В отличие от отца, который был женат аж четыре раза, Максимилиан не стремился к семейным узам. Его жизнь была слишком хороша, чтобы пускать туда женщину, даже такую милую, как Мелиссу. Разве что ради детей… но у него куча племянников — у старшей сестры целых пять детей. С наследниками вопросов не возникнет.
Он все понимал, но увидеть её очень хотелось, и Макс не выдержал, поехал к ней и сообщил её отцу, что хотел бы пригласить Мелиссу покататься на лошадях в парке. Лорд Стерлинг милостиво согласился.
На ней была ярко-синяя юбка с разрезами по бокам, штаны и сапоги для верховой езды под ней, смешная шляпка-цилиндр с павлиньим пером и белоснежный газовый шарф, хотя на улице было тепло. В седле Мелисса предпочитала ездить по-мужски.
Макс тут же сообщил ей, что это разумно. Она засмеялась, сказав, что их семейный врач считает иначе. Он говорит, что в мужском седле у женщин развиваются совсем не те мышцы, которые нужны. Макс уверил, что у неё самые прекрасные мышцы в мире, особенно в районе бёдер. Она покраснела и перевела разговор на лошадей.
Уже в парке Макс обнаружил, что рассказывает ей о своей работе, о сестре и её степном муже, об учебе в университете — словом, не флиртует и не соблазняет ее, как собирался, а ведёт не просто приличную, а ещё и интересную беседу. Не то, чтобы это было странно — Макс был вполне воспистанным мужчиной, но про Мелиссу Стерлинг говорили, что она "чудо что за дурочка", а перед ним была женщина, которая неплохо разбиралась в лошадях и в технике и даже умела водить мобиль.
— А что там сложного? — вскинула она свои светлые брови в ответ на его недоумение. — Играть на клавесине и то сложнее. И вообще, мобиль — прекрасное изобретение. А про поезд и говорить нечего. Мы с семьёй каждую осень ездим на воды во Франкию, в Валессийские купальни. Так на карете трястись неделю и останавливаться на каждом постоялом дворе или за два дня на поезде добратся — огромная разница. А говорят, Джеральд Браенг с отцом хотят создать такой механизм, чтобы по воздуху летать. Нет, ты представь только!
— Я понял, — кивнул Макс. — Хочешь на ужин к канцлеру? Добуду приглашение для твоего брата на двоих.
— Хочу! — сияющими глазами поглядела на него Мелисса.
— Боги, никогда не думал, что можно занимать девушку разговорами о летающих механизмах, — мягко улыбнулся Оберлинг. — Ты невероятная.
— Это ты невероятный, — неожиданно серьёзно ответила Мел. — С тобой не нужно притворяться дурой. Это здорово.
Ее слова словно били под дых. Максу впервые было очень стыдно за то, что он наговорил ей в первую встречу. И за вечер в театре. И за вчерашнюю ночь. Почему он просто не начал за ней ухаживать? Почему сразу потащил в постель? Она откинула светлую прядь волос с вспотевшего лба, лукаво улыбнулась, демонстрируя ямочку на шечке, и он вспомнил, почему. Потому что она бесовски соблазнительна и ещё целуется так, что его даже от воспоминаний потряхивает.
— Мел, давай сюда, — указал он ей на тропинку. — Там пруд.
Мелисса кивнула и поехала за ним следом. Он помог ей спешиться на берегу пруда, огляделся и жадно, торопливо поцеловал её в губы. Кажется, никто этого не видел.
1.5. Ужин у Браенгов
Мелисса не так уж часто бывает в королевском дворце, а уж в части, где обитает канцлер и его семья и вовсе не была ни разу. Ей всё любопытно: какие обои тут, какая обстановка? Почему стражников мало? Почему маг-светильников нет, везде газовое освещение?
Брат ее тоже вертит головой: для него приглашение на ужин во дворец — невероятная честь. Конечно, Мелисса ему пояснила, почему ему достались такие шикарные карты, но он, конечно, не поверил. Думает, что это заслуга Джерри, наивный мальчик.
Ужина как такового нет. Стол накрыт как на фуршете, много маленьких пирожных, фрукты, кофе, канапе… и чертежи на столах и на стенах. Роберт тут же залипает возле одного из них.
Макса нигде не видно.
Ее высочество Бригитта ласково улыбается Мелиссе.
— Так вот вы какая, — кивает она. — Девушка, вскружившая голову нашему главному ловчему! Красавица, впрочем, и неудивительно. Стерлинги, они такие. Моя бабушка родом из Стерлингов, мы с вами давние родственницы.
Бригитте лет семьдесят, кажется, но выглядит она моложе: невысокая, хрупкая, с красиво уложенными белыми волосами и тёмными глазами, в закрытом платье, скрывающем руки и шею. Голову держит гордо, улыбается с достоинством. Красивая женщина. Мелиссе она нравится. Ей вообще нравится царящая здесь атмосфера, нравится сидеть в кресле и слушать канцлера, пытаясь понять, почему это тёплый воздух легче холодного и как выделить водород. Жаль, что у неё нет никаких выдающихся способностей, зато она умеет играть на клавесине и, не ломаясь, соглашается развлечь господ инженеров музыкой.
Макс появляется к концу вечера, хмурый и усталый, бросает небрежно "дела в управлении" и накладывает на тарелку гору бутербродов. Мелисса смотрит на него с нежностью. Ей хочется поцеловать его, чтобы складка между бровей пропала.
— Прогуляемся? — предлагает девушке Бригитта.
Отказать ей немыслимо и, про себя ругаясь самыми непотребными словами, Мелисса поднимается следом за ней. Оказалось, что зря она злилась. Бригитта подмигивает ей и просит подождать в одной из комнат, и через мгновение тут появляется Макс, от которого вкусно пахнет кофе.
— Я скучал, — шепчет он. — Иди ко мне. На тебе то самое белье?
Он все же подарил ей те кружевные панталоны, и пеньюар тоже подарил, даже на дерево опять влез, правда, на этот раз пришлось стучать в окно. Но он не жалел о своих авантюрах.
— А ты проверь, — предлагает Мелисса, расстегивая пуговицы на его жилете и с наслаждением забираясь под его рубашку.
— И проверю, — бормочет Макс, оглядываясь. — На диван, Мел. Встань коленями сюда.
Он заставляет ее упереться руками в резную спинку дивана, задирает ее юбки и входит рывком, даже не подумав проверить, готова ли она к столь грубому вторжению. Она, пожалуй, не готова, но первые же толчки вызывают волны удовольствия, а его пальцы, скользнувшие между ног и ласкающие пульсирующий бугорок, сводят ее с ума окончательно и бесповоротно.
— Не шуми, — опаляет дыханием ее шею он.
— Сам не шуми, — стонет Мелисса, отставляя зад и двигаясь в унисон с ним. — Боги, Макс!
Он рычит, целуя ее плечи, цепляясь за ее бедра, вбиваясь в нее, спеша скорее достичь разрядки, пока их не хватились.
Его начинают бесить эти свидания украдкой, эти попытки увидеться, найти место и время. Мелисса любит его — он не может этого не чувствовать. Она соглашается на всё, что он предлагает. А его трясёт от злости, когда он видит её флиртующей с другими мужчинами, но предъявить ей нечего — он никто, просто любовник. Даже не жених.
— У меня проблемы на работе, — сообщает он, убирая платком следы запретной страсти и поправляя ее платье. — Мне нужно будет уехать на неделю, может, больше.
— Я буду скучать.
— Я тоже. Мел, что насчёт театра? Завтра. Пойдешь?
— Макс, тебе не кажется, что это уже неприлично? Мы слишком часто вместе показываемся на публике. Болтать начнут.
Она права, но это снова его злит.
— Я вернусь, и мы обсудим этот вопрос, — обещает он. — Мел… я очень хочу с тобой в театр.
Она соглашается, конечно, потому что тоже хочет… в театр. У неё свои планы.
1.6. Коварная соблазнительница
Сегодня в театре комедия с переодеваниями: про сбежавшую принцессу и ее жениха. Мелисса уже видела ее, да и книгу, по которой поставили пьесу, читала. Свет выключен, Макс с любопытством смотрит на сцену. В зале такая тишина, что слышна каждая фраза. Он явно ни на что не рассчитывает сегодня, а действительно позвал ее в театр. Но Мелисса жаждет мести. Она прекрасно помнит его прошлую выходку. Поэтому осторожно сползает с кресла вниз и тянется к застежке его брюк. Макс не понимает, чего она хочет, но охотно принимает её игру. Она приспускает его белье и уверенно обхватывает пальцами уже хорошо знакомый ей член. Ласкает его, возбуждая — на это много времени не требуется, а потом тянется к нему губами. Макс нервно выдыхает. Каждый шорох, каждый громкий вдох может быть услышан. Необходимость соблюдать тишину заводит обоих. Мелисса влажно проходится по горячему напряженному органу языком, прикусывает, захватывает губами, и Макс шипит сквозь зубы, хватая ее за волосы. Ему хочется стонать, взвыть от удовольствия, оторвать ее от себя, разложить на перилах ложи и трахнуть так, чтобы она навсегда разучилась его дразнить. А ещё укусить её в плечо до крови, оставить свою метку, чтобы никто даже приближаться к ней не смел. Внутренний зверь рычит от вожделения. Максу уже плевать на тишину. Член с влажным причмокиванием скользит в ее нежном рту. На сцене стучат палки, звенят копья, идёт бой, заглушая все неприличные звуки. А потом зал взрывается хохотом от какой-то реплики героини, а Макс со громким стоном кончает ей в рот и обмякает в кресле.
А ведь он просто хотел побыть с ней. Поглядеть пьесу. Посмеяться. Коварная соблазнительница!
***
Две недели без него — это очень долго. Мелисса без аппетита завтракала, без удовольствия гуляла, ходила по магазинам и делала прочие важные дела. Она и сама не понимала, как сумела так привязаться к Оберлингу за короткое время, но без него было тоскливо — хоть вой. Она даже плакала по ночам, обнимая подушку, ей хотелось немедленно его увидеть. Разыскать, вцепиться в его жилетку и потребовать, чтобы он никогда больше не покидал ее.
Самое противное, что даже поговорить об этом не с кем. Родители не поймут. Подруги — да они все завидовали и прочили ей, что он ещё долго будет водить её за нос и вообще неизвестно, женится ли. Не сделал предложения в первую неделю — значит, не имеет серьёзных намерений. Брат ее просто убьёт, если узнает, что ее отношения с Максом давно перешли в интимную стадию, нет, ее не убьёт, убьёт Макса.
На музыкальный вечер у Цвенгов ей идти не хотелось хотя бы даже потому, что именно в их беседке они с Максом впервые поцеловались. Но Роберт уговаривал — ему не нравилось подавленное настроение сестры. Он понимал, что она влюблена и тоскует по Оберлингу, но нельзя же запираться дома в четырёх стенах! Вернётся ее Макс, никуда не денется. Просто работа у него такая. Не первый раз, не последний.
Мелисса вняла голосу разума в лице ее младшего брата, да и платьем новым похвастаться хотелось. Вечер начался не так уж и плохо: она станцевала пару танцев, сыграла гостям на клавесине, полистала книги в библиотеке Аманды Цвенг. Одну выбрала для себя, села в уголочке, не обращая внимания на мельтешение гостей. Ух, какие у Аманды занятные книжицы! Мел даже увлеклась немного. Почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла глаза… Радость затопила ее волной, она просто засияла от счастья. На нее смотрели знакомые голубые глаза. Макс вернулся! Ей показалось, что он немного похудел, чуть загорел, одет слишком ярко, но сомнений не было: это ее любимый. Едва удержалась, чтобы не вскочить и не кинуться к нему при всех. Для вида полистала страницы, отложила книгу, медленно — о, как же медленно! — поднялась и подошла к мужчине, цедящему из широкого тяжёлого стакана свой любимый виски.
— Лорд Оберлинг, вы давно вернулись?
Он поглядел на нее как-то странно, склонил голову, улыбнулся краешком губ.
— Леди Стерлинг. Сегодня вернулся.
— Почему так долго?
— Служба такая.
Мелисса кивнула, удовлетворённая ответом, прикоснулась к его руке, сплела с ним пальцы.
— Не желаете ли поглядеть на книги в библиотеке? — шёпотом спросила она. — Или воздухом подышать? Здесь есть прекрасная беседка.
— Пожалуй, здесь немного душно, — согласился с ней Оберлинг. — Только шаль не забудь, на улице свежо. Я приду чуть позже.
Она вздохнула блаженно, влюбленно на него посмотрела и отошла. Щеки пылали, в животе скрутился тугой узел желания. Как же она соскучилась! Как ей хочется целоваться с ним — до боли в губах, до потери дыхания. Хочется сильных рук на ее теле. Хочется жаркого шепота в ночи.
Она ждала его в беседке, вспоминая, как они впервые здесь целовались, нетерпеливо притопывала ножкой, а едва он появился — кинулась ему на шею и принялась целовать. В первый момент он явно растерялся от такого напора, но быстро пришёл в себя. Целоваться Оберлинг умел всегда: дразнить ее языком, покусывать нежные губы, сводить ее с ума.
— Я скучала, — простонала она ему в рот. — Хочу тебя сейчас.
— Прямо здесь? — хладнокровно уточнил мужчина, оглядываясь.
— Никто не придёт.
Он кивнул, легко подхватил ее за талию и посадил на перила беседки.
— Держись, рыбонька, — усмехнулся он и задрал ее юбки. — Ммм… как я люблю эти франкийское белье!
— Что ты делаешь? — растерянно пискнула Мелисса, когда он нырнул ей между ног и уткнулся носом… туда, в общем, уткнулся.
— Ноги пошире раздвинь, — привычно скомандовал Оберлинг. — Давай, рыбонька.
— Почему рыбонька? — простонала девушка, подчиняясь его приказу.
— Потому что ты молчать сейчас будешь, чтобы никто не услышал.
Его пальцы привычно скользнули между припухших от желания складочек, Мелисса вцепилась в перила беседки, чтобы не упасть.
Пальцы сразу же сменил горячий, очень горячий язык. Мужчина пробовал ее на вкус, слизывая её соки, нашёл бусину клитора, играя с ней, теребя, посасывая. Мелли всхлипывала жалобно, постанывала, запрокидывая голову и изгибаясь.
— Макс, боги, Макс!…
Он замер на миг, усмехнулся, а потом проник в нее сразу двумя пальцами, чуть сгибая их и двигаясь быстро-быстро. Мелисса, и без того возбужденная до предела, громко застонала в ночи и едва не свалилась с перил, когда сладкие волны поглотили ее сознание.
Оберлинг успел ее подхватить, прижал к себе, укачивая. Она чувствовала, что он возбужден, что сердце у него колотится так громко, что едва не выпрыгивает из груди. Скользнула рукой по его животу вниз, но он поймал ее ладонь и крепко сжал.
— Не сейчас, леди. Слишком мало времени.
Она это понимала, он любил растягивать удовольствие, менять позы и ритм. Ему часто было мало одного раза. Поэтому она кивнула. Оберлинг приподнял ее подбородок пальцами и осторожно поцеловал в уголок рта. Его губы пахли… пахли ее соками. Мел нерешительно приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Чувствовать свой собственный вкус, кисловатый и чуть терпкий, было настолько дико, что у неё снова закружилась голова и подкосились колени.
— Довольно, я же не железный, — оторвался от неё мужчина.
— Я оставлю открытым окно, — смело шепнула Мел. — Приходи.
— Не сегодня, мне кучу отчётов сдавать. Как насчёт прогулки завтра?
— С удовольствием. Макс, полнолуние скоро.
— Я знаю. Что ты предлагаешь?
— Мы уезжаем за город, ты ведь знаешь, отец у меня терпеть не может полнолуний. Он не оборотень, но крови в нем звериной много. Бесится каждый раз. Приезжай к нам. Родители не против.
— Я подумаю.
— Макс…
— Что, красивая?
— Помнишь, ты говорил… что вернёшься, и мы обсудим… про наши отношения.
— Ты хочешь замуж? — прямо спросил ее Оберлинг, заглядывая в глаза.
— Я ведь сразу тебе об этом говорила.
— Я женюсь на тебе, — пообещал мужчина.
Мелисса опустила ресницы. Отчего-то никакого торжества она не испытывала, наоборот — плакать хотелось. Но ведь она так ждала этих слов! Почему же теперь ей хочется спрятаться?
— Мелисса, иди в дом, — крикнул с крыльца Роберт. — Холодно!
— Да, Мелисса, иди в дом, — подтолкнул ее Оберлинг. — Я завтра за тобой заеду. Иди, а то правда — простудишься.
Она кивнула, поправила шаль на плечах, поднялась на носочки, быстро целуя любимого в губы, и побежала к брату, оставляя хмурого мужчину в беседке.
Роберт отчего-то больно ухватил сестру за локоть и повел ее не к дверям в дом, а к гаражу.
— Ты чего? — возмутилась она.
— Это ты чего? — рыкнул он. — Совсем рехнулась? Это же просто позор! А если бы вас кто-то увидел?
— Макс сделал мне предложение, — довольно улыбнулась Мелисса. — Всё хорошо, не ругайся.
— Макс сделал? — внимательно посмотрел на нее брат. — Уверена?
— Ну конечно.
Она наконец-то почувствовала себя счастливой. Ей хотелось петь и плясать. И даже скучная физиономия её зануды-брата не портила настроение.
Наутро ей принесли огромный букет лилий с запиской "Прости, крошка, не успеваю, отчеты". Лилии она не любила, расчихалась и велела поставить вазу в столовую, где никто почти и не бывал. А спустя пару часов курьер доставил ещё один букет — на этот раз совсем небольшой, фиалковый. Записка в нем нашлась с трудом, под самой лентой, да это и понятно: никто не должен был ее увидеть, кроме Мелиссы.
"Соскучился. Думаю о тебе. Оставь открытым окно".
Мелисса улыбнулась, качая головой: он вообще ее слушал в беседке? Ведь она же сказала, что уезжает в загородное поместье. Что ж, наверное, вспомнит. Когда увидит, что дом пуст.