Месье Жубер нервно ходил по гостиной из угла в угол. Руки его дрожали, и когда принесли чай, он не смог даже поднести чашку ко рту.
- Послушайте, милейший, - не выдержал граф, - может быть, вы уже расскажете нам, по какому поводу мы здесь собрались? Между прочим, я поздно лёг и намеревался проспать до обеда.
- Ваша светлость! Ваше сиятельство! – воскликнул месье Жубер и едва сдержал рыдания. – Сегодня вечером в горах случился обвал, и выход из пещеры, через которую идет дорога на наши рудники, завалило.
- Там были люди? – испугалась я.
- На рудниках? – переспросил управляющий. – Да, разумеется. Добыча не прекращается ни на секунду. Рудокопы меняют друг друга посменно. Сейчас там не меньше двух сотен человек.
- Оттуда есть другой выход? – граф тоже не притронулся к чаю.
- Нет, - развел руками месье Жубер. – Был еще один, но его завалило еще несколько лет назад, и завал до сих пор не разобран. Это не казалось важным.
- Весьма неосмотрительно с вашей стороны, месье, - Данзас укоризненно покачал головой.
А управляющий принялся оправдываться:
- Но я не несу ответственность за работу рудников. Там есть свой управляющий. Мне хватает забот и в замке.
- Ладно, - кивнул граф. – Сейчас не время ссориться. С тем управляющим мы поговорим чуть позже. Кстати, где он сейчас?
- Там, рядом с завалом. Туда стянуты все мужчины из деревень, - месье Жубер промокнул платком взмокший от пота лоб. – Месье Лесток пытается сделать всё возможное.
- Может быть, стоит отправить туда мужчин и из замка? – предложила я.
- Да, ваша светлость, - поклонился месье Жубер. – Я немедленно об этом распоряжусь.
- Чем еще мы можем помочь? – поинтересовалась я, когда он отдал необходимые распоряжения. – Насколько велик завал? Сколько времени потребуется, чтобы его разобрать? И насколько опасно для рудокопов длительное нахождение в пещере?
Управляющий ответил без большой уверенности:
- Думаю, несколько дней они продержатся без труда. Через пещеру пробегает ручей, а значит, нужды в воде у них не будет. Запаса продуктов им хватит на неделю, не больше.
- Хватит ли этого времени, чтобы освободить дорогу? – спросил Данзас.
- Не могу знать, ваше сиятельство, - вздохнул месье Жубер. – Как я уже говорил, предыдущий завал не смогли разобрать и за несколько лет. Но будем надеяться на лучшее. Если позволите, ваша светлость, я отправлюсь в горы прямо сейчас, и как только что-то будет известно, пошлю в замок вестового.
- Да, конечно! – одобрила я и взглянула на графа. – Может быть, нам с вами тоже поехать туда?
- В этом нет никакой необходимости, - заверил меня управляющий. – К тому же, в горах сейчас холодно. Если ситуация разрешится быстро, я вернусь уже завтра к вечеру.
Но к вечеру он не вернулся. А еще через день стало ясно, что наше присутствие в горах тоже требуется.
Мы с графом отправились к месту происшествия верхом. Хотя светило солнце, Элиза настояла, чтобы я взяла с собой теплую накидку. Честно говоря, она довольно скоро мне понадобилась.
Мы едва смогли проехать по горной дороге – она была запружена повозками и пешеходами. Жители всех близлежащих деревень отправились к завалу, чтобы хоть чем-то помочь оказавшимся отрезанными от мира землякам.
В горы шли не только мужчины, но и женщины, и даже дети. Там, в пещере, оставались их близкие – мужья, братья, сыновья.
Всю величину трагедии я смогла понять, только когда мы прибыли к завалу. Входа в пещеру даже не было видно. Груды камней сделали дорогу непроходимой.
Среди множества усталых, растревоженных лиц я пыталась найти Мартина, но его нигде не было видно.
- Да, ваша светлость, - подтвердил месье Жубер, - это была как раз его смена. Он в пещере. И его племянник Робер – тоже.
Я представила, как плохо было сейчас совсем еще маленькому мальчику, первый раз отправившемуся в пещеры на работу, и не смогла сдержать слёз.
Месье Лесток – управляющий рудниками – докладывал обстановку:
- Дела плохи, ваша светлость. Мы работаем уже два дня без остановок, но всё, что мы смогли сделать, это отбросить в стороны те камни, что смогли поднять. Но вход в пещеру завален огромным валуном. Мы не смогли даже пошевелить его.
Я видела это и сама. Такой гигантский камень не под силу было бы сдвинуть даже великану. Рядом с ним суетились и находившиеся по эту сторону рудокопы, и прибывшие из деревень крестьяне.
- Нужно расколоть его на несколько частей, - сказал граф Данзас. – Вы можете это сделать?
- Мы пытаемся, ваше сиятельство, - затрясся месье Лесток. – Но, боюсь, наши инструменты недостаточно хороши для этого. Такой камень могут расколоть только кирки с алмазными наконечниками. Но их у нас нет.
- А где они есть? – сердито рявкнул Данзас. – И как быстро можно привезти их сюда?
- Их делают только в Силезии, ваше сиятельство. Это редкий и очень дорогой товар. Нет никакого смысла использовать их при ведении обычных горных работ.
Он словно бы оправдывался, хотя мы ни в чём его не обвиняли. Разве только в том, что за столько лет он не предпринял усилий, чтобы очистить второй выход из пещеры.
- Но разве сейчас они не были бы вам полезны? – спросила я.
- Да, ваша светлость, - подтвердил он, - очень полезны. Только каждая такая кирка стоит как несколько породистых жеребцов.
- Сколько дней вам потребуется, чтобы привезти их из Силезии?
Да, цена вопроса оказалась велика, но разве жизни людей не были дороже?
Месье Лесток посмотрел на меня с уважением.
- Четыре дня, ваша светлость. Два дня – туда, два дня – обратно.
- Отправляйтесь немедленно! – велела я. – Только сначала заедем в замок.
Мне всё-таки пришлось принять решение о продаже части драгоценностей де Ламбертов.
- Я отберу самые новые из них, ваша светлость, - сказал месье Жубер. - Те, что не имеют исторической ценности. Прежде всего, те, с рубинами и изумрудами, которые часто надевала матушка его сиятельства. Не думаю, что вы захотите носить украшения, которые принадлежали ей.
Я взглядом поблагодарила его. Шла уже третья бессонная ночь.
55. Тайная магия
На то, чтобы доставить кирки с алмазными наконечниками из Силезии в Ламбер, потребовалось больше четырех дней – почти неделя. Всё это время работы у завала не прекращались, и даже мы с Данзасом бывали там почти ежедневно.
Лица людей, участвовавших в разборе завала, мрачнели всё больше и больше, а надежды с каждым часом становилось всё меньше и меньше. И если первые дни оттуда, из пещеры, еще доносились крики рудокопов и стук инструментов, то к исходу первой недели их уже почти не было слышно.
Я видела, как за это время поседела и словно пригнулась к земле Карин - сестра Мартина, как потемнели, осунулись родители, жены и дети других пленников горы.
И только когда вернулся месье Лесток, наступило оживление. Новые кирки тут же перешли в руки находившихся по нашу сторону рудокопов, и те принялись за работу с таким рвением, что, казалось, скоро от камня не останется и следа. Но уже к вечеру стало понятно – даже алмазные наконечники тут не помогут. Да, результаты стали чуть лучше – от валуна уже удавалось отколоть заметные куски, но даже мне было ясно – чтобы освободить дорогу, потребуются несколько недель, а то и месяцев.
- Простите, ваша светлость, - месье Лесток чувствовал себя виноватым. – Я думал, эти инструменты принесут больше пользы.
- Я приказал привезти из замка порох, - вмешался Данзас. – Может быть, нам стоит взорвать завал?
Но Лесток яростно замотал головой:
- Что вы, ни в коем случае! Это спровоцирует новый обвал, и жертв окажется гораздо больше.
Когда прошли почти две недели, крестьяне потянулись в долину. Их внимание требовалось скотине и посевам. Здесь, в горах, они мало чем могли помочь. Родственники остававшихся в пещере горняков впадали в отчаяние.
- Неужели, ничего нельзя сделать? – в который раз спрашивала я Данзаса. – Ну, вы же сильный маг!
Мы сидели у костра вдвоем. Остальные спали в шалашах и просто под открытым небом. Обычно на ночь мы возвращались в замок, но вечером Карин стало плохо. Я предложила ей вернуться домой, но она так отчаянно запротестовала, что я не решилась настаивать и вместо этого сама осталась с ней в горах.
- Боюсь, ваша светлость, в Линарии уже не осталось магов, способных перемещать даже куда более легкие предметы, - в голосе графа слышалась горечь. – Даже если бы здесь собрались все королевские маги, и даже если бы у нас был нужный амулет…
Он не успел договорить, потому что я в волнении вскочила. Да! Амулет! И почему я сама не вспомнила о нём? А ведь он всегда был со мной. Серебряный медведь с изумрудными глазами.
- Что-то случилось, ваша светлость? – встревожился Данзас. – Вам дурно? А я говорил, что нам стоило вернуться в замок. Горный воздух может быть вреден для здоровья.
Но я уже не слышала его. Я достала амулет из-за ворота платья, сжала его в руках и, глядя прямо на огромный, хорошо видный в свете луны валун, стала произносить заклинание. То самое, что я когда-то придумала в Аранаке.
Я совсем забыла, что следовало проявлять осторожность. И о том, что рядом граф, я вспомнила только тогда, когда он бесцеремонно коснулся моей руки.
- Что происходит, ваша светлость?
Я, наконец, опомнилась.
- Не понимаю, о чём вы, ваше сиятельство.
- Послушайте, Алэйна, - должно быть, его волнение было столь велико, что он впервые обратился ко мне по имени, - я своими глазами видел, как этот камень шелохнулся.
- Правда? – выкрикнула я. – Вы, правда, это видели?
Мне уже трудно было говорить, а глаза застилали слёзы.
- Неужели, он действительно шелохнулся?
Граф поднял упавшую на траву накидку, снова набросил ее на мои плечи.
- Что вы сделали, ваша светлость? – требовательно спросил он.
Я испуганно посмотрела на него.
- Я прочла заклинание. Вот, смотрите – это амулет из Аранака. Он позволяет перемещать предметы.
Данзас потрогал медведя. Даже в темноте было видно, как лихорадочно блестят его глаза.
- Насколько я помню, заклинание к этому амулету было утеряно, не так ли? Или герцогу удалось отыскать и его?
Я покачала головой:
- Нет, не удалось. Заклинание я придумала сама.
- Что вы сделали? – не поверил граф. – Придумали заклинание?
Должно быть, он принял меня за сумасшедшую. Он и смотрел на меня как на сумасшедшую, и я побоялась, что он позовет людей и велит отвезти меня в замок.
- Да, придумала, - подтвердила я. – Вы можете не верить мне, ваше сиятельство, но я уже применяла его однажды – в королевском дворце, когда лакей пытался на меня напасть.
- Но это невозможно! – воскликнул Данзас. – Нельзя придумать заклинание просто так!
Я пожала плечами. Я знала, что он не поверит мне. Как в свое время не поверил Артур. Силы мои после применения заклинания истощились настолько, что я едва держалась на ногах.
- Подождите, - граф не заметил моей усталости или решил не обращать на нее внимания, - давайте попробуем еще раз.
Я пошатнулась, и он подхватил меня под руку.
- Простите, ваше сиятельство, вряд ли я сейчас способна это повторить.
- Я вижу, - признал он. – Но я и не прошу вас двигать камень. Возьмем что-то более легкое. Вон, видите шляпу на телеге? Попробуйте воздействовать на неё!
Я была слишком слаба, чтобы возражать. Я беззвучно зашевелила губами, и через несколько секунд шляпа едва не хлестнула графа по лицу.
- Это невероятно, ваша светлость! – в голосе его было не восхищение, а беспокойство. – Но вы хоть понимаете, насколько это опасно? Вас вряд ли кто-то учил обращаться с такой сильной магией. А неконтролируемые выбросы магической энергии могут погубить и вас, и тех, кто рядом с вами! Почему вы не рассказали мне о своих способностях еще в Лиме? Об этом знает кто-то еще, кроме нас?
- Нет, - просто ответила я. – Я была не уверена, что это работает. И боялась, что я нарушаю закон.
- Ха! – усмехнулся Данзас. – Нашли о чём волноваться. Такие маги, как вы, рождаются раз в сто лет. И среди них еще ни разу не было женщины. Да его величество, когда узнает об этом, будет носить вас на руках.
- Но я – наверняка незаконнорожденная, - напомнила я. – Во мне не течет благородная кровь.
Но граф уже потирал руки.
- Плевать! Не удивлюсь, если вашим отцом был кто-то из королевских магов.
Я осторожно спросила:
- А можно ли в таком случае узнать, кто мой отец?
Данзас кивнул:
- Можно попытаться это выяснить. Если он, конечно, жив. Магия каждого рода имеет свои особенности – иногда выявить это бывает непросто, но если провести соответствующие опыты… Но мы подумаем об этом после.
Мне стало стыдно – вместо того, чтобы попытаться предпринять еще одну попытку сдвинуть валун с места, я снова озаботилась своим происхождением.
- Постарайтесь немного поспать, - не посоветовал, а почти приказал граф. – В таком состоянии вы мало на что способны. Мы повторим попытку ближе к рассвету. Я постараюсь вам помочь. Мы будем читать заклинание вместе.
Я была уверена, что не смогу заснуть, но, как ни странно, погрузилась в сон, едва опустилась на жесткую лежанку в шалаше, и проспала несколько часов.
Граф разбудил меня, когда было еще темно. Это было разумно – применять заклинание стоило, пока все еще спали.
Камень по-прежнему был хорошо виден, и мы с Данзасом, остановившись на должном расстоянии от него, достали амулеты. Я – медведя. Он – какой-то золотой медальон.
- Мой семейный амулет усиливает действие любого заклинания, - пояснил он и улыбнулся. – Очень удобно, не правда ли? Хотя до сего дня мне редко удавалось его применять – никаких других амулетов у нас в роду нет.
Мы соединили наши руки, переглянулись. Я уже озвучила ему придуманный мною когда-то текст. Граф фыркнул с сомнением, но от комментариев воздержался.
Мы зачитали его в два голоса. И еще раз. И еще.
Сначала валун покачнулся. Потом чуть сдвинулся с места. А через несколько минут он откатился уже на расстояние, достаточное для того, чтобы в пещеру мог пройти человек.
Напряжение было столь велико, что как только мы достигли цели, я без сил опустилась на траву. Данзас сел рядом.
- Вам стоит вернуться в Лиму, ваша светлость, - сказал он, вытирая струившийся по лбу пот. – Там есть гораздо более сильные маги, чем я. Вам нужно брать уроки у них.
- Прошу вас, ваше сиятельство, - попросила я, - давайте забудем на время о том, что сегодня случилось. Хотя бы до того момента, пока ее высочеству не исполнится восемнадцать лет. Потом, когда в Линарию вернется магия, мои способности, возможно, уже не будут никого интересовать.
Он, хоть и не очень охотно, но согласился со мной. Кажется, ему и самому не слишком хотелось возвращаться в столицу.
С первыми лучами солнца проход в пещеру заметил месье Лесток. От неожиданности он не сдержался и закричал. К счастью, к новому обвалу это не привело.
В пещеру тут же направился отряд из нескольких человек.
- Живы! Они живы! – раздавалось в лагере тут и там.
К полудню все рудокопы оказались на свежем воздухе. Большинство из них были настолько истощены, что не способны были держаться на ногах, и их выносили из пещеры на носилках.
- Не смейте давать им много еды! – командовал Данзас. – Только несколько глотков воды и крохотный кусочек хлеба!
Я подбежала к лежавшим на земле Мартину и Роберу. Карин уже прикладывала смоченную в воде ткань к их бледным потрескавшимся губам.
- Ваша светлость, радость-то какая! – сквозь слёзы сказала она.
Мы с Данзасом вернулись в замок только после того, как убедились, что рудокопам оказывается должная помощь.
Я едва добралась до кровати. Я не смогла даже принять ванну и к ужасу Элизы упала на белоснежные простыни как была – запылившаяся, пропахшая потом и дымом от костра.
Я проснулась только к вечеру – от того, что чей-то горячий и шершавый язык вылизывал мою руку. Я открыла глаза и увидела Жуля. Это был первый раз, когда он проявил ко мне такое внимание. Раньше он не позволял мне даже погладить себя, а после смерти хозяина и вовсе ко мне не подходил.