— Не хотите ли потанцевать, миледи?
Она кивнула, отставляя кубок. Барды как раз играли весёлый мотив, бренчали лютни и тонкие, звонкие голоса заводили песню. Ладонь в ладони, Хардинг начал кружить её в танце. Но Санса ни на мгновение не расслаблялась. Носят ли служанки жаркое? Достаточно ли виночерпии льют вина? Не пора ли подавать пироги? Нет ли среди собравшихся особо захмелевшего северянина, готового затеять драку ради веселья?..
«Если что-то пойдёт не так, я со стыда сгорю».
— Расслабься, — Гаррольд провёл ладонью по её спине. — Ты замечательная хозяйка, и пир идеальный.
— Я не понимаю, как мать умудрялась всё контролировать.
— Я слышал о леди Кейтилин много хорошего, — он сочувственно улыбнулся.
— Она… — голос Сансы дрогнул, и она неосознанно сильнее вцепилась пальцами в плечо Хардинга. — Мне её не хватает. Но она успела дать мне очень многое.
«Как и все мои ныне покойные учителя», но именно голос матери настойчиво советовал ей сохранять рассудок, не поддаваясь обаянию правителя Долины. Она уже достаточно обожглась.
Гаррольд тут же попытался перевести разговор в более оптимистичное русло. Он болтал о Ролланде и их похождениях, но тут же замолк:
— А где он, кстати?
Санса покрутила головой. Улыбнулась, заметив, как неловко топчутся в своём детском танце Лиарра и Рейегар. Мальчик важно крутанул свою даму в небольшом пируэте.
— Пойду, поищу Ролланда. Если он выпьет лишнего, то может проснуться в загоне со свиньями. Это будет как-то совсем неловко, да?..
Хардинг проводил Сансу до её стола и помог присесть. Джона на месте не было, очевидно, он снова оказался в окружении важных вопросов, держал оборону перед лордом Мандерли или ещё кем-нибудь. Сансе оставалось только зачерпнуть ещё одну ложку салата и подпереть ладонью щёку. Пир удался, нужно это признать, она молодец. Теперь следовало подумать о завтрашних хлопотах, лорд Сервин и лорд Мандерли уезжают через пару дней, надо решить с ними вопрос о пашнях и ещё несколько мелочей.
Вино слегка кружило голову, но она не чувствовала себя захмелевшей. Решив, что можно позволить себе ещё чуть-чуть, она потянулась к кувшину… Но Джон ловко увёл сосуд прямо из-под её пальцев.
— Ты быстро пьянеешь, — спокойно сказал он, присаживаясь рядом.
— Я уже выгляжу пьяной? — Санса улыбнулась.
— Пока нет. Но лучше остановиться.
Санса пожала плечами. Она не хотела с ним спорить.
— Виллис сватал тебе свою дочь?
— Не совсем. Он хотел бы отправить её фрейлиной в Красный замок…
— В принципе всё равно, что сосватать, — заключила Санса, и оба засмеялись.
Они замолчали. Джон вместо вина налил ей в кубок малиновый морс. Санса молча поправила ворот его дублета и стряхнула невидимые пылинки с плеча.
Гаррольд болтал без остановки весь вечер, и это было не то чтобы утомляюще, но… Тот комфорт в тишине, который она испытывала рядом с Джоном и только с ним одним, дарил ей ощущение дома.
Она отметила морщинку, пролегающую между его бровей, задумчивость в карих глазах. Проследила за его взглядом — и смотрел Джон, разумеется, на Гаррольда. Тот уже нашёл Ролланда, и они о чём-то весьма оживлённо спорили.
— Нам нужно поговорить, — наконец, произнёс Джон.
«Не здесь», — прочла она в его лице, и с готовностью вложила ладонь в его руку, вставая из-за стола.
Они покинули Великий чертог, лавируя между слугами, виночерпиями и гостями. Спустились по лестнице и вышли на улицу, остановились близ площадки для упражнений с мечом. Спинами опёрлись на деревянные ограждения. На замок опустился поздний вечер, и на небе цвета дождевой лужи уже появились первые звёзды.
— Что ты знаешь о Гаррольде? — прямо спросил Джон.
Санса сложила руки на груди и улыбнулась уголком рта.
— Он тебе не нравится.
Джон склонил голову набок и усмехнулся.
— Я не об этом.
— Что ж… У Гаррольда два бастарда в Долине, две девочки, он помогает обеим. — Она потёрла пальцем переносицу. — Рос воспитанником у леди Аньи, ну и в целом весьма благородный и милый юноша, разве нет?
Морщинка меж его бровей вновь вернулась, и он задумчиво посмотрел вдаль.
— Санса… — начал Джон, но она взмахнула рукой, останавливая его, поражённая своей внезапной догадкой.
«Два бастарда — и ни тени удивления на лице, никакой реакции…»
— Ты знал! Ты явно подготовился. Ты знал, что Хардинг может предложить себя в женихи!
Джон кашлянул, будто бы даже смутившись, но взгляд не отвёл. Он по-прежнему внимательно, спокойно глядел на неё карими глазами. Ей неуместно и отчаянно хотелось коснуться его лица, провести пальцем по шраму, пересекающему его бровь
— Тирион рассматривал некоторые варианты, которые могут для тебя подойти, и… — Он взмахнул руками. — Подожди, это всё неважно, не сбивай меня с мысли.
Санса шутливо стукнула его в плечо. Джон продолжил:
— Разве тебе не кажется странным, что Робин Аррен умер так… Удобно и скоропостижно?
Санса, мигом став серьёзной, неуютно поёжилась от порыва ветра, но ещё больше от произнесённых слов. Мурашки пробежали по коже.
— Робин не отличался здоровьем, был хлипким, страдал припадками… Это было ужасно, когда он падал и дёргался в конвульсиях, знаешь ли.
— Но его приступы прекратились.
Сансе тоже это было известно. Но то могло быть только временным улучшением, болезнь часто отступает перед тем, как нанести решающий удар, и это же вовсе не означает, что… Мысль, крутившаяся в её голове весь месяц, наконец обрела звучание:
— Ты хочешь сказать, Гаррольд его отравил?..
Джон выпрямился и успокаивающе положил руки ей на плечи.
— Я ничего не хочу сказать. Только то, что всё это странно.
— Королевская Гавань делает тебя чересчур подозрительным, — она фыркнула.
— Возможно, — он вздохнул. — Но ты должна быть осторожна. Брак, основанный на долге, штука опасная.
Санса не опускала взгляд. Он знал, о чём говорил. Брак Джона и Дейенерис был основан на чувствах, она никогда не спрашивала, насколько сильных, но в то же время ими двигал долг. Продолжение династии, управление страной, они должны были стать символами нового начала… И всё закончилось трагично, оставив Джона сшивать лоскуты своего истерзанного сердца.
Из замка донеслись протяжные, медленные напевы, во время которых гости скорее должны перекусить и предаться разговорам, чем веселиться и кружиться в танцах.
— Ты знаешь, что мы за этот вечер ни разу не потанцевали? — вдруг спросила Санса.
— И ты хочешь потанцевать? Прямо сейчас? — в его голосе отчётливо звучала смешинка. Но Санса не обратила на это особого внимания. Она с готовностью положила руки ему на плечи.
— Разве не полагается мне взять твою руку и…
Санса мотнула головой, хитро улыбаясь. Кажется, это вино говорило в ней, делало её легкомысленной и смелой, и какой-то кубок всё же был лишним, но…
Джон положил ладони ей на талию и нежно притянул к себе. Между ними почти не осталось пространства, её руки обвили его шею, тела прижались теснее, почти неприлично. Они начали топтаться на месте в осторожном, медленном танце.
— Ого, разве так танцуют? — спросила Санса, и смех Джона защекотал ей щеку.
— Не знаю. Но мы потанцуем так.
Очень многое из того, что казалось Сансе неправильным или невозможным, происходило с ней рядом с Джоном Сноу. Впрочем, Санса Старк ничего не имела против. Она уткнулась ему в плечо, вдыхая запах, всегда приносивший спокойствие, и впервые за вечер наконец-то отпустила бразды правления, расслабляясь и больше ни о чём не думая.
========== Глава 5 ==========
Санса устроилась в кресле и предавалась одному из своих любимых занятий — шитью. Кусок ткани ещё казался бесформенным, но совсем скоро превратится в тёмно-зелёное платье, рукава и лиф которого украшены мирийским кружевом, и юбка плавно струится к полу. Ей бы думать, оценит ли её в таком наряде Гаррольд… Но мысли почему-то возвращались к Джону.
«Я не Серсея Ланнистер». Санса сердито воткнула иголку и подтолкнула её напёрстком. Признать, что эти жутко неправильные чувства не испарились со временем, означало бы дать слабину. Означало бы, что она приняла и поняла даже золотую львицу, ступила бы на похожий путь. Они не единокровные брат и сестра, всего лишь кузены, не росли как близкие родственники, и даже не дружили в детстве, но они были детьми Эддарда Старка, и… Иголка всё же уколола её палец, и Санса поморщилась, поднося ранку к губам.
За столом, прямо напротив, сидели мейстер Волкан, воспитательница из Королевской гавани Алина и принц Рейегар. Мальчик подпирал пухлой ладошкой щёку и всеми силами старался сосредоточить внимание на именах, девизах и гербах северных домов. Он не капризничал, стойко принимал свою незавидную участь, и морщинка между его бровей (совсем как у Джона!) выражала высшую степень концентрации.
— Карстарки, «Солнце зимы», — хорошо поставленным голосом вещала Алина, женщина с твёрдой линией губ, сеткой морщинок на строгом лице и пшеничными волосами, убранными в пучок. Наверняка, она до приезда на родину короля понятия не имела о половине этих семей, для чего и призвала на помощь Волкана, но излучала каменную уверенность.
Рейегар уныло повторил за воспитательницей. Мейстер перевернул лист толстой книги «История Севера», переходя к следующему дому. Мальчик, грустно вздохнув, провёл пальчиком по страницам, которых осталось больше половины. Он отчаянно напоминал Брана, коему мейстер Лювин всеми силами прививал усидчивость и любовь к истории, но выходило не слишком-то успешно.
— Знаете что, — Санса отложила шитьё. — Я бы хотела предложить свой способ.
— Мы все во внимании, леди Старк, — ответил Волкан, и Рейегар обернул к ней лицо, исполненное надеждой, что его скучнейшее занятие скоро закончится. Санса улыбнулась и присела рядом с племянником на лавку. Она вытащила из-под книги чистый лист бумаги и жестом попросила Алину подать мелок.
— Срисовывай гербы, как получится, — сказала она Рейегару. Фиалковые глаза мальчика (как у Дейенерис, совсем как у неё) наполнились сомнением, и он неодобрительно прищурился в лучших традициях матери, когда Санса смела предлагать свои идеи. А Джон ещё и соглашался.
— Я совсем не умею рисовать, — смущённо буркнул он.
— Но это ведь интереснее, чем просто зубрить, ты согласен?
Рейегар кивнул, тряхнув тёмными кудрями. Покрутив в пальцах мелок, он старательно принялся срисовывать два скрещенных ключа — герб Локков. Получились две кривые закорючки, и это вновь ностальгически напомнило ей Брана. И Арью, которая точно так же сгибалась над листком и от напряжения слегка высовывала кончик языка, выводя линии. Когда с ключами было покончено, мейстер и воспитательница рассыпались в похвалах, перевернув страницу… Где красовался водяной с трезубцем. Глаза Рейегара наполнились ужасом, он в поисках поддержки вновь обернулся к Сансе.
— Герб слишком красивый, — тактично произнёс он, упорно маскируя паническое «у меня так никогда не получится!».
— Ну, если ты позволишь тебе помочь… — не дожидаясь окончания фразы, он часто закивал, и Санса не смогла сдержать смеха. Она усадила мальчика к себе на колени и, взяв его ладошку в свою, принялась водить мелком по бумаге. Рука у него оказалась уверенная, твёрдая, и с возрастом он, конечно же, смог бы освоить рисование в совершенстве.
— Если не будешь давить так сильно и размахивать так резко, то линии будут получаться более плавными. Видишь? — объясняла Санса. Она знала — её мать никогда не тратила времени на Джона, правильнее сказать — всеми силами старалась сделать вид, будто его вовсе не существует. Но Санса запрятала осуждение в самый дальний угол своих мыслей. В конце концов, фиалковые глаза племянника тоже будили в сердце весьма двойственные чувства.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Джон. Санса на краткое мгновение поймала его замешательство, удивление на грани шока, будто бы это сказочные грамкины и снарки пировали за столом, или на землю спустилось какое-то неведомое чудо света. В каком-то роде именно так для него и случилось, как ещё объяснить отражения Кейтилин Старк и пятилетнего Джона Сноу у неё на коленях?
Алина и мейстер, как истинные блюстители рамок приличия, соскочили со своих мест при появлении короля. Он, впрочем, мгновенно принял свой обычный серьёзный вид, и едва ли хоть кто-то в комнате, кроме Сансы, заметил трещины его самообладания.
— Если позволите, я бы хотел остаться с семьей наедине, — твёрдым голосом объявил Джон.
— Конечно, ваша Светлость, — ответила Алина, присаживаясь в изящном реверансе. Волкан кивнул сначала Сансе, затем королю, и последовал в коридор за воспитательницей.
Джон уселся напротив Сансы, и хоть на его лице уже не читалось прежнего замешательства, но глаза выражали едва ли не сомнение в собственном рассудке. Малыш все еще сидел у нее на коленях и дорисовывал трезубец в руках водяного. Почти безотчётно Санса перехватила племянника поудобнее и прижала к себе поближе.
— Я не моя мать, ты ведь понимаешь это? — мягко произнесла Санса.
— Я и не имел в виду ничего такого. Я это знаю, — ответил он, все еще не отводя взгляд, и в его голосе, в его глазах сквозила нежность, отчего-то заставляющая смутиться и почти покраснеть. Она не всегда могла прочесть Джона. Но различала в тех редких мгновениях, когда он оказывался эмоционально обезоружен, слишком многое, заставлявшее сердце пропускать удар.
— Смотри, это мы нарисовали, — гордо сказал Рейегар, размахивая перед отцом рисунком. — Герб Мандерли! Красиво?
— И правда, — Джон внимательно рассмотрел рисунок перед тем, как вернуть обратно. — Очень красиво, — он одобрительно улыбнулся, и малыш довольно хмыкнул, вновь принимаясь рисовать. Кажется, этот северный дом отложится в его памяти на долгие годы.
— Добрые вести из столицы? — поинтересовалась Санса. На заре прилетел ворон от Тириона, с одним милым, вежливым посланием для леди Винтерфелла — и с другим, уже не для её ума.
— Все в порядке. Несколько обычных вопросов, про дотракийцев и Дорн, — Джон устало ущипнул пальцами переносицу.
— Северяне до сих пор не привыкли к соседству с одичалыми. Не жди, что южане приспособятся к своим соседям быстрее. «Почему мы должны делить с этими дикарями нашу еду», — низким голосом, близким к интонациям лорда Гловера, сказала она.
Джон фыркнул.
— Так и есть. Быть правителем иногда тоже самое, что быть нянькой у кучи детей, которые не могут поделить пирог, — он замолчал на пару мгновений и будто бы невзначай проронил: — Кстати, о правителях. Ты подумала насчет Гаррольда?
Санса поерзала на скамье, устраиваясь чуть удобнее. Рейегар недовольно ойкнул, и она извиняющеся провела пальцами по его плечам.
— Вернее, о твоих странных подозрениях?
— Называй как угодно, — Джон пожал плечами. — Я знаю только слухи. Ты знаешь самого Хардинга куда лучше.
— У меня нет поводов думать, что он мог бы сделать что-то подобное.
Джон снял плащ и аккуратно сложил его подле себя на скамье. Казалось, его движения стали раздражёнными, едва ли не сердитыми.
— Просто тебя вводит в заблуждение его улыбка.
Санса вспыхнула. Это что, тычок в её давно потерянную мечтательность, в увлечение принцами, песнями и сказками о любви?!
— Ты так говоришь, только потому что тебе не нравится Гаррольд, — ядовито парировала она.
— Что я и не скрываю, — ответил он. — Я волнуюсь за тебя и твое будущее.
— Может, любой вариант будет недостаточно хорош, может, ты только хочешь, чтобы жених оказался бракованным? — с вызовом выпалила она, гордо подняв подбородок.
— Угу. А может, — Джон будто бы с интересом покосился в «Историю Севера» и почти развернул книгу к себе, потерев пальцами заросший бородой подбородок. — Может, я вообще не хочу, чтобы ты выходила замуж.
На несколько мгновений тишина стала почти осязаема, слышался лишь скрип мелка о бумагу. Если её лицо до сей поры не было цвета помидора, то сейчас точно стало.
— Может, я вообще считаю это ужасной затеей, — буркнул он, и, наконец, поднял на неё взгляд, отрываясь от дико увлекательных строк какого-то мейстера, имя которого напрочь вылетело из её головы в этот момент. Сансе показалось, что воздуха не хватает, и пылают уже не только щеки, но и уши, и сердце стучит так сильно, что готово проломить ребра.
— Ты так считаешь, потому что?..
Джон открыл было рот, но…
— Мне тоже не нравится сир Гаррольд, — вдруг подал голос Рейегар.