— Нет, конечно! — возмутилась.
— Оно и понятно, таким не делятся, — и он снова отобрал у меня ребенка. — Садись.
— Ну-ну? — поощрила я, усаживаясь. — Ты, кажется, абсолютно спокойно уже можешь мне все рассказывать, потому что скоро у меня не будет возможности применять полученные сведения.
— Интересный вывод, — заметил он.
А я вдруг поймала себя на мысли, что без вчерашнего напряжения тоже могу его «развернуть». То, что мы можем просто беседовать утром за завтраком, узнавая о мирах друг друга все больше нового, немного кружило голову.
Денвер уже привычно схватился сначала за его вилку, потом принялся ворошить содержимое тарелки руками, и Рэм вроде бы не облегчал ему жизнь… но как-то едва заметно обеспечивал ее безопасность.
— Так с чего ты решила?..
Я так увлеклась, что едва вспомнила, к чему его вопрос.
— Сначала ты, — невозмутимо намотала бекон на вилку. — Так что там с… твоей спиной?
— Пока на спине мужчины есть отметины его женщины, между ними все в самой здоровой стадии, — посмотрел он мне в глаза с уже позабытыми искрами во взгляде.
— Ничего себе здоровая стадия, — округлила глаза я.
— Страсть и секс обеспечивают выработку особых гормонов…
— Это я знаю, — довольно кивнула и тут же смутилась. Гормоны мужчины в паре оказывали довольно сильное влияние на него в целом, но каких-то закономерностей нам установить не удалось — у всех влияние проявлялось по-разному. Кто-то становился агрессивней, кто-то — беспокойней. — То есть, обрабатывать не будешь…
— Затылок и область между лопаток — самые уязвимые у оборотней места, — серьезно продолжал он. — И отметины на них просто регенерируют медленно. Ответ на твой вопрос "нет".
— Смысл в них, если никому не показать? — хмурилась, еле сдерживая усмешку.
— Они приятно согревают, — полноценно оскалился Рэм, и я капитулировала, улыбнувшись и закатив глаза. — Твоя очередь.
Денвер развернулся в его руках и выскользнул с полным ртом на пол, намереваясь вернуться к мукам выбора.
— Просто мысли, — проследила за ним до дивана и вернулась взглядом к Рэму. — Вернее, уверенность, что на обеих сторонах быть невозможно. А быть с тобой и не быть не на твоей стороне… — я не закончила, опустив взгляд. Не слишком ли быстро я делаю выводы? Прочитал мне лекцию о гормонах и царапинах, и меня уже понесло по сторонам.
— Я не ждал, что ты так решишь, — внимательно смотрел он на меня.
— Нет, — спокойно пожала плечами. — Я думаю, ты вообще многого не ждал и не предусмотрел, поэтому я и выбираю… твою сторону.
Щеки уже пылали во всю, а я мысленно обещала себе вернуться в ванную и поискать "взрослую Вику", которую там оставила.
— Значит, перестанешь со мной воевать? — недоверчиво прищурился он.
— Польщена, что ты это считаешь войной, — усмехнулась, — но давай признаем: у меня не получается тебе противостоять.
— Ты себя недооцениваешь, — заметил он. — Ребенка возьмешь с собой?
Только тут я обратила внимания, что Рэм ни разу не называл его по имени.
— Да, — кивнула, исполненная уверенности, что за ним там присмотрят.
К папарацци у здания департамента я отнеслась на удивление спокойно. Добраться до нас им никто не дал, но меня и Рэма отщелкали на камеры тщательно. Рэм подал мне Денвера из детского кресла и проводил до проходной.
— Звони в случае чего, — придержал меня за руку перед турникетом.
Я кивнула, мельком глянув в его глаза, и шагнула на досмотр. Денвер сжимал в руке гладкий камешек, выбор в пользу которого сделал незадолго до выхода из квартиры.
— Мисс Кэвил, — приветствовали меня охранники.
Я не спешила их исправлять. Мне самой предстояло привыкнуть. А вот к такому повышенному вниманию, наверное, никогда не привыкну. Народ замолкал при моем появлении, и это смешило. Я даже позволила себе усмешку, которая в тишине лифта оказалась очень эффектной. Денвер всегда вел себя тихо, и теперь скользил внимательным взглядом по лицам коллег.
Первым делом я зашла в лабораторию, намереваясь сдать ребенка на попечение его любимой медсестры, но оказалось, любимой она быть перестала. Денвер вцепился в меня всеми конечностями, отказываясь оставаться здесь, а потом вообще разрыдался, что случалось с ним крайне редко. Угрюмый Джастис тоже не был принят на прежнюю роль — малыш его даже не заметил.
— Ден, — позвал он медвежонка, но тот воротил нос, всхлипывая.
— Малыш, мне нужно на работу, слышишь? — увещевала я. — Боже, что делать? — Опустилась обессилено на стул и прижала его к себе. Джастис шумно вздохнул в нескольких шагах. — Кажется, наши планы ребенка не интересуют, — покачала головой.
— Похоже, — подал голос Джас. — Отпустил тебя на работу?
— Отпустил, — пожала плечами. — Только не успела я стать мамой, как придется осваивать искусство работы с ребенком в руках. Да, Ден? — Тут меня осенило. — Слушай, кто мог дать ребенку имя до того, как мы его забрали?
— Что? — прищурился Джастис.
— Рэм говорит, что первое имя, которое слышит малыш…
— Это непроверенная информация, — перебил он упрямо.
— Но он и правда не реагирует на свое, — возразила я. — Даже человеческие дети начинают отзываться в этом возрасте на имя. И Рэм говорит, что Денвер чувствовал бы себя спокойнее…
— Какие интересные разговоры вы ведете, — усмехнулся Джастис зло.
— Слушай, иди к черту, — поднялась я. — Сообщи, когда интоксикация собственной никчемностью пройдет.
Я вылетела из отдела, удобнее перехватывая Денвера. Кажется, нужно будет пересмотреть гардероб, обувь, обзавестись какой-нибудь перевязью или рюкзаком, раз мелкий так категорично настроен. Хотя с этим тоже нужно как-то совладать. Дети оборотней особенно ничем не отличались в плане психологии от человеческих. Так же уязвимы в атмосфере эмоциональной нестабильности взрослых, так же нуждались в заботе и приятии. Были, конечно, и нюансы. И никто не отменял индивидуальные особенности ребенка. Денвер — очень особенный уже хотя бы потому, что не был «Денвером».
Таша, как обычно, встретила на входе с кофе:
— Доброе утро, — она не рискнула ошибиться с новым статусом. — Вы с Денвером…
Тот не растерялся, сразу вручив помощнице камешек. Когда та счастливо заулыбалась и зачирикала с ним, еще не понимала, что ее ждало. Я же не сдержала победной улыбки. Значит, кастинг временной моей замены нам не понадобился. Денвер даже перекочевал ей в руки во время доклада новостей и оглашения задач. Все касались вопроса упразднения злосчастного отдела аналитики.
Когда меня вызвал к себе Келлер, новоиспеченный тандем получил шанс пройти проверку на прочность, и я улизнула из кабинета, обозначив Денвера главным приоритетом в работе секретаря.
Келлер поднял на меня взгляд от стола:
— Как ты? — нахмурился обеспокоено.
— Нормально, — настороженно замерла посреди его кабинета.
— Садись. — Келлер дождался, когда я пройду к столу. Я намеренно проигнорировала привычное ближнее кресло и села от него подальше. — Что это еще за новости?
— Почему вы позволили распустить мой отдел? — сложила руки на столе.
— Ты попросила мне остаться. Таковым было условие.
— А что Дан?
— Лучше бы Арджиев его прибил по тихому, — отвел он взгляд в окно.
26
— Просто Рэм не боится.
— Стокгольмский синдром? — усмехнулся Келлер.
— Наблюдать и делать выводы — моя работа. Даже в условиях замужества. Вы меня позвали, чтобы уволить?
— Нет, чтобы защитить, — поднялся он. — Прости, что пришлось отойти в сторону с твоим отделом, но тогда бы я не смог тебе помочь. — Он подошел ко мне и положил на стол нечто мелкое в пластиковой капсуле. — Я смогу примчаться за тобой, где бы ты ни была.
Я нервно сглотнула, а он продолжал:
— Это наша новейшая разработка, еще не выпустили в пользование — микро-датчик, они не заметят.
— Кто они? — нахмурилась я.
— Рэм увезет тебя, я больше чем уверен, — подался вперед Келлер. — И тогда я потеряю тебя из виду, девочка моя. Что мне прикажешь думать? То, что он обыграл меня в связях не дает ему право распоряжаться твоей жизнью… Или ты уже так не думаешь?
Где были его связи, когда забирали Денвера, подумалось мне. Но я молчала. Что я знаю о Рэме? Что он опасен. А еще, что я для него важна. И только поэтому еще жива. Но что меня ждет за границей в чужом мире на чужой территории? А Денвера?
— Даже если что-то случится, мне никто не поможет, — моргнула я.
— Вика, когда ты так думала в первый раз, тебя забрали приемные родители, и твоя жизнь поменялась, — прищурился Келлер. Подготовился? — Неужели это не научило тебя доверять?
Да, родители Донни меня спасли тогда от необходимости жить в детском доме, дали возможности, заботу и даже какую-никакую любовь… хоть она и была чужой. Может, если бы я не узнала, что как две капли воды похожа на погибшую Лорейн Кэвилл, мой мир бы не рухнул окончательно. Донни не дал мне купаться в заботе, которая должна была достаться другому ребенку, беззаботно. А потом и родителей не стало. И было уже неважно, кто и кому что должен. Может, они бы и сказали мне однажды, что я была для них особенной, а не просто утешением. Может…
— Позволь мне не дать Рэму тебя загубить, — вывел из ступора Келлер, заглядывая мне в глаза. Заметив мой интерес, он позволил себе легкую теплую улыбку: — Ты же знаешь, я всегда тебя защищал…
Я сосредоточенно молчала. Выбор уже был непрост. В пользу Келлера говорили бессчетные дела. И то, что он переживал, прекрасно укладывалось в общую картину наших с ним отношений… Но Рэм… Рэм вызывал противоречивые эмоции. Мужчина, который смог за несколько дней протащить меня от ненависти и неприязни к симпатии и уважению, вызывал спазм в легких и пожар в груди, стоило о нем подумать. Но, видимо, не теми органами я думала в этот момент. И исключительно о себе…
— Мистер Келлер, вы не успеете в любом случае…
— Одно твое слово активирует капсулу, и через полчаса я буду в Аджуне, — оборвал он меня серьезно. На мой изумленный взгляд кивнул: — Наши новые разработки, Вика, позволят перемещаться с такими скоростями.
— Ничего себе, — выдохнула я.
— «Ничего себе» — это мне предоставят эту штуку, чтобы прийти на помощь маленькой бедной девочке, Вика! Знаешь, чего мне это стоило? — Сложно представить.
— Вы же пошли навстречу тем, кто разобрал важный для работы отдел, чтобы не подчеркивать наши отношения… но при этом готовы пользоваться служебным положением, чтобы поднимать в воздух секретную технику ради меня?
— Я не жду, что ты будешь вызывать меня каждый вечер, — сурово сдвинул он брови. — Но если возникнет критическая ситуация и тебе или малышу будут угрожать, я рискну. Понятно тебе?
Оставалось только кивнуть.
— Хорошо.
— Умница, — и он вздохнул с облегчением.
— Эта штука что-то еще умеет? — взялась я за контейнер, чтобы рассмотреть эту блоху поближе.
— Нет, только слышать кодовое слово и посылать сигнал о своей активации, обозначая свое местонахождение, — перевел Келлер взгляд на устройство в моей руке.
— Вы уверены, что эту штуку не засекут? Их технологии вряд ли стоят на месте.
— Не засекут, — налился тяжестью его взгляд. — Ставь и позволь мне быть уверенным, что ты всегда сможешь обратиться ко мне за помощью…
Мы замерли, глядя друг другу в глаза, а внутри что-то сопротивлялось такой его заботе. Что-то не вязалось во всем этом, да и… я же говорила Рэму, что буду на его стороне.
Если бы речь шла только обо мне…
…но есть ведь Денвер.
— Хорошо, ставьте…
Под левой лопаткой все еще неприятно зудело, когда зазвонил внутренний.
Таша с Денвером играли на ковре у меня в кабинете, а я нахрапом разгребала входящую почту, формируя график занятости на следующую неделю. Понятия не имела, что там думал себе Рэм по поводу моей работы. Да, он говорил, что оставит мне мою жизнь, но я чувствовала — все очень зыбко. И этот передатчик еще…
— Кэвилл, — схватила трубку.
— Вика, это Дан. Зайди.
— А не пошел бы ты? — не успев подумать, вспылила я.
— Это ты такая под Арджиевом наглая стала? — зло усмехнулся он.
— Ну не под тобой же!
— Я, как и ты, все еще работаю в департаменте, поэтому будь добра — неси сюда свою задницу, пока не уволил!
Хотела психануть, но глянула на Ташу и подумала, что не имею права. И так наговорила себе на статью…
— Скоро вернусь, — настороженно предупредила Денвера, но он и ухом не повел.
Департамент жил своей жизнью — сотрудники перемещались по коридору, наполняя его звуками разговоров и суетой, и мне подумалось, что ничего тут не изменится, если не станет меня. Странно, но слова Рэма о том, что мной прикрывают деятельность совершенно другого характера, подкосили. Наверное, больше всего я гордилась нашими результатами в области фармакологии. Но то, что ими обеспечивали напускную любезность в отношении наших соседей-оборотней, бесило. И наверняка использовали промежуточные результаты в других исследованиях. Я вспомнила, как на регулярной основе в списки препаратов и манипуляций попадали какие-то странные протоколы, которые приходилось удовлетворять. Теперь все вставало на свои места. Как и тот факт, что все аналитики моего упраздненного отдела были трудоустроены немедленно. Куда — главный вопрос. Но я не сомневалась — департаменту понадобились «лучшие мозги» в другом месте.
Секретарь финансиста сразу же махнула рукой в сторону открытых дверей.
Дан стоял у окна ко мне спиной.
— У меня мало времени, — застыла на пороге.
— Двери закрой, — оглянулся он.
Я выполнила приказ и прошла к столу.
— Ты мне дорого обошлась, а я тебя даже не поимел… — заговорил он, снова отвернувшись. — … пока. Но, говорят, чем больше усилий, тем слаще победа. То, как Арджиев из-за тебя подставляется, вызывает восхищение.
— У тебя все?
— Хочу, чтобы плохо спала, — повернулся он наконец, — и всегда помнила о том, что все равно раздвинешь передо мной свои очаровательные ноги.
— Смотрю, тебе уже нечего терять, — усмехнулась, демонстрируя включенную запись разговора на мобильном.
— Абсолютно, — думал, что обворожительно улыбается, но меня затошнило. А вот чувство защищенности напомнило о себе совершенно неожиданно. Нет, не Келлер. Он как раз был тут бессилен — мы сами с ним так решили. На территории департамента он уязвим. А вот Рэму было плевать.
— Быстро он тебя, — усмехнулась. — Знала бы, что он так может, давно бы выскочила за него замуж.
— Я сказал, рано радуешься. А замужних я люблю даже больше.
— Лечиться тебе надо, Саторро, — покачала я головой и вышла, чувствуя себя грязной и уставшей. Не было ни единого вопроса к себе, когда нажимала вызов.
— Говори.
Наверное, в этом "говори" весь Рэм. Краток и эффективен, даже со мной.
— Я освободилась.
— Через полчаса буду.
Что и требовалось доказать.
Когда вернулась в офис, застала вместо Таши на полу Джастиса. На мое появление он смущенно уселся:
— Таша не знала, что я разжалован — обрадовалась возможности сбегать на обед.
Денвер вел себя абсолютно индифферентно, играл с игрушками и канцелярией, стянутой с моего стола.
— Да я бы ее отпустила на полдня раньше, — прошла за стол.
— Вик, я хотел извиниться, — подтянул он ноги и как-то обреченно свесил руки с коленей, — мне невыносимо понимать, что потерял тебя… отдал этому…
— Он нормальный, Джас, тебе не о чем переживать, — сложила локти на столе. — Но спасибо. Мне важно, что хотя бы тут ты на моей стороне…
— С ума сошла? — сощурился неодобрительно. — Я всегда буду на твоей стороне… Если что-то случится — дай знать.
— И что ты сделаешь? — усмехнулась.
— Прибегу на помощь, Вика, — спокойно моргнул он. — Ты же совсем одна…
— Мне не привыкать, — пожала плечами.
— Обещай, что позвонишь, если что, — требовал он.