— Правду? — усмехнулась я. — Ту, которая мне понравится и обелит твои прежние поступки, недоверие и манипуляции, из-за которых я чувствовала себя так гадко? А может ту, что будет выгодна тебе, а?
— Я заслужил твою злость. И не прошу сейчас же смягчиться, простить меня и поверить, что не хотел причинять тебе боль. Просто дай шанс объяснить, а потом уже принимай решение.
— А если я уже его приняла? — холодно отозвалась я.
Что Егор мне мог рассказать нового? Казалось, все более или менее важное я уже успела узнать из вторых уст.
К тому же, откровенно боялась, что если соглашусь выслушать мужчину, то существенно смягчусь и растеряю весь боевой запал ограничить наше сближение. Хотя бы до момента пока его предполагаемая будущая и довольно скорая, если меня не подводила память, смерть точно не состоится. Да и уверенности в том, что на этот раз Егор, наконец, снизойдет до полной откровенности, а не выдаст факты из жизни, выставив себя в выгодном свете, у меня не было.
— И оно будет не в мою пользу? — вопрос больше прозвучал, как утверждение.
Я медленно кивнула, с опаской следя за реакцией мужчины.
Страх промелькнул на его лице, но быстро исчез.
— Тогда я попрошу тебя повременить с вынесением вердикта, подумать и еще раз все взвесить. И не буду кривить душой, что в итоге стану довольствоваться твоим решением, если оно окажется противоположным тому, которого я жду.
Несмотря на дикость всей ситуации, противоречивые эмоции, что били во мне фонтаном, почувствовала — симпатия к этому человеку никуда не делась. Даже такое его упрямство имеет на меня не совсем ожидаемый эффект. Хочется улыбнуться.
Порыву я не поддалась. Наоборот, постаралась сохранить серьезное лицо. Сосредоточилась на желании побыстрее покончить с этим выбивающим меня из равновесия диалогом и немного проучить Егора. Прижучить его эго и чувство власти над всем и вся.
— То есть выбора, как такового у меня вообще нет.
— Выбор есть всегда, — потер подбородок мужчина. — Но я слукавлю, если скажу, что не буду всеми силами пытаться повлиять на него.
— Может, тогда вообще возьмешь мою жизнь под тотальный контроль? Мне спрашивать, с кем общаться и какое белье выбрать? Так ведь будет проще, да, Егор? И перетруждаться с влиянием на мое решение не придется. Удобно! Соглашайся!
— Зачем ты так? — поморщился мужчина.
— Потому что ты постоянно пытаешься думать за меня! И уже давно решаешь за меня! Приписываешь измены, навешиваешь ярлыки предательницы, отсылаешь домой, требуешь откровенности и полноценного внимания тогда, когда тебе захочется! Казнишь и милуешь, когда сам того пожелаешь! Мое же мнение не особо учитывается! А если и учитывается то, как ты только что предельно ясно мне намекнул, лишь с определенными поправками!
— Черт, да! Я не идеален! И с ума схожу от ревности! Ты это хотела услышать?!
— Может, тогда ты просто сам мне подберешь любовника и дело с концами? Раз уж Петр тебе не угодил! Одобришь того, кто, по-твоему мнению, подойдет мне лучше всего?! Когда займешься отбором кандидатов? Потому что, заруби себе на носу, тебе попользоваться мной не удастся!
Егор оскалил зубы. С рыком он резко подался вперед. Не успела я моргнуть, как мужчина преодолел жалкое расстояние, разделяющее нас. И… впился поцелуем в мои губы.
ГЛАВА 13
Поначалу поцелуй больше походил на своеобразное наказание.
Одной рукой Егор схватил меня за шею, другую положил на спину, тесно притянув к своему телу. В непосредственной близости от тепла этого мужчины у меня закружилась голова. А может еще из-за того, что ощущения оказались непозволительно приятными.
Губы Егора жалили.
Он легонько покусывал мой рот и сразу же зализывал саднящие места. Вел себя, как завоеватель, собственник, тиран. Точно каждый миллиметр моего тела априори принадлежит ему. И мужчина мог спокойно распоряжаться тем, что считал «своим» по праву сильнейшего. Поэтому любые сопротивления обрезались на корню. Не то чтобы я слишком протестовала…
Ужасно, только мне нравилась властность мужчины в этот момент. Слишком нравилась.
Он пил мое дыхание так отчаянно и жадно, словно от каждого глотка по-настоящему зависела его жизнь.
Егор приподнял край моей блузки и распластал ладонь на пояснице. Прикосновение обожгло. Животом я чувствовала истинные намерения мужчины. И они были не менее твердыми, горячими, как и все его тело.
От невыносимой остроты, силы ощущений у меня вырвался то ли стон, то ли всхлип. Стоило сделать это, как Егор тут же воспользовался приглашением. Его язык стал хозяйничать у меня во рту, дразня легкими, невесомыми прикосновениями, побуждая откликнуться и стать участницей этого дикого танца.
И я не устояла. Робко потянулась с ответными, неуклюжими ласками.
Егор ослабил напор.
Теперь его поцелуи не напоминали укусы, не были призваны завоевать территорию, заклеймить и, как бы дико не прозвучало, пометить — утвердить свое право на прикосновение. Нет. Сейчас мужчина в поцелуй вложил всю нежность, трепет, восхищение. Будто Егор благодарил меня за то, что сдалась его власти.
Звук низкого рычания, что грохотал в грудной клетке мужчины, действовал на меня, словно наркотик. Дурманил, кружил голову, заставлял закипать кровь от удовольствия.
Егор подхватил и приподнял меня. Следуя зову инстинкта, я крепко обняла его ногами за талию. Новая поза предоставила ряд преимуществ и один маленький недостаток. Ощущения наслаждения обострились до предела, но я чувствовала себя крайне уязвимой. Открытой.
Даже не заметила, когда наши тела оказались крепко сплетены по рукам и ногам, но мне хотелось быть еще ближе. И если бы существовала возможность влезть под кожу Егора да там и остаться, я бы непременно ею воспользовалась.
Сейчас между нами творилась магия. Иных слов, чтобы описать происходящее, не могла подобрать.
Казалось, я распадалась на мелкие частицы в крепких мужских объятьях. И от этого было так хорошо, что хотелось кричать, плакать и смеяться одновременно. Словно внутри меня рос обжигающий, слепящий шар, который с секунды на секунду мог взорваться мириадами звезд.
– Сладкая. Хорошая. Девочка моя, — хриплый шепот Егора перемешался с поцелуями. — Сладкая девочка. Нежная. Моя.
Я выгнулась и немного двинула бедрами. Егор зашипел.
Между ног запульсировала мучительная тянущая боль.
Вцепившись пальцами в волосы мужчины, я осыпала поцелуями его лицо. Отчаянными, короткими поцелуями, ослепнув от необходимости получить то, чего не ведала. Облегчить боль. Заполнить пустоту внутри.
— Пожалуйста.
Мужчина замер, будто мой голос, больше напоминавший хрип, удивил его. Я уже хотела взвиться в мольбе вернуть эти движения, ласки, объятия… магию, как почувствовала, что между нами что-то изменилось. Неуловимо. Незримо. Но окончательно. Воздух будто наэлектризовался. Пропитался силой, что исходила от Егора.
— Никто не притронется к тебе кроме меня, — прошептал он в мой приоткрытый рот. — Не будет никаких других любовников.
— Что?
Никак не получалось сфокусировать взгляд. Все расплывалось. Единственным якорем реальности были для меня потемневшие от желания глаза Егора. Дикие глаза.
Мужчина тяжело дышал. Его грудь, каждый раз вздымаясь, тесно соприкасалась с моей.
— В следующий раз, когда мы начнем спорить, я точно знаю, как буду действовать, — эта кривоватая, хитрая улыбка Егора пробудила во мне новый залп огненных искр, что устремились к местечку между ногами. От нестерпимого жара я поерзала. — Все собственные доводы переведу в поцелуи.
Я попыталась что-то сообразить. Только одурманенное страстью сознание отказывалось подчиняться.
Обхватив ладонями мои бедра, Егор толкнулся вперед. Я задрожала. Поймав новый ритм, наши тела вновь отдались примитивному, дикому танцу.
Одежда мешала. Хотелось побыстрее избавиться от нее, чтобы, наконец, получить то, чего нам обоим так неистово хотелось.
Единственная мысль, что пульсировала в моих висках, оказалась желанием, чтобы это волшебство никогда не прекращалось.
Но оно развеялось, как только кроме звука наших дыханий послышался громкий кашель и чужое, встревоженное «Ой!».
Магия отступила. Резко и стремительно, как исчезает дымка на ветру.
Я будто очнулась от сна. И пусть в ушах все еще звенело от собственных бесстыдных стонов, а тело вело от слабости, но, казалось, способность соображать возвращалась. Только не уверена, что обрадовалась этому.
— Проклятье! — зло выдохнул Егор.
Он дрожал. Сжал челюсти с такой силой, что, казалось, мог раскрошить зубы. В глазах горел бешеный огонь. Кто бы нас ни прервал, к моему сожалению или во благо, сейчас я ему не завидовала.
Все еще судорожно сжимая Егора за шею, я выглянула из-за его плеча, в поисках невольного свидетеля нашего безумия.
— У меня талант появляться вовремя! — нагло заявил Илларион. — В самый разгар веселья!
Егор взревел. Хватка его рук на мне усилилась, мышцы свело напряжением. Точно мужчина готовился к атаке, перейдя в режим защитника.
Сатир не сводил с нас проницательного взгляда. Его рот кривился в насмешливой, хитрой усмешке.
— Продолжайте, дети мои, — менторским тоном пропел мужчина. — Благословляю вас совокупляться и размножаться.
Я почувствовала, как жар стыда прилил к щекам.
— Пойдем, — кивнул Илларион покрасневшей, как маков цвет, Аде. — Или ты хочешь посмотреть? Скажи, детка, а тебя это заводит?
— Придурок, — не осталась в долгу девушка, освободив из его захвата руку с таким видом, точно касаться Иллариона было не приятнее, чем коснуться прокаженного.
— Я привык к другим ласкательным прозвищам, детка, — подмигнул сатир. — Как насчет «неутомимый», «гигант», «стальной»?
— Идиот!
— Но если тебя так заводят эти милые оскорбления, то я готов и потерпеть!
Ада демонстративно закатила глаза к потолку.
Губами прошептала мне «прости» и поспешила убраться от нас подальше, прямиком к выходу из медотсека. До которого мы с Егором не дошли всего каких-то жалких десять метров.
Цокот каблучков Ады напоминал мне сейчас тревожный ритм побега. Чем старательней брюнетка убыстряла шаг, тем напористее настигал ее сатир, чуть ли не дыша в затылок.
— Мы не договорили! — отрывисто бросил он ей в спину. Из голоса исчезли все насмешливые нотки.
— Ошибаешься! — на ходу, даже не оборачиваясь, огрызалась Ада. — Время разговоров прошло!
— Я так не думаю!
— А ты не думаешь, что после всего мне плевать, что ты думаешь? — зло бросила девушка и на миг застопорилась. — Постой. Ты что так стараешься из-за еды на вынос?! Боишься не вытерпеть легкого голода? Раб желудка!
Краем глаза наблюдая за развернувшейся сценой, я не могла избавиться от ощущения дежавю. Мы с Егором «собачились» подобным же образом. Бич у обитателей особняка такой или что?!
Не дожидаясь ответа сатира, Ада рванула вперед.
– Глупая женщина! — крикнул ей вслед Илларион, чуть не поцеловавшись с входной дверью медотсека, когда девушка захлопнула ее прямо перед его носом. — Ты не знаешь, на что меня толкаешь!
Несколько долгих секунд у мужчины ушло на то, чтобы заново набрать код, открыть замок и выйти наружу. Все это сопровождалось аккомпанементом витиеватых проклятий.
Егор словно окаменел. Даже когда коридор опустел, и мы вновь остались вдвоем напряжение его не отпустило. А низкий, глухой рык продолжал вибрировать в груди.
— Черт, — мужчина зарылся носом мне в волосы. — Я еще никогда так сильно не хотел свернуть ему шею, как сейчас.
Я хмыкнула.
Хоть стыда не испытывала, но эйфория и сладость ощущений тоже пропали. Стена холодила спину, ноги затекли. А я даже толком и не помнила, как оказалась пришпиленной, словно бабочка булавкой, напротив очередной безликой белой двери.
Волшебство ушло.
Я поерзала в его объятьях.
Егор только крепче притиснул меня к себе.
Когда и третья попытка выбраться из неудобного положения не дала результата, я решилась заговорить.
— Отпусти меня, — просьба прозвучала неестественно глухо, точно я сорвала голос.
Прежде, чем мужчина внял ей, помедлил, шумно вдыхая и выдыхая воздух вблизи моей макушки. Если бы я пребывала в романтическом дурмане, то подумала бы — Егор не может мною надышаться. Но романтики и след простыл, а реальность оставалась не столь радужной, как мне того хотелось.
Непонимание, взаимные претензии, обиды между нами никуда не делись, как и горькая перспектива возможной смерти Егора, а так же моей монстроподобности.
Подумать только, мы чуть не занялись сексом прямо под носом у Иллариона! Что со мной творится, а?! Этот мужчина сводит на нет все мое здравомыслие, спокойствие и милый характер.
Наконец, Егор ослабил объятья, и я довольно интимным образом съехала по его телу вниз. Неловко встала на нетвердые ноги. Тело казалось ватным. Непослушным.
Шагнув в сторону, я без лишних объяснений намеревалась покинуть медотсек.
Егор был бы не Егором, позволь мне тихое бегство.
Он придержал меня за руку, останавливая. Но спешить, что-либо говорить не стал. Я же старалась избежать зрительного контакта, переживая, что это может привести к очередной неконтролируемой вспышке эмоций, и глаз не поднимала.
— Это ничего не изменило, да? — все же спросил Егор.
Я ограничилась кивком.
— Катя, я далек от идеала. Да, я слишком часто вел себя с тобой, как полнейший придурок. И возможно еще не раз накосячу вновь, — пробормотал мужчина. — Ты ведь позволишь мне все исправить?
Надо отдать должное Егору — сейчас он не давил. По крайней мере, я этого точно не чувствовала.
С одной стороны, согласиться и пойти навстречу мужчине мне далось бы легко, с другой — не могла перестать думать о будущем и всевозможных «но» не в пользу нашим отношениям. Поэтому вместо ответа, который Егор терпеливо ждал, я просто пожала плечами. Тем самым предоставив ему в этой ситуации самостоятельно принять решение.
— Я хочу вернуть то, что успел сломать между нами. Построить этот мост заново. Объясниться.
Господи! Что за напасть?!
Я вновь начинала верить Егору. Возможно, и не прекращала? Верить безоговорочно. С радостью. А ведь мужчина ничего особенного и не совершил еще, чтобы стереть неприятные воспоминания!
То ли я оказалась слишком мягкотелой… что готова была так сразу размякнуть и сдаться, то ли у Егора оказался талант переговорщика. В любом случае — мужчине явно все давалось легко! Слишком. И с этим мириться не стоило. Иначе мне просто-напросто немногим позже будет очень стыдно за свою слабость.
— Дай мне только шанс. Время, чтобы все объяснить и доказать тебе, что я не собираюсь тебя обманывать. Катя, пожалуйста. Дай мне время…
Крутанув запястьем, я с легкостью смогла освободить руку от хватки сильных пальцев Егора. Ему это совсем не понравилось, но мужчина препятствовать не стал, да еще и постарался скрыть недовольство.
— Скажу честно, Егор, — я заставила себя перестать трусливо прятать взгляд. Подняла голову и обожглась от пламени, что горело в мужских глазах. Пламени обещания и невысказанных эмоций. — Возможно, это время уже истекло.
Егор дернулся.
Ожидать ответа казалась бессмысленным. Поэтому я и не стала этого делать. Поспешила к выходу. Знакомый писк открытия замка послужил подтверждением, что даже после карусели страсти мои мозги все еще не превратились в кашу, раз смогла вспомнить код.
— Катя! Я не намерен сдаваться! — донеслось мне в спину, как личный вызов.
Внешне я не отреагировала никак — продолжила путь. А вот внутренне — с готовностью приняла вызов. Не знаю, куда он нас с Егором заведет, только скучать мне явно не придется.
Где-то я слышала, что много думать — вредно для здоровья. Ведь, если хорошенько постараться, то возможно и болезнь себе надумать, поверить в нее и… зачахнуть. Придумать можно все. Как впрочем, и проблемы…
Ни к проблемам, ни к ухудшению здоровья я не стремилась. Поэтому решительно отгоняла назойливые размышления о случившемся.