И правильно сделала, оказывается, что догадалась спросить.
— Только светлое, арта, — с присвистом произнесла дриада и, несмотря на высокий рост, будто съёжилась, сделавшись ниже. — Друиды считают, что общаться с божествами можно только приблизившись к ним. Пусть и внешне.
А ещё друиды не любят ждать. Поэтому безымянная дриада так торопила меня, что платье было выбрано наспех, только за цвет, а гребень так больно впивался в кожу головы, что я чуть не закричала. Наверное, эта неумеха вырвала мне целый клок волос в спешке и желании расчесать густые локоны.
Уже через десять минут по земным часам, которые всегда оставались при мне, спрятанные в платке, я была готова и спустилась вниз. Рассвет только заглядывал в окна, идаже в доме воздух был настолько свеж и прохладен, что пьянил не хуже вчерашнего густого, как сливочная карамель, эля.
Одхан уже стоял у выхода и беспокойно постукивал пальцами по дверному косяку. Одет он был как и вчера, но на голове мужчины зеленел венок из дубовых веток.
— Омела, — произнёс он, заметив мой взгляд. — Пойдём, миротворица, солнце не ждёт.
— И куда же, о мудрейший? — спросила я, заспешив следом и нагнав мужчину уже на крыльце.
— Можешь называть меня по имени. Так будет проще. А идём мы в священную рощу. Там и начнём первый урок. Ты ведь миротворица, а я судья, значит, заинтересован, чтобы ты вела дела так, будто чувствуешь меня за левым плечом.
Друид заспешил, но не к воротам, а в сад. На восток, откуда всходило солнце.
— Да и тебе так будет лучше, — продолжил он, когда мы углубились в ясеневый сад. — Больше сил — дольше земная жизнь. Знаешь ведь, за кем замужем?
О, это было уже интересно!
— Расскажите, мне никто правду не говорит, только намёки, — пожаловалась я, чувствуя, что этот священник — просто источник знаний, которыми он не прочь поделиться. — И прочесть нигде нельзя.
— Конечно нельзя. Это всеобщий гейс, — усмехнулся Одхан и, остановившись напротив древнего и расколотого надвое ясеня, вырвал из венка листок омелы и бросил в дыру между раздвоенными частями ствола, пробормотав неразборчивое заклинание.
— Разреши всем записывать да читать, вы соберёте библиотеки, состоящие из толстых книг, которых никогда не откроете. И будете гордиться своей учёностью, а память покроется ржавчиной, да таким плотным слоем, что разрушит даже холодное железо.
Я уже собиралась было спросить друида, что за железо он имеет в виду, но взгляд случайно упал на ясень, покореженный молнией и временем.
Только теперь дыра, образованная от расщепления ствола была входом в другой мир.
— Пойдём, Дивона! — усмехнулся Одхан, заметив моё замешательство и ошеломление в глаза. — Видишь, как хорошо, что я знаю это заклинание, а не полагаюсь на накарябанное на бумаге или дереве. В вашем мире есть Великая Сеть, щедро делящаяся знаниями в самых разных областях, да таких, которые и Верховному Друиду не ведомы, но разве у вас много мудрецов?
И мужчина показал мне пример, смело ступив, согнувшись почти вдвое, в проём. Я вздохнула, оглянулась, но предрассветный сад был пуст, и решилась последовать «в кроличью нору».
Солнечный свет ослепил меня, а лёгкий ветер принялся играться с волосами.
— Не бойся, мы почти на месте, — услышала я голос рядом и, сощурив глаза, прикрыв их ладонью от яркого солнца, посмотрела на спутника. Его одежды теперь стали зелёными и словно сотканными не из ткани, а из переплетённых веток деревьев, похожих на лианы. Мой наряд тоже изменился, хоть и не так разительно. Что, впрочем, меня только порадовало.
— Что это за место? Новый мир? — спросила я, прислушиваясь к пению диковинных птиц, будто обученных тревожить душу тоской по неизвестному, тому, что стоит за порогом привычного. «Забудь о прошлом, — словно нашёптывал внутренний голос. — Не думай о будущем. Живи здесь, с нами, останься навеки».
— Священная дубовая роща. Немногие из людей побывали здесь, — друид углубился в чащу, куда не было доступа солнцу, и я снова последовала за ним, радуясь веющей оттуда прохладе.
Остановившись у одного из деревьев, мужчина наклонился и достал из-под корней небольшой котелок, напоминающий походный, что используют туристы. Котелок был наполнен чистой водой, и я поняла, что хочу пить.
— Возьми кубок сзади тебя и пей, — ответил на мои мысли Одхан, и, обернувшись, я увидела пень, на котором кто-то оставил золотой бокал.
Вода оказалась вкусной, ещё лучше той, что я пила в первый день Лугнасада. И самое приятное, не заканчивалась, сколь бы жадно я её ни глотала.
— А теперь то, ради чего мы здесь, — произнёс Одхан, напустив на себя таинственный вид. — Ты помогаешь мне, а я — тебе.
— А зачем вам моя помощь? — спросила я, чувствуя неладное. Фейри никогда не заключали сделок себе в убыток, уж легче лепрекона заставить отдать тебе горшок, полный золота, чем разжалобить фейри.
— Твоё Умение, миротворица. Оно означает, что в тебя заключена магия Яблони. Редкое в наших краях дерево, но я бы хотел обладать его энергией. Целительством я и сам владею неплохо, а вот любовные зелья составлять хотел бы научиться. Никто из наших не обладает этими силами в полной мере. Ты могла бы делиться со мной плодородной энергией в обмен на помощь.
— Вы поможете мне вернуться? — спросила я о том, чего желала сильнее всего.
— Нет, — махнул рукой Одхан. — Этому не бывать. Зато я могу помочь тебе выжить. Слышала о прошлых Дивонах? А хочешь узнать, почему так?
— Хочу, — кивнула я. — Только что взамен?
Я покосилась на котёл, стоявший на земле. Теперь от воды, наполнявшей его, поднимался пар, будто котелок стоял на углях или плите.
— Твоя… сущность. Энергия, аура, как говорят люди. Ничего противоестественного, — замахал руками Одхан. — От тебя не убудет. Ты будешь слушать внутренний голос и говорить мне всё, что он сказал. А я запомню и после передам своим ученикам.
Тёмные глаза друида хищно сверкнули. Ох уж этот лис, он явно что-то недоговаривал!
— Не могу поверить в вашу бескорыстность, святейшество, — саркастически заметила я, чтобы показать, что обвести вокруг пальца, наобещав гору привилегий, меня не удастся. — Внутренний голос прямо сейчас говорит, что вы что-то недоговариваете и пытаетесь меня обмануть.
— Ну, значит, твоя магия, пусть и в виде проросшего семени, но работает, — вздохнул Одхан и широко улыбнулся, сделавшись похожим на деревенского кузнеца, выковавшего тот самый меч, что снился ему ночами. — Ты будешь слабеть, но я помогу тебе восстановиться. В отличие от твоего мужа, который берёт, но не восполняет. Подумай, Дивона! Он уже троих жён освободил от бренных тел, ты должна стать четвёртой. А будешь помогать мне, и духи не обойдут тебя защитой.
Отлично! Я так и думала, что за красивой внешностью Кайдена и его таинственной полумаской скрывается неприглядная тайна.
— И вы позволили ему это? — возмутилась я, готовая обрушить на голову друида гневную тираду о том, что каждый имеет право на жизнь. Особенно тот, кого силой привели в этот мир. На убой, значит.
— Мы не такие, как вы. Смерть для фейри не конец, а начало следующего цикла. Ну, умерли жёны, вскоре родятся в другом теле. Ничего не делается без воли духов, вскоре ты это сама увидишь.
Вода в котелке булькнула. Потом ещё раз, содержимое его уже кипело.
— А это зачем?
— Котелок правды, — как бы между прочим пояснил Орхан. — Не могу же я верить лживым людям на слово. Будем проверять. Правду мне скажешь, не обожжёшь руку, даже опустив внутрь, а солжёшь — пеняй на себя.
— Нет-нет, — попятилась я, не сводя глаз с друида, пристально смотревшего на меня.
И уже хотела было повернуться и бежать назад, досадуя, что не слишком запоминала дорогу. Конечно, портал между дубовой рощей и садом Кайдена я не открою, но сейчас главное скрыться от этого психа, думающего, что может заставить меня спокойно сунуть руку в кипяток. Я, конечно, девушка отчаянная, но не фанатичная настолько, чтобы поверить в исцеляющую магию Орхана!
— Дивона, не бойся, — примирительно сказал друид, протягивая открытые ладони. — Это была лишь шутка. Ведь, вы, люди, часто сочиняете о нас разные небылицы. И сами в них верите. А простой котёл для приготовления отваров называете котелком правды.
Мужчина говорил спокойно, но с горечью и обидой. Однако верить ему я не спешила, хотя понимала, что придётся сделать выбор: вернуться и договориться или броситься прочь и вечно скитаться по священной роще, которую наверняка населяет множество магических существ. Как пикси, к примеру.
— Откуда вам известно, что думают о вас люди? — спросила я, предчувствуя, что ответ мне не понравится.
— Правильно, Дивона. Фейри не такие уж чужаки в вашем мире. Когда-то это была и наша земля, — Орхан перестал обращать на меня внимание и занялся тем, что раскрыл принесённый мешочек, умещающийся на ладони, и бросил щепотку мелкой зелени в центр котла.
Вода булькнула и поменяла цвет. В чёрный отвар, продолжающий кипеть, друид кинул траву, сорванную под ногами, и пару листьев омелы из венка на голове. Содержимое котла, словно накормленный зверь, успокоилось, и только пар, поднимающийся к ветвям могучего сказочного дуба, говорил о том, что только сейчас оно кипело.
Пробормотав заклинание, Орхан достал из кармана зелёного балахона металлическую кружку и, зачерпнув отвар, поставив её на землю рядом с собой.
— Пусть остынет, — миролюбиво сказал он и на возражение, что я ни за что не собираюсь это пить, ответил: — Это для меня. Ну, так что решила?
— А если я откажусь помогать вам? — спросил я на всякий случай оставаясь там, где стояла. В спину больно впивались костлявые дубовые ветки.
— Я могу заставить тебя, но не стану. Терпение — добродетель не только в вашем мире, — пожал плечами Орхан и, стукнув ногой котёл, заставил его завалиться на бок, пролив содержимое на землю. Чёрная жидкость мгновенно впиталась, а трава на глазах пошла в рост, подтянувшись на пару сантиметров. — Лучше посмотрю, как надолго тебя хватит. Может, предложу помощь твоему мужу, а он в благодарность позволит мне в следующий раз выбрать ему в жёны более сговорчивую невесту.
Друид говорил всё это добродушным тоном, посмеиваясь и не забывая заниматься делом, но по коже пробежали мурашки. Такая простодушная, выплеснутая в лицо тирада, не нёсшая ни ненависти, ни озлобления, звучала ещё страшнее, потому что за ней угадывалась жестокая правда. Ничего личного, но дело прежде всего.
Да и зачем мне защищать Кайдена, который, если верить Орхану — а мужчина не казался лжецом, придумывающим на ходу — уморил трёх ни в чём не повинных девушек ради своих эгоистичных целей?!
— Так что там с моим мужем? — спросила я друида, усевшегося на землю в позе лотоса и попивающего приготовленный отвар, жмурясь от удовольствия, словно это чашка ароматного какао.
— Он был ранен холодным железом во время последнего визита к вам. Подробностями я не интересовался, только теперь он ослаб, болен, по-вашему, а вылечить его может только невинная дева из людей. Видимо, раны его серьёзны, раз вашей энергии не хватает, чтобы их затянуть. Когда она кончается, жена умирает. Но если Кайден не найдёт тут же новую, то жертва будет напрасной. А наши духи карают за такое.
— Но я не чувствую себя плохо, — в раздумье произнесла я, делая шаг вперёд.
— Поэтому я и предлагаю тебе заключить мир, — ухнул Орхан и спрятал котелок и кружку под корни дуба. — Надо возвращаться.
Друид встал на ноги, откуда-то из-за дерева вынул тонкий посох, закруглённый кверху и посмотрел на меня.
—А если я не согласна?
— Согласна, — повторил он. — Я умею читать в душах. Да и выбора у тебя нет. Не сердись на мужа, у него его тоже немного. Каждый идёт по тропе, определённой ему богами. Или духами, как мы их называем.
Орхан, не оборачиваясь, направился в самую чащу. Я хотела было крикнуть, что мы пришли с другой стороны, как, оглянувшись, обнаружила, что за спиной непроглядный лес, в котором деревья стояли так близко друг к другу, будто говорили: здесь нет пути. Напротив, там, куда ступал друид, под ноги ложилась протоптанная дорожка.
— Зачем вы меня сюда привели? — крикнула я, поспешив за Орханом, чтобы не остаться одной среди молчаливых дубов. И не удивилась бы, если они вдруг заговорили и начали ходить.
— Как и сказал, поговорить. И показать, что там, где пройду я, тебе путь заказан. Не думай, что можешь вернуться в свой мир. Здесь твоя тропа, Дивона!
«Ну, это мы ещё посмотрим!» — подумала я, но благоразумно промолчала. Пусть думают, что я смирилась.
Вернулись мы через тот же расщеплённый ствол дуба.
— Здесь я пока попрощаюсь с тобой, Дивона, — сказал друид, вновь принявший прежний облик. И лишь пощипанный венок из омелы на голове напоминал о путешествии в священную рощу, хотя я не могла исключить, что стала жертвой галлюцинации, наведённой парами из зелья Орхана. — Я найду тебя, когда понадобится поговорить.
В голове роилось столько вопросов, что я не знала, какой задать первым. Что мне теперь говорить мужу и как себя вести с ним? Упоминать ли о священной роще?
Но Орхан уже затерялся среди ясеней, оставив меня одну. Я немного постояла, чтобы собраться с мыслями, и побрела наугад. Ноги будто сами подсказывали, куда идти, а тропинки бросались в глаза, стоило подумать, как выбраться на главную аллею, ведущую к дому.
Едва выбравшись, я наткнулась на хозяина дома. Кайден выглядел встревоженным и разозлённым.
— Где ты пропадала? — спросил он вместо приветствия. Серые глаза сверлили меня, не обещая ничего хорошего.
— С друидом. Он водил меня в священную дубовую рощу, — ответила я, решив не лгать.
Запрета мне не давали, а рубить правду с плеча — моё любимое занятие ещё с детства. Конечно, справедливости ради, стоит заметить, что дело это опасное и ничем хорошим для меня никогда не оборачивалось.
— Предлагал сделку?— сощурившись, спросил муж, и я кивнула, радостно сообщив, что предложение приняла.
— Что он тебе обещал? Вернуть обратно? Или обучить некоторым заклинаниям? Поддержку духов? Не верь им, они наобещают всё что угодно, когда ты им нужен. Я не собираюсь отговаривать тебя, не имею на это права, но будь осторожна.
Кайден аккуратно взял меня за руку и повёл к дому. Наверное, это было неразумным, но я не могла не спросить:
— Орхан рассказал о ваших прежних жёнах, и о том, почему они умирали, не дождавшись развода, — произнесла я, облизав пересохшие губы.
Я ожидала резкого ответа, отповеди, убеждения, что не стоит верить всему, что говорит друид, оправданий, в конце концов, но вместо этого получила лишь насупленное молчание. Украдкой взглянув на мужа, я заметила, как играют желваки на его лице и только вздохнула.
Кайден выпустил мою руку, но только затем, чтобы пропустить меня вперёд на лестнице. Попадающимся навстречу слугам достаточно было одного взгляда на хозяина, чтобы понять: сейчас лучше не попадаться тому под горячую руку.
В комнате меня уже ждала Асцеллина, но увидев хозяина дома, поклонилась ниже обычного, и всё же это не уберегло девушку от презрительного: «Вон!»
Оставшись наедине, Кайден прижал меня к стене, но совсем не для романтических объятий.
— Я мог бы ничего не говорить тебе, а только пользовать, как и положено, — сказал он медленно, двумя пальцами держа за подбородок и вскинув мою голову так, что я могла рассматривать потолок. — Друид не солгал, мне нужна твоя сила, чтобы заглушить боль от ран. И, может, даже излечиться. Я могу приходить, когда захочу. И если я захочу этого слишком часто, ты умрёшь. И ни один друид тебя не защитит.
Рука соскользнула ниже, схватив меня за шею. Я могла дышать, но хватка словно предупреждала: захочу — отберу у тебя воздух.
— Ты помогаешь мне, я — тебе. Прежние жёны умирали до срока, потому что заключали сделки у меня за спиной, Дивона. Помни об этом.
Наконец, я получила свободу и, схватившись за шею, перевела дыхание. Наверное, теперь останутся синяки.