. Не суетись, ладно? Может, остаться с тобой?
— Медуза придет скоро. — она протянула руку. — Помоги встать. Накачали меня обезболивающими, еле на ногах стою.
— Не делай глупостей. Обещаешь? — взял сумку с вещами и остановился в дверях.
— Ты тоже. — обняла его, крепко, но не так крепко, как могла раньше.
На улицу вышел в полном смятении. Радость от первого рабочего дня улетучилось, будто ее и не было. Что там говорил Помпей? Все знают Лизу? Что ж, ребята, пора собраться и помочь ей.
— Я дома! — с порога предупредил Нанико, на всякий случай, вдруг теперь она любит ходит по дому голой.
— Ага! Да, погоди, сейчас…
Это что, чужой голос? Какого хрена происходит?
Вошел в комнату и почти не удивился — за столом сидит Рён, ест китайскую еду из коробки и размахивает палочками.
— Привет? — бросил сумку с вещами на пол и уставился на дружеский завтрак. — Стесняюсь спросить, а ты что тут забыл?
— Нанико обещала научить делать Пуляр.
— Кого? — сел на единственный свободный стул возле окна.
— Омлет Пуляр. — сказала Нанико. — Обалдеешь, только… Что-то случилось?
Способность биомехов считывать микровыражения почти приводит в восторг. Но не сегодня.
— У Лизы проблемы. Большие.
Рён отставил коробку с лапшой и развернулся к нему, Нанико сложила руки на груди и молча ждет продолжения.
— Глаз она уже потеряла.
— Твою мать… — Рён снял кепку и раздраженно бросил ее на стол.
— Ей нужна операция. Влетит в двести пятьдесят кусков.
— Сколько?! — он моментально поменялся в лице. — Даже если продать мою квартиру, ее мастерскую и чью-нибудь задницу, мы все равно не соберем нужную сумму.
Он бы рассмеялся, если бы кошки на душе не скребли. Ужасная правда, в словах Рёна нет ни слова лжи.
— Может, продать несколько задниц? — Нанико невесело усмехнулась. — Какой план?
— Сделай пост в моем профиле. — попросил Зисс. — Напиши, что Лизе нужна помощь. Оставь реквизиты карты, пара кредитов может спасти ей жизнь.
— О, писать такие сообщения я умею. — заверила его Нанико. — Давай телефон.
— Я тоже напишу. — Рён достал смартфон. — Ее все знают, мне кажется, ни одного человека нет, которого жизнь не свела бы с Лизой.
— Мне кажется, времени не так много. Она выглядит просто ужасно, совсем другой человек.
— За короткий срок нам даже четверть суммы не собрать. — по лицу видно, как в голове Рёна крутятся шестеренки.
На самом деле, он знает, где достать деньги. Может, не всю сумму, но достаточное количество для первого взноса. Но делать этого ужасно не хочет.
Подождал пока Нанико закончит, забрал телефон и сказал:
— Орси, набери Ньютона.
В этот раз гений снял трубку почти сразу.
— Видел пост. Что случилось?
— Все хреново. Нужны деньги.
— Сколько?
— Двести пятьдесят тысяч.
— Мои счета арестовали позавчера. — Ньютон замолчал. — Там лежит тысяч пятьдесят, как разберусь — отдам все. Время есть?
— Не так много, как хотелось бы. — он начинал впадать в отчаяние.
— Зисс, серьезно, сделаю, что смогу. Наберу заказов, сам знаешь, ради нее и сдохнуть за компьютером не жалко.
— Постарайся все же не умереть. Ты нам еще понадобишься.
— Как будут новости — сообщу. Ты тоже держи меня в курсе, о’кей?
— Конечно. До связи, гений.
Ну, пятьдесят тысяч — это уже больше, чем он рассчитывал. Если Ньютон уладит дела со счетами, у них появится хоть что-то. Самое ужасное, что у него самого на счету четыре сотни кредитов, через неделю придется заплатить триста за аренду и, если с чаевыми везти больше не будет, он окажется самым бесполезным другом Лизы.
— Не паникуй, ладно?
Вздрогнул, почувствовав прикосновение Рёна. Его ладонь сжала плечо и стало немного легче, будто случайный знакомый согласился разделить с ним эту ношу.
— Нужно договориться с Куртом на счет смен. Может, разрешит работать каждый день. — мозг лихорадочно искал выход из ситуации.
— Разрешит, только не угробь себя. И, это, гости видят, если ты на взводе. Нельзя приносить проблемы в клуб. — сказал Рён.
— Сколько ты там проработал?
— Достаточно. — он убрал руку в карман и отошел.
— Может, дашь пару советов?
— Ты неплохо справился вчера. Они тебе не нужны.
— Откуда ты знаешь?
«Кто сливает тебе информацию?» — хотел спросить он, но сдержался.
— Марли написала.
Надо же, офицер смутился, опустил глаза, но уголки губ поползли вверх. Стыдится того, что следит за ним? Очень мило.
— Марли — это та, которая самая молчаливая, да? — именно ее имя он не запомнил вчера. — Что еще сказала?
— Спроси у нее сам. — Рён смахнул челку с лица. — Я информаторов не сдаю.
— Обсуждать человека за его спиной невежливо.
— Может, в Шестом и не вежливо, но не забывай, где ты находишься. В пакете еда для тебя. Поешь, никто не будет платить за компанию парня с мешками под глазами.
— Для меня? — вот это поворот.
— Уже уходишь? — разочарованно спросила Нанико.
— Нужно встретиться с Хлоей и ехать в участок. — он надел кепку, черный бомбер и отсалютовал. — Держите в курсе.
Сначала разозлился, что он заявился без предупреждения, а теперь жаль, что он уходит. Как давно у него нет друзей, с которыми можно поужинать, посмотреть какой-нибудь бред по UwUtv, обменяться смешными картинками с котиками? Ах, да, у него их никогда и не было.
— Выглядишь так, будто что-то задумал. — Нанико прищурилась и подошла ближе. — Зисс, о чем ты думаешь?
— Мне нужно идти. — схватил пакет с едой и крикнул: — Поем по дороге!
— Можно мне с тобой?
Но он уже захлопнул дверь и мчался по лестнице вниз. Главное не останавливаться, иначе он передумает, начнет сомневаться и, в конце концов, испуганно сбежит обратно в Двенадцатый, в спасительную тень его трущоб.
Добирался больше трех часов, сначала с помощью метро, потом на автобусе. Уже там на него начали коситься с подозрением, будто в пакете могла оказаться не остывшая китайская еда, а что-то опасное. Думал, что эти взгляды уже не способны заставить его сомневаться в себе, но ошибся — опустил глаза и старался не смотреть на окружающих. А ведь унижения только начинаются.
На входе в Шестой пришлось остановиться перед постом охраны. Женщина в белоснежной рубашке подошла ближе и ненавязчиво положила руку на кобуру.
— Что-то ищете, сэр? — последнее слово произнесла с нажимом, чтобы он понял, кто он и чего стоит.
«Ты здесь ради Лизы». — напомнил он себе и выдавил дежурную улыбку.
— Пришел навестить родителей.
— Я проверю ваши документы. — светодиод над бровью замигал, ее глаза забегали. — Ноэль Александр?
— Он самый. — закивал слишком активно, зеленоватые пряди волос упали на лицо.
— Ваш рейтинг… — патрульная замялась.
— Я знаю, поверьте. — он перестал улыбаться. — У меня нет наркотиков, я их не употребляю, можете меня обыскать. Мне нужно поговорить с матерью.
— Расставьте ноги, пожалуйста. — видно, насколько тяжело ей обращаться к нему с уважением.
Похлопала по карманам, присела, тщательно ощупала такие места, за которые его уже несколько лет никто не трогал. Унизительно и противно, но терпеть нужно, не ради себя, ради Лизы.
— Смочите слюной. — протянула экспресс-тест на наркотики.
Лизнул полоску и передал полицейской. Убедившись, что тест отрицательный, она неохотно открыла ворота и даже попыталась улыбнуться, соблюдая регламент, но вышло у нее из рук вон плохо. Нужно будет поставить ей одну звезду на UwUmaps.
Лапшу выбросил в ближайшую урну, есть ее все равно уже невозможно, а идти с этим домой просто смешно.
Домой, надо же, уже вспомнил жизнь, от которой отказался. В спальном районе Шестого ничего не меняется — чистые улицы, образцовые дома, постриженные лужайки, блестящие автомобили. Здесь живут те, на ком держится общество, — средний класс, успешные люди, которые рвутся еще выше, заботятся о своей репутации и ломают психику детям в погоне за рейтингом.
А вот и дом, в котором он провел детство. Двухэтажный, сложенный из бежевого кирпича, с темно-коричневой крышей, белым забором и чердаком, на котором он скрывался от гнева отца. Интересно, кто сейчас дома? Кристофер? Мама? Пэйтон, скорее всего, в школе.