— Эва, — внезапно перебивает он меня, хотя я уверена, что прочитала предложение правильно. — А это правда, что доктор говорил?
— А что он говорил, — смотрю с интересом на блестящую от яблочного сока любопытную детскую мордашку.
— Он сказал, что ты не помнишь себя совсем? — в глазах ребенка полыхает нешуточная заинтересованность. — И думаешь, что являешься совсем другим человеком.
Изумленно поднимаю брови, не зная, что ответить.
— Это тебе доктор такое сказал? — подозрительно спрашиваю.
Сет мигом краснеет, как вареный рак, и отводит взгляд.
— Ну, не мне, — говорит он куда-то в сторону.
Ясно-понятно. Ну что ты поделаешь с этим сорванцом?
— Подслушал? — укоризненно хмурю брови.
Хоть мальчишка и молчит, но по горестному вздоху понимаю, что угадала правильно.
— Так это правда? — упрямо повторяет вопрос мой юный собеседник.
Стараюсь придумать, как бы ему ответить помягче, и так, чтоб не особо углубляться в подробности. Промолчать не получится, ибо это чудо не отстанет.
— Отчасти, — осторожно начинаю. — Но доктор обещал, что я со временем я все вспомню.
— Враки все это, — Сет сердито запускает огрызок яблока в ближайшие кусты.
Проследив за полетом будущего удобрения, поворачиваюсь к ребенку и внимательно заглядываю в его глаза.
— Я не вру!
— Я не о тебе. О докторе, ─ с нажимом произносит мальчик. ─ Они все лжецы и предатели. Корчат из себя умных, а на самом деле ничего не знают.
В его словах столько горечи и обиды, что это на какой-то миг просто обескураживает меня.
— Почему ты так говоришь? Это неправда. Доктор Эшли очень хороший. И умный.
Мне хочется развеять эти его убеждения. Странно видеть такой неприкрытый цинизм и недоверие в столь юном возрасте. Тем более что это на самом деле неправда. В любой профессии есть и хорошие и плохие специалисты.
— Да, док правильный, ─ все-таки соглашается со мной ребенок. ─ Но все остальные нет. Они обещали, что Гленн будет здоров, что мама поправится, что все будет хорошо. Обещали мне и папе! Но соврали…
Он еле сдерживает слезы, до боли закусив губу и сжав маленькие кулаки. Слишком по-взрослому, по-мужски. Да в этом маленьком мальчике порой больше мужественности и ответственности, чем у некоторых взрослых…
— Ох, Сет, так бывает, ─ протягиваю руку и глажу его по каштановым кудрям. Мне кажется, что он не признает мою ласку, мою жалость, но мальчик наоборот, вначале замирает, как испуганный дикий котенок, а потом расслабляется, принимая мое искреннее сочувствие.
— Это, наверное, страшно не знать кто ты? ─ дите, подумав, задает следующий вопрос. ─ Тебе страшно?
— Нет. Не совсем, ─ тут же принимаюсь отвечать, радуясь, что он отвлекся от тяжелой темы. ─ Для меня просто все кажется новым и неизведанным. Скорее интересно, чем страшно. Я иногда думаю, что жила не тут. У меня в голове совсем другой мир и другая жизнь.
— Ты поэтому так странно разговариваешь? ─ хмыкает Сет. ─ Потому что думаешь, что из другого мира.
— Наверно, — пожимаю плечами и вновь беру книжку.
Сказку я почти дочитала, и остановилась как раз на душераздирающей сцене, в которой волк занимается расчленением бедной старушки. Пока ищу нужную строчку, меня настигает странное беспокойство. Словно навязчивый зуд, от которого хочется передернуть плечами. Вскидываю голову и невольно цепляюсь взглядом за цепочку окон, поблескивающих в лучах заходящего солнца. От бликов в них трудно что-нибудь разглядеть, но мне почему-то кажется, что занавеска на одном из них слегка дёрнулась.
— Сет, — окликаю я мальчика, который лежа на пледе и заложив руки за голову, увлеченно разглядывает сквозь густую листву клочки светло-голубого неба.
— Что, — поворачивает ко мне голову дите.
— А чьи это окна? — показываю пальцем на те, которые смутили меня своей шевелящейся гардиной.
— Это папин кабинет, — не задумываясь, отвечает ребенок. — А что?
— Ничего, — встряхнув головой, возвращаюсь снова к чтению. Неужели граф подсматривает за нами?
Глава 6
Урок правописания подходит к концу. Я, тщательно переписав упражнение с учебника в тетрадь, ставлю последнюю точку в конце строки и откладываю перьевую ручку, затем аккуратно накладываю промокательную салфетку и с упреком смотрю на Сета. Он, не особо осторожничая, захлопывает тетрадь, даже не задумываясь о том, что сейчас творится с исписанными чернилами страницами.
— Сет, ты ничего не забыл? — интересуюсь я, указывая глазами на свою тетрадь.
— Ой, — хлопает себя ладонью по лбу мальчик, а потом небрежно взмахивает рукой. — Ладно, завтра не забуду.
Сету предстоит отсидеть еще один урок, а я свободна. Собираю свои вещи, прощаюсь с мастером Дуги и выхожу за дверь.
Сегодня я планировала в библиотеке подобрать себе новую книгу, уже с более сложными рассказами, возможно легендами или народными преданиями. Читать каждый день во дворе под деревом уже вошло в привычку. Очень часто ко мне присоединяется Сет. Не знаю, как к этому относился граф, но мне постоянно кажется, что он за мной следит. Повсюду чудится его недоверчивый колючий взгляд, от которого у меня мурашки бежат по коже. Но сегодня я чувствую себя намного свободнее. Прямо с утра лэрд Эмерей отправился в город по каким-то своим важным и неотложным делам.
Мне посчастливилось найти то, что я хотела почти сразу. “Легенды племени виниконов” кажется мне весьма занимательной книгой. Недолго думая, выбираю именно ее и отправляюсь во двор на свое привычное место. Сегодня я одна, после уроков в классе у Сета еще планируется занятие по верховой езде, в отличие от меня, мальчишка совершенно не боится лошадей.
Мне тоже безумно нравятся эти благородные и красивые животные, и я с удовольствием кормлю их морковкой и сахаром, но желания забраться им на спину и прокатится пока не возникает. Лучше я в гости буду приходить, издали ими любоваться и радоваться успехам Сета.
Удобно расположившись, открываю первую страницу, с удовольствием вдыхая приятный и такой успокаивающий запах бумаги. Вот любопытно — миры разные, а книги пахнут одинаково. Чуть поодаль гуляет с няней Гленн. Малышу уже намного лучше, его щечки снова румяные, а взгляд ясный и чистый. Он бодро бегает по сочной зеленой траве, заливаясь звонким детским смехом, играя с Илин в салки. Краем глаза наблюдаю за ними и невольно улыбаюсь. Ну до чего же прелестные дети у Теодора!
— И-и-ин! Иин! — испуганный крик Гленна, словно ножом разрезает умиротворенное спокойствие послеобеденного часа.
Даже не подумав, вскакиваю на ноги, отбросив книгу в сторону, и кидаюсь к малышу. Он стоит на коленках возле упавшей ничком Илин и тормошит ее за плечо.
— Иин! Иин! — сквозь слезы зовет ее мальчик.
Я подбегаю к ним и аккуратно переворачиваю няню на спину. Девушка держится рукой за горло и пытается вдохнуть воздух, но ей словно что-то мешает. Слава Богу, к нам уже бежит кто-то из слуг, я на полпути разворачиваю его и посылаю за доктором Эшли. А пока мы ждем врача, расшнуровываю корсаж бедняжки, стараясь облегчить дыхание.
Риган прибегает быстро. Осмотрев пострадавшую и заметив у нее на шее небольшое красноватое пятнышко, он, тихо выругавшись, прижимает ладонь к ее горлу и через минуту Илин уже с хриплым свистом вдыхает воздух. Затем поднимает девушку на руки и отдает приказ запрячь пролетку. Я смотрю на это все испуганными глазами, к моим ногам жмется плачущий Гленн. Подхватываю ребенка на руки и прижимаю к груди.
— Тихо-тихо, — шепчу я ему на ушко, стараясь успокоить. — С Илин все будет хорошо. Док ее обязательно вылечит.
Мальчик, еще пару раз всхлипнув, затихает и обвивает меня ручками за шею.
— Ты мой ангей? — чуть отстранившись, спрашивает он, мило коверкая некоторые слова и смотря на меня своими невероятно большими голубыми глазами.
— Нет, я Эва, — качаю головой. — А ты уж точно ангел!
— Нет, — хихикает ребенок. — Я Гйен.
Остаток дня и вечер я провожу с малышом в детской. Гленн никак не желает меня отпускать, а я не хочу его расстраивать. Мальчик и так сегодня испугался.
Ужинаем мы там же, только к нам присоединяется еще и Сет. Док пока не вернулся, а самой мне сидеть за большим и помпезным столом как-то неуютно и немного жутко.
Чуть попозже к нам приходит Зоуи. Она укладывает малышей спать, заменяя Илин, а я у нее на подхвате.
Выкупать и убаюкать этих сорванцов оказывается довольно-таки трудно. Сет, конечно же пытается сам проделать гигиенические процедуры, мы лишь помогаем в случае необходимости. А вот Гленн безобразничает вовсю, хлопая по воде маленькими ладошками и разбрызгивая ее по ванной комнате. Чрез несколько минут мокрые уже все: и я, и Зоуи, и Сет, который тоже зашел помочь с братом, ну и, конечно же, сам Гленн, довольный и радостный, как слон. И если он еще несколько минут назад хныкал и капризничал, что не хочет купаться, то теперь ребенок проделывает то же самое, только уже по причине прямо противоположной. Выбираться из ванны этот маленький русал решительно не желает. Но Зоуи ловко извлекает его из воды и передает мне, держащей в руках приготовленное теплое полотенце.
У меня не было младших братьев и сестер, я совсем не умею себя вести с детьми, правильно их держать, баюкать, разговаривать, но в этот момент мои руки словно сами знают, что им делать и сноровисто совершают все нужные манипуляции.
В детской всегда ночевала Илин. Сейчас эту миссию приходится взять на себя экономке. И не вооруженным глазом видно, что Зоуи для всех Эмереев очень близкий и родной человек, а не просто прислуга
Я прощаюсь с мальчиками, желаю им спокойной ночи и уже собираюсь уходить, но внезапно маленькие пальчики хватают мою ладонь и неожиданно цепко держат.
— Эва, не уходи, — просит Гленн. Его взгляд будто переворачивает что-то в моей душе и заставляет больно сжаться сердце. — Пожайюста.
Губки малыша дрожат, и я понимаю, что он готов вот-вот расплакаться.
— Конечно, я не уйду, милый, — приседаю прямо на пол возле кровати и опираюсь спиной об ее бортик.
— Обещаешь, — в его глазах притаились беспокойство и страх, а я понимаю, что в эту минуту больше всего на свете желаю их развеять.
— Обещаю, — киваю в ответ, легко пожимая его ладошку в утешительном жесте.
Ребенок, успокоившись, ложится обратно в постель, но руку мою так и не выпускает. Зоуи дает мне небольшую подушечку, чтобы я подложила ее под спину, которой опираюсь о твердый край кровати, и я благодарно ей улыбаюсь.
Через каких-нибудь десять минут пальчики Гленна расслабляются, а моя ладонь легко выскальзывает из крепкого детского захвата.
— Все леди, можете идти. Он спит, — ставит меня в известность экономка, но я отрицательно качаю головой.
— Нет, Зоуи. Я не могу. А вдруг он ночью проснется, а меня нет. Получится, что я обманула…
─ Я тогда вам чаю принесу, ─ шепчет женщина и мне кажется, что в ее глазах мелькает доля уважения.
Напиток оказывается как нельзя кстати. Мы устраиваемся с Зоуи за небольшим столиком в детской и принимаемся чаевничать. Ребята, утомленные насыщенным событиями днем сладко посапывают, а у меня сна ни в одном глазу, ибо я понимаю, что крепко влипла.
Эти два маленьких ангела прочно заняли в моем сердце важное место, и расстаться с ними мне будет ой как не просто.
Хотя все мои предположения насчет возвращения обратно в свой мир могут оказаться сухой теорией, но не думать об этом я не могу. Там, на Земле, у меня была своя жизнь, цель, мечта. Научный руководитель обещал мне место в аспирантуре, а позже я могла подать документы на обучение в Германии, немецкий язык я знаю отлично. Трудно расставаться с теми стремлениями и желаниями, которые я нежно пестовала всю свою сознательную жизнь.
Там я — независимая и свободная женщина, в перспективе научный сотрудник. Тут я без мужчины ничего не значу, слабый придаток к мужу, который важен лишь тем, что может подарить наследников. Да и какое будущее ждет “слабоумную” вдову маркиза. У меня ни титула, ибо он передается по мужской линии, ни денег, ни дома. Я могу лишь рассчитывать на милость своего опекуна, который по какой-то причине не питает ко мне теплые чувства, и жить подле него нахлебницей. У меня даже нет необходимых знаний, чтобы устроиться на работу, и обеспечивать себя.
— Трудно ему пришлось, — прерывает мои невеселые мысли вздох Зоуи. — Остался сам, без жены, с грудным ребенком на руках.
С любопытством смотрю не нее, ожидая продолжения рассказа. Может, узнав хоть маленький кусочек прошлой жизни графа, я смогу немного разобраться в нем и его чувствах.
— А еще когда мы поняли, что Гленн болен, — машет рукой женщина, сокрушено покачивая головой. М-да…
Зоуи задумавшись, замолкает, и мы некоторое время сидим в тишине.
─ А чем он болен? — интересуюсь я, вырывая экономку из воспоминаний.
— Ох, тут сложно так все сказать. Леола, мама Гленна и Сета была очень сильной и талантливой магиней, целительницей, такой, как наш Док. Так они с моим Тео и познакомились. Леа в госпитале тогда помогала, а он попал туда с ранением. Еще мальчишкой подался в солдаты, не ладил с отчимом совсем. И предпочел сытому дому чужие земли и войну. А когда военная кампания закончилась, Тео вернулся в Айнвернис и привез с собой молодую жену. Мы все ее любили, нашу Леолу, она была как солнышко, каждого согревала своим теплом.
Зоуи с такой болью и тоской рассказывает об этом, промакивая уголки глаз платочком, что у меня самой наворачиваются слезы. Видно, что женщина тоскует по доброй и милой хозяйке.
— Первая беременность прошла у нее хорошо, ─ чуть успокоившись, продолжает она. ─ Родился здоровенький Сет, вылитый отец. А с Гленном все приключилось иначе. Его магический потенциал конфликтовал с даром матери, они медленно убивали друг друга. Но Леа сделала все, чтобы малыш жил, из последних сил направляла свой дар, чтобы исцелить его… На себя уже не хватило. Мы ее потеряли. А Гленн, он родился крохотным, слабеньким, раньше срока. Но живым. Хоть у Леолы и не хватило магии, чтобы полностью его излечить… Вот у мальчика и бывают приступы, когда все жизненная энергия иссякает. Он как сито, не может накапливать силу, она все время просачивается. Док подпитывает его время от времени, но… Это не излечимо. Процедуры нужно проводить регулярно. Пока он еще малыш, энергии нужно меньше. Но что будет, когда он подрастет?
Перевожу взгляд на детскую кроватку, где под мягким одеяльцем сладко посапывает мальчик. Он такой крошечный, такой беззащитный. У меня сердце разрывается от жалости. И к нему. И к старшему Сету. Он ведь тоже рано остался без матери. Это с виду такой этот сорванец дерзкий и жесткий, а нас самом деле просто маленький ребенок, которому пришлось рано повзрослеть.
Глава 7
Утром возвращается Риган. Он выглядит измученным и слегка помятым, но спокойным. Значит с Илис действительно все в порядке. У девушки оказалась жутчайшая аллергия на яд какого-то местного насекомого, и своевременная помощь буквально спасла ей жизнь. Хотя Илис придется еще неделю, а то и две провести в лечебнице, но кризис миновал, и она идет на поправку. Обо всем этом нам рассказывает врач, уплетая за завтраком двойную порцию яичницы с беконом и запивая все это, по меньшей мере, двумя литрами чая. За всей этой напускной небрежностью и беспечностью понимаю, что Док не просто стены в больнице подпирал, ожидая результатов, а принимал непосредственное участие в спасении пострадавшей.
А вечером возвращается Теодор. И не один. Из-за его спины робко выглядывает худенькая русоволосая девица. Ее волосы стянуты в гладкий пучок на затылке, а платье является верхом добродетели и скромности. Не то чтобы я в развратных нарядах ходила, но Эванжелилина одевалась хоть и скромно, но со вкусом, и умела подчеркнуть свои достоинства. Зато талия у новенькой такая, что не только граф, а даже я, кажется, могу обхватить двумя пальцами. Во мне борются сейчас чисто женская зависть и адекватный профессионализм, который перед глазами показывает картинки внутренних органов, безбожно стянутых корсетом, и деформированных ребер.