Гарри привалился к стене.
— Извини, забыл про неё. Сейчас сбегаю сварю. Подождешь часа три?
— Какой же ты дурак, Малфой.
— Не больше чем ты, Поттер.
Голова кружилась. Ноги не держали, и Гарри сполз по стене. Опьянение наложилось на неотработанный адреналин и грозило унести сознание в неведомые дали.
Гарри закрыл глаза и тут же начал падать в бездонную темноту. Из этого состояния его вывела пощечина.
— Ты что, с ума сошёл? — прошипел Малфой.
— Что-то мне плохо… — с трудом выговорил Гарри перед глазами все плыло. К горлу начинала подкатывать тошнота.
Он видел, как Малфой обернулся и дал кому-то знак. Тут же зазвучал голос Забини, произносящий громогласный тост. А самого Поттера подхватили и потащили куда-то.
***
Когда холод пробрал до костей, стало легче. Гарри с удивлением обнаружил, что он лежит лицом в снегу. Приподняв голову, он увидел носки чёрных ботинок.
— Очнулся?
— Угу.
Гарри попытался встать. Получилось это довольно легко. Вообще, он чувствовал себя на удивление хорошо.
— Отрезвляющее зелье, — Малфой сделал пару шагов назад, давая ему оглядеться. Они стояли на площадке Астрономической башни. Малфой снова курил и смотрел в ночное небо.
— Как ты меня сюда затащил?
— С приключениями. Прости, не знал, что тебе нельзя пить.
— Да мне можно, просто я до этого пил всего один раз. Правда с тем же эффектом.
— Да уж… Если все гриффиндорцы такие как ты, завтра нас с Забини исключат из школы.
— Так вы это подстроили?
— Скажем так: мы были готовы к тому, что придётся улаживать отношения.
— А моя… Ну в смысле… Речь…
— Импровизация. К тому, что ты косноязычен, я не готовился заранее. Спасибо, что окклюмент ты хреновый.
— Это был не шепот? Ты… Ты влез мне в голову?!
— Клянусь, я ничего там не трогал. Было бы что трогать.
— Ну, знаешь, я к тебе в мысли не лезу.
— А что, очень хочется? Давай! Только прежде чем узнать мои тайны, которые тебя так интересуют, подумай, готов ли ты к этому!
— Что ты имеешь в виду?
Малфой вздохнул и отошёл к парапету.
— Те, кто говорит, что бывших пожирателей не бывает — правы, Поттер, — без какого-либо предисловия начал он. — Метка прожигает не только руку, она отравляет каждую клеточку тела. Даже если сам я никого не убил, я смотрел. Столько раз, что ни в один омут памяти не вместится. В какой-то момент наступает предел страху и сожалениям. Ходить по полу, залитому кровью, не поскальзываясь, входит в привычку. Вид развороченной плоти перестаёт вызывать тошноту…
Драко порылся в карманах и протянул Гарри цепочку, на конце которой висел кулон в виде половинки сердечка. Украшение было дешевым, скорее всего, купленным на какой-то маггловской ярмарке.
— Снял с тела какой-то магглы. А знаешь, почему?
— Почему?
— Символично для таких как я: половинка сердца.
Гарри взял кулон в руки.
— У кого-то должна быть вторая половинка, — произнёс он. — Это парный кулон. Для влюблённых.
— Интересная традиция. Но ты ведь понял. Не притворяйся, что нет.
— Я понял. Я не буду рыться в твоих тайнах. Но не потому, что боюсь их узнать. А потому, что не хочу, чтобы ты чувствовал себя плохо рядом со мной.
— Ну что ж, и на этом спасибо, — Малфой повернулся, чтобы уйти, но Гарри сделал шаг в сторону, не давая себя обойти. Смотреть на Малфоя не было сил. Но, с другой стороны, если он действительно был в его мыслях, то наверняка всё знает.
— Драко…
Рука Малфоя снова легла на плечо.
— Если бы можно было изменить соулмейта, я бы первый это сделал. Даже смерть не в силах убрать это имя, Поттер, мне жаль.
— Это называется ничего не трогал? — Гарри улыбнулся.
— Я мог бы тебе внушить, что ты курица, например. Так что я и правда ничего не трогал.
— А с твоей парой правда всё так плохо?
— Да.
— Слушай, ну все чистокровные видели твою ключицу, одним мной больше, одним мной меньше, что изменится?
— Никто не видел. Я не был на «Том самом дне».
— Это настолько страшная тайна?
— Если кто-то узнает, меня не просто убьют, уничтожат любые упоминания обо мне.
— А эта девушка, разве она не может… Ну, не знаю, сказать, что тоже любит тебя и всё такое?
Малфой отдёрнул руку и отвернулся так резко, что Гарри испугался, что каким-то образом снова сумел обидеть его.
— Почему тебе так важно знать, кто моя пара?
— Не знаю. Просто когда я думаю об этом, мне представляется какая-то тупая дурочка, которая даже свое имя пишет с ошибкой и… Не поверишь, меня бесит, что твоё невероятное счастье может быть заключено в таком человеке.
Плечи Малфоя странно задергались, и Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что тот смеётся.
— Спасибо, Поттер. Я никогда бы не подумал, что ты так за меня переживаешь. Думаю, только за это ты заслужил немного правды, такой, которую я не открывал никому.
У Гарри перехватило дыхание. В голове замелькали образы и имена. Почему-то стало так страшно, как будто это имя не просто набор букв, а смертный приговор.
— Под моей ключицей написано не женское имя, а мужское, — шёпот раздавался из-за спины. Малфой снова беззастенчиво пользовался легилименцией. Скорее всего, опасался, что их могут подслушать. И сейчас Гарри вполне разделял его точку зрения. Такая информация была не для посторонних ушей. Маги не отрицали возможности однополой любви, но и рассказать о такой ориентации было не просто.
— Спасибо, что не убегаешь в ужасе, — голос Малфоя, настоящий голос, вернул Гарри в реальность.
— Да я как-то… Не важно, в общем, мне.
Звучало по-идиотски, в голову лезли совершенно неуместные мысли. Если Малфою нравятся парни, уместно ли относиться к нему как к девушке? И может Панси не зря делает ему маникюр.
— Надеюсь, ты сейчас не читаешь мои мысли? — с содроганием спросил Поттер.
Малфой не успел ответить, потому что на площадку ввалились двое шестикурсников-слизеринцев.
— Ничего, — произнёс один, переводя дыхание. — Если она в школе, то её очень хорошо спрятали.
— Плохо. Ладно, спасибо.
— Чем могли, тем помогли.
Оба парня растворились в темноте дверного проёма. Гарри с удивлением отметил, что Драко Малфой как был, так и остался слизеринским принцем, и этого, наверное, ничто не сможет изменить.
— Что происходит? — спросил он.
— Грейнджер не было в Выручай-комнате. Мы не можем её найти в общей сложности уже шесть часов. Гойл проводил её до гриффиндорской гостиной, а через пару часов Уизли примчался вызывать его на дуэль.
— Если она в школе, то я найду её без особых проблем, — Гарри пожал плечами и направился к выходу.
— Интересно как?
— Секрет. Не смей читать мои мысли.
— Даже не собирался. Помощь нужна?
— Помощь нет, но против компании возражать не буду. Что ещё известно?
— Гойл сказал, что она жива и не ранена.
— О, так тоже можно?
— Только серьёзные повреждения и удушение, утопление…
— Авада?
— Её тоже.
Спустя двадцать минут Гарри вбежал в гриффиндорскую гостиную и сразу начал ощупывать кресла и диваны.
— Что ты делаешь?
— Ищу Гермиону. Её должны были оставить в безопасности. Значит, в гостиной или в комнатах. Чтобы её не нашли. Её, скорее всего, накрыли чарами невидимости или моей мантией, что ещё проще. Так что, раз уж пришёл, щупай всё подряд.
Гостиная оказалась пуста, и Гарри поднялся в спальню. Малфой следовал за ним.
— Если она в комнатах девочек, это будет сложно, — прошептал он.
Младшие курсы сладко спали, пока старшие накидывались алкоголем, а будить детей Гарри не хотел.
— Сначала убедимся, что её нет в мужских, — так же шёпотом ответил Малфой.
Искать долго не пришлось: Гермиона обнаружилась на кровати Финнигана, связанная обрывками простыней. На неё наложили несколько заклинаний обездвиживания и действительно накрыли мантией-невидимкой.
— Ты бы хоть в сундук запирал такие вещи, — устало сказал Малфой, рассматривая серебристую ткань. — А если бы я тебя до утра в чувства не привел?
— Но ведь привёл же.
— Я убью их всех, — хрипло произнесла Гермиона, когда Гарри снял заклятья и принялся развязывать узлы. Малфой действовал радикальнее, разрезав простыни ножницами, найдеными на столе. Гермиона застонала, поднимаясь и растирая затекшие конечности.
— Первым будет Грег. Герой-защитник, мать его.
— Он ищет тебя по всей школе уже часа четыре. Но ты же понимаешь, что без твоего руководства ему сложно, — мягко сказал Малфой.
— Ты вообще молчи. Я думала, хоть ты в состоянии поступить по-взрослому, но нет: даже не знаю, кто из вас больший тупица. Засунь себе свои многоходовки в задницу!
Гермиона встала. И, достав палочку, наколдовала патронуса.
— Со мной все в порядке, Грегори. Ложись спать. Завтра утром вместе пойдём на завтрак, — голос, которым она это произнесла, отпуская серебристую фигурку, был ласковым. Но, повернувшись к парням, она смерила их таким взглядом, что Малфой невольно попятился, и Гарри, повинуясь комплексу героя, заслонил его собой.
— Так. Во-первых: где все? Во-вторых: Гарри, почему от тебя несёт спиртным? В-третьих: Малфой, какого хрена ты делаешь в комнате чужого факультета?
— Провожал Поттера. Уже ухожу. Спокойной ночи.
— До завтра, — промямлил Гарри, понимая, что разбираться с разъярённой Гермионой ему придётся в одиночку.
Малфой фыркнул и удалился, тихонько прикрыв за собой дверь.
Гермиона вздохнула с облегчением и тоже направилась к двери.
— Ты куда?
— Для начала в туалет, а потом посмотрим.
— Попьем чаю в гостиной? Всё равно скоро наши начнут возвращаться.
— Ну давай, расскажешь заодно, как вы тут без меня.
***
— Да уж. Стоило мне пропасть на какие-то несчастные пару часов, и вы с Малфоем чуть не развязали новую войну. — Гермиона поджала губы и забарабанила пальцами по столу.
— Думаю, вытаскивать наших из Выручай-комнаты будет не лучшей идеей, можем нарваться на старост других факультетов или на Филча. Надеюсь, они благоразумно уснут и явятся только утром.
— Уверен, у Забини все под контролем, — беспечно сказал Гарри, жуя пирожок.
После отрезвляющего зелья аппетит был зверский, как будто он вообще сегодня ничего не ел. Немного смущало, что время опьянения напрочь выпало из памяти, и завтра он мог узнать интригующие подробности. Оставалось надеяться, что Малфой, на волне их ставшего более близким общения, сжалится и не станет выпускать прокламации о его похождениях.
— Итак, Гойл? — Гарри решил получить максимум информации.
— Да, — Гермиона пожала плечами. — Пока рано говорить о том, что мы пара или что-то подобное. Но надо признать, что его глупость и некомпетентность в магии меня не раздражает. Что само по себе удивительно.
— Насчет компетентности, не обижайся, но тебя саму связали и оставили в пустой комнате на неопределенный срок.
— Дин и Симус меня обманули. Попрощавшись с Грэгом, я пошла в больничное крыло, чтобы немедленно прояснить ситуацию с Роном. Он, конечно, кричал и не хотел меня отпускать, но у меня на этот раз имелись серьёзные доводы. В частности, я признала свою неправоту в отношении работоспособности соулмейтинга. А исходя из этой, новой для меня точки зрения, жизнь Грэга и той девушки зависит от того, как мы с Роном поступим. Да, я люблю Рона, и до последнего надеялась, что нам не придётся расставаться, но иногда нужно поступать по-взрослому.
— Например, спасать чужую жизнь, жертвуя своей?
— Можно и так сказать. Не перебивай. Когда я вернулась в гостиную и решила проверить эссе Грэга по прорицаниям, удивительно, но он любит этот предмет, ко мне прибежал взъерошенный Симус и сказал, что с Невиллом плохо. Я тут же бросилась на помощь, но в дверях вашей комнаты меня встретил ступефай. Очень подло с их стороны.
— Думаю, они не понимают серьезности ситуации. Но зато верны другу.
— А ты понимаешь?
— Не знаю. Шансов, что я пара Джинни, практически нет.
— Их вообще нет, Гарри, — Гермиона смотрела ему в глаза напряженно и в то же время решительно. Как смотрела всегда, когда хотела сказать неприятную правду.
— Ты что-то знаешь?
— Я накопала довольно много информации об этом явлении, и есть определённые закономерности, которые выделяли ещё в средневековье. Например то, что имеет значение год рождения, очередность и даже цвет волос дедушки. Если верить трудам арабских магов, у которых сила крови на первом месте, соулмейтинг — это своего рода предохранитель для волшебников от вырождения.
— А с чем связано появление имени своего пола?
— Интересный вопрос. Как тебе пришло в голову такое?
— Ну пришло. Так есть что-то на эту тему?
— У тебя что, появилось имя под ключицей?
— Нет, — Гарри, на всякий случай, заглянул под свитер. Имени на теле, к счастью, не наблюдалось. — С чего ты взяла?
— Ну, ты особой пытливостью ума не отличаешься, если спрашиваешь, то неспроста. Это не отклонение от нормы. Например, у Дамблдора был соулмейт мужского пола. Гарри, тебе нравится кто-то из чистокровных парней?
— Я встречаюсь с Джинни, как мне может нравиться парень?
— На подсознательном уровне. Ладно, не бери в голову. Но я тебя прошу, не делай глупостей.
— Например?
— Например таких, как Гойл и Рон.
— Ладно. Таких не буду. Между прочим, я искал тебя весь день. И собирался сделать глупость похуже.
— Куда уж хуже? — Гермиона даже подалась вперёд.
— Я думал, что ты пара Малфоя, и собирался устроить вам очную ставку.
— Если это месть за то, что я не дала тебе списать нумерологию…
— Герми, ну кого я мог ещё представить? Малфой самый лучший из них.
— Вот об этом я и говорю, ты уверен, что он тебе не нравится как парень?
— Это объективная оценка талантов.
— Грег сказал, что соулмейт Малфоя умер во время войны.
— Он так просто рассказал тебе об этом.
— Ну, мы о многом говорим. Он был рядом, когда это произошло. Чистокровные чувствуют смерть пары, и Грег с трудом удержал его от самоубийства в тот момент. Пойми, без соулмейтов долго не живут. Он либо покончит с собой, либо сойдёт с ума от горя. Тебе не стоит лезть в это. У тебя нет соулмейта, ты свободен. Влюбись в нормального парня или девушку, а о Малфое забудь.
— Не может быть… — Гарри потрясенно уставился на подругу.
— Я иду спать, — категорично сказала девушка. — И тебе тоже стоило бы. Выкинь из головы Малфоя, завтра Рону нужна будет твоя поддержка. Моей он, увы, больше не примет.
***
Проснулся Гарри, задыхаясь. Тело ещё не отпустил сонный паралич, и под закрытыми веками продолжали проноситься обрывки сновидения. Ему снился Малфой.
Они прятались от Филча в каком-то тёмном закутке, у Гарри кружилась голова, и Драко крепко держал его за талию. Правая рука Гарри была закинута Малфою на плечи, очевидно, для удобства транспортировки. Все тело наполняла слабость, стоять было тяжело.
Малфой напряженно вслушивался в тишину и совершенно не обращал внимания на Гарри. Это ему не понравилось, и он, для привлечения внимания, обнял Драко второй рукой, прижимаясь сильнее.
— Поттер, ты что реально амортенции глотнул? — возмущённо прошептал тот, выглядывая из-за угла.
— Мне незачем… — свой голос Гарри слышал издалека. — Драко…
— Гарри? — Малфой повернул голову к нему, и Гарри тут же воспользовался этим, вовлекая Драко в глубокий поцелуй. Вжимаясь всем телом, делясь разгорающимся в крови возбуждением. Малфой не пытался отбиваться. Наоборот, с жаром ответил. Его руки ловко проникли под мантию, а затем под свитер. И Гарри застонал, разрывая поцелуй, задыхаясь от возбуждения, он вжал Драко в стену и впился зубами в бледную кожу шеи. Малфой ахнул, Гарри с силой дернул ворот белой рубашки, и на пол посыпались мелкие пуговицы. Руки Малфоя тем временем спустились к бедрам, расстегивая ремень брюк и оглаживая возбужденный член через ткань. Тело прошивали иглы удовольствия, порождая ещё большее желание. Тонкие пальцы ловко расстегнули молнию, и Гарри задохнулся от прикосновения к обнаженной коже. Голова продолжала кружиться, пальцы слушались плохо, но Поттеру всё же удалось справиться с молнией на чужих брюках, одновременно продолжая кусать и вылизывать прохладную кожу шеи и ключиц. Его язык несколько раз прошёлся по шершавому пятну имени, но взгляд отказывался фокусироваться на буквах. А когда в его ладони оказался член Малфоя, восхитительно твёрдый, длинный и гладкий, он и вовсе забыл об этом. Он скользил рукой по стволу, последовательно то прокручивая ладонь на головке, то сжимая пальцы у основания, слушая прерывистые вздохи и чувствуя, как рука блондина скользит по его собственному члену. Растворяясь в этих прикосновениях. В горячем дыхании и бешеном стуке сердца.