Мы снова встретились, когда нас обоих вытеснили из цехов на открытую площадку в окружение зданий, где крыши и окна идеально подходили для снайперских позиций. Мы отбивались, как могли: то стреляли, подкрепляя оружейные запасы взятыми у павших врагов трофеями, то шли в рукопашную, но чувствовали, что долго не продержимся.
Вертолет быстро снизился. Из него начали стрелять.
"Отдел!" — не думала, что можно так одновременно испугаться и обрадоваться.
Пришла ли помощь, или вместе с Толяном и компанией, нас тут прикончат как угрозу для человечества?
Мои коллеги покосили стрелков на крышах, из верхних окон вампирюшники убрались. Для нас расчистили пространство безопасности. Похоже, мой телепатический сигнал достиг цели и был правильно расшифрован.
Анатолий заметил главного врага, мелькнувшего в окне здания напротив, и рванул за ним.
C вертолета на крышу того же здания прыгнул Вася.
— Лера! Держи и оглянись наверх! — он бросил мне заговоренный меч Марьи.
Поймав оружие прародительницы за рукоять, я обернулась и увидела в темном окне сияющий огненный шар.
Вася стрелял в колдуна, но пули, отведенные магической защитой, пролетали мимо.
Колдун метнул огонь в меня, и снова мысли раздвоились. Одна часть сознания в ужасе ждала, что я сгорю заживо, а другая в спокойной уверенности напоминала, как я нейтрализовала злые чары темного мага на драгоценностях из ломбарда.
— Твои чары не властны надо мной, — я вскинула меч, наперекрест им заслонив лицо.
Пламя шаровой молнией врезалось в лезвие, раздался легкий треск. Я не почувствовала ни жара, ни ударных волн. Огонь растаял.
Мы с Васей погнались за колдуном, но я настигла негодяя первой. Темный маг успел открыть портал в волшебный мир, почти шагнул туда, но я его смела в прыжке, и, не раздумывая, словно заговоренный меч мной управлял, а не наоборот, снесла его седую плешивую голову.
Портал закрылся и зеленый туман рассеялся.
— Надеюсь, меня не осудят за превышение служебных полномочий, — я улыбнулась Васе.
— Не должны. Ты ликвидировала крайне опасного злодея, — он посмотрел с грустинкой, словно и у него двоились мысли. — На международный совет великих магов, руководителей тайных спецслужб, тебя могут вызвать для беседы о побеге с вампиром. Но заседает совет редко, к тому времени о твоей неожиданной выходке могут и забыть.
Вася и рад был, и не рад нашей встрече. Словно предчувствовал не новую разлуку коллег, а разрыв отношений влюбленной пары. Понимал, что я душой не с ним.
— Вампир, с которым я сбежала… Он людей не убивал, — я поспешила отвести любые подозрения от Анатолия. — Мы должны ему помочь. Идем.
Вместе с присоединившимся к нам питерским волком прочесали пару зданий. В бывшем столярном цеху виднелись свежие следы недавней драки: сломанные увесистые деревяшки, пятна крови.
Толян был мертв. Погиб от смоляного концентрата. О том свидетельствовали полосы потемневших выжженных вен на его руках и лице.
— Некому помогать… Поздно, — брезгливо сморщил морду обогнавший нас волк, трогая лапой задыхающегося Анатолия.
Мой друг лежал на спине, раскинув руки. Его грудь резко вздымалась, из уголков рта текла пена. На шее я увидела потемневший след от смазанного осиновой смолой лезвия.
— Дело пары минут, — беспощадно продолжил волк, остановившись передо мной и легонько толкнул мохнатым боком по ногам, побуждая развернуться и уйти.
— Ему никто не поможет, — Вася взял за плечи и тоже потянул назад. — Чувствуешь запах? Новый концентрат быстрого действия. Он победил врага. Его битва окончена.
Я вырвалась из бережно слабой хватки Васи, прыгнула через волчью спину, рухнула на колени, приложила теплые ладони к остывающим щекам Анатолия и выпалила рваным полукриком-полушепотом:
— Я не отпущу тебя! Никогда! Ты слышишь? Не верю, что шанса нет. Он должен быть! Ну же, не исчезай. Держись, — слегка встряхнула голову нового напарника. — В моей жизни за короткое время произошло столько чудес! Нужно еще одно! Хотя бы одно-единственное! Ну, где же оно?
— Поверь. Шанса действительно нет. Ни малейшего. Идем. Нам пора возвращаться в Москву, — тихонько позвал Вася.
— Я буду менее категорична, — надо мной проплыл властный женский голос, тяжелым вязким эхом разносившийся в руинах. — Шанс может быть.
Малюсенький, процентов пять, не более. Но его нельзя отрицать. Гостья нашего города права, чудеса имеют место, и приходят на выручку тем, кто в них верит.
— Тамара Ивановна, великий маг, — волк отступил с почтением, представив начальницу территориального подразделения.
Оглянувшись, я отметила, насколько подошедшая женщина не похожа на телеведьму Матильду. Вместо всклокоченной черной копны — аккуратно уложенные короткие волосы, темные с тонкими редкими паутинками проседи. На лице минимум макияжа, только выразительные темно-карие глаза были слегка оттенены, и на губах поблескивала почти бесцветная, бледно-розовая помада. Ни перстней, ни ожерелий, ни даже самодельных амулетов… Тонкое обручальное кольцо на пальце и рунная татуировка на запястье, ее я заметила, когда Тамара подняла руку, жестом повелевая ребятам отойти в сторону.
— Ты знаешь, Валерия, что сила любви потомственного охотника способна помочь обращенному вампиру вернуть человеческую сущность. С ним так не выйдет. Он человеком не родился. Но твою искру можно попробовать использовать иначе, нейтрализовать действие яда и сохранить ему жизнь.
— Скажите, что мне нужно сделать? Я на все готова! — воскликнув, я чуть не заплакала.
Пробившиеся сквозь подсознательный барьер крошечные слезинки застыли на ресницах.
— Прежде всего понять, что ты его любишь. Искренне, — Тамара склонилась ко мне, тронула татуированной рукой за плечо. — прислушайся к себе.
— И слушать нечего, и некогда. Я знаю, что люблю его.
Вася горько вздохнул и поплелся к выходу из полуразрушенного здания.
Мне стало стыдно перед ним, но времени на раскисания и самобичевания не оставалось.
Анатолий слабел. Его дыхание стихало.
— Магия сработает лишь если ваша любовь взаимна, — проинформировала Тамара. — Он тебя любит?
— Не знаю, — честно призналась я.
Понятия не имела, что чувствовал ко мне Анатолий. Он старался заботиться обо мне, но кого видел рядом: бестолкового ребенка, напарника или привлекательную девушку?
Тамара положила меч Марьи на лоб Анатолия, прижала мои ладони к холодному лезвию:
— Нам пригодится связь времен.
Магиня стала шепотом произносить древнее заклинание. Меня пробрал озноб, я почувствовала то же, что испытывал упрямый, но любимый вампирюшник: слабость, боль и ломоту во всем теле, головокружение, тяжесть в груди, мешающую сделать полный вдох.
Не знала, что будет со мной, если обряд пройдет не так, как надо, и не хотела знать. Если Анатолий меня не любит, мы погибнем оба? Признаюсь, я сама не верила в его любовь. Считала, что уж к Детенышу Отдела, кем он меня считал, вампир не может испытывать настолько теплых чувств, чтобы позволить стать частью его жизни. Неизвестно, как он поступит, если я погибну, а он останется в живых… Вряд ли согласится заменить меня на службе. А если рискнет, от него будет намного больше пользы, чем от неугомонной и непослушной дилетантки.
Будь, что будет. Его жизнь ценнее моей. В глухой тайге, и то, наверное, он больше пользы принесет, чем я в эпицентре опасных приключений.
— Живи, прошу тебя, — прошептала, роняя слезы ему на грудь. Смотрела, как они протекают сквозь майку и думала о том, что Марья привела меня к нему, но чувства, которые я сейчас испытывала, были моими собственными, настоящими, не иллюзией, не эхом чужой любви.
Моя любовь, и этот мужчина — только мой навеки. Не отпущу его ни на том, ни на этом свете.
ГЛАВА 26. Огонь в камине
Нарядные пары мельтешили перед прищуренными глазами Марьи в веселой мазурке. Вампирша замерла, крепко держа мужа под локоть.
Не сумел Алексей уговорить ее станцевать. Он справедливо считал великой заслугой то, что вообще смог вытащить жену из дома и привести на пышный праздник.
Укоренившийся в душе Марьи незабываемый ужас давил на сердце.
Женщине казалось, что вот-вот случится снова непоправимое, и вернется она в разоренное гнездо, увидит мертвыми любимых птенчиков.
Ее рука дрогнула.
Любящий супруг подбодрил мягкой улыбкой и повел к знакомому полковнику. Марья только ради него согласилась выбраться на шумное до тошноты, светлое до боли в глазах и тяжкое, словно камень на шее, не отпускающий с речного дна утопленника.
Бал провели в честь годовщины победы над армией Наполеона. В роскошном зале графского дворца собрались многие знакомые Алексея и Марьи, как тот полковник, оставивший на Бородинском поле правую руку. Их всех следовало почтить вниманием, со многими была возможность повидаться только раз в году.
Марья чувствовала, что на плечах мужа лежат не менее тяжелым грузом яркие мучительные воспоминания. Ее долг — оказывать ему поддержку, а не наоборот.
Полковник пригласил друзей продолжить беседу в тихом уголке возле камина, подальше от неуклюжих танцоров.
При виде всколыхнувшегося пламени, объявшего сосновые поленья, Марья выронила фужер с шампанским, который взяла у полковника просто для компании, не собираясь пить то, что не переносится вампирским нутром. Хрусталь разбился вдребезги. Расторопный графский слуга подлетел откуда ни возьмись и принялся убирать осколки.
— Прошу нас извинить, — Алексей раскланялся перед полковником и прочими знакомцами.
Он увел жену подальше от огня и света, спрятал за большой колонной в полутемном закутке.
— Вампиры ничего не забывают, — вздохнула Марья, погладив его плечо. — Прости, любимый, не хотела тебя подвести, а, выходит дело, ненароком опозорила.
— Да разве то позор? Где ты его увидела, моя ненаглядная? — возразил с улыбкой Алексей и обнял ее за талию. — Люди тоже далеко не все способны забыть. О чем не хотелось бы вспоминать, оно так и ползет в голову, а лучшие мгновения теряются, запутываясь в паутине лет. Все наши други знают, сколько тебе выстрадать пришлось. Беды позади. Только нужно поверить.
— Я стараюсь. Но понимаешь, Лешенька, боюсь вернуться к нам домой и не увидеть Наденьку в кроватке. Вдруг кто ее утащит? Ну, в окно заскочит пришлый упырина? Мои собратья чуют будущих охотников. Волченят давят на логове, так у нас говорится.
— Не у вас. У них. Забудь. Оставь страхи в прошлом. Не беспокойся, мои родители дадут фору молодым солдатам, и слуги у нас боевые. Отобьются от упырей. Сумеют защитить внучку.
Марья вспомнила, как Алексей принял на руки новорожденную малютку, поднес ее к окну и отодвинул плотную штору. Солнечный луч упал на лицо девочки, но та не зажмурилась и не заплакала от рези в глазах.
Марья и не думала, что вновь испытает счастье материнства и что ее новые птенчики от рождения получат пропуск в нормальную человеческую жизнь. Конечно, по желанию, они могут стать служивыми тайного отдела императорской канцелярии, но силой их на борьбу с упырями никто не загонит. Когда они вырастут, сами смогут постоять за себя, не будут нуждаться в постоянной защите, как ее первые птенцы.
Пора забыть о тяготах лесного бытия. Ее войны окончены.
Самолюбца-предателя Конрада Тевтонского выследила Марья не одна, с мужем и большой подмогой. Но голову ему снесла мечом заговоренным сама, отомстила за убиенных птенчиков.
Теперь у нее была другая задача — стать примерной женой и хозяйкой по дому, рожать и воспитывать детей. Марья чувствовала, что должна пересилить себя и научиться вновь без страха подходить к горящему очагу, разжигать и хранить в нем огонь, как предписано вечными заветами.
Супруги вернулись домой. Их дочка мирно спала в кроватке под присмотром старенькой няньки. Наденька отличалась от обычных детей нечеловеческой чуткостью. Она спала, как полевая мышь на колоске пшеницы — просыпалась при малейшем шорохе. Ее прекрасные голубые глаза вспыхнули в темноте и потухли, как только мать взяла ее на руки и стала напевать мелодичную колыбельную.
Лунный свет заливал красивый уютный сад за окном.
— Не бойся, моя маленькая птичка, — завершив песенку, Марья шепнула на ушко дремлющей на ее руках дочери. — Мама рядом, и тебя не даст в обиду ни ведьме, на метле залетной, ни упырю разбойнику. Сбережет от всех невзгод и укроет мягким теплым крылом.
Замерший у двери Алексей подождал, пока жена уложит дочь в кроватку, затем подошел к Марье, обнял и поцеловал ее.
— Помнишь, что нам предсказал великий маг Пафнутий? Что довольно с нас печалей и нас ждет счастливое будущее. Почему не хочешь верить ему? Ни разу не ошибся в предсказаниях мудрый старец, я знаю его с детства.
— Мне хочется не думать о плохом. Надеюсь, что и сможется. Люди говорят, что время лечит. Я давно в это не верю.
— Так пора поверить заново, — Алексей подвел ее к окну. — Смотри, как тихо, как хорошо и спокойно. Пусть на душе твоей такая же воцарится тишина. Давай, немного погуляем под яблонями. Увидишь, как разнится сад с лесной чащобой, так и жизнь твоя отлична от прежней. Она стала краше, и ты сама расцвела подобно нежной розе. Видишь в зеркале себя?
— Стараюсь не смотреться лишний раз, ежели для бала прихорашиваться не надобно. Боюсь, растает отражение как весенний снег и сменится картиной прежней.
— Тому случиться не позволю, — твердо заявил Алексей.
Держась за руки, они вышли в сад навстречу ясной безмятежной ночи. Ни воя перевертных волков, ни визга упыриного не слышалась в дальнем лесу. Задорно трещал коростель и мерно ухала сова.
Марья улыбнулась, почувствовав себя счастливой. Ни сов, ни коростелей, ни пугливых зайцев на полях не нужно было ей больше ловить. Ни за кем, будь то враги или добыча, не нужно было гоняться.
Она знала, что сородичи теперь кличут ее "Песьей душой, продавшейся людишкам за бочки скотской крови", и не обижалась. Ей было жаль всех тех скитальцев, кто не познал истинной любви, не ведал милосердия и жил одной лишь злобой. Уж если взять слова тех клеветников, то лучше быть домашней борзой, чем дикой бешеной псиной.
Марья подумала, что ей осталось всего немного в борьбе против отголосков прошлого, мешающих наслаждаться жизнью — победить страх перед огнем.
Я тоже невольно вздрогнула, увидев пламя в камине старинного зала для магических обрядов.
Чувствовала себя как на свадьбе, хотя ритуал приручения вампира охотником не считался брачным.
— Я за него ручаюсь головой, — сказала громко и уверенно перед Карлом Альбертовичем и специально по редкому случаю прибывшей из Петербурга великой магиней Тамарой. — Если он свою клятву нарушит и убьет невинного, пусть меня казнят вместе с ним.
Продолжая сравнение со свадьбой, я отметила, что Анатолий стоял как хмурый недовольный жених из анекдота, смотрел на пол впереди себя. Нам подали ритуальный кинжал, мы приняли его, соединили руки, крепко зажали обоюдоострое лезвие между своими ладонями. Наша кровь смешалась. Вернув кинжал на поднос, мы еще пару секунд подержались за руки.
Анатолий взглянул на меня с легким упреком, но я поняла, что нахальный вампир больше притворяется недовольным, чем есть на самом деле. Знала, что любит он меня. Иначе бы не выжил после отравления концентратом осиновой смолы. А раз любит, никуда не денется, в тайгу не убежит.
Похоже, что во мне проснулся дремавший до той поры шпион. Я, не задумываясь, потребовала от Анатолия в счет оплаты спасения его жизни вступить в ряды сотрудников Отдела. Чуть позже подумала, что сперва надо было поговорить с пришедшим в сознание мужчиной о любви, признаться, как боялась потерять его, а не заниматься бесцеремонной вербовкой. А впрочем, если поднапрячь извилины, получится, что и завербовала чтобы не терять.
Упрямый вампирюшник мог из непонятных мне соображений постараться забыть о любви, счесть ее вредным и опасным чувством, и свалить в тайгу подальше от моих коллег и от меня, раз я по-прежнему в Отделе, да еще официально принята в штат.