– И ты до сих пор не дружишь с плитой?
Хлоя заметно смутилась.
– Я так и думала, – Эшли стянула очки и спрятала в нагрудный кармашек пиджака. – Тогда давайте заедем в кафешку, возьмем на вынос. Я тебя, конечно, люблю, но твою стряпню не осилю.
– Хорошая идея, – подхватила Руби, но заметив багровеющее лицо подруги, жалобно захлопала глазками. – Прости, киса. Обещаю, я и обед съем.
– Подруги называется, – обижено скрестила та руки на груди, понуро плетясь в конце вереницы.
– Эй, а нам с вами можно? – догнал их голос Кайла.
– Только когда я окончательно тронусь умом, – бросила ему Хлоя, выскальзывая за дверь.
– Заметано, киса.
Остальные члены группы даже не прервались за это время от своих занятий. Эммет все так же поигрывал ножиком, а Тео уже почти с отчаяньем пытался вдолбить что-то непутевому Ленсу. Не выдержав, он устало спихнул друга со стула и принялся сам доделывать работу. Сплоченный коллектив сплочен во всем. Тем более, когда у них назначена через полчаса репетиция.
– Какая прелесть, – расцвела Эшли, разглядывая откопанную в коробке с тетрадями, журналами и альбомами Хлои фотографию четырех, а то и пятилетней давности. На фото были изображены они втроем. Веселые и юные.
– Дай посмотреть, – Руби выхватила у нее снимок. – Божечки, ты тут такая забавная, Эш. Еще с длинными волосами. Нет, – она оценивающе сравнила картинку и оригинал. – Сейчас гораздо лучше. Ты права, платья тебе не к лицу. А я то, я то какая зайка! Знаете, что: надо сделать еще один снимок. Где-то я видела фотоаппарат… – девушка заметалась по комнате, спотыкаясь о горы книг и оставленную на полу с вечера швейную машинку. Рядом лежал не успевший перешиться школьный пиджак. Можно было, конечно, оставить его и в первичном виде, но из-за невысокого роста, тот смотрелся на Хлое как на вешалке. А ее с детства приучали, что выглядеть нужно опрятно. Руби же все не унималась. – Да где же? А, вот… А ну все быстро ко мне!
Зная, что переубедить ее, когда та чем-то загорится невозможно, Хлоя послушно оторвалась от попыток уместить в шкафу одежду. Она и не думала, что ее столько! Несколько неудачных попыток, недовольные бормотания о женском несовершенстве, но, в конечном итоге, фото было сделано.
Довольная Руби затанцевала по комнате, обнимая фотоаппарат.
– Распечатай нам. И подпиши. А лет через пять сделаем еще одно.
– И так до старости? – рассмеялась Хлоя.
– Почему нет? Или вы собираетесь со мной рассориться?
– В жизни всякое бывает…
– Уши надеру! Неважно, что будет и куда нас забросит после школы – мы все равно останемся подругами, ясно?
– Само собой, – согласилась Эшли.
– Киса?
– Разве у меня хватит смелости перечить? – невинно удивилась та. – Полностью поддерживаю.
– Вот и прекрасно, – закивала довольная Руби, но почти сразу затихла, прислушиваясь. – Твои пришли.
В подтверждение снизу донесся беззаботный детский вопль и мужской голос:
– Хлоя? Ты дома?
– Я наверху, пап. Сейчас спущусь, – девушка пригрозила подругам. – А вы давайте пошустрее. Пока не соберете все, что вывалили на пол, домой не пойдете. Не хочу ночью переломать ноги.
– Я хочу увидеть Софи! – возмутилась Эшли. – Руби-то уже с ней виделась, а я только и помню ее сморщенным тельцем в одеялке.
– Не волнуйся, – рассмеялась Джонсон. – Через пять минут в комнату ворвется вихрь, и ты еще пожалеешь о своих словах.
Она оказалась права. Прошло даже меньше пяти минут, когда в дверь с радостными криками влетело розовое существо. Поймать ее и не дать поздороваться головой с бастионами сложенных книг оказалось той еще задачкой.
Хлоя вернулась почти сразу, пригласив всех на ужин. Отмазываться и убеждать, что они сыты купленным мясным пирогом было неудобно. Особенно с железным аргументом, что лично ее отец всегда все ест и даже не морщится, если баранина окажется слегка пересоленной.
Отправив Эшли и скачущую перед ней Софи вперед, уже успевшая сунуть везде свой нос Руби пальчиком подозвала хозяйку комнаты и заговорщески прищурилась.
– Сдавайся, киса. Получишь скидку.
– В смысле?
– Ничего отстойней не слышала, да?
Девушка многозначительно захлопнула перед ее носом дверь и торжествующе уставилась на потрепанного вида плакат. Одна из афиш с четверкой «Вестников» для клуба, где они давали первые концерты. Посланный когда-то Руби лично в штаты подруге.
– Эээ…
– Угу, угу, – согласно закивала подруга. – Настолько отстойные, что ты его повесила.
– Да я просто так! Твой же подарок! И вообще, песни – это песни. Они не виноваты, что их исполнители такие придурки! Висит и висит, есть же не просит! Но чтоб у тебя в голове ничего лишнего не крутилось, могу и выбросить.
– Угу, угу, – лишь согласно повторили.
Джонсон недобро оскалилась.
– Не угукай. Серьезно говорю. Скажешь кому-нибудь, особенно Холдену, задушу!
– За кого ты меня принимаешь? – обиделась Руби. – В мои планы еще входит дожить до выпуска. И я не настолько больная, чтобы давать Кайлу такой козырь! Я ж к чему это… Мне-то врать не надо, договорились? – она ободряюще приобняла ее. – К тому же, тебе нужен кто-то рядом, чтобы в случае чего тормознуть, если начнешь сдавать позиции.
– Ну где вы там? – нетерпеливо поторопила их с первого этажа Эшли. – Все ж стынет.
– Идем, идем, – отозвалась Руби и снова, напоминая шпиона из фильмов, понизила голос до таинственного полушепота. – Ты мне одно скажи: на Тео у тебя видов, надеюсь, нет? Учти, киса: он будет моим. Или не достанется никому. Я своего пупсика без боя не отдам!
Ух, как глаза-то горят. Горе той гусыне, что встанет у нее на пути.
– Расслабься, – усмехнулась Хлоя, задумчиво разглядывая афишу. – На Тео видов точно нет. Ни на кого нет. Даже если и когда-то были, после знакомства лично все желание отбилось напрочь.
Она не кривила душой. Там, в Бостоне, ей порой становилось очень тоскливо. Тогда и приходили на помощь скинутые песни и последние новости Руби о жизни в школе. В те моменты как никогда хотелось оказаться здесь, в гуще событий, а присланный плакат был чем-то сродни частички родного Квинслендского тепла, а не какой-то там реальной симпатии к запечатленным на них лицам. Уж с этим точно мимо. Но кому теперь что докажешь, верно?
День третий (четверг)
– Прекрасный принц тут как тут, – закатила глаза Руби, в очередной раз поцеловавшись с парковочным бордюром.
Сегодня их угораздило встать на единственное свободное место в ближайшей досягаемости к входу и как назло напротив, поблескивая от солнца, примостился черный кабриолет. Кайл стоял в гордом одиночестве, небрежно скрестив ноги и облокотившись на машину. Пиджак распахнут, одна рука в кармане, в другой телефон. Солнечные очки почти на половину сползли с переносицы, придавая лицу своеобразное очарование.
Стайка девчонок с десятого класса, затаив дыхание и боясь нарушить чарующую красоту, жалась в сторонке, разглядывая кумира. А вот сам кумир, полностью ушедший в телефон, обратил внимание на окружающий мир лишь когда в радиусе досягаемости была замечена выходящая из машины Хлоя.
– Киса, можно тебя на минутку?
– И только? Не успеешь, – отмахнулась та.
– И то верно, – усмехнулся тот. – По-человечески, между прочим, прошу. Могу и силой, но тогда разговор точно не состоится.
С таким видом, словно ее вели на казнь, Хлоя перекинула за плечо прихваченный футляр со скрипкой и подошла к Кайлу.
– Ну чего тебе?
Она буквально видела, как стайка девчонок готовилась к обмороку. Еще бы, так разговаривать с их любимцем! Холден же жестом фокусника выудил с переднего сидения белоснежную розу и преподнес девушке.
– Это что за кружок садоводов-любителей? – недоуменно вскинула та бровь.
– Мой белый флаг, киса. Заключим перемирие?
– Ну пока называешь меня так, о перемирии не может идти и речи.
– Руби же называет.
– Так то Руби.
– Хм… Нет. Прости, киса, – огорченно вздохнул Кайл. – Это сильнее меня.
– Тогда и говорить не о чем, – пожала плечами Хлоя. – Максимум, обойдемся вооруженным до зубов нейтралитетом.
– Хм… Ладно, подходит.
– Это все? Я могу идти?
– Нет. Вопрос в чем, собственно. В следующую пятницу мы выступаем в… Ммм, как же называется этот клуб? Вроде EL8HT. Придешь?
Девушка не сдержала усмешки.
– И зачем я там нужна?
Холден видимо и сам не знал, зачем.
– Так да или нет?
– Нет.
– Я почему-то так и думал, – без особого удивления кивнул тот, и вдруг крикнул на всю парковку: – Руби! Иди сюда.
– Я тебе что, собачка? – обиделась та, стоявшая все это время у своей развалюшки, но при этом внимательно вслушивающаяся.
Кайл устало закатил глаза.
– Какие ж вы занудные. Руби, пожалуйста, подойди. Есть дело.
– Вот так бы сразу, – девушка была уже тут как тут. – Чего?
– Ты ведь все слышала? Сделай так, чтобы она пришла в клуб, – Руби уже всем видом хотела было дать понять, что не нанималась выполнять его прихотей, но парень вовремя продолжил: – С меня допуск в гримерную и вип-зону. Сама подумай: вся ночь в компании Тео…
Заветное имя сотворило чудеса. Теперь над ответом и не думали:
– Она придет.
Хлоя выпучила глаза на подругу.
– Продать меня вздумала, да? Никуда я не пойду.
– Пойдет, пойдет! – замахала руками Руби. – Считай, она уже там.
Кайл довольно улыбнулся.
– Вот и отлично, – белую розу снова протянули адресату. Серьезно? Он реально думает, что она ее примет?
– Такая машина, а цветочек всего один? Не позорься, – съехидничала Джонсон и грубо схватив подругу за локоть, поволокла ее к школе. – А с тобой у меня отдельный разговор…
Кайл остался наедине с так и не врученным подарком. Картина не очень красивая для портрета покорителя местных женских сердец, но парень нисколько не огорчился и, небрежно бросив розу обратно на заднее сидение машины, неторопливо пошел за ними, набирая что-то в телефоне. Стайка девчонок на цыпочках засеменила за кумиром.
– Приложить тебя чем-нибудь? – шикала на Руби Хлоя, утаскивая с палящего солнца в прохладный школьный холл.
– Прости, но ты же слышала: я смогу протусить с Тео всю ночь. Когда еще выпадет такой шанс?
– Вешаться на парня и бегать за ним? Ты? Руби, серьезно?
– Да ни за что, – отмахнулась та. – Не буду я за ним бегать. Но если предоставляется шанс что-то сделать, нельзя его динамить. Киса, прошу тебя, пожалуйста! – Руби обежала подругу и умоляюще поджав губы, сложила ладони в молитве. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста: пойдем! Хочешь, я за это буду подвозить тебя в школу и обратно весь год? А хочешь, на колени встану, вот прям тут?
– Ты и так будешь меня подвозить. Мы живем в одном районе.
– Согласна! Тогда… тогда, ну я что-нибудь придумаю. Ну пожалуйста! Ты же знаешь, как мне нравится Тео! Ну ради меня потерпи Кайла одну ночку! Да и вообще, он сто процентов будет шататься где-нибудь со своими поклонницами, так что вы даже пересекаться не будете! Ну позя-зя!
Сомнительно, конечно. Зачем тогда зазывать ее, если у него будет чем заняться? Делать нечего. Хлоя побеждено вздохнула. Разве можно отказать человеку, который вот так просит и смотрит на тебя? К тому же, чего греха скрывать, ей и самой хотелось посмотреть на их выступление. Раньше-то не доводилось.
– Ладно, – покорно кивнула она. – Но теперь с тебя должок!
– СПАСИБО! – Руби на радостях бросилась обнимать ее, забыв как больно получить висящем за плечом футляром. Но даже это не уняло ее необъятного счастья. – Киса, ты лучшая! Знаешь, что? Надо и Эшли взять с собой. Думаю, Кайл возражать не станет.
– А оно ей надо?
– Нет, зато надо нам. И тебе будет с кем скоротать время, пока я займусь Тео.
«Займусь Тео», звучит угрожающе. Бедный Тео. И бедная Эшли, вырванная в перерыве между уроками и повторившая свое твердое непоколебимое «ни за что» примерно семнадцать раз. На восемнадцатом повторе твердость и непоколебимость начали потихоньку сдавать позиции перед напором Руби и ее мастерским умением совмещать мольбу и ультимативную жесткость. На девятнадцатом скула Эшли начала подрагивать в сомнении, а на двадцать первом ничего не оставалось кроме как сдаться в рабство.
Удовлетворенная Руби помчалась искать Кайла и выпрашивать разрешение на третьего человека, оставив павших на словесном поле боя подруг зализывать раны и искать по карманам таблетки от головной боли. Но как ни крути, их планы на выходные были предопределены.
Весь обед и конец учебного дня Хлоя ломала голову, пытаясь понять, как Кайлу вообще хватило ума додуматься тащить ее куда-то? А главное, зачем и не скрывается ли за этим подвох? Что надумал его воспаленный мозг? Как бы свиньи какой не подложил. Надо быть не просто внимательной, а держать ухо востро и сканировать все рентгеновским зрением. Пить она точно не будет. Ни капли. Нечего.
Очередное потрясение не заставило себя ждать. Видимо, дотерпеть до выходных для него (потрясения, то бишь) было слишком. После уроков «неразлучная троица», как их частенько называли прежде, еще не успела дойти до машины Руби, когда поняла: что-то неладно. Возле голубой развалюшки столпилась куча народу. В том числе и утренние щебечущие пташки, тут же возрившиеся на Хлою гневными буравчиками. О, прям сожрать ее готовы!
– Что за прикол? – нахмурилась Руби.
– А вот и звезда дня. Не жирновато будет? – встретил их ледяной голос, поджатые губы и презрительный взгляд Оливии. – Главное, за что столько внимания? Представляла бы хоть из себя что…
– Да расступитесь вы, курицы кудахчущие! – ничего не понимающая Джонсон сердито растолкала закрывающие машину спины и застыла в оцепенении. – Что за…
Руби никогда не поднимала откидной верх и теперь все сидения: и задние, и передние были завалены белыми розами. Немереным количеством белых роз… Мало того, к лобовому стеклу был приклеен лист А4 с большими распечатанными буквами: «Столько достаточно?». Понятно. Кто устроил праздник цветов долго думать не нужно. Вот же… У Хлои аж сжались руки, а из ушей только что пар не валил.
– Так, а ну брысь! – Руби, оправившаяся первее всех, уже бегала вокруг автомобиля разгоняя любопытные физиономии. – Личной жизни нет, за чужой следите? Пошли отсюда! Брысь, кому сказала!
Не сразу, но место преступления удалось очистить от посторонних. Даже Оливия покорно удалилась, надменно взмахнув на прощание белокурыми локонами.
– Что… он… творит? – делая глубокий вдох после каждого слова, еле выговорила Хлоя. – Решил меня на посмешище выставить? Представляете, что завтра будут трепать по коридорам?
– Что ты его новая подружка, – рассудительно заметила Эшли, отклеивая от стекла записку.
– Вот именно! – слова цедились сквозь зубы, а глаза тонули в обилие белого. – Это сколько ж денег угрохано…
– Много, – все так же рассудительно кивнула Эш.
– Молодые группы у нас, оказывается, столько получают?
– О чем ты? – фыркнула Руби. – Не знаешь разве? У Холдена папаша какая-то крупная шишка, занимающаяся экспортом и импортом. Так что чего-чего, а в деньгах у него нужды нет. Говорят, он и живет отдельно от родителей.
– И что с ними делать? – Эшли задумчиво почесала макушку, разглядывая розы. – Может продадим?
– Ага, встанем у дороги и будем предлагать всем желающим, – хмыкнула Руби.
– Выкидывать же жалко…
– Выкидывать? Издеваешься! Ну уж нет, мне сто лет цветов не дарили. Если кисе они не нужны, я заберу часть. Эй, киса, что скажешь?
Хлоя ничего не ответила. Даже, кажется, не услышала вопроса. Первая волна удивления постепенно сходила, но на ее место быстро приходило дикое, просто дичайшее раздражение. Она вопросительно обернулась через плечо и к своей радости обнаружила сверкающий кабриолет на прежнем месте. На лице заиграла маньячная улыбочка.
– Есть что острое?