— Как в прошлый раз? — смешливо прищурившись, спросил Гаррольд. Когда они выходили за пределы замка, то тут же меняли свой официозный тон. Как игра, одни отношения для посторонних глаз, другие наедине. Чтобы не порождать сплетни, чтобы не давать поводов судачить, мол, помолвка уже решённое дело… Насчёт чего Санса всё-таки испытывала серьёзные сомнения.
Санса вцепилась в поводья лошади.
— Боги, нет! Ты же знаешь, что…
— Тебе никогда не прийти первой? — Хардинг вновь очаровательно улыбнулся. И, не дожидаясь ответной реакции, погнал коня во весь опор, оставляя Сансу позади, и конечно же, не увидев, как она закатывает глаза к небу. Что за дурацкая детская забава?! Как будто им по десять лет! Но, сама не зная почему, всё же пришпорила лошадь и помчалась следом, по направлению к хвойной роще, раскинувшейся совсем неподалёку от Винтерфелла.
Дыхание перехватывало, ветер трепал её волосы, Грациозная неслась так легко, и Санса будто проваливалась в детство, когда изредка могла позволить себе спуститься с вершины идеального воспитания истинной леди и сделать пару кругов вокруг замка с Роббом. А порой и с Роббом, Джоном, и Арьей, сидящей позади него и улыбающейся во весь свой беззубый рот.
В какой-то момент Сансе показалось, что она может обогнать, выиграть эту гонку, но натянула поводья, чуть замедляясь. Она дала Гаррольду прийти первым — то было стратегически верное решение.
— Когда-нибудь, вы меня обгоните, миледи, — объявил мальчишка, спешиваясь. Они остановились у самой кромки леса, солнце пряталось за верхушками деревьев, и вокруг царили прохлада и сумрак. Почти романтичная обстановка, если подумать.
— Боюсь, в этом деле я безнадёжна, — улыбаясь, произнесла Санса. Гаррольд подошёл к ней и, положив руки на талию, помог спуститься на землю, легко, будто она весила не больше подушки. На несколько мгновений они оказались совсем близко, она ощутила его дыхание на своей щеке, и стоило лишь наклониться, чтобы… «Когда Джоффри застёгивал кулон на шее, по коже тоже пробегали мурашки, вот что нужно помнить». Она плавно высвободилась из его рук и огляделась.
— Знаешь, чего не могу понять? — подал голос Хардинг, ни тоном, ни лицом не высказывая досаду. — Ходоки оставили вас без плодородной земли, лорд Ройс говорил. Но, — он сорвал василёк и протянул Сансе. Она поднесла цветок к носу. — Тогда как это объяснить?
— Везением. Эту рощу обошло стороной. Но где ступили Ходоки, земля больше ни к чему не пригодна. А знаешь, что ещё хуже? Что живности в лесах тоже не осталось. — Она взяла Гаррольда за плечи и развернула на восток. — Видишь? Чернота вдалеке? Одни голые стволы деревьев и ветки кустарников. А когда-то тоже была роща.
— То есть в ваших лесах нет ни белок, ни оленей, ничего?
— Нет, кое-где осталось, но так мало, что даже охотиться на них бессмысленно. А так — ничего. Даже червей нет. Бесплодные земли. — Санса неуютно повела плечами. — Скотину в замках убило, все наши поля с пшеницей превратились в пустыри. Даже наша оранжерея в Винтерфелле бесполезна. Всё пришлось возводить заново, да только уже не везде можно. Вот такая она, цена победы.
— Но ты ведь знаешь, что всё ещё можешь рассчитывать на помощь Долины? — в его голубых глазах Санса находила и искреннее беспокойство, и готовность помочь, и восхищение, и теплоту. Всё это складывалось в трогательную и почти наивную гамму эмоций, сквозь слова читались идеалистичные стремления, почти как у рыцарей из песен. «Но будешь ли ты так любезен, если получишь отказ?..»
— Знаю. И Долина всегда, все пять лет, помогала нам. Я никогда этого не забуду. Север не забудет.
Гаррольд легонько сжал её пальцы.
— Я рад, что мы встретились. Теперь, в мирное время.
Санса кивнула.
— Я тоже, и…
Она собиралась сказать что-то ещё, что-то вежливое и ничего не значащее — всего лишь ещё одну часть ни к чему не обязывающей беседы. Но услышала сигнальный рог Винтерфелла, возвещающий, что на горизонте замечены путники. Вздохнула и выдохнула, резко, едва не дрожа. Сердце от чего-то застучало сильнее и громче, казалось, этот звук можно услышать и в соседней, навсегда опустевшей роще. Она готова была рассмеяться громко, заливисто, хлопать в ладоши и прыгать на месте.
— Нам нужно возвращаться обратно, — сказала Санса, не пытаясь скрыть волнение. Она вставила василёк между прядками своей косы и радостно улыбнулась, а Гаррольд ответил ей слегка разочарованным взглядом.
— Да, конечно, мы не можем заставлять ждать самого короля, — всё же со своей обычной смешинкой в голосе отметил он.
Но в данный момент Сансу Старк меньше всего заботили чувства и неудавшиеся планы Гаррольда Хардинга. Важным стало только одно: Джон наконец-то вернулся домой.
========== Глава 3 ==========
Дверь за Джоном и Сансой захлопнулась, и несколько мгновений они стояли друг напротив друга, окутанные тишиной. Молчание не тяготило, мягко стелилось между ними, привычное и понятное только двоим.
Санса не выдержала первой. Она порывисто обняла Джона, и он крепко прижал её к себе в ответ. Объятия, предназначенные только для них, не для любопытных глаз слуг Винтерфелла, гостей из Долины и Королевской Гавани. Она даже не осознавала, как сильно скучала по таким мгновениям единения, как сильно тосковала по Джону.
— До сих пор не верю, что ты здесь, — выдохнула Санса. Тепло Джона согревало и наполняло уверенностью, что теперь ничего не страшно в целом мире и любая проблема разрешима.
— Я ещё успею тебе надоесть, — хмыкнул он в ответ.
Они уселись за стол друг напротив друга. Джон с таким облегчением снял серебряную корону и положил на столешницу, будто скидывая и часть невидимой, тяжёлой ноши. Лучи солнца, проникающие сквозь окно, отразились в гранях рубинов — кроваво-красные, символы Таргариенов. Но облик короля всегда возвещал, что он оставался из рода Старков. Его стяг разделён напополам, на одной части — серый лютоволк, на другой — красный дракон. И даже в одежде оставалось больше от Старков — никакой вычурности, серый дорожный плащ, обычный чёрный дублет, штаны и походные сапоги.
Санса, подперев ладонью щёку, отметила, что в лице Джона прибавилось морщин. Борода и короткая стрижка делали его неуловимо похожим на Робба, и то щемящей, ноющей тоской отдалось в сердце.
— Итак, Гаррольд Хардинг… — осторожно начал Джон, откинувшись на спинку стула.
Санса невинно захлопала глазами.
— Всего лишь гостит у нас. Я ещё ничего не решила.
Джон многозначительно хмыкнул.
— Правда! Правда, не решила, — но в карих глазах Джона отчётливо читалось, что тот всё же не особо верит, и это тема для множества будущих разговоров. Санса вздохнула и продолжила: — Как дела в столице?
— Если бы не Тирион, то было бы ужасно. А так… Вполне сносно. Иногда мы спорим до хрипоты, но я рад, что он рядом. Он хотя бы знает, как деликатно ответить Флорентам, почему рядом живут дотракийцы и почему мы не отправим их обратно за Узкое море.
— О, наверное, он был счастлив, когда ты наконец-то сбежал в своё путешествие по стране и перестал путаться под ногами.
Джон кивнул, и они засмеялись.
— Как он держится после… Войны? — Санса не смогла подобрать нужных слов. Как держится её бывший муж после того, как остался последним Ланнистером из Кастерли Рок? После того, как умер Джейме, забрав с собой Короля Ночи и навеки вписав своё имя в героические эпосы? Слишком много следовало вложить в такой простой вопрос, но Джон её понял.
— Иногда кажется, он твёрдо задумал умереть на посту десницы, — он потёр костяшками пальцев между бровями. — Но опять же, всё не так плохо, как могло бы.
— А у тебя? — Санса склонила голову набок, мягко улыбаясь. Джон регулярно присылал письма, но в тех скупых строчках, больше похожих на отчёт (как всегда, в привычной манере любого из Старков) никогда и ничего нельзя было понять по-настоящему.
— Как я, оставшись во главе государства, разрушенного войной, да ещё и с ребёнком на руках? — иронично уточнил он, одновременно уходя от настоящего ответа. — Всё хорошо.
Санса одарила его одним из своих лучших укоризненных взглядов и покачала головой. Но пытаться вытянуть лишние слова, настоящие чувства — пустая трата времени.
— На самом деле, я не сбежал, — твёрдо продолжил он. — Я хочу, чтобы Рейегар с детства понимал, чем ему придётся управлять. Настоящий опыт не почерпнуть из книг, уроков воспитателей и мейстера. Пришло время показать ему страну.
Взгляды Джона и Сансы одновременно упали на корону, теперь по праву принадлежащую Таргариенам, красивую и тяжёлую даже на вид. Санса взяла её и провела пальцами по рубинам, по тонкому рисунку на серебре: выдыхающий огонь дракон и ощерившийся лютоволк. Животные, оставшиеся на картинках да в легендах: все они пали в Рассветной Битве, защищая своих хозяев.
Искушение оказалось слишком велико, и Санса надела корону, придерживая ладонями — обруч жутко неудобный. Спина сразу же превратилась в напряжённо натянутую струну, тело будто бы разом подобралось, почти окаменело. Корона — это не только блестящий, приковывающий взгляд атрибут короля. Это ежедневное напоминание об ответственности и бремени власти.
— Это ужасно, ужасная штука, — со смешинкой в голосе заключила Санса. — Но мне идёт?
Джон ответил ей долгим взглядом, тем, который будил в груди неправильный, запутанный клубок чувств. Не ставший яснее или проще с течением времени.
— Тебе идёт, — наконец, ответил он, и эту интонацию прочесть оказалось не по силам. Тоска по несбывшемуся прошлому или не случившемуся будущему, иль облегчение от того, что не произошло?.. Санса не знала. И мгновение затягивалось, разрасталось и требовало безотлагательных ответов, но…
В дверь постучали, прерывая неловкую заминку. В комнату заглянул Королевский Гвардеец.
— Ваш сын…
— Конечно, пусть войдёт, — в один голос воскликнули Джон и Санса.
Рейегар неловко подался вперёд и, оглядевшись вокруг любопытными глазами, поспешил к отцу. У мальчика фиалковые глаза матери, но тёмные, кудрявые волосы Джона и скорбное, слегка вытянутое лицо всех Старков. В нём чувствовалось смешение Юга и Севера, и это завораживало.
Малыш что-то застенчиво шепнул на ухо Джону и тот потрепал его по голове. Санса, спохватившись, соскочила со стула.
— Я ещё по дороге сюда приказала, чтобы нагрели воду и подготовили вам купальни.
— Санса, всё нормально, — начал Джон, но она протестующе взмахнула руками в ответ.
— Все разговоры потом. А теперь вперёд, отдыхать.
Она подошла к Рейегару и протянула ему ладонь. Фиалковые глаза служили немым напоминанием, что Джон выбрал другую, с Дейенерис Таргариен плотно переплёл свою судьбу. Вспомнилась мать, ненавидевшая бастарда Неда Старка всю свою жизнь, но Санса с усилием отогнала эти образы. Ее история другая. Ей никто и ничего не обещал, и продолжает не обещать.
— Наверняка, ты уже считаешь тётю Арью своей любимицей, но я докажу тебе, что тоже чего-то стою, — она подмигнула мальчику, и он засмеялся в ответ.
— Арья подарила мне меч, — тряхнув кудрями, сказал Рейегар.
— О, как типично для неё, — она обернулась и состроила Джону рожицу, и тот улыбнулся. — Теперь непросто будет её обойти. Она домой собирается?
— Насколько я понял, пока нет, — Джон развёл руками. — Это же Арья. Будет не удивительно, если через неделю придёт послание, что она уже вышла замуж или наоборот рассорилась с Джендри и уехала в Эссос.
Санса вздохнула, молчаливо соглашаясь. Они направилась к дверям, и Санса сжимала ладошку Рейегара в своей.
— Надеюсь, ты подготовила нам королевские покои? Те, огромные, где Роберт и Серсея останавливались? — раздался за спиной голос Джона, окрасившийся разом стальными интонациями.
Санса замерла и обернулась через плечо. Открыла и закрыла рот, поразившись столь разительной перемене. «Неужели я ошиблась». Но Джон в ответ только засмеялся.
— Ты ужасен! — воскликнула она, тоже начиная смеяться.
Они вышли в коридор, и Джон, разумеется, безошибочно свернул по направлению к спальне, где жил мальчишкой. Санса и Рейегар шагали следом. Впервые за последние пять лет её наполняла уверенность, что жизнь течёт в совершенно правильном направлении.
========== Глава 4 ==========
Стратегически правильного решения, куда на пиру рассадить Джона и Гаррольда, не нашлось, и Санса уселась между ними за главным столом. Возможно, то было не совсем верно с точки зрения этикета. Но зато так она могла контролировать происходящее.
Впрочем, контролировать пришлось не особенно много. Санса настороженно стреляла глазами, отпивая вино, и иногда вставляла дежурные фразы («Да, конечно, уже во всех землях после войны всё более-менее устоялось»). В основном же, молодые люди обменивались любезностями («Ваша светлость, должно быть, вам очень приятно оказаться дома», «Да, милорд, вы верно заметили. Как дела в Долине?»), и Джон воплощал по-северному холодную учтивость — или по крайней мере, маскировал враждебную настороженность.
На исходе второго часа, когда к королю начали подходить лорды с важными размышлениями, светские разговоры уже начинали заходить в тупик, а счёт кубков вина приближался к отметке «навеселе», Гаррольд предложил Сансе спуститься к гостям, и она согласилась.
В зале играли барды, горела сотней свечей люстра под высоким куполом потолка, стены украшали знамёна Старков и королевские стяги. Великий чертог почти лопался от шума и гама сотни гостей.
— Если нужно будет прислать телеги зерна или скотину, то только скажи, — шепнул ей Гаррольд, когда они шли к столу лорда Сервина. Многие северяне решили почтить присутствие короля на родной земле. Сансе казалось, что в последний раз Винтерфелл видел такой пир, только когда приезжал другой король — и то было чуть ли не две жизни назад.
— Ты думаешь, что сегодня сметут все запасы? — Санса сардонически изогнула брови. Гаррольд взглядом показал на стол оруженосцев, которые уминали телячьи отбивные, а служанки бегали мимо них с огромными блюдами в руках.
— Ну… — протянул он. — Осторожность никогда не бывает лишней.
Санса знала, что припасов хватит — иначе не затеяла бы пир. Но забота Гаррольда довольно мила, и тушить его порыв не хотелось.
Они приземлились рядом с лордом Сервином и разделили с ним вино. Хардинг легко включился в беседу и держал себя с тем же достоинством, что и перед Джоном. Красивый, безупречный в своём сером дублете, он вежливо белоснежно улыбался, являя миру очаровательные ямочки, и понимающе глядел своими пронзительными голубыми глазами. Казалось, он уже примеряет на себя роль второго правителя Севера и справляется с ней блестяще.
— Не думал, что Север может быть таким тёплым, — признался Гаррольд.
— Вы видели только Север, объятый войной и зимой, милорд, — ответил лорд Сервин. — Но тут не всегда уныло и опасно.
— Тем более, когда правление в руках достойной девушки, — Гаррольд лукаво прищурился, одаривая её тёплым взглядом, и Санса слегка покраснела.
— Сейчас правление всех регионов в достойных руках, — в тон ответила она. — И правление страны тоже.
— Это точно. Первый северный король на железном троне. За короля, — тут же нашёлся лорд Сервин, и все трое пригубили сладкое красное вино. Санса оглядывала залу. Малыш Рейегар сидел за столом чуть поодаль, весело болтая ногами, и о чём-то важничал с Лиаррой Мандерли, гостившей здесь воспитанницей. Девочка чуть старше, ей уже семь лет, но общие темы для разговоров у детей все же нашлись. Джон стоял у помоста и оказался атакован лордом Виллисом Мандерли. У Мандерли росла ещё одна дочка — Вилла, которую уже впору выдавать замуж, и, как подозревала Санса, разговор мог крутиться около этой темы.
Она представила Виллу, высокую, стройную, с водопадом длинных светлых волос, куда закрались пряди, окрашенные в цвет моря. Джон под руку ведёт её по тропе, украшенной свечами, прямиком к лику Чардрева… И почему-то эти образы заставили сделать внушительный глоток вина.
Гаррольд, не иначе заметив хмурый вид Сансы, потянул её за руку.