Фэй смотрела на Вэлькора яростно, вполне могла прожечь в его лбу сквозную дырку. Явно взвешивала, что ей делать.
— Хорошо, — выдохнула девушка сквозь зубы, шагая к Вэлю, вновь обдавая его волной жгучей неприязни. — Будете ли вы, драгоценный супруг, столь милосердны, что облегчите мои страдания? Позволите ли вас поиметь, мой великодушный лорд?
Ох-хо, и все-таки эта ярость заводила хлеще любой пассивности. И какой у Фэй острый язычок, с какой язвительностью она говорила каждое слово… Она собирается его поиметь? Нет, нужно заставить ее ответить за свои слова, не иначе.
Вэль коснулся скулы девушки, провел по ней к подбородку, коснулся пальцем нежных заманчивых губ. Ох, как же хотелось скорее припасть к ним, таким сладким, таким заманчивым… И пусть она кололась искрами злости, Вэль сейчас это мог пережить.
— С удовольствием облегчу ваши страдания, моя леди, — вкрадчиво и многообещающе шепнул Вэль в полураскрытые губы Фэй. — Можешь вообще с меня не слезать, пока не устанешь кончать.
Злая Фэй — это красиво. Злая и пунцовая от смущения Фэй — совершенно сногсшибательное зрелище. Ох, как бы перестать сходить по ней с ума…
Глава 17. Сгорающая
Наверное, Вэлькор не постеснялся бы оприходовать меня на постели Эвора и даже предпочел бы сделать именно так, но от той постели остались одни дубовые щепки и куча тряпья. А после магической вспышки моего драгоценного муженька — вообще только пепел и стружка. Ну не на полу же было…
Я сначала думала, что придется идти до моих покоев пешком, и, честно говоря, думать об этом было тошно, до того мучительным представлялся этот процесс, но… Кажется, мой муж был со мной согласен.
— Закрой глаза, Фэй, — сжав пальцы на моем запястье, потребовал Вэлькор.
Я моргнула. Всего на пару секунд — но этого хватило, чтобы мою кожу защипало, будто меня окутало миллионом колючих ледяных искр, и вот я уже стою в своей спальне, у своего окна. А силен… Действительно силен. Пространственная магия была довольно сложной, порталы на дальние расстояния были вообще-то дорогим удовольствием, потому что на них требовался не один чародей. А тут — пусть и недалеко, — но Вэлькор перенес меня и себя самостоятельно. Нет, его искусство действительно впечатляло. Хотя чего стоила только материализованная магическая энергия, из которой он создал мне чешуйчатый корсаж для платья. Фактически создал из ничего. Так могли очень немногие.
— Вон, — коротко бросил Вэлькор Мэгли, моей постельничей, и девушка тут же торопливо выскочила из покоев.
— Болван твой Дэлрей, — насмешливо заметил мой муж, разворачивая меня к себе спиной, — такое платье испортил. Его же надо было медленно снимать. Очень-очень медленно.
Черные чешуйки которыми он прикрыл мои плечи и грудь, мягкие и нежные, как лепестки розы, посыпались вниз, тая, не долетая до пола.
— Он не мой, — раздраженно прошипела я, прикрывая глаза и опуская ладони на подоконник. Драгоценный супруг будто издевался, знал же, что я подыхаю, захлебываюсь этой невыносимой жароцветной похотью, а сам тянул, дразнил, заставляя меня раскаляться еще сильнее…
— Уверена? — мягкий сладкий голос Вэлькора не мог меня обмануть. Хотя тон у него был “покайся сейчас в своих потаенных желаниях, я тебе все прощу”. Ну разумеется, я поверила. Тоже мне — нашел идиотку. Хотя было бы в чем признаваться.
— Мой муж — ты, — отрезала я. И хватит с него. Тешить его самолюбие я категорически не желала.
Даже это сработало, Вэлькор лишь удовлетворенно хмыкнул мне в плечо, обдав кожу горячим дыханием.
У него были ловкие пальцы. Очень ловкие. По крайней мере, он очень легко справился с крючками на моем платье.
И вот оно — горячие ладони скользят по моим плечам, спуская с них рукава платья, и оно падает к моим ногам. И все, снова я в одних только насквозь мокрых трусиках стою и прижимаюсь бедрами к своему мужу. Вот интересно, я-то возбуждена из-за жароцвета, а он с чего такой, кхм… твердый?
— Ох, Фэй.
Когда он говорит таким тоном, может даже показаться, что с ума по мне сходит.
Он целует меня в шею за ухом, спускается губами ниже, а я…
Мне хорошо.
Мне хорошо от теплых ладоней, скользящих по моей груди. Меня будто слегка отпускает, будто жара в моей крови становится чуточку меньше.
— Ты безумно красивая, — шепчет Вэлькор телепатически, не отрывая губ от моего плеча.
— Красивый трофей? — раздраженно огрызаюсь я, запрокидывая голову. Святые духи, как же кружилась голова, как же пылало все тело и как же мало мне сейчас было рук и губ Вэлькора.
— Безумно-красивый трофей, — усмехнулся Вэлькор, скользнув ладонью в трусики по лобку, задевая пальцами чувствительный бугорочек. Ох…Мне перестало хотеться говорить, лишь только стонать от этой невыносимой жгучей сладости.
— Ненавижу тебя, — выдохнула исступленно, с горечью.
— Я знаю, — мягко напомнил Вэлькор, а затем развернул меня к себе и, подхватив под бедра, усадил на широкий подоконник. Плавным движением опустился передо мной на колени, стаскивая с меня последний предмет одежды, разводя ладонями колени.
— Зачем? — тихо выдохнула я.
Честно, не ожидала. Для меня подобное было действительно жестом принижения. И Вэлькор, стоящий передо мной на коленях, — картина была ужасно странная. Он казался гордым, высокомерным, не способным на подобные вещи просто так.
— Я так хочу, — откликнулся Вэлькор. — Что хочу, то и делаю со своим трофеем, поняла?
Сказал, а потом лизнул меня там… Медленно, неторопливо, задержав язык на клиторе. Я аж охнула от этого прикосновения. Такого откровенного, такого бесстыдного и такого короткого.
— Мой вкусный трофей, — это походило на стон, а то с какой алчностью он приник ко мне там, походило на жажду.
И себя я тоже ненавидела сейчас. Потому что… Не хотела. Не хотела получать удовольствие от прикосновений Вэлькора, от его поцелуев и дразнящей ласки. Не хотела так замирать, постанывать, даже слегка подаваться бедрами к его языку, к его губам, игравшим со мной, но дарившим это невыносимое удовольствие, сладкое, горячее, распалявшее меня еще сильнее.
Я обнаглела настолько, что, запустив пальцы в волосы Вэлькора, содрав с них шнурок, вжимала его лицом в собственную промежность, желая лишь одного, — чтобы он не останавливался. Хотя он и не думал, кажется. Он просто заставлял меня хотеть его — его горячий безжалостный язык для начала, и в какой-то момент кажется, что я оказываюсь на краю и вот-вот упаду в жаркую пропасть, и мне наконец-то полегчает.
И вот тогда-то эта сволочь и отстраняется.
Мне практически больно от разочарования, тело изнемогает, когда эта сладость берет и ускользает от меня как проворная морская волна, а глаза Вэлькора, стоящего передо мной на коленях, блестят насмешливо и с вызовом.
— Кто тут обещал меня поиметь? — его губы касаются моего бедра, он выводит на моем бедре букву “В”, будто подписывает меня своими инициалами.
Ненавижу!
Спрыгнула с подоконника, практически ринулась на Вэлькора, раздраженно дернула на себя его рубашку, потому что возиться со шнуровкой на его вороте не хотела. Ткань затрещала.
Я успела заметить слегка удивленные, но смеющиеся глаза мужа. О да, уходить из моей спальни ты будешь голышом, Вэлькор Дернхельмский. Жаль, что со штанами такого не провернешь, хотя… Он найдет, чем прикрыться, я уверена. Воображение рисует мне Вэлькора, укутанного в мою белую занавеску, как в тогу и… А ничего, картинка. Или я безбожно ему льщу? Физическую-то форму драгоценного супруга я помнила так себе. Вчера было в темноте, с утра — в рубашке.
И какие вообще занавески, с него может статься взять и пройтись голышом, пока отцовские слуги выпадают в осадок.
Вэлькор пылает так, будто это он перепил жароцвета. И это на самом деле в удовольствие. Приятно знать, что в данный момент страдаю не только я. Ему положено страдать, он меня бесконечно бесит, потому что я знаю — сейчас мне думается совсем не головой. А когда я буду обдумывать произошедшее головой… Вот тогда-то мне будет ужасно хотеться этого ублюдка убить, но момент будет уже упущен.
— Ох, Фэй…
Мне недолго удается выпендриваться, потому что после того как я второй раз впилась зубами в его губу, Вэлькор сгреб меня в охапку и потащил, и швырнул на кровать, где мне наконец удалось содрать с него и камзол, и рубашку.
И-и-и…
Нет, я ему не льстила. Вот ни капельки.
До чего красивая мне попалась сволочь.
Поджарая такая, мускулистая… Глаза самым бессовестным образом скользят по грудным мышцам, да и руки — руки тоже не отстают. Вчера я делала это не сама, сегодня… Да и сегодня не сама, ну, если уж придирчиво, но все-таки лучше, чем вчера. Мне нравится касаться руками гладкой кожи, вздрагивающего живота этого мужчины, спускаться все ниже и ниже, ощущать, как Вэлькор вздрагивает от моих прикосновений все отчетливей и отчетливей.
И губы его сегодня приятнее. Не хочу отрываться от них — сейчас так точно не хочу.
Нет, все-таки ужасно приятно слышать всякий судорожный вздох муженька, когда я сжимаю пальцами его член. Можно сжать чуть сильнее, и ему будет больно, и он раздраженно зашипит, а я сделаю невинную физиономию, вроде как “это случайно”. Хотя он эмпат, это его вряд ли обманывает… Можно сжать ласково, провести пальцами от основания до головки, раз, другой, третий — и Вэлькор захлебнется воздухом, перестанет на пару секунд походить на самодовольного ублюдка. Не мужчина — чувственный оголенный нерв.
В какой-то момент мне удается свалить Вэлькора на кровать. Или он сам сдается и позволяет мне оказаться сверху. И руки, его вездесущие руки, уже где только меня не ощупали, вот сейчас, например, он снова тискал мою грудь, заставляя тихонько скулить.
— Ну что? — смеется, будто слегка поторапливает. Раздери его Хоор.
— Как? — сдаюсь я. Не могу представить и понять, что мне делать.
— Ну как-то так… — губы Вэлькора улыбаются, и он добавляет мысленный образ. Ох ты ж…
— Ясно.
Интересно, с кем это у него была такая насыщенная любовная история? Вроде задница и затылок девушки в его образах одни и те же мелькают, и не мои, так что это не фантазии.
— Твою ж, Фэй…
Это вырывается из его рта, когда я осторожно опускаюсь на член мужа, и я не могу удержаться от мстительной улыбки. Вот и его бы сейчас довести до края и обломать, как он со мной.
Увы. Я пока не чувствую этой грани, я не могу, да и … не до этого. Стоит только двинуть бедрами пару раз, и я уже не могу ни о чем думать. Не хочу. И он, Вэлькор, тоже не хочет.
— Фэй… Сладкая моя…
Наверное, это компенсация мне за первую брачную ночь.
Всякий стон мужа — хриплый, глухой, исступленный — повод ощутить хоть какое-то превосходство. Жаль, что я не могу сказать, что держу ситуацию в руках. Всякое движение навстречу его члену — один мой шаг на пути к “исцелению”. По сладкому обжигающему пути. Ладони Вэлькора касаются моей груди, легко, невесомо дразня. Всякий раз, когда я двигаю бедрами, трусь сосками о его пальцы, это на самом деле усугубляет мою жажду и мое удовольствие. Колко. Жарко. Хочу еще. И еще.
В какой-то момент мне кажется, или моя кровать не выдержит такого темпа, или простыни загорятся от трения наших раскаленных тел. Но мне плевать, пусть горят простыни, пусть кровать рассыплется в труху, я не могу — я смертельно хочу уже получить свое удовольствие, и Вэлькор на этот раз не обламывает меня в последний момент, напротив, нарочно ускоряет, прихватив за бедра, заставляет меня двигаться еще сильней, насаживаться на него еще резче…
Ох, Вэль…
Судорога оргазма наконец-то скручивает мое тело, и вот в этот момент спастись от неё невозможно, меня будто обдало кипятком, и нет, раньше мне было совсем не жарко. Даже холодно, если сравнивать с тем, каково мне сейчас. Силы остаются только для того, чтобы хватать ртом воздух, пытаясь им насытиться, будто я до этого недодышала. Помогает плохо.
Под веками пульсируют разноцветные звезды. И сама я — как эта пульсирующая, меняющая свет звезда. Замершая, дрожащая, измученная, скулящая от переизбытка впечатлений.
Вэлькор тихонько поглаживает меня по бедрам, ласково, почти нежно. Смотрит на меня своими голубыми глазищами, кажется, хочет продолжить. Нет, он еще не кончил, кажется — даже не думает. Ловит мои пальцы, тянет меня к себе, заставляя прижаться ухом к его груди.
Да… Так лучше. Можно себе лежать, прикрыв глаза, слушать, как мерно бьется под щекой сердце моего мужа. А пальцы Вэлькора выписывают змейки на моей голой спине.
— Легче? — тихо шепнул он, когда его пальцы добрались до моей талии.
— Что будет, если я скажу, что только немножко? — спрашивать мне было неловко. Но… Полегчало действительно совсем чуть-чуть. Удовольствие от оргазма отступало, а жар, болезненно-душный жар накатывал на меня, распаляя снова. Еще не критично, но уже ощутимо.
— Я не удивлюсь, — Вэлькор говорил это без тени иронии. Хотя… Кажется, он был доволен.
— Это ничего?
— Это замечательно, — мурлыкнул Вэлькор, уткнувшись в кожу моей шеи. — За меня не волнуйся. Где-то там мне смертельно завидует твой обломавшийся бывший женишок. Меня заводит уже это.
Нет, все-таки сволочь… Конченная.
Но иных мужчин у меня в распоряжении не было. Придется удовлетворяться об этого.
Глава 18. Недовольная
Когда я проснулась, мне больно шевельнуться. Ох, Кхат всемогущий…
Нет, Фэй, не думай, не думай…
Как не думать? Как забыть?
И… как я вообще могла получить столько удовольствия с ним?
Болело все. Что-то — от жадных пальцев Вэлькора, часто стискивающим кожу с голодной алчностью. Что-то — просто от перенапряжения. В конце концов, к нагрузкам такого рода я была совершенно непривычна.
А в голове роятся мысли, неуемные, навязчивые… О теле Вэлькора, раскаленном, тяжелом, о нем самом, неутомимом, ненасытном и… довольно искушенным, если задуматься.
Он помогал. Очень часто, когда я уставала, когда поступалась болезненностью некоторых ощущений, когда притуплялась чувствительность, он спохватывался, заставлял меня изменить положение тела, давал выдохнуть, снова принимался за бесстыдное изучение моего тела. Руками, губами, глазами…
Это же нормально, что я об этом думаю вообще?
Второй день как замужем, и … уже есть, что вспомнить.
Мою спальню затапливало солнечным светом. Вчера ненасытная лихорадка отпустила меня только ближе к ночи и сил не хватило даже на то, чтобы подняться с постели для ужина. Я уснула практически сразу. А есть хотелось… Нужно встать, дойти до купальни, одеться, позавтракать… А хотелось только лежать. И вообще не шевелиться.
Так, а где моя драгоценная, венчанная со мной перед лицом Джанха, неуемная сволочь, которая меня за ночь два раза будила, будто мало ему было вечера.
Кровать пустовала. Не скажу, что мне было грустно. Но если Вэлькор где-то шлялся, значит можно было морально готовиться к какой-нибудь пакости. Чем дальше, тем сильнее мой муж меня искушал проверить реалистичность детских сказочек, в которых драконы жрали всяких идиотов. За один только жароцвет хотелось отравить.
В купальне я прогнала почти всю прислугу. Не хотела я сейчас девчоночьих сплетен про Эвора, про нашу с ним драку, а, скорее всего, про неё дворня уже знает, не хотела откровенных вопросов про моего мужа.
В помощь оставила только одну самую тихую Файду, она помогла расчесать волосы, и только потом я смогла наконец войти в воду, позволяя ее прохладе окутать мое истерзанное Вэлькором тело.
И до чего противно было вспоминать себя, тянущуюся к его рукам, голодную, готовую на все, лишь бы он не останавливался, лишь бы продолжал меня брать еще и еще…
Нет, он — мой муж. Все было по закону. С кем еще мне делить беды подобного рода? Что не мешало мне чувствовать себя грязной, будто оскверненной.
И Эвор…
Предатель.
В глазах защипало, сердце неприятно сжало.
Самка.
Всего лишь самка.
И все то время, что он проводил со мной, лишь ради того, чтобы затащить меня в постель.