Я не знала, что буду делать по возвращению в город. Раз мы с Марком об этом не говорили, я не знала, понимает ли он, что я хочу вернуться к себе домой? Да и как мне с ним встретиться, может быть, он желает контролировать меня издалека? Конечно, по разговорам не понятно было, злится ли он ещё на меня за те слова, но я надеялась, что мы оставили мою глупость в прошлом…
В общем, меня одолевала целая куча разнообразных мыслей, которые никак не удавалось прогнать куда подальше. И я не знала, где мне найти ответы на все мои вопросы. Наверное, стоило бы поговорить с Марком напрямую, но я трусила. И вообще чувствовала себя полной дурой со своими этими вопросами.
Лиза всё время что-то тараторила, нет-нет залипая в телефон, когда мы вышли из самолёта. Я думала, тут мы тоже отправимся к машине вместе с охраной, но меня ждал сюрприз.
Встречал нас Марк.
Он спокойно стоял в толпе встречающих, не суетился, и его было прекрасно видно. Всё-таки, он был выше многих едва ли не на голову, некоторых всего на полголовы. Лиза его увидела первой и побежала на встречу. Видимо, соскучилась по брату.
Пока она видела на её шее, я стояла рядом и думала о том, что сейчас придётся выходить на улицу, а от по-осеннему промозглого ветра меня ветровка не спасёт. Лизе же на это, видимо, было побоку, она даже для приличия кофту накидывать не стала, разгуливая в футболке.
– Привет, – улыбнулась я Марку, когда поняла, что обнимая сестру, он смотрит на меня.
– Привет, – улыбнулся и он, а потом перевёл свой взгляд на мой живот. Ветровка могла бы его частично скрыть, но она была расстёгнута, а комбенизон его только подчёркивал. Пусть он был небольшим, но понятно было, что я беременна, а не располнела.
Нет, конечно, Марк итак об этом прекрасно знал, но взгляд его был отчего-то будто бы потерянным.
– Как долетели? – спросил он, когда Лиза наконец с него спрыгнула. Мне вот тоже захотелось его обнять, но я свой порыв сдержала, сжав в руке телефон.
– Нормально, – ответила я, почувствовав, каким банальным был на самом деле наш разговор. И от этой банальности почему-то было неловко. Ну, мне, по крайней мере.
Мы пошли к выходу из аэропорта, Лиза нас с Марком обогнала. А когда мы выходили из здания, я почувствовала, как Марк накидывает мне на плечи свою куртку. Я тут же в неё закуталась поплотнее, потому что налетел особо холодный порыв ветра, заставивший меня задрожать.
– Нам обязательно надо поговорить, да, Мира?
Я неопределённо повела плечами.
– Не знаю, раз ты хочешь, значит, надо, – на самом деле я понимала, что нам точно есть что обсудить лично, а не по телефону, когда мы болтали о всякой чепухе. И тема для разговора у нас будет серьёзная, это точно.
– Тогда сейчас приедем домой и там сразу поговорим, – тут же решил Марк. Мне оставалось только безропотно кивнуть.
О том, что я хочу к себе домой, решила пока не напоминать. Мне, в конце концов надо узнать, раз из моей сумки вытащили паспорт, то, может быть, и саму сумку сохранили? Там, в конце концов мой телефон со всей необходимой информацией, карты, на которых лежат все мои накопления.
Кстати, надо договориться о том, чтобы забрать Симу. Уже две недели Марк мне её фоток не скидывал, но говорил, что у неё всё в порядке.
Пока мы ехали в машине, то Лиза болтала о том, как хорошо в гостях, но дома лучше, сетовала на погоду, рассказывала, что Оля передавала ему привет, спрашивала, всех ли злодеев “братик победил”. Марк только закатывал глаза, я улыбалась, но оба мы молчали.
К моему удивлению, Лиза долго в доме не задержалась. Она, видимо, изголодалась по общению, поэтому сразу же рванула в свою комнату, откуда выскочила через две минуты и умотала в неизвестном направление, оставляя нас с Марком одних.
Ну, как я думала, пока не услышала возмущённое: “Мяу”. Симона бежала вниз с лестницы на второй этаж, издавая недовольные звуки. Она сразу же подбежала к Марку, потёрлась о его ноги, а потом начала, фырча, обнюхивать меня.
Естественной, что я для неё чужая, я иного и не ожидала. В конце концов, она даже привыкнуть ко мне не успела, прежде чем мы с ней расстались. Но почему-то я не ожидала, что кошка так привяжется к Марку: вон, чуть что, о ноги его трётся, а он её за минуту пару раз уже погладил. Просто ведь они должны были быть как… кошка с собакой, да простит меня гордая волчья натура альфы. А получилось совсем иначе.
Меня заполняли эмоции. Разные, я не могла их разобрать даже. Отчего-то сердце сжималось и готовилось вот-вот вырваться из груди, заставляя меня задыхаться. А я ведь просто стояла рядом с Марком и разглядывала его.
Когда мы общались по телефону, и даже по скайпу один раз, я испытывала лёгкое веселье. Я понимала, что Марку сложно разбираться со всеми последствиями вражды между двумя стаями, но несмотря на это он умудрялся шутить, поднимать мне настроение, даже когда я откровенно скучала. Сейчас же эмоции будто бы умножили в разы. И я не могла с ними справиться.
Наверное, просто мои гормоны сошли с ума. Иного объяснения моей новообретенной тахикардии у меня нет.
– Ты голодна? Устала? Хочешь отдохнуть? – спросил Марк, взяв на руки Симу и передав её мне. Кошка спокойно уселась у меня на руках и начала вылизываться. Я почесала её за ухом, и она послушно муркнула. Что же, хотя бы проблем, может быть, с ней не будет.
– Нет, – я покачала головой, – Думаю, надо поговорить, чтобы больше не было… ммм, скажем так, столкновений интересов. Нам нужен компромисс и план. Всё же, у нас будет общий ребёнок.
Марк кивнул, мы сели на диван, и он сказал:
– Что же, тогда я начну. Мне хочется, чтобы мой ребёнок ни в чём не нуждался, а так же, он должен быть рядом со мной. Жить со мной в одном доме. И это не прихоть, если что, – он сказал это, видимо, увидев недовольство на моём лице. – Ему будет некомфортно жить вдали от родителя с сущностью. Такие ситуации часто случаются, когда молодые оборотни не следят за тем, кто от них рожает. И, поверь, я не хочу, чтобы повзрослев, наша дочь или наш сын торчал по пять часов в неделю у психотерапевта.
Я вздрогнула, представив себе картину: взрослый парень сидит у оборотня-психолога на приёме и рассказывает о том, как ему неловко выть при маме…
– Я хочу, чтобы мой ребёнок рос в такой среде, в которой хорошо расти маленькому оборотню, – я старалась говорить как можно более сдержанно, – Но при этом я – его мать, и я человек. Наверное, я много не знаю, но, мне кажется, мать нужна и оборотнятам тоже…
– Даже больше, чем ты можешь себе представить, – усмехнулся Марк. – Это я и пытаюсь тебе объяснить. Я хочу, чтобы ты жила со мной.
Что-то такое я себе представляла и придумала уже тысячу вариантов того, как ему отказать, вот только теперь его доводы оспорить не только не получалось, но и не хотелось.
Как я могу оспорить счастье своего ребёнка, в конце концов? Если обычному человеческому ребёнку необходима полная семья хотя бы в социальном плане, то у маленького оборотня эта необходимость и физическая.
Оля говорила, что маленькие дети оборотней, а особенно альфы, очень привязаны к обоим родителям, но мне казалось, что она говорила о психологическом факторе. Сейчас я вспомнила, как Тёма постоянно стремился оказаться как можно ближе к маме или папе, и поняла, что тут всё намного сложнее.
– Я… не знаю. Обязательно сейчас так должно быть. Пока ребёнок ещё не родился?
Марк нахмурился. Ему явно было не по душе то, что я спорила, но просто так сдаваться в этом вопросе мне не хотелось. Мне нужно было время. По сути, мы с Марком не знаем друг друга, общение смс-ками и по телефону дало лишь иллюзию того, что мы с ним… друзья, вроде как. Я никогда не думала, что окажусь в такой ситуации, когда отец моего ребёнка будет для меня почти никем. Но, так получилось, и что-то нужно с этим делать. Вот только что?
Мужчина будто бы прочёл мои мысли:
– Я думаю, нам надо привыкнуть друг к другу. Хотя бы попытаться. Если мы окажемся несовместимы до такой степени, что придётся держаться подальше, то будем думать, как это можно сделать. Но, вроде бы, всё не так плохо?
О, да! Всё вообще не плохо! Я о нём знаю только то, что секс с ним – это улёт, он альфа стаи оборотней и отец моего будущего ребёнка. Ну, и брат моей лучшей подруги. Звучит, конечно, неплохо, но это не говорит мне вообще ни о чём. Да, он неплохой… оборотень, он защищал меня и ребёнка, но достаточно ли этого всего для того, чтобы я начала испытывать те чувства, которые во мне сейчас бурлят?
Я ведь в него влюбляюсь, кажется. А для этого ведь нужно время, проведённое вместе и так далее… В общем, я запуталась. Хотелось назвать ошибкой ту ночь, которую мы с ним провели, но тогда получится, что и ребёнок мой – ошибка, а это не так.
– Да… не плохо. Я думаю, мы можем стать друзьями, – последнее слово произнести оказалось трудно, потому что другом я считала Лизу, может быть, Олю, а с Марком мне хотелось других отношений. Но я не могу навязывать себя ему только из-за ребёнка.
Короче говоря, я – редкостная дура. И не знаю, что с этим делать.
Глава 15. Марк.
После того, как я несколько месяцев методично вычищал всех приспешников Мелихова, и всех желающих отомстить за его смерть, мне казалось, что хуже уже ничего не будет.
Но, увы, я ошибался.
Мира заставляла меня терять самообладание. Внешне это не было заметно, особенно для неё, но всё-таки я терялся. Я не знал, какое решение принять, и это меня убивало. Обычно я действовал чётко и быстро, потому что знал, как следует поступить.
Тут же я мог лишь теряться в догадках. Мира просила её отпустить, но при этом не выглядела несчастной, вроде бы, рядом со мной. Мне хотелось оставить её в своём доме, хотелось, чтобы она ко мне привыкла… Хотелось даже, чтобы она начала ко мне что-то чувствовать. То же, что я к ней чувствую. Не знаю, любовь ли это, я точно в этом не разбираюсь, но я хотел её защищать, хотел обнимать её, целовать… и просто хотел. Хотел узнать её ближе, хотел помочь ей воплотить в жизнь её мечты.
Много, наверное, хотел.
Чего я точно не хотел, так это заставлять её. Я уже совершил ошибку однажды, больше этого делать я не собираюсь.
Но у меня, вроде бы, получалось её уговаривать. И это было очень даже неплохо…
Мира осталась. Она выбрала комнату рядом с моей, но не ту, в которой в прошлый раз её обстреливали, а другую. Её окна выходили не в лес, так, наверное, получалось безопаснее.
За ней осталась прикреплена охрана. Но я её об этом предупредил и, вроде бы, простеста не встретил. Ей вернули сумку, из которой, к счастью, ничего и не пропало, добавилось лишь: я положил туда свою карту, и, пусть Мира пыталась сопротивляться, мне удалось кое-как уговорить её не тратить свои деньги.
А вечером она постучала в дверь моей комнаты.
– Марк… – взгляд Миры был каким-то загнанным. И, пусть внешне я оставался спокоен, что скала, внутренне я метался, чтобы как можно скорее узнать, что случилось. Но в следующий момент моим переживаниям пришёл конец: – Он толкнулся.
Живот миры и впрямь был уже заметен, а в обтягивающей майке и подавно. И теперь она держала ладонь на нём и несмело улыбалась.
Я застыл.
– Наверное, не надо было тебя тревожить… – забормотала она, но я её перебил самым надёжным способом из всех способов, существующих на земле.
Поцеловал.
Губы миры дрожали, но она отвечала на поцелуй, и я его углубил, потому что терпеть больше не мог. Меня с головой захлестнула нежность к ней.
Но долгим поцелуй не был, Мира дёрнулась, отстранилась и вздохнула.
– Опять. Он будет сильным, очень, – улыбнулась она. И взгляд её теперь был радостным.
– О, да! Я уверен, – я рассмеялся. – Думаю, у нас даже мог получиться альфа.
– Правда? – Мира вскинула брови. – Но я ведь человек…
– Это не важно. Он – мой первенец, так что, скорее всего, это альфа, и это мальчик. Хотя Лизка хочет племяшку, но посмотрим правде в глаза.
– Я тоже думаю, что это мальчик, – улыбнулась Мира. – Хотя я не знала, что от того, что он – твой первенец, что-то зависит.
– Я не знаю, как это получается, всё-таки на научном уровне оборотней никто не исследовал, ну, или я об этом не знаю, но объяснить, как и почему я не могу. Так что, вот. Но не только первенец может быть альфой. И не только мальчик. Лизка вон тоже альфа, правда, судя по всему, стаю свою она не хочет. Мы с ней об этом говорили.
Мы так и стояли с Мирой в коридоре. Осознав это, я за руку потянул её в комнату, закрывая за нами дверь.
И, кажется, оказавшись внутри, Мира смутилась. Ах, да, она ведь уже была здесь… При очень интересных обстоятельствах.
От этих мыслей я почувствовал, как становится тяжело в паху, поэтому постарался перевести своё внимание на самые не возбуждающие мысли. Например на то, что Миру нужно сводить к врачу. Пусть я был уверен в здоровье ребёнка, но всё-таки, осмотр не помешает. Важно ведь, чтобы беременность была для Миры безопасной.
Оля говорила о том, что у них есть хороший врач в стае, но мне не хотелось, чтобы непроверенное мною лицо было близко к мире и ребёнку. А вот в нашей клинике мною все проверены и перепроверены. Там рожают все девушки нашей стаи и даже, порой, не только нашей. Случается ведь, что беременная особа из другой стаи начинает рожать в нашем городе. Тогда и её принимают.
В общем-то, что-то другое, требующее вмешательство врачей, с оборотнями случается редко, если не брать в расчёт тот ужас с бывшей стаей Мелихов. Все найденные в подвале истощённые женщины и дети остались в нашей стае, хотя их и пришлось проверить внушением. Так, вот, нуждаются в клинике в основном только беременные и дети, которые бывают почти так же слабы, как и человеческие.
– Кстати, когда тебе удобно будет посетить врача? – спросил я Миру, которая так и не сдвинулась с места, опуская глаза в пол.
Мои слова будто бы заставили её очнуться:
– А… Я не знаю. Думаю, может быть, пока что отложить это?.. Я знаю, что с ребёнком точно всё хорошо, с детьми оборотней иначе и не бывает, так что, давай поговорим об этом через неделю хотя бы?
Мне хотелось настоять на своём, но я вовремя заткнулся. Я сегодня итак заставил её отказаться от всех своих планов, от недели ничего не случится, в конце концов.
– Хорошо, – усмехнулся я, решив всё-таки воспользоваться ситуацией: – Но ты должна меня поцеловать.
Глаза Миры стали похожи блюца.
– Что?.. Зачем? – спрашивала она, хмурясь.
Я пожал плечами. Вообщем-то, вопрос очень сложный.
– Ты мне нравишься, мне приятно тебя целовать, – оказалось, что появился удачный момент ей об этом сказать.
И она меня удивила. Встав на носочки и, заставив меня пригнуться, Мира поцеловала меня, сразу же проводя своим юрким язычком по моим губам.
Чёрт, что она творит?
Поцелуй получился страстным и нетерпеливым, казалось, это прелюдия. Мне хотелось начать срывать с Миры одежду, но я держал себя в руках, лишь сжимая в ладонях её аппетитный зад. И, судя по тому, что в перерывах между поцелуями она едва ли не стонала, не только я хотел продолжения.
Но я продолжал целовать её, перехватив инициативу, но при этом, я не переходил никаких границ. Я даже не дотронулся до её обнажённой спины, которая оголилась из-за задравшейся футболки.
Вот только Мира почему-то границы соблюдать не собиралась. Она уже успела руками пробраться под мою футболку и пальцами исследовала мой пресс, который напрягался от прикосновений.
Но, как бы мне не было приятно, я головой понимал, что это нужно остановить. И, собрав в кучу всю свою силу воли, что у меня вообще имелась, я отстранился от неё. Поймав удивлённый взгляд Миры, я сказал:
– Мы с тобой один раз уже поторопились, думаю, больше не стоит этого делать, – девушка нахмурилась, но я не собирался отступать.
– И, что, жалеешь, что так получилось? – она перевела свой взгляд на живот и обратно. – Лучше бы, наверное, было бы, если бы мы не встретились тогда…
– Я не привык о чём-то жалеть. Что было, то уже было, и имеем мы то, что имеем. Но я не хочу, чтобы у нас с тобой просто случился секс, а потом ничего. Если мы и будем пытаться создать какие-либо отношения, то они должны быть серьёзными, – и тут же, без пауз и переходов спросил: – Ты пойдёшь со мной на свидание?