Алекс…
Ну вот как?
Как себя с тобой не хоронить?
Я не хочу без тебя.
Я знаю, что надо. Но не хочу! Не хочу!!!
Душа рыдает, а сука шумно выдыхает, пытаясь выпустить из груди этот полынный колкий воздух, откладывает в сторону лист бумаги, размышляя, где теперь это письмо хранить. Чтобы не травить душу — по уму надо сжечь. Но если осмелиться на это — впору и самой нужно обливаться бензином и чиркать спичкой. Нет, куда-то, докуда я сразу не доберусь, но когда будет настроение, снова — только под руку с Джеком… Разве я не мазохистка? Это сделает больно, но напомнит, что я все еще жива.
Ну что ж…
Подарочек № 1.
Самый маленький и просто упакованный. Я сначала опускаю пальцы в бумажный пакет и натыкаюсь пальцами на бархатистую поверхость.
Нет…
Нет-нет-нет…
Да!
Коробочка черная, бархатная. И нет, в ней не сережки, в ней кольцо.
Только оценив количество мелких бриллиантов, я понимаю, что хорошо, что ценника не прилагается. Потому что окажись, что эта хрень стоит столько же, сколько моя машина — и я, наверное, не смогла бы его носить. А оно, очень вероятно, дороже…
Обручальное…
Мать твою, Алекс, это удар ниже пояса.
Мы никогда не говорили об этом. Я смеялась и говорила, что и так бракованная, и обойдусь без свидетельства о браке, а Он просто не звал. О детях речи не было, у Алекса уже был сын, необходимости в наследнике у него не было. Ему было поздновато. А я была бы ужасно хреновой матерью. Так что мы с Алексом прекрасно были друг для дружки без брака. Да и вообще. Алекс уже был женат. Впечатления у него от брака были самые что ни на есть неприятные. Повторять он вроде не стремился. И все-таки…
В коробочке — записка.
“Надо было жениться, как только понял, насколько ты — моя. Носи его на левой руке, летучая, или не носи вовсе. Спасибо, что была”.
И снова — сердце швами наружу, брызжет болью во все стороны. Снова виски жжет мне горло, я даже не чувствую.
Я не думала, что значу для него вот столько… Боже, нет, все-таки я вполне могу скоро найтись на Ваганьковском с лопатой…
Можно дальше не открывать. На этом он мог закончить.
Но почему-то он выбрал этот свой дар — фактически собственное сердце протянул с того света — и назначил его первым. А что дальше?
Подарочек № 2.
Что бы ни скрывалось за тремя слоями белой бумаги — это что-то длинное.
Когда пальцы касаются кожаной оплетки — я уже знаю, что выну из свертка. То, что четыре года назад “повесила на стену”.
Плеть. Длинная, гибкая, сделанная на заказ из белой и черной кожи, и два переплетающихся цвета — будто я и Алекс, инь и ян, нашедшие друг дружку. Его, Алекса, плеть.
Когда-то Он сорвал мне крышу. Это было что-то странное, безумное, но… Видимо, сказывалась сломанная рука и странное чувство беспомощности, от которого я не могла избавиться. Алекс возил меня на учебу каждое утро. Можете себе представить? Взрослый, состоятельный, солидный бизнесмен на протяжении двух месяцев возит мелкую пигалицу на пары и, забирая с них, отвозит в общежитие. Я думала — ему делать нечего, совесть мучает и уголовки не хочется — это потом я поняла, что с его связями и деньгами — он мог отмазаться даже от серии убийств, совершенных с особой жестокостью. А Алекс… Просто чувствовал себя виноватым, а потом… На меня запал. Ну, а если западал Алекс, тут даже я, как ни отбрыкивалась — все-равно сдалась. Это была настойчивость и целеустремленность, возведенные в культ. У меня шансов не было. Как и ни у кого на его пути.
Когда мы с Алексом съехались — плети, флоггеры, стеки — все это отправилось на помойку. Потому что с ним я хотела совсем другого. Не скажу, что не было моментов, когда меня перекрывало, когда смертельно хотелось сделать кому-то больно, но именно для этого я и занялась дзюдо. На Алекса моя рука не поднималась. Но пойти в клуб, связаться с каким-нибудь Нижним или Нижней — было бы изменой. Поэтому Сапфира исчезла из Темы. И Он знал, что ради него я отказалась от части себя. И теперь — возвращал мне эту часть снова. И этой ручки касались его пальцы… Практически священный артефакт, что уж…
Я отложила плеть, хотя её мне хотелось баюкать в ладонях.
Нужно уже закончить с этим.
Подарочек № 3.
И снова тонкая бумага, снова три слоя обертки. Думала — снова письмо, а на ладонь мне выпал ошейник. Мой белый ошейник, который я сама вложила в ладонь Алекса, когда первый раз вставала перед ним на колени. Который он забрал с собой, и тем самым будто держал меня у своих колен все эти годы. У меня не было двух ошейников, так как не было и двух сердец. И то самое, единственное — отдала ему.
Он вернул…
И записка, прикрепленная к ошейнику. Его последнее слово:
"Будь свободна".
Глава 14. Неуемный
Это было не смешно. Совершенно. И судьбу за такие подарочки хотелось поиметь анально, максимально жестко, предварительно заткнув ей кляпом рот, чтобы не было слышно воплей.
Вот представьте ситуацию: некая девица представляет для вас интерес. Вы, вообще-то, против, но интерес, сука такая, сам все решил, и все, что вы можете, — это отчаянно с ним спорить и пытаться переубедить. Ну, может, одумается…
И вот, эта самая девица вас посылает на хрен. Феерия. Все волшебно. Планы — в топку, интерес — по-прежнему, сука, — орет, что надо что-то предпринимать, а вы не хотите ничего предпринимать. Вы вообще хотите что-нибудь сделать назло этой невесть что о себе возомнившей стерве. Пусть она не узнает, плевать на неё. Вы-то будете знать. Вам полегчает.
Поехать в клуб? Отличная идея.
Зацепить девочку? Еще лучше!
И отжарить её так, чтобы ножки у кровати не выдержали. А чтоб было совсем хорошо, жарить надо на том же Потапыче, чтобы он сгорел от стыда за то, что его после смерти так беспощадно оскверняют. Гениально же!
Так думал Эд после того, как Сапфира свалила. Вот все она в нем отключала, начиная с мозга, оставался один тестостерон. Нужно было с ней уже завязывать, этак можно и бизнес — свой, родимый, выпивший столько крови, — самым бездарным образом пролюбить.
И идея с клубом и девочкой была прекрасная, честно скажем. Эд прихватил с собой кузена, недавно вернувшегося из Америки со стажировки, они тыкнули пальцем в карту клубов Москвы, выбрали самый пафосный из рядом находящихся, и рванули выпускать тестостерон на волю.
А тут….
Сапфира сидела у барной стойки. О чем-то перетирала с барменом.
И вот это было не смешно.
Красивая сучка.
Изящная, в неожиданно коротком, алом, как кровь, платье, в туфлях с ремешками на тонких щиколотках.
У Эда, как только он её увидел, в крови вскипело либидо с воплем: «Зажимай, тащи, трахай». Вот только оно это делало зря, эта вся херня с Сапфирой не работала. И зря он думал, что с ней все будет просто.
И вроде как ничего сложного: развернись, возьми Криса за шкирку, вытащи его из клуба и езжай в другое место. Там тоже будут девочки, а Сапфиры там не будет, и настроение портить будет некому. Но… Сам себя после такого маневра Эд бы точно уважать перестал.
К бару он заслал Криса, и пока тот мотался за коктейлями, Эд сидел себе за столиком, смотрел на Сапфиру и размышлял. Она в его сторону не поворачивалась, сидела себе и баюкала в пальцах стаканчик с абсентом. Второй, кстати. Первый она опустошила, когда Эд её в первый раз заметил.
Абсент… Для девушки — крепковато. Особенно в таких дозировках. Ну… Это хотя бы перспективно. Эд задумчиво разглядывал Сапфиру и прикидывал… Ну, натрезво с утра она сбежала, конечно, а сбежит ли сейчас? Только повод бы найти, чтобы сразу не послала… А там…
Крис явился в компании четырех Боингов — по два в каждой руке — пальцы у Криса были очень цепкие, и это было отлично. План народился сразу же. И новым он не был — Эд вместе с Крисом такое уже в связке проворачивали, еще когда были совсем молодые, и в голове было в десять раз больше ветра, чем сейчас.
— Только запомни, если что, я для тебя — Антон, а еще лучше вообще со мной не разговаривай, — напутствовал Эд Криса, тот ухмыльнулся, мол, не в первый раз, поди, и вразвалочку снова направился к бару. Эд мог по губам читать, фразочки-то из раза в раз они не меняли…
— «Это кто у нас тут такой сногсшибательный?» — и опустить руки на барную стойку перед "объектом". Крис был даже чуточку крупнее Эда, поэтому этакое грубое вторжение в личное пространство производило обычно на женщину сильный эффект. Сапфира, залпом опрокинувшая в себя вторую порцию абсента, развернулась к Крису, поднимая взгляд. Выражение лица у неё было убийственное, Эд даже издалека оценил. Осклабилась в своей ехидной манере и что-то неторопливо произнесла. Впрочем, от Криса было не так-то просто отделаться. В конце концов пьяного упертого идиота он отыгрывал умело — не в первый раз. В этом деле они с Эдом могли пободаться за Оскар. Крис продолжал напирать. Дальше — самое простое. Девушка начнет огрызаться, обороняться, и подоспеет «неожиданная поддержка». Ну а после того, как выручишь даму из беды — с ней и мосты навести проще. С таким упертым экземляром, как Сапфира, лишний бонус дружелюбия лишним бы не стал.
Тут что-то произошло. Потому что лицо Сапфиры внезапно смягчилось, и она Крису улыбнулась. Эд от своего коктейльного бокала чуть кусок не откусил. А Сапфира спорхнула с барной высокой табуретки и, улыбаясь Крису, даже коснулась его руки.
Что, вот так просто?!
Крис обернулся с виноватой улыбкой, нашаривая взглядом Эда, типа: «Ну, вот так вышло, братан». Твою ж мать, Сапфира. И Эд даже не знал, чего в нем сейчас больше: яростной злости (а Крис ей «одноразовым» не показался, да?!) или разочарования.
Эд скривился и, встав из-за столика, заставил себя уставиться на танцпол, выискивая одинокую — ну или, по крайней мере, боле-менее привлекательную девицу. Хер с ней, с Сапфирой, если ей нравятся татуированные накачанные идиоты — пускай. Сама она одноразовая! И нехрен даже париться на её счет.
А потом Крис взвыл так, что умудрился переорать даже музыку. Эд обернулся.
Крис лежал мордой на барной стойке, а его правая рука, та самая, которой касалась девушка, якобы из кокетства, была заломлена за спину, причем так, что лицо сильного взрослого мужика было перекошено от боли, а Сапфира, склонившись к его уху, что-то ему втирала.
Все с Сапфирой работало через задницу…
Вот тебе и «полезешь ко мне — руку сломаю и в задницу запихну». Оказывается, это было не пустое обещание. Бармен наблюдал это все с заинтересованным любопытством. Не иначе, был уже с Сапфирой знаком, не спешил вмешиваться. Да и соседки по барной стойке не лезли. Ну, видимо, тоже огрести не хотели.
Эд, дошедший до барной стойки, коснулся плеча Сапфиры, заставляя повернуться в свою сторону. Она выпрямилась, не разжимая пальцев на заломленной кисти Криса. Уже по неторопливым движениям Эд понял одну замечательную вещь — не он один заметил Сапфиру. И его план она раскусила, кажется, сразу, как только развернулась к Крису. Стоит ли вспоминать, через какое место работали с Сапфирой далеко идущие планы?
Взгляд у девушки был прямой, губы кривились в ехидной усмешке. Хрупкая, а вид такой, будто готова ринуться в драку, сейчас же.
— Отпусти его, — перекрикивая музыку, попросил Эд. Сапфира чуть усугубила залом — лицо Криса, вжатое в полированную стойку, начало белеть от боли. Брови Сапфиры насмешливо дрогнули, и только этим она спросила: «А если нет?»
«Ну и что ты мне сделаешь?» — никто не озвучил. Но, судя по выражению лица, она наверняка думала именно это.
Чего она хотела больше: причинить кому-то боль или нарваться на неприятности?
— Можешь навалять мне. Я это придумал. Его — отпусти. Пожалуйста, — терпеливо попросил Эд. Девушка чуть прищурилась, а затем пожала плечами и сделала шаг назад, выпуская руку из хватки. Крис даже выпрямился не сразу, баюкая пострадавшую руку.
— Извини, братан, — Эд подал Крису руку, но тот только мотнул головой.
— Бывает, — выдавил и боком и на почтительном расстоянии, свинтил из поля зрения Сапфиры.
Она же, скрестив руки на груди, перевела взгляд на Эда. У него даже дыхание слегка перехватило, на какой-то момент Эд потерялся, будто здесь и сейчас были в мире только он и Сапфира. Прямая и безжалостная, алый росчерк блестящего платья и глянцевой помады на губах. До чего ж красивая дрянь, а…
— Ну что, выйдем? — Эд кивнул в сторону выхода из клуба. Тут зверски орала музыка, было все равно не поговорить, да и не понятно было, вдохновилась ли Сапфира идеей навалять «Антону».
Девушка многозначительно поджала губы и зашагала к выходу. А Эд шел за ней и ругался про себя на собственные реакции. Ну — задница. Ну — ноги. Ну — спина открытая… И-и-и? Это повод так зависать?
На Криса обернулся, тот одним только выражением лица пожелал удачи. Да. Не помешало бы.… Но кажется — хоть по самую глотку залейся этой самой удачей, а с Сапфирой хоть как-то наладить отношения это не поможет.
Короткая кожаная куртка была Сапфире явно не столько для тепла, сколько для того, чтобы не подставлять осеннему холоду плечи. Ну, если она сюда на машине приехала… Свое пальто Эд из гардероба тоже забрал, потому что… Нет, ну на холод без него выходить, конечно, брутально, но было бы перед кем икру метать. Эта — ничем не впечатлится, даже если на её глазах якорную цепь зубами перегрызешь.
— Ну что, будешь бить? — с легкой иронией поинтересовался Эд, потому что по виду Сапфиры было видно, что она не очень на это настроена.
— Да надо бы… — сухо заметила она, пряча ладони в карманы своей косухи. — Я сюда выпить приехала, а ты со своим детским садом.
— А почему не дома? — Эд поднял брови.
— Не захотелось мне дома пить, — ледяным тоном отрезала Сапфира. — С каких пор я тебе отчитываюсь не по рабочим вопросам, Антон?
Взгляд, скользивший по Сапфире, вбирающий всю её в память, зацепился за её левую руку. Кольцо. Обручальное — на безымянном пальце. Отцовское? Все-таки надела… Значит, разобрала коробку. А ведь это было доказательство. Где-то там за этим доспехом пряталась саба. Кроткая нижняя, встававшая перед отцом на колени. Значит, не во всех вопросах Сапфира была настолько неприступной. И сейчас… Вряд ли сейчас ей хорошо. Даже наоборот, судя по всему, ей безумно паршиво. Просто она не умеет быть слабой по жизни. Без ошейника. Без отца…
— Извини, — Эд вздохнул. — Выходка была идиотская.
— Ты за мной следишь? — резко спросила Сапфира. — Потому что если да, то, пожалуй, я не вернусь на работу, нахрен мне это не надо. Я не люблю мужчин, не понимающих русский язык.
— Да нет, не слежу. Мы вообще наугад пальцем в карту ткнули, — Эд чуть улыбнулся и повел плечами. — Увидел тебя — подумал, что это судьба и никак иначе.
— В жопу такую судьбу, — безжалостно улыбнулась Сапфира. — Не интересно. Чао!
Развернулась — гладкие волосы разлетелись веером — и зацокала каблучками в сторону парковки. Вот у кого не было проблем с реализацией принципа «Что-то не устраивает? Взял и ушел». Жила без оглядки на все происходящее.
— Девушка, я вас даже не потанцевал, а вы уже уходите, — фыркнул Эд. Догнать её было не сложно, шаг у Эда был шире, а она еще и на каблуках была…
— Целый клуб танцевалок. Ни в чем себе не отказывай, — раздражения в голосе Сапфиры только прибавилось. Ну да, не получилось за собой последнее слово оставить, действительно.
— Ну, они же не ты.
— Я тебе уже один раз дала. Отвали, — девушка зло ощерилась, будто снова испытывала желание Эду что-то откусить.
— Я тебе уже говорил — мне одного раза мало, — Эд чуть пожал плечами.
— А я тебе тоже уже говорила: увы, больше чем на один раз ты мне не годишься, Антон.
И будь это сказано с должным сарказмом, Эд бы не обратил внимания на это «Увы». Но не дотянула. Все-таки она была не в форме…