— В рубашке родился, сучара. — Моисей хмыкнул. — Не грусти, раз выжил, врачи его соберут, можешь не беспокоиться.
— Я думал, что ты только рад тому, что случилось. — хитрая физиономия Моисея настораживает.
— Ты идиот? Как бы меня не бесил Адам, я не настолько конченый человек, чтобы желать ему смерти. — он покрутил пальцем у виска. — Пусть быстрее возвращается, тягаться с вами, малышней, никакого удовольствия.
Он отсалютовал и отчалил, на ходу собирая волосы в хвост.
— А я думал, они враги. — пробормотал Зисс.
— Только внутри клуба. — сказал бармен. — Пока Адам работал здесь, вся смена очень крепко дружила между собой.
— А потом?
— А потом он разбил наши сердца. — Коракс тяжело опустился на соседний стул. — Пора закругляться, разве нет? Тебя проводить?
— Дойду. — он безразлично пожал плечами
— Нет, так не пойдет. Если с тобой что-то случится, нам опять придется скидываться на лечение, а мы и так работаем себе в убыток последнее время.
— Я не настаиваю на том, чтобы вы…
— Да ну, хватит. — прервал его Коракс. — Наш район — клоака, но в этой клоаке живут хорошие люди. Мы поставим пацана на ноги и Лизу поставим, что такое два больных человека для Двенадцатого, в котором живут тысячи человек?
— Тысячи человек с пустыми карманами. — ввернул бармен.
— Сейчас и тебя на бабки разведем, если не прекратишь умничать. — Коракс ткнул бармена пальцем в живот.
— С Лизой все будет в порядке. — он не мог не отметить, насколько легче стало дышаться, когда во все это вмешался отец.
— Как это? Кредиты с неба упали? — удивился Коракс.
— Почти. — он сполз со стула. — Пойдем, по дороге расскажу.
Они вышли с территории «Лиса», обошли стайку громко смеющихся подростков и нырнули в переулок, через который можно выйти на соседнюю улицу и, уже по ней спокойно дойти до дома Зисса.
— Отец значит? — Коракс закурил. — А я думал, что ты безотцовщина, как и большая часть наших.
— Мне повезло.
Еще пару месяцев назад он бы удавился, если бы ему сказали, что он произнесет это вслух.
— Как говорится, у детей две проблемы: отец ушел и отец не ушел. — Коракс рассмеялся. — Если он такой хороший мужик, как ты тут оказался?
— Вопрос хороший, но история долгая. — ответил он.
— Понял, под кожу лезть не в моих правилах.
— Ничего такого, просто не поняли друг друга в какой-то момент.
«В момент рождения».
— И теперь что? Явился и разрулил все твои проблемы? Повезло, повезло.
— Пока не знаю, разрулил или нет… Кстати, — достал телефон и проверил личные сообщения, — от Лизы никаких новостей.
— Позвони. — предложил Коракс.
Кивнул, нажал кнопку «Вызов» и приложил смартфон к уху. Ответила она почти сразу, будто только и ждала, когда он позвонит.
— Вспомнил обо мне? — прошептала Лиза.
— Почему ты так тихо говоришь? — он непроизвольно понизил голос.
— Я в общей палате, все уже спят. Зисс, я в Пятом, можешь в это поверить?
— Тебя уже осмотрели? — он заметил, как Коракс машет рукой. — Тебе тут Коракс привет передает.
— Коракс? Его еще не посадили за запрещенку? — она хмыкнула. — По тонкому льду ходит, засранец.
— Так что там? Тебя уже осматривали? — повторил он.
— Еще вчера. Врач сказал, что прогнозы плохие и мне повезло попасть в программу.
— Какую еще программу?
— Понятия не имею, но, если честно, это волнует меня меньше всего. Когда в твоей голове растет какая-то штука, хочется избавиться от нее, а не задавать лишние вопросы.
— Я понял. — он ничего не понял. — И что теперь? Когда операция?
— Через пару дней. Пока меня наблюдают, прохожу разные тесты, не знаю, больничная херня всякая, я в этом не разбираюсь. — прошептала Лиза. — Заберешь меня после операции?
— Конечно. — сразу согласился он. — Только не забудь сообщить, когда она будет.
— Договорились. До встречи, Зисс.
— Будь сильной. Пока.
— Ну, как там дела? — спросил Коракс.
— Нормально. Ее оставили в больнице.
— Правильно, ее же не заставишь остановиться, постоянно что-то тащит домой и чинит, отдыхать не умеет. — со знанием дела сказал Коракс.
— Откуда ты ее знаешь? — скоро он сможет написать сборник сказок о волшебной квартире, в которой побывали все.
— Ну, какое-то время мы с Лизой встречались. — нехотя признался Коракс.
— Давно? — за последние четыре года он точно не слышал, чтобы Лиза с кем-то встречалась.
— Да, достаточно давно.
— Я думал, что ты, ну, — он силился подобрать правильные слова, — не по девушкам.
— Вы просто себе жизнь усложняете этими условностями. — Коракс пожал плечами. — Сегодня мне нравятся женщины, завтра — мужчины, какая разница? Работа работой, но когда ты запал на кого-то, тебя действительно интересуют его гениталии?
— Пожалуй, в какой-то степени, да. — чтобы скрыть смущение снял бейсболку и запустил пальцы в волосы.
— В какой-то степени! — Коракс засмеялся. — Я все понимаю и не настаиваю, просто это кажется мне смешным.
— А вот я ничего смешного не вижу.
— Слушай, учитывая слухи, которые о тебе ходят, я в замешательстве. — Коракс бросил окурок в урну. — Разве вы с Адамом не…
— Нет. — ответил слишком резко, увидел, как губы Коракса растянулись в усмешке, которая говорит: «да что ты?».
— Хорошо, что религиозные фанатики отстали от таких, как я, и переключились на биомехов. Начали переписывать свои книжки, чтобы было во что тыкать носом тех, кто решил с ними спорить.
— От таких, как ты, не отстали. — заверил его Зисс. — Пока я учился в семинарии, с нами несколько раз беседовали представители духовенства.
— И чем они вас пугали? Адскими муками? — Коракса этот разговор явно веселит.
— И венерическими заболеваниями. — он сам не выдержал и рассмеялся. — Лиза сказала, что ты ходишь по тонкому льду.
— Всегда ходил. — подтвердил Коракс. — Всем говорю, что я художник, а любовники мне нужны для вдохновения.
— А на самом деле?
— Это правда, я умалчиваю только о том, что мне это доставляет невероятный кайф. Нарушаю закон, получаю деньги и приятные воспоминания, что еще нужно творческому человеку?
— Ощущение безопасности? Никто из клиентов не пытался сделать с тобой что-то?
— Я, конечно, не Помпей, но за себя постоять могу. — Коракс продемонстрировал внушительный бицепс. — Да и не делаю я ничего плохого, у меня все по любви.
— Да ты романтик. — хмыкнул Зисс.
— Еще какой, без шуток. Не могу устоять, когда бабочки в животе появляются. — он мечтательно посмотрел в ночное небо. — Если бы не Адам, я бы и к тебе подкатил, позвал тебя в свою мастерскую.
— Хорошо, что я узнал об этой схеме сейчас, а то ведь согласился бы, я тот еще дурачок.
— Так что, хочешь сказать, вы реально всю эту историю просто придумали? — спросил Коракс. — А выглядело все так естественно.
— Ты видел то, что хотел видеть, как и все остальные. Он просто мой приятель.
Конечно, трогал он его совсем не по-приятельски, когда повалил на пол, но ведь об этом рассказывать вовсе не обязательно, верно?
— Повсюду обман. Дойдешь дальше сам?
— Да, тут пара шагов осталась. — он кивнул Кораксу. — Спасибо за компанию.
— Если нужна будет помощь — обращайся, я тут рядом живу. — он показал куда-то внутрь квадрата. — До встречи.
Отошел, закурил и скрылся между домами. Неплохой парень, как оказалось, а при первой встрече впечатление сложилось не такое положительное.
До подъезда добежал бегом, пешком поднялся на свой этаж, ощутил себя неестественно бодрым. Открыл дверь, почувствовал приятный запах домашней еды и улыбнулся отражению в зеркале.
— Я дома! — выкрикнул он.
— С возвращением!
Нанико выглянула в коридор в его футболке и носках. На ней вообще есть что-то еще, кроме этого?
Снял кроссовки, повесил кепку на прибитый к стене крючок и потянулся. Тяжелый вечер, тяжелый день, нужно помыться и выспаться.
— Чем ты занималась? — выкрикнул он, прежде чем закрыть дверь в ванную.
— Смотрела сериал и готовила! — сквозь шум воды он еле слышал, что она говорит.
Ну, Нанико нашла свое призвание. Если отнять у нее острые специи, цены ей не будет — не все желудки способны справиться с таким количеством перца.
Одежды в ванной не нашел, замотался в полотенце и вышел, оставляя за собой мокрые следы.
— У нас кажется сушилка скоро… сломается. — едва слышно закончил он.
Нанико встала с дивана, приглушила свет в квартире и подошла ближе. Он с такой силой вцепился в полотенце, будто от этого зависит его жизнь. По груди катятся капли воды, стекающие с волос, ее пальцы выводят какие-то узоры.
— Нравишься мне. — сказала она. — Даже немного больше, чем мне бы хотелось.
Поднялась на носочки и поцеловала его в шею, отступила и потянула за руку к дивану. Идет, а сам глаз оторвать не может от ее намокшей фиолетовой футболки с Пакманом.
Сел, откинулся на спинку, но полотенце все еще придерживает, то ли от шока, то ли от стыда. Нанико залезла сверху, руку пришлось убрать. Если продолжит ерзать, он останется голым. В принципе, он не против.
Она теплая и становится только горячее, целует осторожно, будто боится спугнуть. Ее бедра двигаются в приятном темпе, совсем не настойчиво, прижимаются так, чтобы ему было приятно. И, да, ему очень, очень приятно, настолько, что в ушах звенит.
Положил ладонь на ее затылок, пальцами перебирает волосы, языком провел по ее губам, а второй рукой обхватил за талию и прижал к себе. Она охнула, а у него внутри, по ощущениям, начался пожар. Полотенце упало на пол.
Нанико приподнялась и начала спускаться на пол. Он схватил ее за руку и сказал:
— Это не обязательно, ты не обяз…
— Просто успокойся, ладно? — она мягко толкнула его в грудь и встала на колени.
Такого с ним еще не случалось. Сначала он охренел, а потом охренел еще сильнее, от удовольствия глаза закрываются сами собой. Он запрокинул голову и издал не то стон, не то хрип, понял, что бедра сами собой двигаются ей навстречу, от стыда горят уши и он сам, кажется, вот-вот загорится. Но не загорелся, просто кончил, неожиданно для самого себя, как только вспомнил, как Рён прижал его к полу.
— Прости. — выдохнул он.
— За что? — Нанико села рядом и поцеловала его в плечо.
«За то, что я был не здесь». — вслух, конечно же, ничего не сказал.
— Можно сегодня остаться с тобой? — спросила она. — Я рассчитываю на продолжение.
— Вот как? — выдавил из себя улыбку, поднял полотенце и набросил его на бедра.
— Тебе не понравилось? — хмурится, пытается заглянуть в лицо, а он старательно отворачивается. — Зисс?
— Оставайся. Я, пожалуй, еще раз в душ схожу.
Закрыл дверь, залез в кабинку и включил холодную воду. Какого хрена он делает?
Если честно, возвращаться к ней страшно. Он знает, что делать с девушками, но не уверен, что хочет этого. Она сказала, что он ей нравится. А нравится ли она ему настолько, чтобы брать на себя ответственность за ее чувства?
Нанико уже лежит в постели, одеяло натянула до самого подбородка, это хорошо. Молча лег рядом, выключил ночник на тумбочке и замер, глядя в потолок. Даже дышать пытается как можно тише, чтобы она не вспомнила о том, что планировала продолжение.
— Зисс? — позвала она.
Ну, вот, сейчас начнется.
— Да?
— Почему я тебе не нравлюсь?
— Нравишься.
— Но недостаточно?
— Я не хочу обижать тебя. — он перевернулся на бок, чтобы видеть ее. — Я не могу ответить на твои чувства, а просто спать с тобой — это неправильно.
— Почему?
— Потому что я буду пользоваться тем, что нравлюсь тебе. — тонкости человеческой морали до Нанико доходят туго.
— Разве люди не спят друг с другом просто потому, что хотят этого?
Резонный, кстати, вопрос.
— Это работает, если люди хотят друг от друга только этого. — ответил он.
— Почему со мной не работает? — она гладит его по груди.
— А ты ни на что больше не рассчитываешь? — уточнил он.
— На что я могу рассчитывать, зная, что я — биомех? — он не видит ее лица, но по голосу понимает, что она скорчила гримасу.
— Тебя это расстраивает?
— Ты правда хочешь занимать философией, а не мной?
Она подвинулась ближе, а он, наоборот, попытался дистанцироваться, из-за чего чуть не свалился на пол.
— Черт, Зисс! — Нанико села. — Что происходит?
— Я не могу. — сдержанно ответил он. — Понимаешь? Хотя, не важно, понимаешь или нет, но я не буду спать с тобой, прости.
— Вообще ни хрена не понимаю. — она громко выдохнула. — Что со мной не так?
— Ты мой друг. — он старался прогнать из головы образы того, чем они занимались на диване. — Не нужно портить нашу дружбу этим.
— Ладно. — она легла и отвернулась от него. — Просто ты говорил, что я должна делать то, что хочу. И я делаю, а ты не хочешь.
— Потому что желания людей не всегда совпадают. — он тоже лег, сохраняя дистанцию между ними.
— Знаешь что? Наши желания точно совпадали до того, как ты умчался в ванную. — фыркнула она.
Нанико ему нравится, очень. Не только потому, что она делает невероятные вещи и прекрасно выглядит, вовсе нет. Она умная, ее способность поддержать разговор о чем угодно просто завораживает, и именно поэтому он не может просто спать с ней. Между ними неосязаемо находится третий человек, он знает, кто это, но не может сказать вслух. Когда Нанико ласкала его, он видел его лицо, и сам не может понять, почему.
— Не пожелаешь мне спокойной ночи? — спросил он.
— Ты не заслужил. — проворчала Нанико.
— Прости. — он провел рукой по ее спине.
— Ты слишком хороший парень, Зисс. — по голосу слышно, что она улыбается. — Слишком, понимаешь? Кто кроме тебя отказался бы от такого?
— Я и так чувствую себя дураком, ты меня добить решила? — понял, что она не сердится, и расслабился.
— Спокойной ночи, дурак.
— Спокойной ночи, Нанико.
Его разбудил звук вибрации смартфона. По ощущениям он только-только уснул, глаза удалось открыть через боль. Кое-как встал, увидел на экране незнакомый номер, нехотя ответил:
— Алло?
— Алло! Алло, Ноэль?! — кажется, женщина на том конце провода в истерике. — Пожалуйста, приезжай!
— Что? Кто это? — сон как рукой сняло.
— Меня зовут Кира, я…
— Что с ним?! — схватил джинсы и в спешке начал их надевать.
— Его избили, очень сильно, он сказал, чтобы я не вызывала полицию, но я…
— Скинь мне адрес, я уже, — просунул голову в воротник кофты, — выезжаю.
Кира завершила разговор, заспанная Нанико вскочила с постели и тоже начала одеваться.
— Ты-то куда? — спросил он.
— Умею оказывать первую помощь. И не только. Две минуты и я буду готова.
Хотел поспорить, но не стал. Если Крис сказал не вызывать полицию, значит, случилось что-то серьезное. Телефон завибрировал — пришло сообщение с адресом. Он вызвал такси, надел кроссовки и прислонился к стене, не выпуская смартфон из рук.
— Может, на улице подождем? — спросила Нанико.
— Да, пойдем. — он пропустил ее вперед и вышел следом.
— Кто мог на него напасть?
— Да кто угодно. — он перепрыгивает через несколько ступенек сразу.
— Сейчас глубокая ночь, где он мог быть в такое время?
— Не спрашивай, ладно? Я сам ничего не понимаю.
Машину пришлось ждать десять минут, ужасно долгие десять минут. Он навернул, наверное, сотню кругов возле подъезда, а Нанико просто стояла, обхватив себя руками.
— Им нужно было вызвать полицию. — сказала она.
— Он во что-то вляпался. Пока не знаю, во что, но убью его, как только ему станет лучше.
Они сели в машину, пристегнулись, водитель проворчал:
— Куда вас понесло в такое время?
Он назвал адрес, такси тронулось с места, но мужик не замолкал ни на минуту.
— Отсюда до Девятого ехать и ехать, не могли до утра подождать? Я только спать лег, а тут вызов поступает, вообще совести нет, сколько…
Он закрыл глаза, чтобы абстрагироваться от происходящего. Горячие пальцы панической атаки уже сдавили горло, звук, с которым металл врезается в металл, повторяется в голове снова и снова. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы перестать шарахаться от машин? Кажется, что сейчас в них снова кто-то врежется, и они точно погибнут.