Но, это — заказ. Очевидно.
Сглатываю комок, стоящий в горле, не в силах произнести ни слова. Сухо киваю, пытаясь оторвать взгляд от Демона. Утыкаюсь глазами в пол.
Пульс взрывается где-то в горле, а к щекам начинает приливать краска. Я уверена, что не видела этого мужчину ранее, но почему он одним своим взглядом рушит тщательно выстроенную защиту, ломает меня как старую игрушку, достаёт до самого сердца?
Кто дал ему право подобным образом обращаться со мной?
Поднимаю взгляд. Мужчина улыбается одними глазами.
Во взгляде блестят какие-то блядские огоньки, и я тотчас загораюсь. Соски под мокрой футболкой непроизвольно набухают и твердеют, и мне больше всего на свете хочется сейчас же исчезнуть.
Испариться из этого чёртового дома.
Оказаться где-нибудь в другой Вселенной, только бы подальше от этих страшных завораживающих глаз. Которые одновременно пугают и порабощают.
Выкручивают жилы.
— Уже поздно. Тебе надо поесть.
Скорее приказ, чем вопрос.
Кажется, он всё уже решил за меня.
Расписал по минутам. Распланировал.
— Я… Не хочу.
— Меня это не волнует. Теперь ты — моя пленница. Заложница. И ты будешь делать то, что я скажу. Будешь одеваться так, как я решу. И будешь думать о том, о чём я тебе разрешу.
Металлический, циничный голос.
Какой-то насмешливый.
Такое чувство, что объясняет нерадивой ученице пропущенный курс лекций. Издевается. Ставит жирную точку.
— Почему? С чего вы взяли, что я соглашусь на это?
— Потому что я выкупил твою жизнь, поняла? И мне не нужен геморрой из-за обычных бабских капризов!
Повышает голос, зло блеснув в полумраке своими тёмными глазищами.
— Кит!
Вскинул руку.
В спальню, чуть прихрамывая, вошёл парнишка. На вид — лет пятнадцати — семнадцати. Тонкокостный, с какой-то болезненной, почти прозрачной кожей.
Подобострастно поднял глаза на Демона.
— Аврора должна спуститься к ужину. Ты знаешь, что делать. Действуй.
— Я не хочу!
Подбочениваюсь. Делаю шаг вперёд.
Оборачивается, чуть прищурившись.
Прохаживается своим ядовитым взглядом по моему телу. Прожигает насквозь, достаёт до самого нутра. Скручивает все внутренности в тугой узел.
— Мне наплевать на твои хотелки, ясно? Через полчаса жду в столовой.
Покидает широким шагом моё новое пристанище. Зло хлопает дверью, оставляя после себя лишь шлейф дорогих духов. Что-то свежее, с нотками хвои и бергамота. Немного терпкое, но в то же время, что-то знакомое.
Какой-то демонический аромат.
Забирающийся в лёгкие. Раздирающий душу.
В изнеможении опускаюсь на кровать. У меня совершенно нет никаких чувств и эмоций — всё как будто разбилось об острые осколки моей израненной души.
Слёзы высохли. Не осталось даже крохотной слезинки.
Всё исчезло.
— Вам нужно одеться.
Парнишка осторожно проходит мимо меня, направляясь к огромному четырёхстворчатому шкафу. Наш шкаф с Тимом, наверное, в два раза меньше, а одежды в нём — кот наплакал. А в этом монстре, пожалуй, могло разместиться бы пару бутиков.
Поднимаю на него глаза. Нахмуриваю брови.
Парнишка, чуть припадая на левую ногу, подходит к шкафу. Распахивает дверцы, выуживая оттуда жёлтое платье в пол свободного покроя. Подаёт мне его, пытаясь растянуть на губах подобие улыбки.
— Возьмите. Оно вам, пожалуй, подойдёт. Демон обожает жёлтый цвет.
— Я не могу пойти в своей одежде?
Качает головой, разводя тонкими, какими-то сухими руками с яркими синими венами.
— Нет. Демон рассердится.
— Мне всё равно.
Решительно встаю с кровати, направляясь прямиком к двери.
Плевать мне на этого Демона и его пешек. Плевать на его распоряжения и на эту вычурную одежду, которая пахнет всевозможными духами, как будто до меня её надевала не одна сотня девушек.
Плевать на всё.
Я не собираюсь жить в этом богатом, напичканном бандитами особняке, как будто меня всё устраивает и всё идёт так, как запланировано.
На всё плевать.
Если этот напыщенный индюк, который раздаёт всем приказы, не поговорит со мной нормально и не объяснит всё, я устрою тут такой шум и гам, что ему попросту придётся меня пристрелить.
Но я не успокоюсь.
Потому что не могу поступить по-другому.
— Стойте, нельзя так!
Кричит каким-то испуганным, хриплым голосом.
Оборачиваюсь, сканируя парнишку. Наклоняю голову на бок, заглядывая в его серые испуганные глаза.
— Почему нельзя?
— Потому что Демон тут хозяин.
— У меня нет хозяина. Я не продавалась вашему Демону и ничего ему не должна.
Нажимаю дверную ручку вниз, с наслаждением слушая спокойное щёлканье замка. Дверь открыта. Путь свободен.
Я больше не пленница.
Сейчас найду этого Демона и всё выясню.
Ему ничего не останется, как извиниться за своё хамское поведение и отвезти меня на своём автомобиле домой. А, и ещё — вставить новую входную дверь!
Распахиваю тяжёлую массивную дверь, обозревая коридор. Натыкаюсь взглядом на Тарана, стоящего неподалёку.
Вот, видимо, мой надзиратель.
Что ж. Он, по крайней мере, адекватный.
— Подождите!
Бледный, насмерть перепуганный парнишка хватает меня за руку. Трясётся так, будто он потерялся в ночном лесу, а вокруг него — злые голодные волки. Но, возможно, так и есть.
Я сама не понимаю, куда меня занесло и по каким причинам. Но мне и необязательно это знать.
Мне просто нужно домой.
— Подождите, Аврора. Демон рассердится. Он ждёт вас к ужину непременно красиво одетой и причёсанной.
— Считай, что ты выполнил своё задание. Я красиво одета…
Одёргиваю влажную футболку. Провожу влажными от пота ладошками по джинсам.
— И причёсана.
Поправляю хвост, собранный на макушке.
Бесстрашно подхожу к Тарану, который смотрит на меня сверху вниз. Недоумённо, но, кажется, с уважением.
Наверное, не часто в доме появлялись женщины, способные вызвать этого всесильного Демона на дуэль. Но я не собираюсь сдаваться.
И будь что будет.
— Отведи меня к боссу.
Сглатываю слюну, вздёргивая подбородок.
Парень непринуждённо хмыкает.
— Что ж, идём. Он как раз в столовую пошёл. Ужинать.
Ну, держись, Демон.
Надеюсь, после того, как ты меня увидишь, тебе кусок в горло не полезет. И мы сможем наконец-то всё обсудить.
Глава 3
Аврора
*****
Спускаемся на первый этаж по винтовой, дорогой лестнице с натёртыми до блеска перилами. Думаю, горничная вылизывает её с утра до ночи. Иначе, как объяснить, что она сияет, как у кота яйца?
Наверное, все очень боятся провиниться перед своим боссом.
Вон, с каким благоговением тот хромой мальчишка смотрел на него! А когда узнал, что я не собираюсь наряжаться для этого напыщенного индюка, то аж посерел от ужаса.
А Таран? Да он, бритоголовый амбал, готов был в лепёшку расшибиться, лишь бы притащить меня в это логово под покровом ночи. Даже дверь вынес!
Неужели, этот Демон столь опасен?
Сглатываю комок, внезапно вставший в горле.
Ну да, он скрутил мои внутренности в тугой узел одним лишь взглядом, но я и правда, не понимаю, почему должна слушаться его.
Оказываемся в просторной гостиной, которая отделана в бело-серых тонах и я тут же прирастаю ногами к полу. Душа тотчас леденеет, наталкиваясь на пристальный, прожигающий взгляд тёмных глаз.
Он здесь.
Смотрит на меня с яростью, готовясь, как будто, растерзать за малейшую провинность и меня, и всех, кто к этому причастен.
— Это что?
Выплёвывает огненную фразу мне прямо в лицо и чуть сводит брови к переносице. От этого жеста по моим рукам начинают бежать разряды электрического тока, а волосы на затылке мгновенно становятся влажными.
— Вы же велели мне спуститься к ужину.
— Я велел тебе одеться!
Дрожу под этим испытывающим, ненавистным взглядом.
Провожу ледяными пальцами по ещё влажной футболке и инстинктивно скрещиваю руки на животе.
— Я, кажется, и так одета.
Прищуривается, и я вижу, как растягиваются его губы в ядовитой ухмылке.
— Храбрая Мышка, значит?
Вздёргиваю подбородок.
Да, пусть думает, что это так. Не хочу, чтобы он знал, что под серой шкуркой у мышки очень часто стучит сердце, готовясь выпрыгнуть из груди при каждом его слове.
Не понимаю, почему он действует так на меня.
Заставляет дрожать каждую клеточку моего тела, отдаваясь ноющей болью где-то в глубине груди. А этот парфюм. Он, как будто будоражит кровь всё волнительнее и сильнее, забивая лёгкие.
Так же не может быть.
— Ну что ж. Тогда нужно захлопнуть мышеловку, верно? Ты же явилась в таком виде, наплевав на мой приказ, не просто так?
— Да. Я хочу знать, по какому праву вы так со мной обращаетесь. Я хочу домой!
Сухо кивает.
Щёлкает двумя пальцами, и я отмечаю, что Таран, всё это время незримо присутствующий за моей спиной, молниеносно исчез. Испарился в воздухе, как будто это — не огромный мужик с кулаками-кувалдами, а крошечная фея с серебристыми крылышками.
Переводит взгляд своих карих глаз на меня. Отмечаю то пугающее безразличие, которое сквозит из них. Тревожит до колик под лопатками.
— Садись.
Кивает подбородком на диван.
— Ты знаешь, чем балуется твой муженёк?
Странный вопрос тут же припечатывает меня к дивану, и я осторожно опускаюсь на край, скрещивая ноги. В душе поднимается какая-то леденящая тревога, и я закусываю уголок нижней губы.
— Тимофей не употребляет наркотики.
Тёмные брови Демона взлетают вверх.
— Я не об этом говорю. А о покере.
Глотаю ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
Покер? Карточная игра?
Да ну, это бред какой-то…
Тиме некогда этим заниматься. Тем более, я не представляю своего мужа в компании богачей, швыряющих деньги направо и налево.
Да и денег у нас, собственно, нет.
— Это какая-то ошибка…
Хриплю, будто пытаюсь убедить себя в этом.
— Ему некогда. Он работает целыми днями. А вечерами — всегда дома, со мной. А утром снова на работу.
— Интересно…
Растягивает слова, не сводя с меня своих тёмных глаз. Шумно втягивает носом воздух. Присаживается на корточки, становясь со мной одного роста.
— Если твой муженёк так много работает, то почему вы постоянно в долгах? Насколько я знаю, вам даже электричество отключили за неуплату. А квартира, в которой вы живёте, и вовсе в ипотеке.
— У Тимы проблемы. Им не платят зарплату последние три месяца. Кризис. Не слышали?
Голос предательски дрожит, но я стараюсь говорить как можно чётче.
Смотрю в глаза этому Демону, покрываясь ледяными мурашками.
Совершенно не понимаю, почему я должна оправдываться. Говорить о денежных проблемах с человеком, которого впервые вижу и которого страстно ненавижу всей душой. Всеми фибрами. Каждой клеточкой.
— Нет, Мышка, не кризис. Это всё покер.
Припечатывает меня стальным голосом.
Выдыхает мне эту фразу прямо в лицо, иронично выгибая при этом бровь. Дыхание становится свистящим, и я нервно провожу кончиком языка по верхней губе.
— Твой муж пристрастился к картам. Сел прочно. Намертво.
— Я не верю.
Хмыкает.
— Мне всё равно. Тимофей Викторович Лозинский задолжал в клубе абсолютно всем. Ему даже в долг никто не давал последние три месяца. Потому что знали — платить Лозинскому нечем.
Переводит рентгеновский взгляд на мой живот.
— Какой у тебя срок?
— Десять недель.
Расплывается в довольной улыбке.
По-хозяйски кладёт свою огромную ладонь на мой практически плоский животик.
— Ты хоть знаешь, от кого беременна?
Кровь побежала по венам в три раза быстрее, приливая к голове. Щёки вмиг заалели, а сердце провалилось куда-то в пятки.
Замерла, не сводя обескураженного взгляда от незнакомца.
Что он имеет ввиду? О чём говорит?
Кроме Тимофея в моей жизни больше не было мужчин.
Никогда.
Мы познакомились, когда мне было двадцать. Подружка попросила пойти с ней в гости, на вечеринку.
Там был Тимофей. Высокий, статный, красивый.
Сразу же влюбилась. В ту же секунду, как наши взгляды перекрестились. Слились воедино и стали одним целым.
Больше мы не расставались, а спустя четыре года — поженились.
Так что вопрос Демона просто низок.
Жалок и ужасен.
Я — не распутная девка, ложащаяся в постель к разным мужчинам и не помнящая на утро их лиц. Я — верная жена, заботливая супруга. И рожать буду от мужа.
Растягиваю неотразимую спокойную улыбку.
Ну, уж нет, Демон.
Ты решил очернить Тиму, но тебе не очернить меня.
— Конечно. Я беременна от супруга.
— Да ладно?
Направляет на меня свой взгляд. Раскалённый, как печка. Чуть насмешливый. Взгляд победителя.
— А ты не думала, почему за шесть лет с мужем ты так и не смогла забеременеть? А тут, неожиданно, смогла?
— Мы прошли курс лечения. Пропили витамины. Весна помогла, наконец.
— Ага. Чудодейственная фолиевая кислота, не иначе?
Запрокидывает голову наверх, рассыпаясь в раскатистом мягком хохоте. Этот смех мельчайшими бисеринками падает на меня, превращаясь в ледяные капли.
Отряхиваюсь от наваждения, как мокрая собака.
— Да. И к тому же, я молилась Господу. Просила у него ребёнка.
Опускает взгляд на меня.
Проводит шершавым указательным пальцем по моей щеке.
Прищуривается.
— Значит, я — сам Господь Бог, Аврора. Потому что твой ублюдский супруг утверждает, что ты носишь под сердцем моего ребёнка.
Глава 4
Аврора
*****
Три месяца назад.
Вхожу в прихожую, устало грохая объёмный пакет с продуктами на пол. Чёрт, наверное, не стоило брать столько картошки. Но завтра суббота, и мне очень хотелось побаловать супруга драниками. Тима их просто обожает.
К тому же, мне хотелось задобрить мужа.
Стать ему родней и ближе.
В последнее время наши отношения неожиданно расклеились. Стали какими-то холодными и отстранёнными, как будто мы не родные люди, а соседи, по недоразумению живущие в одной квартире.
И я даже не знаю, почему.
Супруг не любил распространяться на подобные темы, но лишь обронил, что у него начались проблемы на работе. Кажется, он испортил какое-то оборудование и на него наложили штраф. Стали высчитывать сумму из зарплаты. Поставили на счётчик.
Да, денег в семье поубавилось и мне даже пришлось взять подработку, чтобы вовремя платить проценты по ипотеке. Лишиться ещё и жилья мне совсем не хотелось.
И муж отстранился. Наверное, сильно расстраивался из-за своей финансовой несостоятельности.
Стал холодным и чужим.
А ночью предпочитал улечься спать пораньше, не приставая ко мне за исполнением супружеского долга.
Щёлкаю выключателем, и останавливаюсь как вкопанная. По всей прихожей разбросаны лепестки роз, источающие еле уловимый, нежный аромат.
Сердце заходится в бешеном ритме, а в кончиках пальцев отдаётся какое-то покалывание.
Нагибаюсь, не веря своим глазам. Подбираю с пола нежный розовый лепесток, чувствуя его бархатистость и утончённый сладковатый запах.
Никогда Тима не делал для меня ничего подобного, считая, что свежесрезанные букеты — пустая трата денег. А уж романтики в виде лепестков розы от него, пожалуй, я даже не ждала.
Это было так неожиданно.
Так странно.
И так волнующе.
В животе моментально запорхали крохотные бабочки, и я быстро разулась, проходя по розовым лепесткам в супружескую спальню.
Остановилась на пороге, сканируя восторженным взглядом комнату. В полумраке, который создают полыхающие свечи, чётко угадывается силуэт супруга, полулежащего на кровати в одних боксерах.
Наши взгляды переплетаются, и глаза Тимофея загораются призывными огоньками.
Хлопает по кровати, застеленной белоснежной простынёй.
— Иди, детка. Давай, расслабимся.
Делаю шаг навстречу, втягивая носом воздух. Улавливаю какой-то незнакомый, терпкий аромат. Какая-то смесь хвои и бергамота. Сильный, мужественный запах.