Посмотрим.
Распахиваю дверь, даже не глядя в «глазок» и тут же прирастаю к коврику, лежащему у входной двери. Чёрт! Мама меня всегда ругала, что я не спрашивая, кто пришёл, распахиваю настежь дверь. Но я была полностью уверена, что это прибежала Галя с рассказом о знакомстве с волшебным принцем, всё-таки спустившемся к ней с воздуха.
Вместе с ворохом мелких ажурных снежинок в мою прихожую врывается капитан Торопов с перекошенным от злости лицом, собственной персоной.
Ох…
— Добрый вечер, Евгения Васильевна.
— Не уверена, что он добрый.
Мямлю, вжимаясь в стену из искусственного кирпича. Чёрт подери, ну почему я распахнула дверь, не глядя? Теперь придётся отчитываться за своё поведение перед этим самодовольным наглецом, посмевшим так бесцеремонно явиться ко мне домой.
— Вы позволите?
Как будто, у меня есть выбор…
Мужчина, не дожидаясь от меня утвердительного ответа, тут же небрежно скидывает свои ботинки, и, оставшись в белоснежных носках, проходит в гостиную. Я в панике следую за ним, оглядывая помещение — всё ли лежит на своих местах? Ведь с утра я убегала в расстроенных чувствах и вполне могла что-то разбросать.
Чёрт…
Торопов двумя пальцами хватает кружевной розовый бюстгальтер, лежащий на ручке дивана, и поднимает его над головой.
— Выбирали, что надеть с утра? И, чем же он вам не угодил?
— Вас это не касается!
Я подпрыгиваю, пытаясь вырвать своё кружевное бельё из рук хама, и, наконец, прячу бюстгальтер за спину.
— Даже интересно, что вы предпочли ему. По-моему, очаровательный лифчик второго размера. Угадал?
Краснею, сжимая губы в нитку.
Размер моей груди — предмет насмешек всех моих предыдущих любовников. Поэтому, я предпочитаю носить бельё с пуш-ап, и всегда стесняюсь раздеваться. Пусть Торопов думает, что у меня второй размер, на самом деле — чуть меньше, но я ему об этом ни за что не скажу.
— Итак, почему вы не явились на опознание?
— Я объяснила Антону… кхм… Михайловичу, что не могу приехать. Я была одна на смене.
— А как же ваша напарница, Галина?
— У неё возникли неотложные обстоятельства.
Развожу руками, упрямо глядя в глаза капитана. Он не сможет уличить меня во лжи, потому что это — чистая правда, и любой может это доказать.
— Хорошо, я вам верю.
— Благодарю.
Ехидно расплываюсь в улыбке, прищуривая глаза. Мужчина искривляет свои плотно сжатые в нитку губы и приближается ко мне, подойдя на критически опасное расстояние.
Я вдыхаю терпкий аромат кофе, исходящий от Григория Егоровича, и опускаю взгляд. Что нужно этому наглецу сейчас?
— Вы приезжали вчера в полицейский участок, Евгения Васильевна?
— Нет.
Мотаю головой, сглатывая вязкий комок слюны, стоящий в горле.
— Глупо отираться, ведь я видел, как вы уходили.
— Ошиблась адресом.
— Смешно. Ваша квартира находится на другой станции метро. Вы научились язвить, Евгения Васильевна.
— У меня был хороший учитель.
Смотрю на Григория Егоровича, покрываясь отчего-то липким потом. Мои пальцы — просто ледяные, и я не в силах даже сжать руки в кулаки.
Что нужно от меня этому хаму сейчас, в моей квартире?
— Вы привезли с собой преступников? Хотите, чтобы я их опознала прямо сейчас?
Полицейский оглядывается на закрытую дверь прихожей и недоумённо смотрит на меня.
— Вроде бы нет.
— Тогда зачем вы приехали? Без предупреждения? Да ещё и вторглись на частную территорию.
— Я думаю, нам нужно прояснить ещё один момент.
— Какой?
— Кожевников Антон Михайлович сказал мне, что вы отказались выходить за него замуж. Это правда?
Утвердительно киваю, отчаянно соображаю, каким образом мой ответ решит исход этой встречи. И какого чёрта полицейский вообще этим интересуется?
— Да.
— Как же так? Помнится, с самого первого дня вы твердили, что являетесь невестой бизнесмена, а теперь вдруг пошли на попятную.
— Не вы ли, Григорий Егорович, разуверили меня в этом?
— Значит, вы из-за меня отказались выходить замуж за принца своей мечты?
Мужчина стоит вплотную ко мне. Так близко, что я ощущаю гулкое биение сердца сквозь его тёмно-зелёную толстовку.
Или, это стучит моё сердце?
Меня окатывает жаркой волной и я шумно выдыхаю, пытаясь нормализовать дыхание. Но, чёрт возьми, у меня никак это не выходит — этот опасный мужчина стоит так близко, что меня парализует.
— Антон оказался вовсе не принцем, я разочаровалась в нём.
— И я тут вовсе не при чём?
— Нет.
Ни за что не скажу этому мужлану, что из-за его природной сексуальности я не могу воспринимать других мужчин, даже таких красивых и богатых, как Антон Михайлович.
Нет, пусть не надеется.
— Вы же понимаете, Евгения Васильевна, я — полицейский, и не привык верить на слово.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что я должен убедиться…
В этот же момент Торопов мгновенно заключает меня в объятия, хватая рукой за талию и привлекая к себе. Я не в силах справиться с его медвежьей хваткой, и мне приходится подчиниться.
Я слишком близко стою к этому сексуальному мужчине, и вся трясусь от нарастающего внутри сексуального желания.
И, видимо, не я одна.
Член в брюках мужчины начинает твердеть, и через секунду я уже отчётливо начинаю ощущать его на внутренней поверхности своего бедра.
Чёрт возьми!
Григорий Егорович по-хозяйски запускает пятерню в мои волосы, с силой привлекая моё лицо к своему, и тотчас жадно срывает с моих губ поцелуй. Мимолётное прикосновение, и меня тут же полностью охватывает сексуальное желание, которое я постоянно испытывала в последнее время, общаясь с этим опасным стражем порядка.
Слегка отстраняюсь и расстёгиваю «молнию» на толстовке полицейского, откидывая её на диван. Он остаётся только в белоснежной футболке, обтягивающей мускулистый торс.
— Иди ко мне.
Вот он, по-хозяйски, срывает с меня водолазку и джинсы, которые я не успела снять после прихода с работы. Расплывается в какой-то самодовольной улыбке, увидев чёрный кружевной бюстгальтер.
— Теперь понятно. Да, чёрный мне нравится больше.
Одним движением руки он тут же расстёгивает крючки, отбрасывая бельё в сторону. Прищуривается, оглядывая мою аккуратную грудь, и я тут же заливаюсь краской, дрожа от страха и напряжения.
— Маленькая?
— Идеальная.
Я хочу его, чёрт возьми, хочу.
Дрожащими от волнения руками расстёгиваю пряжку на ремне, и наблюдаю, как Торопов ловко срывает с себя брюки. Под ними — боксеры ярко-красного цвета, под тонкой тканью которых чётко обозначился эрегированный член.
Григорий аккуратно укладывает меня на диван, властным языком лаская небольшую грудь, и большим пальцем правой руки отодвигает трусики в сторону.
— Тссс, не волнуйся.
Как это будет? Будет он нежным, или таким же варварски наглым?
Я лежу, трясясь от возбуждения, и наблюдаю, как на пол летят белоснежная футболка и боксеры стража порядка. Сглатываю слюну. Он тут же оказывается рядом, нависая надо мной, как плакучая ива, и внимательно заглядывает в глаза.
— Женя, всё хорошо?
Киваю, не в силах вымолвить ни слова. Он впервые обратился ко мне не официально — холодно, а просто «Женя». И голос у него при этом был не насмешливый, как обычно, а нежный и очень глухой.
Торопов входит в меня одним сильным движением, вбираясь всё глубже и глубже, подчиняя меня себе, и выгибая меня всё сильнее и сильнее. Сейчас моей гибкости позавидовали бы самые именитые гимнастки. Но я — всего лишь податливый пластилин в горячих руках этого шикарного мастера.
Боже, как он хорош.
Соски полицейского твердеют, и он обдаёт своим жарким дыханием мою длинную шею, мгновенно оставляя распаляющие засосы. Я закусываю мочку уха мужчины, и проникаю внутрь языком, стараясь ещё больше распалить его.
Перед моими глазами пляшут разноцветные мячики, и я в исступлении закрываю глаза, ощущая сильный аромат бодрящего напитка.
— Гриша!
— Ммм?
Откидываю голову назад, разметав волосы по подушке-думке, и приоткрываю рот, издавая протяжный стон.
*****************
— Будешь кофе?
Выхожу из душа, натянув на голое тело махровый халат, и внимательно осматриваю любовника нежным взглядом.
Гриша хорош, даже очень. Небольшая поросль на груди спускается чёрной дорожкой вниз, минуя кубики пресса. Тропов уже успел натянуть свои боксеры, и вальяжно сидит на диване, широко расставив ноги. На его красивом мужественном лице нарисовано умиротворение, а серо-голубые глаза по-кошачьи прищурены.
— Да, пожалуй.
Киваю и удаляюсь на кухню, щёлкнув чайником.
Мысли путаются, и мне никак не удаётся собрать их воедино, чтобы понять, что сейчас произошло между нами с Гришей.
Гриша.
Теперь ведь я могу его так называть?
Подходит сзади, нежно обвивая мою талию своими горячими руками. Наклоняю голову, и ласково провожу щекой по его руке.
— Спокойно, а то кофе мы так и не попьём.
Предостерегает, и я улыбаюсь. Поворачиваюсь к мужчине, тут же получая сладкую дозу поцелуя.
— А ведь я так и не рассказал тебе, чем закончилось расследование.
Округляю глаза, хлопая ресницами.
— Ты всех поймал? Расскажи.
— Тогда тебе придётся отойти от меня, по крайней мере, на два метра, а то я уже плохо начинаю соображать. Ты выбиваешь меня из колеи.
— Наглец!
Смеясь, отхожу к окну, кутаясь в махровый халат, который подарила мне Галка на прошлый День Рождения. Капитан полиции устраивается на жёстком табурете, и пододвигает к себе чашку с кофе, который я успела заварить для него.
— В общем, Нина всё же раскололась.
— Надеюсь, ты не пытал её?
— За кого ты меня принимаешь?
Гриша расплывается в хитрой улыбке, помешивая бодрящий напиток.
— Сама запела, птичка. Сдала и Рому своего, и всех его подельников. Сначала удалось задержать только двух, но сегодня попался и третий, все в камере. Выдвинул им обвинение, так что отмазаться не удастся. У Романа это первое преступление, ему срок меньше — он только ради свадьбы с Ниной пошёл на грабёж. А вот два других — уже опытные, им впаяют гораздо больше.
Выдыхаю.
— Хорошо.
— Антон Михайлович уже всех опознал, так что не отвертятся. Осталось дело за малым — тебе всё же придётся посмотреть на этих отморозков, я должен записать показания. Сможешь завтра подъехать?
— Да, у меня выходной.
— Отлично! Тогда вечером — приглашаю тебя в ресторан, согласна?
— Мне уже осточертели эти рестораны. Давай лучше в кино? Что сейчас идёт?
— Какая разница? Всё равно я возьму билеты на последний ряд и ты ничего не увидишь.
— Почему? Я же буду в очках.
— Потому что я тебе не дам посмотреть фильм.
Гриша лениво облизывает ложку, которой он только что мешал ароматный напиток и внимательно смотрит на меня. По моему телу бегут мурашки, а щёки тут же заливаются румянцем. Торопов встаёт со стула и приближается ко мне с грацией леопарда.
Тут же мой халат летит на пол, а сильные руки полицейского усаживают меня на столешницу.
— Впрочем, если я сейчас вымотаюсь, я так и быть, дам тебе посмотреть часть фильма.
Хитро улыбается, и привлекает меня к себе.
*****
Эпилог
— Посмотри.
Галка протягивает мне длинную бархатную коробочку, наподобие тех, в которых обычно продают браслеты и цепочки в ювелирных магазинах.
— Что это?
Подруга молчит, продолжая хитро улыбаться.
— Ты решила Игорю сделать какой-то символический подарок в виде цепочки? Типа ярма на шею? Не рановато ли? Вы знакомы каких-то два месяца.
— Не завидуй. Просто открой.
Приоткрываю бархатный футляр и присвистываю — на тёмной подушечке расположился… Нет, не браслет, отнюдь.
А полосатый, как тигр, тест на беременность.
Ошарашено смотрю на белую полосочку бумаги с двумя красными ровными, словно нарисованными, полосками, и в изумлении приоткрываю рот.
— Беременна?
— Ага.
Галка растягивает губы в довольной улыбке, а я, не веря своим глазам, решаю всё же подержать положительный тест в своих руках.
Ну да, это так.
— Поздравляю.
Я до сих пор не могу поверить в происходящее.
Галя с Игорем познакомились всего пару месяцев назад, после того, как парень шлёпнулся с лестницы прямо под ноги моей подружке. А сейчас она, оказывается, уже беременна.
— Блин, а Игорь в курсе?
— Да.
— И… как?
— У него была точь-в-точь такая же реакция, как и у тебя. Но ничего, переварил. Что же я могу поделать?
— Но вы знакомы всего ничего…
— Не занудничай!
Подружка небрежно делает взмах рукой, и вырывает тест из моих рук.
Я расплываюсь в радостной улыбке, и приобнимаю Галю за плечи, притягивая к себе её пышное тело.
— Ты не думай, я очень рада за тебя. Просто не ожидала.
— Спасибо.
Галка чмокает меня в щёчку, и нежно прижимает руки к и без того круглому животу.
***************
— Поздравляю!
Сердечно обнимаю жениха и невесту, и протягиваю Гале шикарный букет белых роз. Подруга, розовая от смущения и духоты, стоит с ошалевшими глазами и вдыхает разнообразные ароматы, исходящие от кучи букетов, лежащих на столе.
Игорь, в чёрном костюме с отливом держится молодцом — на его спокойном лице не дрожит не один мускул, как будто не ему только что надели кольцо на палец и не ему придётся нести на руках счастливую молодую жену.
— Спасибо, Женечка. Вы — следующие!
Галина бодро подмигивает мне, и я разворачиваюсь к своему спутнику, который нежно держал меня за руку всю церемонию. Гриша стоит совсем близко, и по его хитрому взгляду я понимаю, что он сейчас о чём-то напряжённо думает.
Нагибается к моему уху, и, обдав горячим дыханием, шепчет:
— А почему бы и нет?
Сглатываю вязкий комок, стоящий в горле и застенчиво опускаю глаза в красную ковровую дорожку, к которой мы шли по направлению к молодым.
Это предложение?
— Так как?
Мой любимый не сводит с меня обжигающего взгляда, и внутри живота начинает всё сладко сжиматься.
— Я тебя не понимаю.
Мой голос, отчего-то очень хриплый, звучит отрешённо и странно, но мужчина, кажется, не собирается сдаваться.
Он отводит меня на почтительное расстояние от невесты, чтобы дать возможность остальным гостям поздравить виновников торжества, и внимательно смотрит мне прямо в глаза, поднимая с самого низа какую-то бурю сумасшедшей энергии.
В ту же секунду капитан полиции, словно средневековый рыцарь, опускается на одно колено, и, смотря мне в глаза снизу вверх, проникновенным шёпотом спрашивает:
— Ты согласна выйти за меня?
Боже, как в сказке.
Киваю, не в силах ответить что-то членораздельное, и из глаз тут же водопадом вырываются слёзы счастья и умиления.
— Ответь.
Мой мужчина упрям, как осёл. Я-то знаю.
— Да, согласна.
В ту же секунду сильные руки Торопова поднимают меня в воздух, как пушинку, и я зажмуриваюсь от счастья.
Смотрю на Галю — она прекрасно видела то, что сейчас сделал Гриша, и исподтишка показывает мне большой палец — молодец, мол, отличного мужика отхватила.
Но я не буду сейчас это афишировать, чтобы не портить подруге день. Нет, сегодня всё для неё, сегодня — она королева праздника, а я — почётная подружка невесты.
Сгребаю букеты, подаренные молодым, в охапку, и несу по направлению к автомобилю, отчаянно чихая. Чёрт, вроде выпила антигистаминные таблетки перед церемонией, и вот — всё равно расчихалась.
Отчаянно бью по карманам и понимаю, что блистер с таблетками остался дома, на кухонном столе. Сейчас нужно срочно бежать в ближайшую аптеку, чтобы не покрыться багровыми пятнами.
Оглядываюсь по сторонам и вижу на противоположной стороне улицы аптеку. Делаю знак рукой Грише, чтобы не уезжали без меня и, зажав нос рукой, бегу по направлению к спасительному магазинчику.
— Что для вас?