Они даже перестали целоваться, просто слушали дыхание друг друга, подчиняясь единому ритму жадных движений. Которые становились все быстрее и жарче. Гарри задыхался, чувствуя приближение оргазма. Малфой кончил первым, с тихим стоном сквозь зубы толкаясь в руку Гарри, заливая её перламутровым семенем, и это привело к пику его самого. Он еле устоял на ногах, дрожа всем телом от острого удовольствия.
А потом его стошнило. Он еле успел отвернуться, прежде чем содержимое желудка оказалось на каменном полу. Малфой застегивал на нем одежду и придерживал, а Гарри не мог посмотреть ему в лицо. Он вообще не мог открыть глаз, их как будто залепило воском. Малфой что-то шептал, но звон в ушах не давал расслышать.
Пространство вокруг шаталось и переворачивалось, в горло затекала горькая жидкость, которую он пытался выплюнуть, но властная рука зажала ему рот, не давая сделать этого, а потом наступила темнота.
Гарри открыл глаза и пошевелился. Таких снов ему отродясь не снилось. И теперь он очень сомневался, что Малфой ничего не трогал в его голове.
Какое-то время Поттер бродил по пустой комнате, думая, что делать дальше. Часы показывали четыре утра. То есть поспал он совсем немного, но нервное напряжение не давало снова лечь и уснуть.
Глубоко вздохнув, он начал одеваться. В кармане брюк обнаружился какой-то маленький предмет. И Гарри с удивлением понял, что это кулон в виде половинки сердца. Наверное, он на автомате сунул его в карман, когда появились те два слизеринца. Надо бы вернуть. Гарри положил кулон обратно и, накинув теплую мантию, отправился в подземелья. Такая мелочь, как неурочный час, его не смущала. Плевать, пусть Малфой возвращает на место его мозги, как хочет.
В гостиной Слизерина было тихо, на диване спали Блейз и Угхарт, очевидно, до спальни они не дошли. Из единственной приоткрытой двери лился тусклый свет. Кто не спит в такой час? Ну, хоть можно спросить, где спальня Малфоя.
Заглянув в комнату, Гарри увидел Панси, она в кружевном красном халате сидела на низеньком стульчике и в свете магической лампы подпиливала длинные квадратные ногти на знакомой бледной руке. Гарри кашлянул, и Паркинсон подняла голову.
— Поттер?
— Привет. Не спится?
Панси забеспокоилась, оглядываясь.
— Не переживай, я подожду, пока ты закончишь, не дело Слизеринскому принцу ходить с недоделанным маникюром.
Панси улыбнулась и, немного расслабившись, вернулась к своему занятию.
— Почему ты делаешь это, пока он спит?
— Потому что я не сплю. А он под снотворным всё равно ничего не чувствует. Да он не против, если что.
— Я знаю. Видел вчерашние. Хорошо получилось.
— Спасибо.
Гарри подошёл ближе, рассматривая работу. В этот раз ногти были цветными: каждый соответствовал цвету одного из четырех факультетов и был украшен гербовым рисунком. Гарри не без удивления отметил, что герб Слизерина украшал средний палец, а гриффиндорский — большой. Указательный был синим, на нём расположился рейвенкловский ворон. А барсук хаффлпаффа сидел на безымянном. Ноготь мизинца был просто чёрным. Смотрелось шикарно, если бы ещё рука не принадлежала Малфою.
— А ты когда-нибудь делала маникюр кому-нибудь не спящему?
— Блейзу. Но он не позволяет отращивать и красить.
— А девчонкам?
— Нет. Они опасаются, что я испорчу им ногти.
— Ну, выглядит довольно профессионально. Давно занимаешься?
— Полгода. С тех пор, как узнала об Эрике. Это мой соулмейт, он стилист… Маггл он, короче.
— Ого. И как он отнесся к тому, что его возлюбленная — волшебница?
— Никак. Мы не знакомы. К такому, как он, нельзя просто подойти. Его, знаешь, сколько девушек окружает? Вот когда я стану известным мастером, мы встретимся на каком-нибудь модном показе…
— Прости.
— Ничего. Я и не думала, что это будет просто. Кроме того, я получаю удовольствие от того, что занимаюсь этим.
— Тебе страшно, да?
— Да.
Панси вздохнула и критически осмотрела свою работу. Ещё раз провела по указательному пальцу пилочкой и аккуратно уложила руку под балдахин.
— А ты-то чего тут шляешься?
— Да как всегда, пришёл Малфою предъявить претензии.
— Ну, ещё часа три его не добудишься. Тем более, судя по следам на шее, у него была бурная ночь.
Сердце Гарри нехорошо ёкнуло.
— Тогда, может, маникюр? — предложил он.
— Издеваешься?
— Да с чего? Ради любви можно потерпеть.
— И нарастить дашь?
— А можешь снитчи нарисовать и на каждом надпись: «Гриффиндор — чемпион»?
— Пошли в мою комнату.
Панси оказалась довольно умной и саркастичной барышней. За три часа, проведённые в её обществе, Гарри понял, за что её так ценил Малфой. Она даже нашла в себе силы извиниться за свои выкрики в Большом зале перед Битвой за Хогвартс.
— Я не в обиде. Не думай. Тогда всем было очень страшно, — улыбнулся Гарри.
— Спасибо.
Панси сунула его указательный палец под лампу и так внимательно посмотрела, что Гарри смутился.
— Ты не обижай Драко, пожалуйста. Ему и так недолго осталось.
— Ты тоже думаешь, что его соулмейт мертв?
— А какие ещё варианты? Кто в здравом уме откажется от такого парня, как Драко Малфой?
— А если Драко просто не открылся? Ждёт, как ты, например?
Панси покачала головой.
— Он слишком ненавидит всё вокруг. И себя в том числе. Ожидание — это светлое чувство, я жду счастья и любви, хочу быть достойной своей пары. А у Драко полная безысходность. Он ничего не ждёт.
— Я не буду его обижать. Обещаю.
— Ну вот, — Панси придирчиво оглядела свою работу.
Гарри постарался улыбнуться. Хотя ярко красные глянцевые лопаты, которые теперь были его ногтями, его пугали. Длина была впечатляющей, но снитчи с идеально прорисованными крылышками были действительно произведением искусства.
— Вот заклинание, если захочешь снять, — Панси протянула карточку.
— Сначала я выбешу этими надписями Малфоя.
— Не постесняешься?
— Ха, мне не привыкать выставлять себя придурком. Особенно перед ним.
Гарри пошевелил пальцами, ощущение было странным, и отправился будить Малфоя.
Тот на своё имя не реагировал, поэтому Гарри скинул кроссовки и залез под балдахин. Малфой спал на спине, заложив руку с обновленным маникюром за голову. Гарри улыбнулся, предвкушая пробуждение, и наклонился ниже, проведя длинным ногтем по щеке спящего. Малфой повернулся во сне набок, одеяло сползло, и у Гарри всё внутри похолодело. Шею блондина украшали следы от свежих укусов. Это был не сон. Они правда сделали это. И Малфой промолчал, когда понял, что Гарри ничего не помнит. Первой мыслью было сбежать. И Гарри сделал бы это, если бы мог пошевелиться. Но он не мог. Просто сидел и смотрел на спящего, думал, насколько больно вчера было его соулмейту, или он действительно мертв. Внезапная боль привела его в чувство. Оказывается, нарощенные ногти очень чувствительны. И сжимать кулаки с таким великолепием нельзя.
— Я вчера уже все видел. Просто был пьян, — шёпотом произнёс он, пытаясь убедить себя. — Он ничего не узнает, если я аккуратно посмотрю.
Балдахин и постельное бельё не возражали. Гарри очень медленно потянул одеяло. Малфой спал без рубашки, и надпись была отлично видна на белой коже.
Гарри замер. Зажмурился и снова открыл глаза. Под ключицей его собственным почерком было выведено «Гарри Джеймс Поттер». Забыв о том, что может разбудить Малфоя, Гарри потер надпись пальцем. Она никак не изменилась, только кожа вокруг слегка покраснела от давления. Следующим блестящим решением было послюнявить палец и потереть ещё раз. Ногти очень мешали. Гарри заметил пробуждение Малфоя только когда тонкие пальцы схватили его запястье и отбросили руку в сторону.
Гарри отпрянул и чуть не свалился с кровати. Малфой очень медленно поднимался, не сводя потемневших от ярости глаз с Гарри.
— Драко… — дыхание перехватывало. Да и что можно было сказать. Он обещал не лезть в эту тайну и всё-таки влез.
— Зачем? — прошипел Малфой сквозь зубы. — Что тебе понадобилось в моей постели, Поттер?
— Я…
— Убирайся! — Малфой пытался нашарить палочку, зацепился ногтями за простынь, скривился от боли и, зарычав, выпутал руку.
— Опять! — прорычал он, увидев ногти. И снова повернулся к Поттеру, видимо, сочтя его виновником всех несчастий.
Гарри не придумал ничего лучше, чем выставить перед собой в растопырку пальцы с ярко-красными ногтями. От этого вида Малфой впал в ступор и затряс головой.
Этих нескольких секунд Гарри хватило, чтобы повалить Драко на кровать и зафиксировать его руки над головой.
— Имя настоящее? — спросил он, оказавшись нос к носу с Малфоем.
— Да, настоящее.
Голос был хриплым, Драко как-то резко растерял весь запал и закрыл глаза.
— И твоя пара — это я?
— Я же сказал не лезть в мои тайны.
— Это не твоя тайна! Я, знаешь ли, тоже имею право знать! Почему ты не сказал мне? Я ошивался вокруг тебя целыми днями, сам не понимая почему, а ты молчал!
— Потому что вот это, — Малфой кивнул на своё левое предплечье. — Тоже настоящее!
— И что? Его больше нет!
Гарри резко сел и отвернулся. Достав палочку и выданную Панси картонку, он одним взмахом заставил свой маникюр исчезнуть. А потом проделал то же самое с пальцами Малфоя.
Малфой сел на кровати и попытался натянуть на себя одеяло. Это взбесило Гарри, и он резко дёрнул одеяло вниз.
— Прекрати! Поздно играть в недотрогу после сегодняшней ночи.
— Вспомнил, да?
— Да, — неожиданно спокойно произнёс Гарри. Он рассматривал полог балдахина, не зная, что делать дальше.
— Я тебя не принуждал… Но ты так ко мне прижимался…
— Обними меня.
— Ты уверен?
— Я же твоя пара. Тебе должно быть приятно меня обнимать. Разве нет?
Малфой придвинулся ближе и положил руку ему на плечо.
— Второй рукой тоже.
Малфою пришлось продвинуться ещё ближе, чтобы сомкнуть руки на плечах Поттера.
— Вот так и сиди.
— Поттер, вчера ты был пьян вусмерть.
— И слава Мерлину, а то не узнал бы никогда.
— А тебя не смущает, что я парень?
— Это не самый серьёзный твой недостаток.
Гарри вздохнул.
— Ты хоть когда-нибудь планировал мне сказать?
— Нет.
— Вот же ты скотина, Малфой. Я столько пережил за все эти годы. И думал, что всё зря. А мне, оказывается, полагается настоящая любовь и безбрежное счастье. Но ты решил мне об этом не говорить.
— Ты правда так думаешь?
— Ну, путь, вероятно, будет тернист, но все же не так, как у Панси. Сейчас я в шоке и не могу полноценно радоваться, но… Да, я правда так думаю. И мы всем расскажем.
— С ума сошёл? — Малфой попытался отстраниться, но Гарри обхватил его за талию и прижал к себе.
— Это ты сошёл с ума, раз хочешь скрыть. Мы все расскажем. Понял?
Повернув голову, он легко коснулся губ ошеломленного Малфоя, это было совсем не так, как ночью, но все равно приятно.
— Ты скоро встанешь?
— Хоть сейчас.
— Я должен поговорить с Джинни. Не хочу её обижать.
Малфой кивнул.
— Ну, улыбнись уже… Я же собираюсь любить тебя всю жизнь, открывать рты, затыкать двери, или как там положено? А ты не рад совсем.
Малфой покивал и уткнулся носом в шею Гарри.
***
— Предатель! — орал Рон на весь зал. — Как ты мог встать на их сторону?
В зале стояла мертвая тишина. Слизеринцы и гриффиндорцы, мрачные с перепоя, скривились. Остальные с интересом наблюдали, как один кавалер ордена Мерлина кричит на другого кавалера ордена Мерлина. Гарри сохранял ледяное спокойствие. Гойл пытался спрятать за себя Гермиону. Но та все время оказывалась с другой стороны и никак не хотела быть в безопасности.
— Рон, у тебя тоже есть Соулмейт. А ты орешь, как будто тебя бросили помирать в одиночестве до конца дней, — морщась от головной боли, произнёс Невилл.
— Да ты её видел? Страшная, как дементор, тупая и по-английски ни слова не знает!
— Ну, тут кто что заслуживает, — Гарри порядком утомляла эта сцена.
— Тебе хорошо говорить! Ты можешь выбрать, кого захочешь!
— Не могу, — Гарри засмеялся. — Не поверишь, но благодаря вчерашней вечеринке я нашёл своего соулмейта.
— И это, конечно, какая-нибудь эффектная блондинка.
— Ну почти.
Гарри встал из-за стола и направился к слизеринцам.
По залу прокатились шепотки.
— Вот, хочу представить тебе, мой лучший друг, и всем присутствующим человека, безраздельно владеющего моим сердцем. — Гарри ослепительно улыбнулся и положил руку на плечо блондина. — Мой соулмейт — Драко Люциус Малфой.
Сам Малфой глубоко вздохнул.
— Мистер Поттер? — голос Макгонагалл заставил всех обернуться. В зал через боковую дверь как раз входили преподаватели и, что-то оживлено обсуждая, начали рассаживаться.
— Вы опять устраиваете разборки с мистером Малфоем?
— Ну, что вы, директор, — Гарри рассмеялся. — Мы, наконец, во всем разобрались. И я клялся ему в вечной любви.
Рон, застонав, сполз под стол. И большая часть присутствующих потеряла к ним интерес.
— Доволен, Поттер? — Малфой подвинулся, давая Гарри сесть рядом. — Ты выставил нас обоих идиотами.
— Заткнись и корми меня кашей. Вчера мы остановились на ложке за вторую горгулью слева.